Время нашей земной жизни – бесценно: в это время мы решаем нашу вечную участь…
(Св. Игнатий Брянчанинов)
Утверждать, что я давно собирался на Афон, было бы неправдой. Я действительно много читал об этом удивительном месте, слушал рассказы знакомых, которым уже посчастливилось побывать на Святой Горе, но почему-то все время казалось, что такая поездка пока для меня вряд ли может быть осуществима. Так и отодвигал я от себя это путешествие как несбыточную, далекую, сказочную мечту…
Пролетел незаметно Великий пост. Из треснувших от безжалостного зимнего гололеда берез сладким, пахучим дождем обильно бежал березовый сок. Птицы с раннего утра и до позднего вечера пели на разные голоса. Особенно это чувствовалось в лесу. А лес – он рядом с моим домом. Ожидание природой великого торжества Пасхи Христовой как бы благоговейно замерло в прозрачном холодном воздухе…
Однажды во время прогулки моя жена ни с того ни с сего вдруг спросила: «А почему бы тебе с сыном на майские праздники на Афон не съездить? Узнал бы заодно, что там думают о грядущих событиях, а то какие только слухи не ходят».
Недолго думая, я набрал номер моего старого знакомого, отца Алексия Просвирнина, который провел на Святой Горе больше года. Откровенно говоря, я еще надеялся, что найдутся какие-то важные причины, из-за которых такая внезапная поездка вряд ли состоится.
– Это возможно, – кратко ответил он мне.
И вот 1 мая, на Красную горку, мы с сыном Николаем уже летим в Салоники, пересаживаемся в автобус и через каких-то 3 часа оказываемся в маленьком курортном городишке с загадочным названием Уранополис.
На следующий день нам предстоит получить диамонтирион, или, попросту говоря, разрешение на посещение Афона и отплыть в эту сказочную и неведомую для нас страну…
Наскоро бросив вещи в гостинице, мы отправились в ближайшее кафе перекусить. Хозяйка заведения довольно сносно говорила по-русски, и очень скоро у нас на столе появилась вкусная еда, которую мы, изрядно проголодавшись, буквально смели со стола за несколько минут.
За соседним столом шло какое-то бурное обсуждение. Судя по интонации, это была просто застольная беседа, хотя доминировал, даже скорее солировал один человек, который сидел к нам спиной. Его собеседники, которым он, видимо, уже изрядно поднадоел, вскоре вежливо распрощались и ушли.
– Словоохотливый незнакомец, как оказалось, итальянец, которому, видимо, хотелось продолжить разговор, как-то сразу переключился на нас с Николаем. Пришлось припоминать порядком уже подрастерявшийся словарный запас английских слов, чтобы не ударить лицом в грязь. Тем более что тема разговора к этому обязывала…
Итальянец, узнав, что мы русские и едем на Афон, тут же посетовал: «Уже два раза приходил за разрешением на поездку, но не дают почему-то. Безобразие, просто дискриминация какая-то. Да, я католик, но чем же наша вера хуже вашей? И вообще не понимаю я этого целования икон, причащения из одной чаши. Это же негигиенично. Мало ли какую инфекцию подцепишь? И вообще мы живем в свободном демократическом мире. Зачем эти долгие томительные богослужения?..»
Посмотрев на сына и уловив чуть заметную улыбку в его глазах, я основательно принялся за нашего нового знакомого. И откуда только слова брались! Короче говоря, объяснил я итальянскому пенсионеру и про иконы, и про причастие Святых Христовых Тайн, и про веру нашу православную. Заодно припомнил ему свои недавние впечатления от поездки в Рим, когда едва закончилась месса в Соборе Святого Петра, как солидные дамы, не успев толком из храма выйти, тут же, на ступенях Собора, задымили сигаретками и оживленно заговорили о своем житье-бытье, как будто они вовсе и не с Богом только что общались, а так… на экскурсию зашли…
Наш собеседник такого напора, скорее всего, совсем не ожидал, и энтузиазм к дальнейшей дискуссии у него поуменьшился. Поэтому, пожелав ему дальнейших успехов и здоровья, мы распрощались. Как знать, может, и не пройдет бесследно этот разговор для него, а для нас-то уж точно…
+ + +
Паром был попросту огромен. И хотя он не был полностью заполнен людьми, их было не меньше сотни. Рядом с нами, лениво развалившись в креслах, покуривая и потягивая баночное пиво, куда-то ехала группа грузин. На паломников они как-то совсем не были похожи. Позже мне объяснили, что, скорее всего, это рабочие, которые едут на стройку в один из монастырей.
Слышалась румынская, болгарская, греческая речь. Много на борту было и русских. Слева по борту появились первые монастырские постройки, купола часовен и храмов. К скалам лепились крохотные домики (каливы), где в уединении испокон веков молились и продолжают молиться за наш грешный мир афонские монахи. На верхней палубе больше всего людей сгрудилось на носу и по левому борту. Фотографируют почти все. От красоты проплывающих мимо холмов, буйства зелени и цветущего миндаля просто захватывает дух…
На борту – одни мужчины, причем в основном призывного возраста – это как будто воинское подразделение перевозится к месту предстоящего сражения. Среди нас немало священников, в основном русских. Чайки, нисколько не боясь людей, с требовательным криком выхватывают из рук кусочки хлеба…
Начались краткие, буквально минутные остановки. Паром, наезжая открывающимся бортом на бетонный мол, выпускает людей, автомашины, грузы и, забирая новую партию пассажиров, тут же двигается дальше.
Вот наконец и легко узнаваемые зеленые купола Свято-Пантелеимонова монастыря. Здесь наша первая остановка.
+ + +
Едва сойдя на берег, встречаю знакомого священника из Великорецкого Крестного хода. Расцеловались с ним и получили благословение на дальнейший путь.
Вот и ступили мы наконец на Святую землю Горы Афон. Что-то ждет нас впереди? Отец Алексий, напутствуя нас перед отъездом и намечая маршрут, сказал: «Все управит Матерь Божия!»
Около часа ушло на размещение, которым, не скрою, ни я, ни мой сын не остались довольны. Огромная комната с высоченными потолками вмещала человек пятьдесят. Правда, утешило то, что нас оказалось где-то наполовину меньше. Была даже возможность выбрать себе койку, и мы расположились у окна с видом на монастырь. Сразу же пошли обозревать окрестности. В разгар дня уже заметно припекало, и мы спустились к морю. Изумрудно чистая вода ласково плескалась у наших ног. Среди камней попадались и гладко отшлифованные кусочки черепицы. Где и на какой кровле лежали когда-то эти кирпичики, Бог весть…
Как-то незаметно пролетели несколько часов. По дороге к храму Покрова Пресвятой Богородицы встретился молодой инок, который помогал идти старенькому, сгорбленному монаху. Подниматься по крутой железной лестнице было нелегко и молодым. Преодолевая ступеньку за ступенькой, они поднимались и поднимались вверх, даже не останавливаясь перевести дыхание. И это в хорошую, по сути, летнюю погоду. Каково же здесь зимой, под ледяным ветром и дождем?..
Пролетела незаметно вечерняя служба. Спускаемся вниз к храму Святого Пантелеимона. Напротив – трапезные палаты. Они огромны и поражают своими росписями. Еда для всех одинакова – и для монашествующих, и для паломников. После трапезы вижу, что некоторые идут в храм напротив – как оказалось, на исповедь. Ждем и мы своей очереди. Исповедующий священник напомнил мне чем-то моего духовного отца архимандрита Кирилла (Павлова). Такая же ласковая улыбка и пристальный, проникающий в душу взгляд. Каюсь, прежде всего, в своей неуемной гордыне. Как же, не так встретили! Видно, еще смиряться и смиряться мне, многогрешному. И вдруг получаю неожиданный подарок – допускают до причастия Святых Христовых Тайн. А когда батюшка узнает, что я из «Руси Державной», то он заметно оживляется и благословляет принести ему подборку последних номеров газеты. Я, разумеется, счастлив…
Ночная литургия – это серьезное испытание для любого человека. Спасают стасидии – это такие кресла, где можно облокотиться, а то иногда и присесть. Мой сосед слева, молодой паломник, умудрился даже довольно громко всхрапнуть. Впереди стоящий монах делает знак, и я бужу спящего. Парень виновато улыбается. Сон, видимо, как рукой сняло. Тяжело стоять где-то до середины службы, а потом откуда-то появляются новые силы и бодрость… Спускаемся по лестнице вниз в трапезный храм. А теперь у нас есть 3 часа на краткий сон… И вот мы снова на пароме, который повезет нас дальше, в глубь сказочной Святой Горы Афон.
На прощание мы сфотографировали укрепленную на стене при входе в монастырь увеличенную фотографию, сделанную монахом в далеком 1903 году. Здесь, в Свято-Пантелеимоновом монастыре, он снимал паломников, стоявших в очереди за хлебом, а проявив фотографию, увидел, что первой стоит в очереди Пресвятая Богородица… И здесь я вспомнил, что эту фотографию когда-то дарил мне дорогой мой батюшка Кирилл.
+ + +
Хочу заранее предупредить вас, дорогие читатели, что я намеренно не буду описывать ни историю Святой Горы, ни многочисленные святыни ее двадцати монастырей. Это все можно легко прочитать в многочисленных книгах и воспоминаниях паломников. Пусть мой незатейливый рассказ послужит кому-нибудь стимулом для собственного открытия этого райского уголка нашей Земли. Мне хотелось бы просто поделиться с вами теми мгновениями счастья, которые испытал в этом удивительном месте – уделе Пресвятой Богородицы.
+ + +
На этот раз мы высадились в порту Дафни, откуда автобус, смело выруливая на крутых поворотах, то поднимаясь вверх, то резко спускаясь вниз, довольно быстро доставил нас в столицу монашеской республики – небольшой городок Карею. А здесь, едва успев выгрузиться из автобуса, мы уже вновь кружили по афонским кручам в сторону главного монастыря на Афоне – Великой Лавры им. Преподобного Афанасия Афонского.
В архондарике, то есть гостинице монастыря, нас встречают по афонскому обычаю – лукумом, кофе, холодной родниковой водой и рюмкой раки. Этот традиционный набор будет потом постоянно встречаться нам на нашем пути. В полумраке древнего храма прикладываемся к святым иконам, к святым мощам Афанасия Афонского, первоначальника монашества на Святой Горе. И вновь – вечерняя служба и трапеза, после которой выносят для поклонения святыни монастыря. После краткого отдыха – ночная служба. А рано утром мы вновь нарезаем круги по Афонским Горам.
+ + +
Наш путь лежит теперь в Иверон, также древнейший афонский монастырь. По дороге наш автобус ломается – и здесь надо отдать должное водителю: он звонит кому-то, и уже через несколько минут нас догоняет новенький микроавтобус «мерседес», в котором мы и продолжаем путь. В дороге знакомимся с ребятами из Болгарии. Они тоже едут в Иверон, но хотят посетить по дороге еще два монастыря. И мы с Николаем решаемся пойти вместе с ними.
Древняя тропинка, устланная камнем, как по лестнице, поднимает нас на вершину холма. А вот и он, монастырь Каракал. Приходится ждать около часа, пока откроют храм. Осматриваем окрестности, любуемся головокружительными видами...
После часового марш-броска – каждый, правда, на своей возможной скорости – входим в арку монастыря Филофей. Он небольшой, но очень уютный. От древних стен веет прохладой. Отступив от графика, нас приглашают в трапезную и обильно угощают.
Собираемся двигаться дальше. Выясняем, как найти тропинку, чтобы сократить путь. И здесь к нам подходит русский монах (встречается такое в греческих монастырях) и любезно предлагает подвезти. Плотно набиваемся в кузов открытого старенького джипа – и вот уже полпути позади. Прощаясь, любопытствую: откуда он здесь? Отшучивается: «На Афоне и родился!» Дарю ему на память «Русь Державную»… Принимает сдержанно, но одобрительно…
+ + +
За каких-то полдня мы все перезнакомились, успели поговорить на самые разные темы: о вере православной, о жизни в Болгарии и России, о прошлом и будущем… Сдружились так, что и размещаться в монастыре Иверон решили вместе. У берега моря – Святой источник, где, по преданию, впервые сошла на землю Афона Пресвятая Богородица. В монастыре молимся у чудотворной Иверской иконы Божией Матери.
А наутро после трапезы внезапно обнаружилось, что мы опоздали на автобус, чтобы возвращаться в Карею. Накрапывал дождик, свежий ветер дул с моря, и было довольно прохладно. Оказалось, что регулярного движения здесь нет. Поэтому оставалось надеяться только на милость Божию. И правда, долго ждать нам не пришлось. Из монастыря выехал грузовой джип с двумя монахами, и нам вновь повезло. Доехали практически до пункта назначения.
В Карее мы расстались с нашими болгарскими друзьями. Нам предстоял путь в монастырь Ватопед. Нашим друзьям – в болгарский монастырь Зограф.
Пока ждали автобус, решили с Николаем сходить в Андреевский скит. Это оказалось совсем рядом. Хотя шагать по лужам под дождем было не совсем приятно. Храм, на наше счастье, был открыт. В нем ни одного человека. Подходим к алтарю – и внезапно выходит монах. Открывает бархатную скатерть – и перед нами без всяких стекол и футляров благоухающая лобная кость апостола Андрея Первозванного. Приложиться к святым мощам моего небесного покровителя – это действительно чудо!
+ + +
В великую обитель Ватопед попасть без приглашения не просто. Водитель автобуса останавливается у шлагбаума и сверяет со списком пассажиров автобуса. Облегченно вздыхаем: наши имена Андрей и Николай в списке. Таможня дает добро…
Мы приехали в канун большого праздника – завтра, 6 мая, день Георгия Победоносца. В храме много чудотворных Богородичных икон. Справа от алтаря знаменитая Пантанасса, или, как ее величают в России, «Всецарица». Оказывается, она была келейной иконой духовника обители известного старца Иосифа Ватопедского. Именно он дал ей такое название – «Всецарица». После того как он передал ее в храм, начались чудесные исцеления людей от страшного недуга – онкологии. Благодать исходит и от могилки старца. Она здесь же, рядом с храмом.
На вечерней службе обращаюсь по-английски к одному из греческих монахов: «Можно ли исповедаться перед причастием?» Он с теплой улыбкой по-русски обещает мне помочь и знакомит нас с русским монахом Досифеем. «Я договорюсь насчет исповеди и буду вам переводчиком».
И вот я в небольшом приделе монастыря. Горят только лампада и свеча перед чудотворной иконой «Отрада и Утешение».
Исповедь продолжается около часа. Выхожу с чувством небывалой легкости. Просто хочется летать. Через некоторое время выходит и Николай. «У меня такая исповедь впервые в жизни», – с восторгом говорит он.
Божественная литургия в греческом монастыре на Афоне да еще в праздник – это ни с чем не сравнимое действо. Мы не понимаем языка, но угадываем основные места богослужения. Правда, «Христос Анести!», то есть «Христос Воскресе!» мы уже навсегда запомним.
В какой-то особенно торжественный момент литургии начинают медленно раскачивать огромное центральное паникадило в одну сторону, затем кольцо вокруг него – в другую. Раскачиваются и боковые паникадила.
Такое ощущение, что перед нами вселенная с ее миллиардами звезд. Никакого электрического освещения – только толстые восковые свечи, которые зажигают специальным шестом. Плавно опускаются на бесшумных блоках лампады и, загоревшись, вновь взлетают вверх, к куполу собора. Ощущение такое, что ты уже не на земле, а где-то высоко в поднебесье… Вижу, как рядом со мной стоят американские паломники. Ребята молятся стоя, не прибегая даже на короткое время к спасительной помощи стасидий. Вот вам и бездуховная Америка!
После праздничной трапезы монах Досифей говорит мне о том, что встреча с игуменом обители архимандритом Ефремом будет только завтра, и предлагает нам остаться еще на сутки. С радостью соглашаемся. Ведь будет возможность хоть немного прийти в себя от впечатлений и ежедневных ночных бдений.
Мы вышли с Николаем за территорию и спустились к морю… Стены монастыря, как непреступная крепость, возвышались над берегом. Земляная дорога вывела нас через густой перелесок и поле алых маков к отвесному обрыву. Внизу, переливаясь в лучах заходящего солнца, ласково плескалось море. Не переставая, пели соловьи, то по одиночке выдавая замысловатые мелодии, то многоголосым хором. Подумалось: наверное, это и есть счастье, когда твоя душа сливается с небесной высью и морской глубиной. Когда забываешь о бренной земле с ее суетой и страстями, когда хоть на миг соприкасаешься с тем, что, наверное, и называется раем…
На встречу с игуменом священной великой обители Ватопед архимандритом Ефремом мы пришли с монахом Досифеем, который быстро и профессионально перевел нашу беседу. Старец Ефрем – так называют его в монастыре – оказался очень простым и доступным человеком, с очень добрыми, лучащимися глазами.
Беседу с этим удивительным человеком я привожу полностью.
Святая боль о спасении души
– Геронда Ефрем, мы принимали участие в торжественной Литургии, посвященной празднику великомученика Георгия Победоносца. Вся православная Церковь праздновала Победу, Победу Бога над дьяволом. В этот самый день в 1945 году закончилась Вторая мировая война. Нашему народу важна эта Победа, потому что она досталась очень дорогой ценой. Вы хорошо знаете, что десятки миллионов погибли в этой войне. Мой духовный отец, архимандрит Кирилл (Павлов), был участником Великой Отечественной войны. Он рассказывал, что война была попущением Божиим за отступление нашего народа от Бога.
Это отступление от Бога мы наблюдаем сегодня во всем мире. Оно продолжается и с каждым годом возрастает все с большей скоростью. Как вы видите эту ситуацию в мире со Святой Горы Афон?
– Положение очень тяжелое. Народ абсолютно удалился от Бога. Люди, которые пропагандируют современный жизненный уклад, хотят удалить человека от праведной жизни во Христе. У Церкви великая сила, потому что она вдохновляется Духом Святым. Эта сила никогда не иссякнет, и Церковь поможет человеку встать на правильный путь, несмотря на то, что лукавых сил в мире очень много.
– Как вы считаете, может ли современное человечество спастись в такой ситуации, как сегодня, или же положение все-таки безнадежное?
– С большими трудностями, но еще может. Скорбный путь – это даже неплохо, потому что он помогает человеку обратиться к Богу. В Греции сейчас экономический кризис. И как это ни удивительно, с каждым днем возрастает число греческих паломников на Афон. Хотя попасть сюда вовсе не просто. Прежде всего, нужны определенные денежные средства. Сегодня у людей нет стабильности и уверенности в завтрашнем дне. И несмотря на все это, люди приезжают на Святую Гору, чтобы обрести мир и обрести новый взгляд на жизнь. Хотя внешние скорби посещают людей.
– Великий русский святой Серафим Саровский говорил о том, что «Господь помилует Россию и приведет путем страданий к великой славе…» И эти слова преподобного Серафима мы взяли эпиграфом к газете «Русь Державная».
– Серафим Саровский жил в дореволюционную эпоху, но он провидел те страдания, которые ожидают Россию. Тяжелое положение будет на пользу стране, и она будет играть очень важную роль во всем мире. Россия пережила очень много испытаний за семьдесят лет безбожной власти. И сейчас, в период внешнего мира, Россию ожидает возрождение. У вас очень сильный, активный и авторитетный патриарх. Это яркая личность. Его задача донести Слово Божие до самых отдаленных уголков России.– Я вспоминаю, как в одной из наших бесед тогда еще митрополит Кирилл сказал очень важные слова, которые я запомню на всю жизнь: «Сейчас время возрождать душу человека, а не только штукатурить стены и купола золотить…»
– Это действительно так. Самое главное – построить душевный храм, а потом уже стены. Если человек старается помочь храму своей души, то Господь, несомненно, поможет и строительству храмов и обителей.
– В проповеди Патриарха Кирилла во время празднования второй годовщины интронизации были слова о том, что время сейчас очень сильно сжалось. Неделя пролетает, как один день, день пролетает, как несколько мгновений, и глядит молодой человек в зеркало, а там уже седой старик. Надо ценить каждое мгновение… и направлять его на спасение души. Как вы считаете, время действительно сжалось?
– Время действительно очень быстро течет, и ты не можешь его вернуть, оно необратимо. И необходимо дорожить каждой минутой для духовной жизни, не растрачивать ее на пустяки. Даже секунды надо стараться уделять для размышления о вечной жизни. По-настоящему трудится для вечной жизни тот, кто постоянно творит Иисусову молитву.
– Нашу газету читают люди самых разных профессий и возрастов. Авторами «Руси Державной» являются иерархи нашей Церкви, известные политические и общественные деятели, ученые, писатели, педагоги, и всем, несомненно, будет интересно услышать от вас несколько слов пожеланий нашему народу.
– Мы молимся, чтобы русский народ жил истинной, достойной православной жизнью. Чтобы у вас была святая боль о спасении души. Сегодня люди ищут тех праведников, у которых есть сила молитвы, есть боль в сердце за преуспеяние нашей православной Церкви.
Однажды я встретился на Святой Горе со святым старцем, и его слова произвели на меня очень большое впечатление. Он сказал: «Мы, монахи, будем молиться за мир. Только одно наше воздыхание перед Богом за мир имеет огромное значение». И это очень важно, потому что сегодня в мире очень много греха, мир переполнен грехом. Когда приумножается грех, тогда и власть дьявола имеет большую силу. Эта власть врага рода человеческого над людьми разрушается воздыханием и слезами монахов.
Старец Иосиф Ватопедский говорил: «К человеку, который молится, страдает и плачет о Боге, дьявол даже приблизиться не может». И очень важно эти мысли доводить до людей, чтобы они проникались их глубинным смыслом. Поэтому ваш труд очень важен и ответственен.Хотел бы также пожелать людям, которые только ищут путь к Богу, чтобы они просвещались светом евангельских истин, чтобы они понимали, что у человека есть душа, а не только тело. В первую очередь человек – это не телесная, а духовная личность.
На прощание геронда Ефрем обнял нас и благословил.
На пристани в ожидании катера мы с Николаем познакомились с теми американцами, которых видели в храме. Они совершали паломническую поездку по Афону с настоятелем своего прихода. Было приятно узнать, что есть в Америке и православные верующие люди, притом не только эмигрантские старушки, а молодые ребята. Значит, не все еще потеряно у них!
+ + +
На этот раз морское путешествие наше было очень кратким. И вот мы сходим на берег у монастыря с загадочным названием Эсфигмен. Монах, который, видно, только что провожал кого-то на пристани, тут же откликнулся на русский вопрос – он оказался осетином – и повел нас в монастырь. После традиционного угощения он показал нам икону, висевшую на стене, и рассказал ее чудесную историю. Это была икона Божией Матери «Неувядаемый цвет», которая была в свое время написана настоятелем обители. Вокруг изображения Богородицы пчелы создали из сот подобие овального киота. Это чудо, по сути, было своеобразным подарком моему сыну, который родился 16 апреля, в день празднования этой иконы.
Дальше последовал рассказ о том, что не со всеми изображениями пчелы поступали таким деликатным образом. Но эту часть рассказа мы опускаем, дабы не смущать наших читателей…
«А вы знаете, что здесь недалеко находится пещера, где двадцать лет подвизался сам Антоний Печерский?» – говорит монах. И тут же вызвался отвести нас туда.
И действительно, если подняться на склон, с которого открывается потрясающий вид на монастырь и прилегающий к нему морской залив, то здесь расположена та самая пещера, в которой искал молитвенных откровений будущий основатель Киево-Печерской Лавры преподобный Антоний Печерский. Мы вошли в нее. На камне была написана икона святого Антония. На крохотном окошке, высеченном прямо в скале, я нашел пожелтевший от времени акафист преподобному, и мы прочитали молитву нашему далекому предку. Я попросил сына сфотографировать икону на скале, но сколько потом ни искали, так и не смогли ее отыскать среди сотен других наших афонских снимков. Похоже, не совсем угодно было преподобному Антонию столь бесцеремонное вторжение. Тем более, как потом выяснилось, мы оказались в келье святого 7 мая, в день его кончины. Я попросил нашего провожатого сняться на память. На что он решительно возразил: «Нет у меня на это благословения».
+ + +
Километрах в пяти от Эсфигмена расположен сербский монастырь Хиландар. И мы отправились туда пешком. Солнце уже изрядно припекало, и мне пришлось попыхтеть немного, тем более что дорога в основном шла в гору. Когда мы уже подходили к монастырю, нам встретился наш русский паломник, который и объяснил нам, куда идти и к кому обращаться.
Отец Симеон – так звали монаха, ответственного за прием паломников, поначалу очень решительно отказал нам в ночлеге:
Надо заранее согласовывать программу, – и протянул бумажку с телефоном и электронной почтой монастыря. – Хóдите здесь, все на братскую дружбу наших народов ссылаетесь. А никому и невдомек, что монастырь наш маленький, не может вместить всех желающих. Хотите в монастыре жить – приходите и оставайтесь здесь навсегда. Я тоже десять лет тому назад паломником сюда приехал.
Правда, потом, через несколько минут, он внезапно оттаял, и мы с ним по-братски обнялись.
– После трапезы приходите, что-нибудь придумаем…
На вечерней службе попали на акафист у иконы Матери Божией Троеручицы – великой святыни монастыря. Под стеклом, кроме многочисленных крестиков и золотых украшений, в благодарность за чудесное исцеление – игуменский посох. Именно здесь, в Хиландарском монастыре, Матерь Божия показала, кто является подлинным игуменом на Афоне.
Краткий отдых – и вновь в 4 утра литургия в храме. Послушник просит всех присутствующих паломников взять в руки увесистые списки имен людей, за которых нужно помолиться. Зажигаю свечку, чтобы разглядеть имена – кого здесь только не встретишь! Наверное, их со всего мира собрали хиландарские монахи. Служба идет на привычном церковнославянском языке, пожалуй, только с некоторым акцентом…
И вот мы опять в автобусе и движемся на другую сторону Афонского полуострова, в Иванницы, где снова садимся на паром. Уже во второй раз проезжаем мы мимо Свято-Пантелеимонова монастыря в Дафни, где пересаживаемся на небольшое судно, которое доставляет нас в конечную точку нашего путешествия…
+ + +
Каруля – это место под самой Горой Афон, где прилепились к отвесному обрыву маленькие хижины (каливы), в которых живут монахи, избравшие для себя, наверное, самый трудный путь – отшельничества и уединенной молитвы. Совсем рядом с пристанью виднеется добротная каменная постройка с просторной террасой. Над крышей купол с крестом.
Построил эту обитель русский монах Афанасий. Несколько лет тому назад мы встречались с ним в Москве. Он без всякого преувеличения просто легендарная личность. В свое время, работая во Владивостоке, задумал пойти пешком на Святую Землю в Иерусалим. И прошел за три года этот огромный путь, несмотря на многие трудности и лишения. А там у него созрело твердое решение уехать на Святую Гору Афон. Около двух лет подвизался он в Великой Лавре у старца, который и постриг его в монашество с именем Афанасий. Так и появился на Святой Горе новый монах Афанасий, названный в честь великого подвижника Афанасия Афонского. Именно к нему в гости мы с сыном и попали.
Как оказалось, сам Афанасий был в отъезде, и принимал нас отец Андрей, который уже год живет, трудится и служит литургию здесь, на Каруле.
«Читать по церковнославянски умеете?» – был первый вопрос отца Андрея. «Да, немного умеем», – робко ответили мы. «Тогда порядок – будем вместе службу служить. Проходите, устраивайтесь».
Отец Андрей русский, жил в Латвии, а когда Латвия отделилась, российского гражданства ему не дали. Прочитал у Апостола Павла, что все мы взыскуем гражданства небесного Иерусалима и остался на Афоне. Нам очень крупно повезло – кроме нас и отца Андрея, в доме никого не было. Вечером спускался с горы еще один отец Андрей, священник из Москвы, для участия в службе…
Впервые в жизни нам с сыном доверили читать богослужебные тексты. Не всегда уверенно, запинаясь в незнакомых местах, мы читали святые слова наших молитв, и приходило незнакомое до ныне ощущение тесной сопричастности тому действию, которое происходило на наших глазах. Особенно это чувствовалось ночью. Казалось, что произносимые слова идут сразу куда-то наверх, к Божией Матери, к Господу нашему Иисусу Христу.
За окном темная мгла, пронзительная тишина вокруг. Только свеча и лампадка у святых икон… Иногда казалось, что кто-то невидимо мешает читать, – я начинал спотыкаться на уже знакомых местах. «Здесь духовная брань очень сильно ощущается, – пояснил отец Андрей. – Это же Афон, да еще Каруля!»
Наверное, я до конца своих дней не забуду этих драгоценных часов молитвы, потому что только в эти минуты и начинаешь осознавать, что Господь и Матерь Божия совсем рядом с нами. Стоит только руку протянуть.
Конечно, Господь ждет от нас не протянутых рук, а чистой и глубокой молитвы. И мы были уверены, что Он слышит нас, многогрешных.
В последний день отец Андрей повел нас знакомиться со своими соседями. Он показывал нам пещеры, в которых спасались не известные миру подвижники, мы своими глазами увидели тот загадочный мир, в котором жили и молились афонские отшельники. С некоторыми из них нам удалось познакомиться.
Отец Серафим – серб, попал на Афон в 1989 году. Постоянно живет на
Каруле с 1996 года. Он рассказал нам о памятном случае, когда католические священники, прибыв в монастырь Ксиропотам на Афоне, пытались отслужить там мессу. Храм внезапно обрушился и погреб их под руинами.На мой наивный вопрос, что же привело его на Афон, отец Серафим улыбнулся и ответил:
«Это же мечта любого монаха – попасть на Афон! Когда я принял решение пойти за Христом, стать монахом, моим примером стал наш великий сербский Святой Савва Сербский. Два года я пробыл в монастыре Хиландар, и теперь я на Каруле. Я часто слышу, особенно от людей, приезжающих из России, что они надеются на молитвы афонских монахов. Это большая ошибка, брат! Надеяться надо на Христа, а не на людей. Вспомните пророчество преподобного Серафима Саровского, чье святое имя я ношу! «Если склонится русский народ под иго декабристов, то есть социалистов, то никогда не сможет вернуться на свой исконный путь», – говорил он. Народ, к сожалению, сейчас становится все более и более равнодушным к своей вере… Господь сказал, что, когда придет Сын человеческий, едва ли найдет веру на Земле. Надо искать нить, которая связывает святых отцов, святых апостолов с нами. Искать неповрежденного исповедания веры Христовой…»
Я спросил отца Серафима, что дает ему силы жить в таких условиях.«Дает Господь, – ответил монах. – Бес захватывает человека, когда он находится в праздности, когда его день не заполнен каким-либо созидательным трудом. Если молишься, читаешь, готовишь пищу, работаешь в огороде, надо постараться, чтобы не было у тебя свободного времени. Праздного человека легко захватить. И самое главное – я считаю, это исповедание догматической веры, как говорил святитель Иоанн Златоуст. Мы милостью Божией и спасаемся. Каждый по своим силам…»
В уютной келье отца Серафима больше всего места занимают полки с книгами. Многие на русском языке. От интересного собеседника, вкусного меда и ароматного чая никуда не хотелось уходить. Но пора было, как говорится, и честь знать. На прощание мы сфотографировались у входа в его жилище.
В конце нашего похода на Каруле мы посетили еще одного отшельника. Отец Иоанн – бывший юрист, живет на Афоне уже несколько лет. Он показал нам костницу, в которой хранятся черепа ушедших в вечность афонских монахов. «А этот череп вы можете взять в руки, – говорит отец Иоанн. – Это останки последнего духовника нашего императора Николая Второго иеросхимонаха Никона».С благоговением нерешительно беру в руки желтоватый череп. Надо же, духовник Николая Второго, оказывается, окончил свои дни на Святой Горе! Отец Иоанн показывает нам свой храм во имя великомученика Георгия Победоносца, который построен в Карульской пещере еще в 1811 году.
После краткого угощения и чаепития мы поднимаемся с о. Иоанном еще выше, в расщелину в скале, которую называют Карульским ухом.
Говорят, что сказанные здесь слова слышит Господь. Я взял с собой заранее акафист Державной Божией Матери, и мы рядом с железным крестом читаем молитвы Державной Владычице… «Матерь Божия Державная. Спаси землю Русскую».
Обратный путь был не менее опасным. «Обязательно держитесь за цепи, а то и в пропасть угодить недолго», – заботливо наставляет нас отец Андрей. В одной из пещер присели отдохнуть. Здесь прохладно, а на улице уже изрядно припекает. И вот показалась крыша гостеприимного дома отца Афанасия. Альпинистами мы, конечно, не стали, но первые понятия о том, как ходят здесь афонские келиоты, мы все же получили.
Во время последней ночной службы я выглянул в окно. На море было заметно некоторое волнение. Барашки вдалеке от берега могли запросто перерасти в шторм. Если бы такое случилось, то я наверняка бы обрадовался, потому что в этом случае у нас появилась бы весомая причина задержаться еще на несколько дней. Но к рассвету волнение улеглось, и вот мы снова на корабле, который увозил нас из этого удивительного, благодатного места. Отец Андрей вышел на балкон, помахал нам на прощание рукой и благословил…
+ + +
Я где-то читал, что человек, побывавший один раз на Святой Горе, постоянно стремится вернуться сюда вновь. И это неудивительно. Ступив однажды на эту райскую землю, ее просто невозможно забыть.
Помню, как после срочной службы в армии я понял, почему считается, что после армейской организованной жизни человек становится более серьезным и целеустремленным. Секрет, как мне кажется, совсем в другом. Просто человек в армии лишен отвлекающих соблазнов: общения с друзьями и родственниками, работы, развлечений. И у него появляется единственный шанс не спеша, изо дня в день анализировать свою прошлую жизнь, и исправлять ее, и намечать планы на будущее.
Так, попав на Святую Гору, ты неминуемо будешь, уже в покаянии и молитве, искать разрешения своих мыслей, планов, надежд. Твоя молитва, соединенная с молитвой афонских монахов, будет достигать цели. Ее, несомненно, услышат и Матерь Божия, и Господь наш Иисус Христос, и наши святые праведники. Когда я рассказываю друзьям о поездке на Афон, меня часто спрашивают: «А как тебе удалось туда попасть?» Ответить на этот вопрос очень просто. Нужно очень захотеть!
Христос Воскресе!
Андрей ПЕЧЕРСКИЙ
Фото Николая ПЕЧЕРСКОГО