Книги Юлии Вознесенской – еще одна идеологическая диверсия темных сил против России
Мы живем в последние, предантихристовы времена. Враг рода человеческого – диавол, зная, что его дни сочтены, делает все возможное, чтобы соблазнить как можно больше людей и увести их с собой в геенну огненную. В наши дни он действует особенно нагло и хитро, расставляя сети везде, где только можно – и в политике, и в спорте, и в искусстве. Политиков он соблазняет властью и деньгами, и те охотно продают ему свои души, спортсменов – новыми немыслимыми рекордами, писателей, художников и поэтов - сиюминутной человеческой славой.
Россия – главная сцена, на которой обольститель ставит свои спектакли, полные внешнего блеска, ложных эффектов и пустой болтовни…
В течение нескольких последних лет я довольно часто слышал хвалебные отзывы о книгах Юлии Вознесенской. Читать их, однако, я не собирался – во-первых, автор незнаком, а, во-вторых, мода, в том числе и на женские романы, быстро проходит. Но вот в мой дом проникла сначала одна книга Вознесенской, а потом другая. «Ничего не поделаешь, придется прочитать и составить свое мнение», - решил я.
Повесть «Мои посмертные приключения» оставила весьма тягостное впечатление. До сих пор я считал, что загробная жизнь – это суровая реальность, с которой столкнется – хочет он того или не хочет – каждый человек. А Юлия Вознесенская предложила мне игру, причем не очень интересную. Все в этой игре противоречит истине: героиня повести не должна была пройти мытарства, потому что была неверующая, в храм не ходила, Бога не знала. И все же прошла их с легкостью необыкновенной.
Ад в книге показан очень привлекательно: чистенький город, его обитатели гуляют по красивой набережной, слушают приятную музыку, купаются в теплом море, заходят в кафе, отдыхают в тенистом парке - ну прямо модный курорт на Средиземном море вроде Ниццы или Малаги. Этого мало, каждый из его жителей может в любой момент перевоплотиться и стать другим – в сознание читателя незаметно внедряется чрезвычайно вредная, чуждая Православию бесовская мысль.
В аду, оказывается, можно молиться, призывать Господа Бога и Божию Матерь, чтобы Они помогли тебе. И Ангел Господень спасает тебя в самую последнюю секунду от неминуемой смерти. Более того, здесь, в аду, можно каяться в своих грехах, и чем усерднее каешься, тем быстрее Господь избавляет тебя от всех бед. Но и это еще не все: здесь есть что-то вроде монастыря, в котором подвизаются «монахи» и даже «затворники»; есть и пещерная церковь. А вот описание кельи: «Пещерка, скорее даже просто углубление в каменной стене. В маленькой нише горит тонкая свеча. В противоположной стене высечена скамья, над ней копотью нарисован большой православный крест. (Обратите внимание: в аду – православный крест! В следующей книге автор, чего доброго, и на антихриста его наденет. – Н. К.) Откуда-то доносится хоровое пение:
- Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!»
(Автор, конечно же, не упустила возможности упомянуть имя ангела тьмы, к которому она относится с большой симпатией, если не сказать больше. Она просто «забыла», что во всех православных молитвословах Третья Ипостась Божества пишется через букву «з»: «Безсмертный»).
Одним словом, Вознесенская профанирует загробную жизнь, представляет ее в ложном свете и наносит неискушенному читателю непоправимый духовный вред.
Слово «сатана» она везде пишет с большой буквы, а имена Господа нашего Иисуса Христа и Его Пречистой Матери – частенько с маленькой. А в начале книги она побила рекорд, на одной строке умудрившись слово «Бог» написать с маленькой буквы, а слово «сатана», разумеется, с большой. Диссидентское движение она подает как положительное явление, хотя мы все прекрасно знаем, что оно разрушительно по своей сути. Она ругает Анну Вырубову, честнейшего и порядочнейшего человека, подругу Государыни Императрицы Александры Феодоровны, и тем самым показывает, на какой стороне баррикады она находится. Несколько раз в повести настойчиво повторяется, что «муж спасается женой», но ни разу не сказано, что жена может быть спасена мужем.
Затем я взялся за вторую книгу. У нее длинное название – «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами». Действие романа происходит в то время, когда в мире воцарился антихрист. Большинство людей, разумеется, приняли «печать зверя» и живут припеваючи; малая часть людей ее не приняла и превратилась в «асов», то есть в бомжей. Автор описывает приключения своей героини и попутно расставляет ловушки для простодушных, не укорененных в вере читателей.
Одна из них заключается в том, что от печати антихриста можно откупиться. Видимо, эта ловушка предназначена для «новых русских», у которых денег пруд пруди. Вторая ловушка более тонкая: от печати можно избавиться – или прижечь палец, как это сделала Кассандра, или удалить ее кислотой. Но мы знаем, что «печать зверя», нанесенную на правую руку или на лоб, уничтожить нельзя – она врастает в тело. Неофиты и люди, еще только приближающиеся к Богу, этого не знают, как не знают и многие «давнишние» христиане. Значит, они могут рассуждать так: приму печать и буду жить, как все: покупать то, что мне нужно, продавать то, что мне не нужно, а потом, в самом конце, когда печать мне будет не нужна, я ее удалю.
Фантазия автора идет еще дальше: некоторые люди несколько раз принимали печать антихриста и избавлялись от нее. Вот так: не страшна «печать зверя», да и все! Захотел – принял, захотел – избавился.
Нет, любезнейшая Юлия, довольно морочить голову простодушным читателям - антихриста не обманешь, он слишком хитер и коварен, того, кто попал в его лапы, ожидает печальная участь.
«Приключения с макаронами» - откровенно графоманская вещь. Если бы кто-то объявил конкурс на лучший графоманский лжедуховный роман, то «Макароны», без сомнения, заняли бы первое место. Для автора не существует законов прозы – она ломится напролом, как бульдозер; логика повествования, правда жизни – такие вещи для нее не существуют. Она задалась определенной целью – превратить свою героиню из неверующего человека, который поклонился антихристу и принял его печать, в человека церковного, обретшего истинную спасительную веру, и лихо понеслась от одной нелепой главы к другой.
Она «забыла» о том, что Кассандра, приняв «цифрового ангела», стала верным слугой антихриста и полностью находится в его власти. А уж он никак не захочет выпустить ее из своих «объятий». Если в «обычной» жизни приход к вере убежденного безбожника является весьма затруднительным, то что говорить о временах антихристовых!
Я не верю ни одному слову этого «романа».
Все люди, которые примут печать антихриста, попадут в электронный концлагерь. Каждый их шаг, каждое движение, каждый вздох будут контролироваться хозяевами. Они, эти хозяева, будут знать, сколько у этого номера (там не будет людей, а только номера) денег, на что он их тратит, куда он пошел или поехал, что подумал или пожелал. Другими словами, это уже не человек, а робот, которым легко управлять: нажал кнопку – и тот выполнил то, что нужно хозяевам. В. Чернов написал рассказ «Один день», в котором, на мой взгляд, очень удачно показал, как «живет» такой робот. Человек, который попал в электронный концлагерь, становится его пленником навсегда, вырваться из него абсолютно невозможно.
Ясно, как дважды два, что такому роботу-пленнику никогда не придет в голову мысль избавиться от «печати зверя»; если же она, эта мысль, вопреки всем законам электронного концлагеря все же появится, то хозяевам нетрудно превратить ее в свою противоположность.
Имя для своей героини автор выбрала не случайно: Кассандра – злая пророчица, предвещательница несчастья; читая роман, неофит не обратит внимания на этот нюанс, но, если он попадет в места, где «плач и скрежет зубов», бесы тут же напомнят ему имя той, приключениями которой он восторгался.
«Роман» Вознесенской – это антилитература. Что ни страница, то неуклюжий диалог, что ни глава, то сюжетный абсурд. «Я завернула в камень полотенце» - один из «изысканнейших перлов» лихой графоманши (стр. 355). Вот уж действительно: если Бог хочет наказать человека, Он лишает его разума.
Вознесенская, как всегда, верна себе: имена «сатаны», «антихриста», «папы римского» пишет непременно с большой буквы, а имена Господа Бога и Божией Матери – частенько с маленькой.
Скучное, нудное, сверх всякой меры затянутое повествование.
Подведем итоги.
В ряду серии книг о Гарри Поттере английской писательницы Джоан Роулинг, фильма Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», балета «Распутин», поставленного на одной из главных сцен Санкт-Петербурга, фильма Мела Гибсона «Страсти Христовы», – «христианские» фэнтэзи Юлии Вознесенской по своей вредности для человеческой души занимают далеко не последнее место: каждая ее книга – словно укус ядовитой змеи.
Церковному, укорененному в вере человеку дешевые опусы Вознесенской вреда не принесут, он легко увидит их духовную фальшь. Они опасны для людей невоцерковленных, не имеющих собственного духовного опыта, а также для неофитов. Такие люди могут легко попасть в искусно расставленные ловушки и погибнуть для Вечной Жизни. Неслучайно издательство «Лепта» адресует книги в первую очередь детям среднего и старшего школьного возраста, то есть самой уязвимой аудитории.
Первой книге предпослана вступительная статья, а у второй есть послесловие. Они выполняют роль костылей. Но гнилому организму не помогут никакие подпорки – он все равно рассыплется в прах.
Автор послесловия Е. Павликова всеми силами старается доказать недоказуемое – выдать «роман» за какое-то достижение. И уж совсем смешна ее попытка поставить Юлию Вознесенскую на одну доску с настоящими серьезными писателями – Гилбертом Честертоном и Клайвом Льюисом, которые писали на христианские темы. Но как Земля далека от Солнца, так и Вознесенская далека от этих авторов.
Реклама призывает купить и прочитать очередные «шедевры» Ю. Вознесенской – роман «Паломничество Ланселота», который является продолжением «Кассандры», а также повесть «Юлианна, или Игра в киднеппинг». У этой повести, конечно, тоже есть продолжение. Короче, ядовитым опусам Ю. Вознесенской нет конца…
Николай Кокухин
Комментарий редакции
Мы не только подержали в руках названные книги, но и постарались взвесить их духовную ценность, проникнуть в замыслы автора.
Нет слов - любой писатель имеет право на любые творческие изыски в стремлениях к Истине. Это издавна называется свободой творчества. Но сначала хочется порассуждать просто о…свободе. Впрочем, это уже было сделано задолго до нас. В 1908 году Московская Синодальная Типография издала брошюру под названием «В чем истинная свобода христианина». А в ней предстает перед читателем вот такая образная картина:
«Под темными лучами весеннего солнышка растаяли глубокие снега. Посмотри - река ломает лед. Долгую зиму она была скована холодными ледяными цепями. Теперь река сбросила эти оковы и широким стремительным потоком разлилась по лугам и полям. Быстрые волны неудержимо несутся вперед туда, далеко-далеко к простору неведомого синего моря. Мы с тобой стоим на высоком берегу и любуемся свободной рекой. Но зачем вдруг на лице твоем отразились печаль и тревога? Зачем в глазах показались слезы скорби и отчаяния? Ты увидал, что грозные, выступившие из берегов реки несут с собою обломки твоего собственного родного дома. Ты знаешь теперь, что волны разрушили все плотины и преграды; волны, как жадные хищники-победители, завладели твоим добром; в одно мгновение они разрушили и уничтожили все то, над чем трудились твой отец и твой дед, что ты сам созидал, приумножал и возделывал тяжелым трудом твоих рук в поте лица твоего. Еще большие бедствия грозят человеку, если из границ и пределов выходит он сам и другие люди, если никто не хочет знать удержу своим желаниям и не признает никакой узды над своим безрассудным своеволием. Поразмысли хорошенько о том, что будет и с тобой, и со мной, с твоими родными и близкими, если все станут думать, что быть свободным - значит делать все, что захочется? Ты протянешь руку за добром соседа, а сосед в это время загонит на свой двор твоих коров и овец, пойдет с косой на твой луг, а жену пошлет с серпом жать рожь на твоей полосе. Если вы пойдете в суд искать друг на друга расправы, то судья может сказать вам: «Я тоже хочу быть совсем свободным, как и вы оба, что мне правда и закон? Кого хочу, того засужу, кого мне угодно, того и помилую!»
Если такая будет у людей свобода, то на Земле не останется ничего святого, не будет между людьми никакого порядка, люди одичают и станут жить, как неразумные дикие звери лесные».
Коварство такого рода «свободы» прочувствовал еще Ф.М.Достоевский, предаваясь раздумьям на тему «все дозволено». Опрометчиво рванулась за великим и Юлия Вознесенская. Только ее «все дозволено» из «здесь» кощунственно переместилось в «там», т.е. в потусторонний мир, где вдохновенная литераторша «побывала» и, возвернувшись, изгаляется в недопустимой фамильярности с понятиями и образами, священными для каждого православного христианина.
Не хочется вступать в диспут со впавшим в «надцерковный снобизм» автором – это уже сделано в предлагаемой публикации Николая Кокухина. И все же нельзя пройти мимо таких вот писательских вывертов: Оказывается, «там, - пишет Ю.В., - очень помог мне Ангел-Хранитель, он предъявил им (бесам) целый ворох каких-то чепуховых «добрых дел» вроде получки, отданной семье скончавшегося сослуживца, или последнего рубля, который я сунула какому-то нищему. Как ни странно, такие мелочи здесь котировались. Помогло мне даже прощение грехов моего благоверного, - не разводиться ж мне было. Ангел назвал это чуть ли не смирением…» Вот как, оказывается, все просто на «том свете» , ну совсем в духе «демократических ценностей» или былых католических индульгенций. В «текстурах» автора он, понятное дело, совсем уж запанибрата и с самим сатаной (пишет его с большой буквы). «Отпусти свою цацку, - зарычал сатана и шагнул ко мне. Не промедлив ни секунды, я… ударила его свободным концом цепи…». Ну и т.п.
Чтобы окончательно убедиться, что, кроме словесных пошлостей, у Ю.Вознесенской наличествует лишь одна, но «пламенная страсть» - поглумиться над Православием, - достаточно взглянуть на эпиграф ее второй книги.
«Знаешь признаки антихристовы, не сам один помни их, но всем сообщай щедро». Св. Кирилл Иерусалимский». Но что следует ниже, за этой поистине проникновенной мыслью святого! «А если бы ты вез макароны?!» Реплика из старого русского фильма».
Во-первых, помещать все это рядом – откровенная пошлость, напоминающая убогий «хохмеж» сегодняшних эстрадных «юмористов». А во-вторых, та реплика, на которую ссылается запутавшийся окончательно автор, звучит иначе: «А если бы ты вез патроны?!» И принадлежит она незабвенному киноактеру Ролану Быкову, который на молодежном собрании в такой форме настырно вопрошает своего провинившегося товарища.
Только при чем здесь «лапша из макарон», которую Ю.В. столь старательно навешивает на уши своих, надеемся, немногочисленных читателей.