Павел Лунгин: «Иногда мне кажется, что душа – это последнее русское богатство»
«Появление фильма «Остров», представленного на канале ОРТ известным, в какой-то мере даже культовым режиссером Павлом Лунгиным, оказалось явлением сенсационным. Прежде всего, следует признать, что никто не ждал такого фильма от Павла Лунгина, известного своими умеренно постмодернистскими взглядами, сервильным настроением в отношении олигархов и убежденного либерала. Фильм «Остров» настолько расходится со всем его предшествующим творчеством, что невольно закрадываются мысли о духовном перерождении, о дороге в Дамаск, на которой всех нас ждет Христос. Но заявлять об этом категорично рановато, и потому остановимся на факте самого фильма.»
вернуться к людям. И вот когда уже весть о собственной кончине дошла до истопника, к нему привозит больную дочь некий адмирал, в котором он узнает того самого шкипера, из-за которого так маялся всю свою жизнь. И по отъезде адмирала с исцеленной дочерью монах мирно умирает в заготовленном для этого гробе.
Игорь Винниченко
23 ноября в российский прокат вышел фильм «Остров». Картина уже успела стать настоящим событием некоторых международных кинофестивалей и завоевать признание критики. «Остров» – безусловное явление в кинематографе, новый, прежде не опробованный жанр.
О том, как проходила работа над фильмом, что вдохновило на создание этой картины, с какими трудностями сталкивалась съемочная группа – об этом шла речь на онлайн-конференции создателей «Острова» режиссера Павла Лунгина и сценариста Дмитрия Соболева, опубликованной 20 ноября на сайте РИА «Новости».
Инна, Кишинев: Меня фильм очень потряс. Откуда Вы взяли сюжет? Хожу по квартире и молчу 30 минут. Очень трогает за душу фильм.
Дмитрий Соболев: Сюжет оригинальный придуман, а прототипами главного героя стали Феофил Печерский и Севастиан Карагандинский.
Михаил, Петербург: Посмотрел «Остров» на фестивале военного кино им. Озерова. Несмотря на прочитанные у моего любимого критика обвинения в ваш адрес, в том, что вы спекулянт от искусства, фильм произвел на меня сугубо положительное впечатление. Большое спасибо Вам, снимайте еще такие же картины!
Павел Лунгин: Михаил, никогда не верьте критикам, кинокритикам, даже любимым. Доверяйте только своему впечатлению.
Федор, Москва: Как обрести талант режиссера? Что для этого необходимо?
Павел Лунгин: Никто не знает, как обрести талант режиссера. Прежде всего, талант или есть, или нет. Если его нет, то уже не обретешь. По моему ощущению, режиссуре выучить невозможно. Главное, мне кажется, надо иметь внутренний мир, тот особый неповторимый мир, который делает то, что ты снимаешь, не похожим на все остальное. Говоря про талант, про профессию, необходимо, наверное, поступить во ВГИК или на Высшие режиссерские курсы. Мне кажется, что в режиссуру можно и нужно приходить из других профессий иногда смежных, а иногда и не имеющих никакого отношения. Режиссеру необходимы опыт, взгляд на жизнь. И мне иногда бывает жалко тех мальчиков и девочек, которые идут на режиссерский сразу после школы.
Дмитрий Соболев: В режиссеры, как и в сценаристы, надо идти после 25, чтоб иметь уже жизненный опыт.
Соринка: Скажите, как Вам в голову пришла мысль создать подобный фильм, когда в стране возрождаются былые традиции языческой Руси?
Павел Лунгин: Именно потому, что в стране возрождаются языческие традиции, нам и пришла в голову мысль сделать христианский фильм. Потому что поклонение «золотому тельцу» – это тоже вечная языческая традиция.
Марина Левко, Новосибирск: Дмитрий, Вы церковный человек? Я слышала много мнений, что такой сценарий мог написать только человек верующий. Но мне кажется, что, наоборот, для того, чтобы написать сценарий и снять такой фильм, нужна отстраненность.
Дмитрий Соболев: Я не церковный человек. Просто меня очень интересовала проблема покаяния, так как, на мой взгляд, она является основополагающей в христианстве, в том числе и в православии. Поэтому на таком материале можно наиболее ярко выразить эту идею.
Игорь Матвеев, Екатеринбург: Вам не кажется, что получилась «православная клюква»? Я слышал, что верующие, которые его видели, не верят. А неверующим он тем более покажется пустым...
Дмитрий Соболев: Нам так не кажется, но если Вы так считаете, то это вполне имеет право на жизнь.
Павел Лунгин: Мне пишут и звонят многие священники, причем не официальные лица, а скромные православные батюшки. Они говорят о том, как они были взволнованы этим фильмом, и смотрели его вместе со своими прихожанами. Православное радио «Радонеж» и «Благовест» проводили со мною очень длинные беседы и интервью. И поэтому я бы не сказал, что верующие не верят, а для неверующих, мне кажется, тоже ощущение, что вина и стыд существуют в этом мире, совершенно нелишне.
Николай Брагин, Калуга: Дмитрий, Павел, было ли благословение на работу с этим фильмом?
Павел Лунгин: Благословение получил Петр Мамонов у своего духовника. Во время съемок с нами был отец Косьма, монах Донского монастыря, и он провел молебен в первый день съемок.
Кирилл Токарев, Москва: Уважаемый Павел Семенович. 1. Православное монашество для Вас – достаточно ли знакомая среда? Образы, персонажи, уклады и действия Вашего фильма – это «реальная» реальность или реальность внутри Вашей головы? 2. По Вашему мнению, Вы справились с неподъемным пластом извечных вопросов, рассмотренных, более того, сквозь призму жизни монашества, даже старчества.
Павел Лунгин: Правда жизни и правда искусства – это совершенно различные вещи. Об укладе монастырской жизни мы знали очень немного. Но просто пытались так поднимать внутреннюю правду персонажей, чтобы это само по себе становилось бы реальностью. Наверное, с «неподъемным пластом извечных вопросов» мы не справились. На то он и неподъемный. Но как нам кажется, в том, что мы сняли, нет ни фальши, ни «клюквы».
Люба Зайцева, Москва: Вы верующий человек, что побудило Вас к созданию фильма?
Павел Лунгин: Я верующий человек. Крещеный. Но не воцерковленнный. Хочу еще раз сказать, что это фильм не церковный, это фильм о людях и для людей. Просто мы пытались пронизать его ощущением, что Бог есть, что мы не одни на этом свете.
Смелин Петр: Меня поразила игра Петра Николаевича Мамонова. Ведь он не драматический актер. Такое ощущение, что он играл самого себя или кого-то хорошо ему знакомого. Это так?
Павел Лунгин: Да, Мамонов в большой степени играл самого себя. Он действительно не совсем драматический актер. Он – какое-то особое явление в этой жизни. Но он может быть и актером, и музыкантом, и может быть художником. Но везде, прежде всего, он будет оставаться Петром Мамоновым.
Левчин Игорь, Берлин: Скажите, это и есть православное кино? Кто его аудитория – церковные люди или мирские? Атеисты или сомневающиеся? И кто из них, на Ваш взгляд, категорически не примет фильм?
Дмитрий Соболев: Мне кажется, что в принципе это фильм для тех людей, для которых что-то значит чувство вины, потому что наличие этого чувства, как и совести, позволяет миру находиться в балансе. Для людей сомневающихся и совестливых, а совесть существует в любом человеке. Поэтому он адресован всем.
Павел Лунгин: Аудитория этого фильма – это мучающиеся люди, те, которые не потеряли надежду найти смысл жизни. Мне кажется, что самодовольные христиане также не примут этот фильм, как и самодовольные атеисты. Еще Бердяев сказал, что в наше время ему кажется, что мучающийся атеист ближе к Богу, чем самодовольный христианин.
Тиленкова Юлия, Мурманск: Где снимался Ваш замечательный фильм? Это настоящий монастырь? Как был организован Ваш быт во время съемок?
Павел Лунгин: Фильм снимался в городе Кемь в Карелии, на берегу Белого моря. Оттуда отходят катера на Соловки. Монастырь, конечно, не настоящий. Мы его построили. Вся декорация была привязана к затопленной деревянной барже, которую Вы увидите в фильме. Быт был организован самым обыкновенным образом – жили в гостинице.
Марианна Месяц: Это элитарное кино? И какие перспективы у фильма на фестивалях?
Павел Лунгин: Фильм был уже на Венецианском фестивале, на фестивале в Торонто, в Лондоне. Из интересных фестивалей предстоит «Санденс» в США.
Владимир Ткачев, Суздаль: С какими сложностями Вы сталкивались в процессе съемок? Каким Вам запомнился сам процесс?
Павел Лунгин: Процесс съемок запомнился мне гораздо больше радостями, чем сложностями. На съемках была совершенно особая теплая и творческая атмосфера. Мы жили там уединенно, в маленькой гостинице на берегу Белого моря. И даже Белое море само было к нам благосклонно, потому что не замерзало до середины декабря. Хотя по прогнозам лед должен был встать уже в октябре.
Зарема, Алма-Ата: Вы никогда не хотели эмигрировать из России? Какая страна, на Ваш взгляд, для этого подходит?
Павел Лунгин: Жил 10 лет во Франции, но это не было эмиграцией. Просто жил там, а работал по-прежнему в России. Считаю, что сейчас эмиграция абсолютно бессмысленна. Потеря языка, стиля жизни, культуры – это не восполняется ничем. Вообще, не забывайте, что эмиграция – это тяжелая и часто унизительная работа.
Владимир Павлов, Москва: Павел и Дмитрий, сделав «Остров», Вы сняли лучший русский фильм со дня рождения братьев Люмьер. Вы чувствовали, как длань Господа нашего вела Вас в этом проекте?
Павел Лунгин: Дорогой Владимир, спасибо за Вашу оценку.
Владислав: Зачем снимать фильм, заведомо предназначенный для узкого круга зрителей? Не боитесь провала?
Павел Лунгин: Мы никогда не рассматривали этот фильм как фильм для узкого круга зрителей. В нем нет ничего заумного или интеллектуального. Просто это фильм, который требует от зрителя определенной душевной работы. То, что выпускают его 200 копиями, говорит, что прокатчики тоже считают, что фильм нужен зрителю. А провалов все боятся.
Вера Карибова, Москва: Как воспринимали фильм за рубежом? Насколько он интересен зарубежному зрителю? Ведь это не характерная для Вас тематика. Они привыкли к другому Лунгину...
Павел Лунгин: Западный мир стоит перед теми же проблемами духовного тупика и бессмысленности жизни, что и мы. Поэтому фильм был встречен с интересом. И в Венеции, и во Франции. Тематика, конечно, не характерная, но когда я видел в наполненном зале Парижа мокрые от слез лица, я испытал огромное волнение. Правда, там было много русских.
Ольга: Видела сюжет по телевизору о показе фильма в Воронеже. Там на просмотр пришли в основном православные верующие и духовенство. Какова реакция на фильм со стороны православных и, в частности, руководства РПЦ?
Павел Лунгин: Мне кажется, что руководство РПЦ относится к фильму благосклонно, но не считает его фильмом о Церкви и для Церкви. И это чистая правда. Это фильм не церковный, а фильм о вере и покаянии. А руководство РПЦ определило этот фильм как притчу.
Александр, Липецк: Как Вы считаете, условием развития души человека в большей мере являются переживаемые страдания или вера (возможно идеалы), которые человек в себе несет?
Павел Лунгин: Да, я считаю, что человек, который не страдал, никогда не разовьет в себе душу. Это, конечно, христианский подход. Буддисты, может быть, посмеялись бы над негармоничностью этого переживания. Но для меня оно является единственной мерой духовной жизни.
Александр Переверзин, Москва: Здравствуйте, Дмитрий! Хотелось бы узнать об истории создания сценария. Был ли сценарий утвержден Павлом Лунгиным сразу, вносились ли в него какие-то изменения? Переписывались (дописывались) ли какие сцены? Можно ли где-нибудь сценарий прочитать? Спасибо большое.
Дмитрий Соболев: Сценарий писался как выпускной сценарий во ВГИКе. Сценарий был, с одной стороны, утвержден сразу, но, с другой стороны, в него вносились изменения не мной, а режиссером. Сценарий вышел в издательстве «Амфора» в сборнике сценариев, который называется «Остров».
Ирина, Москва: Доводилось ли Вам вступать в полемику со священнослужителями об этом фильме? Есть мнение, что метафора «Острова» призвана показать маргинальность православия по отношению к современному миру, так ли это? Какие еще упреки Вам приходилось слышать от духовенства?
Павел Лунгин: Пока мне не приходилось слышать упреков от духовенства. О какой маргинальности в православии Вы говорите, честно говоря, не понимаю. Мне кажется, что современный мир гораздо уже христианского мироощущения.
Анна, Москва: Были ли у Вас в жизни встречи со святыми людьми?
Павел Лунгин: Святые люди в наше время прячут себя. Почти как наш герой, отец Анатолий, который скрывается под маской своего собственного келейника, секретаря, истопника.
Ольга, Москва: Не было ли Вам страшно браться за такую тему? Была ли задача делать миссионерское кино или просто «экзотическая» и трудная тема привлекла?
Павел Лунгин: Конечно, было страшно браться за такую тему. Но мне показалось, что в наше конформистское время надо не бояться индивидуального поступка. Не бояться быть «перпендикулярным». На самом деле я снимал этот фильм для себя и ни для кого больше.
Анна: Здравствуйте, Павел. Хочу Вас поблагодарить за такой живой образ русских монахов. Я плакала в течение всего фильма, отец Анатолий очень похож на моего умершего дедушку, тоже шахтера, отца Дионисия. Хочу спросить: давно ли Вы посещаете монастыри? В конце фильма создается впечатление, что Ваши герои уходят, покидают зрителя. Вы тоже считаете, что такие люди покидают наш мир?
Павел Лунгин: Анна, спасибо за теплые слова. Царствие небесное Вашему дедушке. Мне кажется, что отец Иов, герой Дюжева, не покидает людей. Он остается и даже, насколько это возможно, занимает место умершего отца Анатолия.
Александр Евгеньевич, Выборг: Удивительно, как Вам удалось снять такой хороший во всех отношениях фильм на такую трудную тему?! Надо полагать, не без помощи Божьей. В Церкви бытовало мнение, что снимать житийные фильмы, не важно художественные или про реальных святых, – нельзя, так как актеры все равно не смогут сыграть, а режиссеры поставить. Теперь можно с уверенностью сказать, что это не так. Нет ли у Вас планов продолжить работы в этом жанре, например, снять фильм про о. Иоанна Кронштадтского?
Павел Лунгин: Петр Мамонов играл не совсем эту роль. Природа его актерского таланта такая, что он всегда остается Петром Мамоновым. В его жизни есть много аналогий. Про Иоанна Кронштадтского с Петром Мамоновым в главной роли я, признаться, думал. И скажу даже вещь более кощунственную, думал про Ивана Грозного с тем же Петром Мамоновым в главной роли.
Наталья, Санкт-Петербург: Павел, скажите, а Ваш герой – он умный или духовный? Он сам-то понимал, что делает? Или это такой дар – творить чудеса и видеть время, и Вы о том кино и снимали?
Павел Лунгин: Мне кажется, что он и не умный и не духовный. Он блаженный. В том смысле, что он такой обнаженный нерв, который подключается к боли этого мира. Его всеведение – это реакция на боль тех людей, которые к нему приходят. Как, например, в эпизоде со вдовой в исполнении Нины Усатовой. Пока он ее не увидел, он не подозревал, ни что у нее есть муж, ни что он жив. Мне кажется, это знание просыпается мгновенно. Хочу обратить ваше внимание на то, что, как правило, когда чудо происходит, то миряне, просящие о чуде, всегда недовольны. Скорее бытовой мир не терпит чуда. Потому что или чудо, или дом, быт, скот, который надо кормить, и так далее.
Дмитрий Соболев: Мне кажется, что когда человек что-то просит у Бога, а он часто бывает не прав, потому что Господь лучше понимает, что нужно человеку в данный момент. Поэтому есть такое изречение: «Святой Дух дышит, где хочет». Поэтому воля Господня проявляется в совершенно неожиданных для нас формах. Господь для нас непостижим.
Алла, Санкт-Петербург: Хороший и очень нужный фильм. Прекрасный актерский состав: Сухоруков – прелесть, Мамонов – гениальный актер, Дюжев очень органичен. В конце фильма ощутила легкое разочарование. То ли как от хорошей книги, что быстро закончилась, то ли от недосказанности. Было ощущение незавершенности. Впрочем, может быть, это специфика темы – духовный путь бесконечен. Как Вы думаете, обладает ли Ваша работа целостностью? Спасибо большое за этот фильм, и желаю Вам новых творческих достижений.
Дмитрий Соболев: Мне кажется, что там как раз существует завершенность, потому что герой примирился с собой и с этим миром. Его благостная кончина, мне кажется, логичное завершение картины.
Павел Лунгин: Считаю, что фильм получился целостный. Хотя так же, как и Вы, испытал глубокую грусть и в последний съемочный день, и когда закончил монтаж. Видимо, действительно очень не хочется уходить из мира фильма «Остров».
Nusyatina, Москва: Здравствуйте! Я еще не смотрела вашу картину, но собираюсь. Ее лучше просматривать в одиночестве или с кем-то?
Павел Лунгин: Фильм надо обязательно смотреть в зале на большом экране, ощущая эмоцию окружающих тебя людей. Очень хотелось бы, чтобы этот фильм вызывал единение душ. А в одиночном просмотре по телевизору всегда есть что-то не щедрое, эгоистическое, как есть варенье под одеялом.
Афанасий, Киев: Павел Семенович, извините за личный вопрос, но мне кажется, чтобы снять такой фильм, необходимо самому испытывать какой-то кризис веры, какую-то переоценку ценностей, не так ли? Такие вещи не рождаются, когда в душе у тебя полная гармония, Вы со мной не согласны?
Павел Лунгин: Вопрос действительно личный. И в режиме онлайн, не видя Вашего лица, сложно на него отвечать. И все-таки скажу Вам, что, конечно же, и кризис веры, и переоценка ценностей, и чувство глубокого смятения – это тот мир, в котором я живу в последние годы.
Адель Хаиров, Казань: В «Свадьбе» Вы завершили очень серьезное кино никак – счастливым окончанием. Это не по-русски. Там бы всем кровью умыться. А Вы как бы надежду даете, спасете своих героев... Вы и в жизни надеетесь на лучшее в критических ситуациях или все-таки знаете наперед правду-матку?
Павел Лунгин: Адель, я действительно люблю хорошие концы, грешен. У меня иногда бывает чувство, что я не люблю людей, в смысле толпу. Но каждого отдельного человека люблю и верю в него. Почему-то, собираясь вместе, они бывают достаточно противны.
Мне было очень радостно, что мы не одиноки, и что так много людей тонко и взволнованно откликнулись на наш фильм. Потому что, в принципе, это фильм для тех, у кого есть душа. Иногда мне кажется, что душа – это последнее русское богатство. Хочу вам еще сказать, что все Вы видели фильм на пиратских дисках. И если вы полюбили этот фильм, то сделайте усилие, сходите в зал и посмотрите его в том виде, в котором мы его задумывали. Для восприятия и просто для того, чтобы проголосовать за этот фильм. Потому что фильм «Остров» внеформатный. Он очень не похож на все то, что снимается сейчас для широкого проката. Очень хотелось бы доказать российским продюсерам, что такие фильмы тоже имеют право на существование. Спасибо всем Вам.
Павел Лунгин