Беседа с В.Б. Симоненко, генерал-майором медицинской службы, доктором медицинских наук, заслуженном врачом России, начальником Центрального военного клинического госпиталя им. П.В. Мандрыка
Центральный военный клинический госпиталь имени П.В. Мандрыка – один из ведущих госпиталей Вооруженных Сил страны. Созданный в разгар Гражданской войны, он прошел знаменательный путь, отразивший в своем становлении и развитии наиболее сложный этап строительства нашей страны, ее Вооруженных Сил.
Все это отражено на страницах героической истории становления и развития госпиталя, в создании его особенного духа и неразрывно связано с именем одного из выдающихся организаторов и клиницистов военного здравоохранения Петра Васильевича Мандрыка.
Это был яркий представитель прогрессивной части старой интеллигенции, понимавший, что история не может делиться «до 1917 года и после». Будучи высокообразованным, блестящим хирургом, опытным организатором, прошедшим три войны, необыкновенно добрый, но в то же время требовательный профессионал своего дела, он, посвятив свою жизнь людям, сгорел, как свеча, в 59 лет, отдав все свои силы и талант становлению военной медицины и сохранению боеготовности Вооруженных Сил. Ведь служение Родине – смысл всей его жизни. Судьба П.В. Мандрыка – яркий пример великого, героического прошлого – созидательного прошлого. Этот дух самопожертвования во имя Добра и Жизни и есть тот самый «мандрыковский дух», которым по праву гордится военная медицина России.
Найти время для беседы Владимиру Борисовичу Симоненко, генерал-майору медицинской службы, доктору медицинских наук, заслуженному врачу России, начальнику Центрального военного клинического госпиталя им. П.В. Мандрыка, было очень трудно. Тем более накануне своего 65-летнего юбилея. Но этот крайне занятой человек нашел все-таки время для встречи со мной...
Предыдущая беседа была уже опубликована в «Руси Державной», но поскольку тема взаимосвязи духовного и физического здоровья человека сегодня приобретает очень важное значение, я объединил две эти беседы с таким интересным собеседником.
«На гербе госпиталя изображены ладони рук, которые бережно укрывают пламя свечи от всего того, что может погасить этот свет. Таким был много веков символ врачевания. Именно отсюда пошло выражение: «Светя другим – сгораю сам».
«В нашей эмблеме руки, – говорит Владимир Симоненко, – оберегающие пламя свечи, – это руки врача, которые спасают жизни людей, отдавших себя служению народу и государству».
– Давайте вспомним Сергея Боткина – выдающегося нашего терапевта, клинициста, ученого. В свое время не все знали, что он является генерал-лейтенантом, лейб-медиком, наконец, академиком. Но любой житель Санкт-Петербурга был осведомлен, что в этом доме живет доктор Боткин. В любое время дня и ночи можно прийти сюда, и в этих стенах обязательно будет оказана медицинская помощь, причем бесплатная.
Прославленный врач с одинаковым усердием лечил солдата и генерала, богатого и бедного.
Были в истории российской медицины совершенно другие примеры. До чина лейб-медика дослужился и профессор Захарин. Этот врач принципиально никого бесплатно не лечил. Однажды к нему обратился за консультацией коллега, на что он сказал, что брать деньги с врача ему неудобно. На этом основании отказал ему в осмотре и посоветовал обратиться к кому-нибудь другому. На следующий день студенты медицинского факультета бросили ему на кафедру мешок с мелочью. После такого демарша студентов профессору университета ничего не оставалось, как уйти в отставку. Хотя он был очень богатый человек и имел в своей собственности несколько крупных магазинов.Кто заложил эти гуманистические традиции? Их создавали такие доктора, как Сергей Боткин, Антон Чехов. Да, и тогда врачи были разные, среди них были Ионычи (вспомним рассказ Антона Чехова), врачи Дымовы (спас больного от скарлатины, но заразился и погиб сам). Большинство врачей свято следовали идеям милосердия и гуманизма. Сейчас нам стараются навязать другой путь врачей «Ионычей». Именно они рассматривают медицину как средство для получения прибыли, рассуждают о том, что здравоохранение в первую очередь должно быть экономически эффективным, а не лечить людей бесплатно. На самом деле это путь в никуда. Во всем мире еще в 60-е годы советская амбулаторно-поликлиническая служба признавалась лучшей в мире. Многое из того, что было сделано потом на Западе, «нанизывалось» именно на то, что раньше существовало в Советском Союзе. К сожалению, молодежь сегодня считает, что нужно учиться только на Западе.
– Надо и в масштабе всей страны от слов о милосердии в медицине переходить к делу, – продолжает Владимир Симоненко. – К сожалению, некоторые врачи смотрят на пациента сквозь «зеленые» очки долларовых купюр. Даже обеспеченные пациенты начинают бояться, не доверяют врачам, когда им советуют срочно ложиться на операцию или провести исследования. Такого не должно быть. Это ведет к дегуманизации медицины, росту заболеваемости и смертности, к депопуляции населения. Средняя продолжительность жизни мужчин в нашей стране не превышает 55 лет.
Наш госпиталь принимал медицинское участие во всех прошедших войнах. В 1941 г. все госпитали были эвакуированы из столицы, в том числе и госпиталь имени Бурденко. А небольшой госпиталь имени Мандрыка оставили для того, чтобы он формировал медико-санитарные батальоны дивизий, санитарные поезда. Кроме того, ответственной задачей стало и «медицинское сопровождение» ставки Верховного главнокомандования. Это являлось трудной задачей.
Неудивительно, что в тот момент госпиталь посетил Верховный Главнокомандующий тов. И.В. Сталин. В Москве нарастала паника. Ходили слухи, что правительство давно эвакуировалось. Но это было неправдой. Приехал Сталин. Он навещал раненого генерал-лейтенанта Еременко, который командовал фронтом, но получил тяжелое ранение в обе ноги. Началась гангрена. Сталин, побывав у постели больного, сказал: «Товарищ Еременко, врачи считают, что вы можете, а я приказываю вам выздороветь». Как шутили потом, гангрена не осмелилась ослушаться приказа Верховного Главнокомандующего. Но слово Сталина не разошлось с делом еще и потому, что Еременко был назначен пенициллин.
В 1943 г. уже вся Армия была обеспечена пенициллином. В какой-то мере это сыграло свою роль в успехе наступления на Курской дуге. Когда говорят, что раны победителей заживают легче ран побежденных – это только половина правды. В этом есть и немалая заслуга военных врачей, которые вернули в строй 13 млн. раненых и больных за время войны. Если же оценить работу военных медиков в целом, то в строй возвращались в дни Великой Отечественной 72 % раненых и 92 % больных. И поэтому неудивительно, что в 1944 г. была организована Российская академия медицинских наук, которую возглавил главный хирург Красной Армии, генерал-полковник Николай Бурденко. Сталин не знал еще, сколько продлится эта война, но он понимал, что накоплен бесценный опыт работы советской медицины в этот период. И новая Академия наук выполнила свою историческую задачу. За короткий срок издано 30 томов, которые и проанализировали этот опыт беззаветного служения страдающему человеку на огненных дорогах войны.
Но и сегодня военно-полевая хирургия не утратила своего значения. Наоборот, война практически подошла к дому каждого. Террористы проводят свои варварские акции против ни в чем не повинных людей в крупных городах. Все больше происходит заказных убийств, даже милиционеры начали сходить с ума… Токсикологическая ситуация в стране также тяжелая: люди травятся суррогатным алкоголем, химическими соединениями почти ежемесячно. Это уже идет война. Практикующие врачи применяют тот бесценный опыт, накопленный военными медиками.
– Долгие годы наш госпиталь окормлял митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим, – продолжает Владимир Симоненко. – Он общался с пациентами, сотрудниками, участвовал во встречах с ветеранами, соборовал больных. Также он обратился к врачам госпиталя позже по поводу своего недуга. К сожалению, его заболевание было уже неизлечимым. Между тем болезнь явно вызывала сильные боли. Но владыка упорно не пользовался никакими обезболивающими, тем более уколами с наркотическими веществами. Тем не менее, превозмогая боль, он всегда был доброжелательным и приветливым. Я бы сказал, что владыка не только учил нас жить, но он учил нас умирать. Тогда как раз распалась наша страна. Разговоры об этом были ему явно не по душе. Он считал, что СССР не распался, а его разрушили. К этому приложили руку конкретные люди и политические силы. Когда я говорил, что коррупция, всякие другие неприятные вещи все чаще встречаются в нашей жизни… он мне отвечал: читайте Евангелие от Иоанна. Там все сказано: «Свет светит во тьме, и тьме его не объять». В России сейчас открыто много храмов. Но не менее важно, чтобы у каждого человека был храм в душе. И, конечно, много в плане духовного возрождения сделал для сотрудников и пациентов госпиталя митрополит Питирим. Так получилось, что его успение наступило 4 ноября – в день прославления иконы Казанской Божией Матери. Этот образ всегда считался защитником земли Русской.
Глядя на портрет владыки в своем кабинете, вспоминаю, как митрополит Питирим проводил пасхальную службу, будучи уже смертельно больным человеком. Он понимал, что проживет на этой земле недолго. Тем не менее держался очень здорово. Провел пасхальную службу, съездил на 100-летие прославления Серафима Саровского. Потом к нему приезжал Патриарх всея Руси Алексий Второй. Они много говорили о будущем Церкви… Через год после его смерти коллектив госпиталя заложил камень в основании госпитальной часовни в честь иконы Казанской Божией Матери. А уже к 9 мая 2005 г. на этом месте был построен благолепный храм. Как вспоминают те, кто участвовал в освящении храма, пока шла служба, ни одна капля дождя не упала на собравшихся или на церковь. Чуть позже на госпитальном храме появилась и памятная доска в честь митрополита Питирима.
И еще из размышлений Владимира Симоненко: «Профессор Вячеслав Успенский часто говорит, что все болезни по грехам нашим даются». Я с ним согласен, что сердце является особым органом. Это самый главный информационный орган. Многие сигналы организму поступают именно от него. И поэтому Успенский построил совершенно уникальную методику диагностики состояний, когда заболевания только начинают проявлять себя. Это касается самых различных патологий, включая онкологические. Душевные переживания отражаются на сердце человека. Сердце часто прекращает и саму жизнь человека.
Я работаю кардиологом десятки лет и часто просто не понимаю, почему сердце вдруг начинает давать сбои, хотя ничего не предвещало этого. Еще один момент: что говорят пациенты, которых удалось вывести из состояния клинической смерти? Они утверждают, что видели свет в конце тоннеля, кто в трубе, кто в канале. Я помню один случай, когда речь шла о генерале армии, человеке с атеистическим прошлым, когда у него остановилось сердце, потребовалось сделать дефибрилляцию разрядом 7000 вольт. Он очнулся и спрашивает: что со мной произошло? Естественно, мы отвечаем: вам стало немного плохо… – Да, видел я эту трубу, в которую меня потянуло, – вздохнул он.
Сейчас есть патофизиологи, которые объясняют эти явления тем, что глаз человека состоит из «палочек и колбочек» – именно они создают эту иллюзию. Ну, хорошо, у нас сейчас есть патофизиология, морфология, но откуда обо всем этом мог знать Лев Николаевич Толстой, когда описывал смерть Ивана Ильича? Гений писателя позволил ему проникнуть в тайну бытия. На самом деле есть вещи, которые не могут быть объяснены с позиций современной науки…
В истории медицины есть немало примеров, когда врачи, ставшие основоположниками новых направлений в хирургии, искренне верили в Бога. Один из самых ярких примеров – профессор Войно-Ясенецкий, который причислен Русской Православной Церковью к лику святых. Он получил Сталинскую премию за знаменитую книгу «Очерки гнойной хирургии». Жизненный путь профессора был очень трудным. Его репрессировали, не раз ссылали в различные лагеря, сажали в тюрьмы. Но когда началась война, о нем вспомнили и назначили чуть ли не главным хирургом Сибири. Так он получил должность, соответствующую по табелю о рангах воинскому званию генерал-лейтенанта. Если же он шел в операционную, то надевал белый халат. Но случалось, что и он был бессилен помочь раненому или заболевшему. Тогда он переоблачался в облачение священника и шел отпевать умершего. Говорят, во время встречи со всемогущим Сталиным тот задал ему такой вопрос: «Вот вы, владыка, столько раз вскрывали человеческое тело, но видели ли когда-нибудь там субстанцию, которая называется душа? Я думаю, что нет».
На это профессор Войно-Ясенецкий ему ответил вопросом: «А как вы относитесь к совести?»
– Хорошо отношусь, сказал. – Вы знаете, когда я проводил исследования человеческого тела, я никогда не видел такой субстанции, – парировал Войно-Ясенецкий.
Я еще раз хочу сказать, что наука и религия не отрицают друг друга.
Можно привести еще примеры, когда наши прославленные ученые, начиная с Нобелевского лауреата Ивана Павлова, были людьми воцерковленными. И это совсем не мешало сделать ему величайшие открытия в медицине.
Только простой человек может стать хорошим врачом. Я хочу сослаться на выдающегося врача, профессора, хирурга, архиепископа Валентина Филипповича Войно-Ясенецкого.
После всех гонений, ссылок и тюрем он был во время ВОВ главным хирургом эвакогоспиталей Сибири. Так вот, летальность в его госпиталях была всего 4%, а в других госпиталях – больше 40%. Почему? Потому что он всегда начинал операцию с чего? Он начинал с молитвы. Он молился за этого человека. И Господь слышал его. У него не было антибиотиков, но он боль других брал на себя...
В качестве дара посылает Господь человеку жизнь. И жизнь эта бесценна.
Задача человека – самому сохранить свою жизнь. А врачу – спасти ее.
Я в своей жизни много раз сталкивался с беспомощностью нашей медицины.
Вспоминаю один случай: у человека давление 50 на 0, и ничто не может его повысить, никакие современные средства. Я взял этого человека за руки, молился про себя и говорил ему: «Не умирай! Не умирай! Не умирай!» И – удивительное дело – человек не умирал, давление нормализировалось, сужались зрачки. Но самое интересное, я после этого самостоятельно со стула встать не мог без посторонней помощи.
Так что, я как человек, который постоянно общался со смертью, знаю только одно: за жизнь человека надо бороться все время, и иногда нам удается человека спасти. Но только в том случае, если ты его боль берешь на себя и всячески хочешь ему помочь.
Андрей ПЕЧЕРСКИЙ