Адмирал Невельской и волны Океана

Геннадий Иванович Невельской – человек, чьим подвигом Русь открыла и обрела великие приамурские и уссурийские просторы. Наш славный адмирал Невельской, ведомый рукой Божией, осознавал, какое значение для России будут иметь его решительные и мужественные действия…

Помнят благодарные потомки русских богатырей. Помнят подвиги своих дедов и прадедов, утвердивших Русь у Океана Великого. И пусть помнят об этом наши моряки. И тот матрос из Благовещенска, что несет вахту на палубе парусного фрегата у причала в бухте Золотой Рог. И пусть из этого мальчишки и его сверстников, влюбленных в море и нашу великую Родину, вырастут новые Невельские, новые герои, которые возродят и прославят Русь. Нашу великую морскую Державу! Наше Отечество православное!

Русское Приморье у зеленых волн Океана. Июнь теплый, в туманах, пропитанных морем и ароматами трав. Туманы тихие топят сопки в соленой влаге. Ночь и бутоны пионов в саду у волн Амурского залива. Владивосток в большом облаке. Волны слабо накатывают на мокрую гальку. Огни уличных фонарей и кораблей в заливе как цветные акварельные пятна на картине ночного тумана. Фрегат кормой у причала. Спущенные паруса пропитаны влагой. Скучает дежурный матрос. Сон и туман уносят его на родные амурские берега. Мы видели этого матроса несколько дней назад. Тогда он тоже нес вахту. Днем мы посещали этот корабль и спросили матроса – молодого курсанта морского училища, откуда он приехал во Владивосток.
- Из Благовещенска, с Амура, – ответил юноша в белой безкозырке, - всегда мечтал о море, мечтал стать моряком…

Так искренне, как будто по-детски, ответил юноша-курсант. Сейчас он опять несет вахту. Ему выпало стоять в ночь…

«Ой вы ночи, матросские ночи, только небо да море вокруг…» - эта песня звучала с кораблей у причалов Владивостока в былые времена, лет сорок тому назад. От одного из причалов отходил катер на Диомид. Катер шел среди волн, и эти волны вспенивались за иллюминатором нижней палубы… Далекие обрывки из детских воспоминаний. И Владивосток с детских лет запомнился как город Русских моряков, город – морская крепость.

Названия бухтам и заливам, островам и мысам, окружающим Владивосток давали русские моряки. И все здесь связано с героической историей нашего Флота, с подвигами воинов и великих первооткрывателей.

…Улица Светланская – она несет свое имя в честь фрегата «Светлана», заходившего во Владивосток. По улице, вдоль берега Золотого Рога, минуя Успенский храм, выходим к небольшому скверу. Это место хорошо видно на старых дореволюционных фото. Тогда не было многих зданий и как один из символов Владивостока виднелся над бухтой изящный памятник великому русскому адмиралу, исследователю Дальнего Востока – Геннадию Ивановичу Невельскому. Памятник в форме шпиля, увенчанный Двуглавым орлом, распахнувшим крылья над земным шаром. В нише этого монумента – бронзовый бюст адмиралу Геннадию Ивановичу Невельскому.

Закладку памятника произвел сам Царь Николай Александрович Романов, когда будучи юным Цесаревичем, Наследником Престола, он посещал Владивосток. После длительной и нелегкой морской экспедиции, путешествуя на восток, Государь Наследник ступил на русский берег Тихого океана. И здесь во Владивостоке совершил много славных дел. Закладка монумента в честь адмирала Невельского – одно из тех памятных событий. Этот памятник адмиралу Невельскому во Владивостоке стал первым из всех, сооруженных в дальнейшем в России. В 1897 году был закончен и открыт.

Геннадий Иванович Невельской – человек, чьим подвигом Русь открыла и обрела великие приамурские и уссурийские просторы. Геннадий Иванович родом из Костромской губернии, из Солигаличского уезда. Там 5 декабря (н.с.) 1813 года в усадьбе Дракино в дворянской семье он появился на свет.

В пятнадцать лет поступил в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге, руководил которым адмирал Крузенштерн. После окончания кадетского корпуса принят в Офицерские классы. Получил прекрасное морское образование. На Балтике и северных морях обрел свой начальный морской опыт. С юности мечтал о Тихом океане, об исследованиях устья Амура. Дальний Восток стал местом подвига морского офицера Невельского. Многие помнят, что адмирал Невельской открыл устье Амура, исследовал Сахалин, доказав, что это остров, и тем прославился в истории. Но ведь не только…

Великая река Амур судоходна до самого впадения в Охотское море – это известие, полученное рискованной морской экспедицией под командованием Невельского, стало началом масштабного утверждения России на всем амурском левобережье, на берегах Уссури, озера Ханка и до Корейского полуострова.

Вот как пишет в своей замечательной работе «Книга об адмирале Невельском» Сергей Алексеевич Пономарев: «Примечательно, что генерал-губернатор восточной Сибири, генерал Н.Н. Муравьёв, желая скорее получить данные экспедиции, сам вышел на баркасе навстречу младшему по чину и должности – капитан-лейтенанту Г.И. Невельскому. Под бортом «Байкала» он услышал усиленные рупором исторические слова Невельского: «Сахалин – остров, вход в лиман и реку Амур возможен для мореходных судов с севера и юга. Вековое заблуждение положительно развеяно, истина обнаружилась!». Для того, чтобы услышать эти слова, Н.Н. Муравьёву - первому из правителей Сибири - пришлось из Иркутска добраться до Якутска, а оттуда по 1120-километровому Якутско-Аянскому тракту, построенному в 1844 году Российско-Американской компанией, - до побережья Охотского моря.»

И одно это героическое обследование низовий Амура, сделанное Невельским с огромным риском для собственной жизни и карьеры морского офицера, должно было увековечить память о нем в веках. Но не для увековечивания собственной памяти служили Отечеству русские люди. Они вообще мало думали о себе. Они целиком отдавали себя Родине, всей своей жизнью прославляя великую нашу страну.

Несмотря на опасения высоких чиновников в Санкт-Петербурге, Геннадий Невельской установил русский пост в устье Амура, впоследствии ставшим городом Николаевском-на-Амуре. Водрузил Невельской Русский флаг над великими просторами Приамурья и Приморья. А министр иностранных дел Нессельроде очень опасался тогда, что подобным действием будут возмущены китайцы и даже западные державы. Однако Нессельроде, похоже, больше переживал о спокойствии иностранных граждан, нежели заботился о национальных интересах России. Китаю вообще не было дела до низовий Амура, поскольку китайцы слабо представляли себе эти места, которые фактически и даже формально не принадлежали им. Никаких китайских поселений в низовьях Амура не обнаружилось и опасения министра иностранных дел не оправдались.

«Оставив здесь военный пост (будущий Николаевск-на-Амуре), а именно Петрова с матросами, малокалиберной пушкой (фальконетом) и шлюпкой, Невельской пешком вернулся через горы в Петровское, а затем – пришедшим транспортом – в Аян. Оттуда он сделал доклад Н. Муравьёву, указав, что действия его лишь в пределах данного ему повеления могли привести к возможной потере для России Приамурского края. «Поэтому вся моральная ответственность перед Отечеством пала бы справедливо на меня, если бы ввиду этих фактов я не принимал всевозможных мер к отстранению этого».

Сам Геннадий Иванович Невельской впоследствии вспоминал в своих записках о том, как встречался с Государем Николаем I по вопросу занятия русскими устья Амура: «В особой аудиенции государь Николай Павлович, выслушав со вниманием объяснение генерал-губернатора о важных причинах, побудивших меня к таким решительным действиям, изволил отозваться, что поступок мой он находит молодецким, благородным и патриотическим {Передано мне Н.Н. Муравьёвым и Л.А. Перовским.}, и изволил пожаловать мне орден св. Владимира 4 ст., а на журнале Комитета написал: «Комитету собраться вновь под председательством наследника великого князя Александра Николаевича {Впоследствии императора Александра II.}, - и сказал: где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен».» (Г.И. Невельской. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)

Наш славный адмирал Невельской, ведомый рукой Божией, осознавал, какое значение для России будут иметь его решительные и мужественные действия. Вот как еще пишет Геннадий Иванович в своих трудах: «…Если бы я, несмотря на ответственность, не решился бы по собственному усмотрению, без прямого на то повеления идти из Петропавловска прямо в Амурский залив, чтобы раскрыть истину, то мы, русские <…> под давлением распространившегося тогда <…> мнения о положительной недоступности <…> устья Амура, могли бы не обратить на этот край должного и энергичного внимания. Тогда бы в минувшую войну доблестные защитники Петропавловска, имущество этого порта со всеми судами, а равно и экипаж японской экспедиции были бы в самом критическом положении и могли бы, возможно, составить трофей в несколько раз более сильного, чем мы, неприятеля. Кроме того, плававшие около этих мест иностранные суда могли бы занять берега Татарского пролива и даже устье самой реки, и тогда суда неприятельской эскадры не имели бы повода блокировать эти места, а вследствие этого не имели бы повода фактически признать их принадлежащими России, а не Китаю. На это обстоятельство, при заключении трактата с Китаем, сослались как на один из главных аргументов. Из этого ясно, что без своевременных исследований и занятия устья реки и неразрывно связанных с ней берегов Татарского пролива, эти места могли бы быть навсегда потерянными для России».

…Подымаясь по одной из улиц Владивостока, ведущей от Светланской вверх, мы заглянули в книжную лавку. Найти что-то вдохновляющее, связанное с подвигом нашего народа на берегу Тихого океана, не удалось. Немного краеведческой литературы, где описание каких-то местных исторических деталей без связи с величественной картиной многовекового государственного, церковного, народного, миссионерского движения Руси на восток. В основном пошлая современная литература околобульварного происхождения. Претензии на создание какой-то «особой тихоокеанской литературы» тоже мало оправданы. Несколько приморских авторов, воспевающих советское прошлое и космополитское настоящее Дальнего Востока с «правыми рулями», американскими актерами и японскими разведчицами.

Но где же величественный образ России, крепко вставшей на берегу Океана Великого благодаря подвигу Невельского, Муравьева-Амурского, святителя Иннокентия (Вениаминова), Завойко, Путятина?.. Где чувство почвы родимой под ногами и любви к Отечеству, Богом данному?

Где же тот русский дух богатырский, которым был преисполнен адмирал Невельской и его сподвижники?! Да помним ли мы, ради чего жертвовали собой наши славные предки?

«Цель, которую решился преследовать я с моими сотрудниками, собравшимися к 1852 году в Петровское, состояла в том, чтобы указать правительству на важное значение для России Амурского бассейна с его прибрежьями и тем положить твердое основание к признанию навсегда за Россией этого края.
Мнение Николая I о моём поступке по занятию устья реки Амура, как о поступке благородном и патриотическом, несмотря на то, что это действие мое было несоответственно его повелению, сочувствие, оказанное этому делу наследником Александром Николаевичем и великим князем генерал-адмиралом Константином Николаевичем, патриотическая преданность и рвение к этому делу генерал-губернатора Н.Н. Муравьёва и, наконец, полное наше убеждение в важном значении этого края для блага отечества – одушевляли меня и моих сотрудников. Мы все до единого, как бы одна родная семья, несмотря ни на какие опасности и ничтожество имевшихся в нашем распоряжении средств, твердо решились идти к предположенной цели и достичь её.

Такова была миссия, выпавшая на нашу долю, и мы встретили 1852 год с твердой решимостью, не отступая ни перед какими преградами, исполнить долг свой перед Отечеством!» (Г.И. Невельской)

…Вдруг пожилая продавщица в книжной лавке, обратив внимание, что мы ищем книги о пути России к Океану, говорит восторженно: «Знаете, какие люди строили Владивосток! А какие люди Дальний Восток открыли! Я очень сильно почитаю Невельского. Он столько здесь сделал, столько сделал… Если бы не он, нас бы и не было здесь…»

Оказалось, что женщина-продавщица из старожилов, предки ее еще до революции поселились во Владивостоке.

Помнят благодарные потомки русских богатырей. Помнят подвиги своих дедов и прадедов, утвердивших Русь у Океана Великого. И пусть помнят об этом наши моряки. И тот матрос из Благовещенска, что несет вахту на палубе парусного фрегата у причала в бухте Золотой Рог. И пусть из этого мальчишки и его сверстников, влюбленных в море и нашу великую Родину, вырастут новые Невельские, новые герои, которые возродят и прославят Русь. Нашу великую морскую Державу! Наше Отечество православное!

…Пахнущая липой и морем тишина на берегу. И слабые волны Океана. Волны, словно из далеких дней великих открытий, подвигов и свершений Русского народа и его выдающихся сынов… Эти волны – они такие же, как в те славные годы зарождения нашей Дальней России. Великий Океан, Амурский залив, полуостров Муравьева-Амурского и строки великого русского поэта Ивана Саввича Никитина, написанные в 1850 году.