№ 06 (108), 2003 год. ЗНАКИ ВРЕМЕНИ

“В Церкви у нас нет теперь живых источников–пророчеств. Но знамения есть. Они даны нам для познания времен. Ясно видны они людям, имеющим духовный разум”. (Прп. Варсонофий Оптинский)

 Глубокой осенью назначили немолодого священника на отдаленный приход.
 Привез его сам благочинный, видный, представительный протоиерей Борис. Отслужил сам молебен. В конце обратился к собравшимся жителям:
 - Вот привез вам батюшку, отца Дмитрия. Он будет служить у вас, окормлять духовно вас. С ним и матушка его. Жилья при церкви нет пока. Морозы начинаются. До лета надо, чтобы кто-то приютил их у себя. Ну кто возьмет священника к себе?
 Молчание.
 Несколько обескураженный, районный начальник священников снова зашел на вираж:
 - Давайте решайтесь. Надо, чтобы службы у вас совершались, церковь действовала.
 Отец Дмитрий с матушкой простые, особо вас не стеснят. Благодать какая будет со священником-то! Ну кто смелый?…
 Все молчат.
 После этого и благочинный сник. Когда все разошлись, предложил назначенному священнику временно пожить пока в соседней деревне, у благочестивой, кроткой старушки.
 С тем и порешили.
 Вскоре невозможность такого проживания обнаружилась. Девять километров, без автобусного сообщения, будто пропастью отделили священника от паствы. Наконец перебрались, приютились в другом селе, поближе.
 Трудность была еще и в том, что село, где находились церковь и приход, было маленькое. В трех избах только струился дым из труб. Остальные полтора десятка, разной добротности дома, принадлежат дачникам. Летом по выходным они приезжают и, конечно, не ради того, чтобы пойти в церковь. Дорога дорогая. Время экономить надо. Сажать поливать, убирать, закручивать, приколачивать,..вот цель приезда их. По-житейски понятно.
 При кое-как восстановленной церковке, ввиду чрезвычайной малочисленности прихода, на ближайшую перспективу, ни о каком возведении жилья для священника не приходилось и мечтать.
 Где жить пожилому батюшке с матушкой?
 Старались не задумываться над этим. Отгонять тревогу. На сегодня есть где голову приклонить, и ладно. Поступали, как Господь заповедовал. Завтрашний день сам себя сотворит. Не унывали, смиренно несли возложенный на них крест.
 Господь не оставляет нас своей милостью, не оставил он и священника. Через три недели скитаний по углам отвыкших ныне от милосердия, гостеприимства сельчан пришло и им, прибывшим сюда для служения, благое известие. Один из дачников на зиму готов пустить их в свой дом.
 С Божией помощью пережили зиму священник с матушкой в дачном, летнем домике. Все же рядом с храмом, с паствой.
 Едва сошел снег, в домик, в котором они проживали, приехали хозяин с приятелем. Встреча была хорошей. Священник благодарил за приют, доброту хозяина дачи. Тот польщенно улыбался, похлопывал запросто священника по плечу. Походив по дому, вокруг дома, по деревне, поприветствовав всех, хозяин вскоре пошел с приятелем к машине. Они о чем-то побеседовали у раскрытой дверцы. Затем приятель энергично вернулся в дом, окликнул священника:
 - Эй!
 Священник вначале не понял, что это к нему так обращаются. Подошел к подзывавшему его, спросил: 
 - Вы меня?
 - Да тебя тебя. – нетерпеливо, морщась, не переставая жевать жвачку, подтвердил пришедший. Хмуро продолжил: - Ты вот что. Вали отсюда сегодня же. В следующие выходные мы, может, приедем с компанией. Потом большая стройка здесь начнется. До этого здесь должно все проветрится после вас.
 - У нас чисто – кротко недоумевал священник. – Матушка все время убирает, чистит все.
 - Я не про то, – оборвал его жующий.- Про другую чистоту говорю. Духа вашего чтобы тут не было! Ясно?.. Все! Сезон зимний закончился. Нам сторожа больше не нужны. Побалдели здесь на халявку, и все. Пора выметаться. Скворцы уже прилетели. Видал?
 Распорядитель хозяина дома заулыбался, довольный своей конечной шуткой. Выплюнув жвачку под ноги священника, развернулся, пошел к тихо урчащей иномарке хозяина. На ходу, через плечо повторил приказ:
 - Завтра же, чтобы духу вашего не было! Поняли?!.. - После этого вдруг неожиданно улыбнулся, крикнул, почти от машины: «Привет, «опиум народа»!!...»
 - Хорошо. Спасибо вам. Сделаем. Обязательно выполним, – растерянно пообещал ссутулившийся более обычного седовласый священник.
 Когда машина отъехала, подошла к нему матушка, опечаленно спросила:
 - Как же нам теперь быть-то, батюшка?
 Священник, опустив голову, долго молчал. Потом глухо, едва слышно начал полушептать. Матушка догадалась, что он молится. Это длилось не менее получаса. После чего он поднял вверх посветлевшее лицо, сказал:
 - А никак! – Весело, бодро ответил священник. – Господь не оставит. Веришь в это?
 - Верю! – Твердо поддержала его повеселевшая матушка.

 Наступили холода. Скоро зима.
 Весной еще священник и ближайшие доброхоты взялись за дорогостоящее восстановление порушенной церкви. Быстро пролетело лето, сделать же удалось мало. То обманул, кто обещал, а к делу не приступил. Деньги же вытекали и сужали намеченные планы. Так что к осени все истаяли, а многое оказалось неосуществленным.
 Не было кровли, даже временной, и многое из сделанного уже намокало, портилось, погибало. Тут к этому времени иссякли средства. Что делать?
 Срочно у всех, повсюду стали исспрашивать помощи. Результат почти нулевой. Энтузиасты приуныли. За оставшееся время под дождем и снегом многое из сделанного наверняка безвозвратно разрушится, погибнут плоды долгого, кропотливого труда.
 Священник с грустью спрашивает ближайшего своего помощника:
 - Где, у кого еще можно попросить помощи? Положение ты сам знаешь какое. Если еще и морозы ударят, тогда все! Даже при наличии стройматериалов ничего нельзя будет делать. Все наружные труды, работы с раствором будут невозможны. Это все! Это будет конец всему.
 - Да, тяжело, - согласился помощник. - Задумался. Потом лицо его просияло, и он, как об открытии, выпалил:
 - А пойдите к Алексию Анатольевичу!..
 Священник в удивлении поднял брови:
 - Да ты что?! - замахал он руками.- От одного моего вида, когда я вхожу к ним в контору, его воротит. Со всеми там я общаюсь, а он всегда в сторону, подальше, так и норовит запрятаться. Да еще курит, матерится.
 - Сходите, сходите к нему, - настаивал помощник.
 - Какой толк? Это безполезно. Совершенно безсмысленно.
 - Сходите, батюшка. Это он с виду такой мрачный. Я знаю, он - добрый. Поможет там, где другие отступаются, - не унимался помощник.
 Помолчав, с большой неохотой, священник соглашается:
 - Хорошо. Из уважения к тебе, раз ты так настаиваешь. 
 Помолившись в сторону алтаря, пошел.
 Придя в контору нужной организации, извинившись, поприветствовав всех, подошел к тому, о ком был разговор, преодолев себя, робко попросил о помощи и... сразу же получил согласие и значительную сумму денег без ожидаемых им усмешек, острот, отказа.
 Оглушенный происшедшим, священник вернулся в церковь, к скучающим строителям занимающемуся всякой мелочевкой помощнику.
 - Ну как? - спросил тот.
 Все еще не пришедший в себя, удивленный происшедшим священник негромко, коротко произнес:
 - Дал.
 - Ну вот! Что я вам говорил?! - восхищенно возликовал помощник. - Говорил я вам! А вы...
 - Прости меня окаянного, пожалуйста, прости, - кротко, сокрушенно проговорил священник. - Это чудо. Настоящее чудо Божие. Прости меня, маловера. Ты, Господи, все можешь. Как я прогневал Тебя нетерпением, ропотом... Прости меня, и ты, брате, прости.
 - Да чего там!.. - великодушно утешил его помощник.
 - Сколько дал?
 - Много. Больше даже, по-моему, чем необходимо сейчас.
 - Да что вы?!.. - изумился тот.
 Священник вывалил сверток из непослушных, закоченевших рук. А затем упал у восточной стены на колени, стал бить земные поклоны. Тело его слегка подрагивало, чуть раскачивалось из стороны в сторону, от исторгаемых из глубин звуков, похожих одновременно на стон и плач:
 - Господи, прости, прости меня маловерного, немощного, зломысленного. Сколько благодеяний Твоих на нас изливается, а я, ничтожный, все недовольный, ворчу, ропщу, прихожу в уныние, а порой в гнев. Не верю, как должно, в Твою милость, в доброту людей. Мнительно зломыслю, не имею простоты сердца, не верю в доброту человеческую. Не имею любви к людям полной, достаточной, какая должна быть во мне... Какой я пастырь им, какой я служитель Твой?.. Ничтожнейший, злобный червь я, вот кто. Прости меня, Господи, если можешь, окаянного, неблагодарного. Дай мне сил, разумения, умножи любовь во мне ко всем людям. Без этого я - ничто... Возставь меня падшего, не остави нас и впредь Твоими благодеяниями. Преумножи в нас терпение и любовь друг ко другу, дерзновение и веру неопадающую... Прости меня, прости, прости...
 Священник замер в земном поклоне, говоря еще что-то, сокрушенно покачивая головой, опущенной на свеженастеленные доски, строительный мусор на них, стружки, пыль возводимого пола алтаря. Он ничего не воспринимал из окружающего, не слышал происходящего рядом, - ни хождений взбодрившихся строителей, ни звуков пилы, бодрого стука топоров и молотков, ни дребезжания заработавшей бетономешалки, ни рычания отъехавшего за стройматериалами грузовика...