ВЫНУЖДЕННАЯ ОСТАНОВКА
Благословенная, православная Греция.
Счастливцы паломнической группы из России на автобусе объезжают один из греческих островов, знакомясь с его историческими, религиозными достопримечательностями. Интерес несколько вяловатый. Сказывается двухнедельная усталость постоянных переездов, информационная перенасыщенность у большинства состава группы. Правда, эта усталость почему-то не отражается на посещении многочисленных магазинов и лавок торговцев. Наоборот, возрастает жадность к посещению их. Заметно иссякает интерес к духовному, и разгорается, прямо на глазах, все большая озабоченность мирским, прозаическим у многих.
Наконец городки, один за другим оказываются позади, с их заманчивыми магазинами и лавками. Автобус возвращает паломническую группу к побережью. Сады с созревшим урожаем, аккуратные селения - по обеим сторонам окон автобуса. Общее умиротворение наконец в салоне. Многие дремлют.
Вдруг с конца салона автобуса слышится выкрик:
- Смотрите, абрикосы слева! Спелые. Ух как много! Усыпано все ими!
Пожилой мужчина из середины автобуса, чуть развернувшись к концу салона, где вальяжно развалилась молодая часть паломников, подчеркнуто спокойно произносит в ответ:
- Ну и что? Абрикосов, что ли, не видели?
- Конечно, нет! Столько. Ничьих!
Пожилой мужчина снова прыскает на разгоряченный молодняк освежающую ноту спокойного тона и рассуждения:
- Вы зачем в поездку-то такую поехали? На лавки барахла и абрикосы дармовые шарахаться? Надо было на “челночный” маршрут оформляться.
Какая-то девица, боясь отстать от заводилы, вычурно, визгливо пооткровенничала:
- Нам так лучше. Дешевле и без конкурентов.
- Ловкие. Сообразительные, - иронично похвалила их женщина.
- А то! - бахвально пискнула девица.
- Остановите! Экзотики хочу! - завопил опять кто-то сзади.
- Ну хватит вам, - вмешалась еще одна женщина из начала автобуса.
- А если хочется?! - выкрикнул несогласно заводила, приятели и приятельницы его прыснули смешком, будто он выпалил что-то чрезвычайно умное. Ободренный этим, тот заорал:
- Стойте! Стойте! Мы поесть хотим.
- Да ладно вам, - пытался вразумить их еще один, невысокий мужчина.
- Чего “ладно”?! Я в кустики хочу, стойте! Шеф, тормози!
Многие зашикали на разгулявшихся, но те подняли еще больший гвалт. Шофер в недоумении, неопределенности приостановил автобус. Этого только и ждали крикуны. С шумом, гиканием они и к ним примкнувшие лица среднего и даже некоторые старшего возраста помчались по проходу вперед, топча все, что им попадалось под ноги. У передней двери автобуса немного поспорили с водителем и старшим группы, но те были безсильны перед стихией. Дверь открыли. Шумная лавина вырвалась наружу.
Мигом были оседланы, согнуты стволы фруктовых деревьев. Затрещали сучья под смех и гогот. Оранжевые плоды вместе с листьями и клоками ветвей жадно засовывались в глотки. Паломники жадно, сопя, давятся, заглатывают спелые плоды, а больше давят, топчут их ногами... Запихивают оранжевую мякоть в карманы, в прихваченные для этого сумки...
Из недалекого дома вышла женщина. Посмотрела некоторое время на происходившее, не веря своим глазам. Потом крикнула что-то на своем языке. Это не возымело никакого действия. Она закричала громче и замахала руками, как на обнаглевшее воронье. Результатом этого были только хохот и более азартное обрывание всего и вся вокруг.
- Моя твою не понимаит! - крикнул ей в ответ автобусный заводила. Истеричный смех приятелей, будто апплодисменты, был ему наградой.
Когда все плоды вместе с большой частью листьев и ветвей были оборваны, жадный зуд у налетевших на сад спал. Поплевавшись по сторонам, с гомоном стали возвращаться в автобус. У многих на груди, по бокам брюк, там где были карманы, виднелись мокрые, желтоватые разводы от раздавленных там в спешке, превращенных в кисель плодов. Испорченные дорогие рубашки, футболки, брюки не вызывали ни у кого сожаления. Был общий нервный подъем, как после удачного побега от погони или исполненного, важного, очень необходимого общего мероприятия.
Наконец все уселись. Автобус тронулся дальше.
Сидевший недвижно в середине автобуса, с горько, пристыженно опущенной головой пожилой мужчина, поднял лицо. Опасливо посмотрел по сторонам, за стекло автобуса, особенно осторожно в сторону домика и кричавшей оттуда женщины. Ее, к счастью, уже не было. Махнув огорченно и брезгливо рукой, она ушла. Покачав печально головой, мужчина произнес себе под нос, зная, что не найдет понимания и поддержки:
- Какой стыд. Какой стыд... Хорошо если жители не узнают, что мы из России. Страны, которую почитали и еще почитают другие православные страны. Иначе это - несусветный позор! Каких никогда, ни в какие века и года не бывало.
Слезы навернулись ему на глаза, он еще более интимно, себе, добавил шепотом:
- Господи, как Ты нас еще терпишь? Прости нас, прости, если можешь...
Наклонился еще ниже, ища в карманах носовой платок, чтобы вытереть редчайшие слезы пожилого мужчины, испытавшего многое на своем веку.
СТАТИСТИКА
Лето. Еще утренняя свежесть.
На переполненном в выходной день перроне пригородных электричек, оживленное передвижение людей в разные стороны. К одиноко притулившейся к ларькам уличных продавцов женщине, возвращается от касс муж. Видя что она чем-то напряженно занята, спрашивает:
- Ты чем озабочена?
- Считаю.
- Чего? - не понял муж.
- Не чего, а кого? - поправляет жена.
- Ну кого?
- Людей.
- Зачем? - недоумевает муж.
- Изучаю.
- Что?
- Происходящую ситуацию анализирую.
- Ну и как она тебе?
Отведя свой напряженный взор в сторону, расслабившись, жена сообщает:
- Вот какие данные. В среднем. На десять женщин. В брюках - восемь. Курят - семь. Без головных платков - все.
- Ну и что?
- Такова наша жизнь. Наше текущее состояние в ней. - заканчивает анализ жена, как раз до подлетевшей как вихрь к перрону, электричке.
Священник ВИКТОР Кузнецов