О русских православных священниках

Записки православного адвоката

Удивительно, но именно в Церкви я нашел «своих и близких» мне людей. В миру не все близкие являются своими, и не все свои являются близкими. А в Церкви Христовой это нормальное явление.

Я когда-то считал так: «В моем возрасте новых друзей не приобретёшь, дай Бог не растерять старых». Глупости это всё. Не зря отец Николай Булгаков говорит: «У нас в Церкви всё с точностью до наоборот».

Из старых «близких», «своими» оказались только двое: бывшие комсомольцы, а теперь, как выяснилось — верующие люди. Остальные ушли в прошлое. А новые «свои и близкие», кто б мог подумать, — русские православные священники! Это у меня, в прошлом богоборца, антиклерикала, воспитанного с детства на пошлых антихристианских «Швейке» и «Двенадцати стульях»! Я сейчас на эти книги смотрю с отвращением.

Правда, жена моя, двадцать лет исполняющая обязанности моей совести и памяти, периодически мне говорит: «Ты совсем не изменился, как был отмороженным, так и остался, только теперь с той же безбашенностью машешь шашкой в другую сторону».

Что бы я хотел сказать о русских православных священниках?

Так получилось, что, придя в Церковь, мы оказались очень востребованы, как адвокаты и защитники. И, соответственно, знаем все тяготы и лишения жизни священников. У меня в телефонной книжке записаны десятки номеров батюшек. В моей квартире останавливалось не менее дюжины священников. Я видел их в самых разных ситуациях, в том числе и на войне. Поэтому я знаю, о чем говорю.

Более того, я обязан это сказать. И именно сейчас, когда люди окончательно разделились на своих и чужих, на тех, кто со Христом и кто против Христа, на тех, кто заявляют себя православными, и тех, кто на самом деле ими и является. Особенно хотелось бы, чтобы некоторые абзацы прочитали «розовые христиане», «зилоты» и вся та публика, которая считает, что Православная Церковь и её священство им что-то должны. Может, что-то полезное для себя вынесут.

Господь устроил так, что в первый год воцерковления мне были посланы один за другим иерей Николай Булгаков, протоиерей Валериан Кречетов, схиархимандрит Илий (Ноздрин), протоиерей Леонтий Никифиров (Царствие ему Небесное).

И глядя на них, у меня начало возникать чувство, что существует некий единый, святой, соборный и апостольский Русский Православный Священник, только в каждом случае он имеет свои индивидуальные особенности, присущие каждому отдельному человеку. И все они друг друга дополняют. С началом войны, когда Бог свёл меня со священниками Донбасса, которые стали для меня самыми близкими людьми, это чувство переросло в уверенность.

И сейчас ответственно заявляю, что нет такого подвига, который бы не совершил Русский Православный Священник ради Христа, Церкви Божией и Святой Руси.

В Подмосковье я знаю священника, известного православного писателя, чьи книги пользуются популярностью даже на Афоне, абсолютного безсребреника и подвижника. Он в своё время был одним из самых талантливых журналистов всесоюзной газеты, мирским писателем, мог сделать «головокружительную» карьеру, а затем, уверовав, три года мыл полы в алтаре храма. К этому батюшке стыдно подходить просить послабления, зная, что на первой седмице Великого Поста он вообще ничего не вкушает и пьет только воду. И как легко служит!

Другой священник из Подмосковья, твёрдо зная, что за служение Господу и людям, будет отправлен на лесоповал, прежде чем принять сан, окончил лесотехнический институт, чтобы в лагерях иметь профессию. У него семь детей и пока тридцать шесть внуков, и за долгую пастырскую жизнь примером своей семьи спас жизнь не одной сотне детей, отвратив женщин от абортов. «Даст Бог роток — даст и кусок», — говорит он, и люди верят. Его сборники проповедей — настоящая святоотеческая литература.

Я видел в селе под Рязанью священника, который за свой счет на своем подворье варит асфальт и вместе с прихожанами латает дыры на сельской дороге, потому что муниципальные деньги на ремонт дороги «распилила» местная администрация.

В Москве у меня в друзьях был священник, Царствие ему Небесное, который, будучи православным публицистом, отцом восьмерых детей и лютым врагом гомосятины, за слова «Не позволим голубым гадам замучить Россию в либеральном зоопарке!» подвергался нападкам прокуратуры за антисодомские статьи. Ему пытались организовать уголовное преследование по «русской» 282-й статье Уголовного кодекса. Единственное, что его волновало: « Главное, чтобы в служении не запретили».

Мой друг-священник, в прошлом десантник-афганец, весной 2014-го в Краматорске, имея за плечами уже два инсульта, в пасхальном малиновом подряснике встал между БТРами укрокарателей и мирным населением, предотвратив истребление русских людей. Он долго ещё не снимал этот подрясник, чтобы не было видно пятен крови, которые оставляли «трехсотые», их он круглосуточно вывозил с позиций. Его долго не принимали в России, но я не слышал и слова ропота. А когда всё-таки смог приступить к служению, имея в истории болезни уже четыре инсульта, просил: «Молись о том, чтоб я был нужен, чтоб меня рвали на части, чтобы приходил домой и падал от усталости, чтобы я хотел только спать».

Я знаю священника, которого на Донбассе каратели подвергли пыткам на украинском блокпосту, когда он ехал на требы, ему повредили позвоночник за то, что он «русский поп». Он почти перестал ходить, но всё равно продолжал ездить служить в разбитых храмах в «ничейной» зоне с Антиминсом на груди и гранатой Ф-1 в кармане. Граната — чтобы не отдать на поругание Антиминс.

И ещё одного, который встретил укрокарателей на пороге своего храма и, невзирая на угрозы расправой, сказал: «Если хотите покаяться в своих грехах против Бога и своего народа, то заходите, а если нет, идите себе с Богом!» И не пустил их в храм.

Или нашего полкового священника, который в 2014-м вывозил из-под обстрелов чужих детей, причём обстрел был такой, что батюшка зашёл домой, чтобы попрощаться с матушкой. Был уверен, что навсегда. А когда во время литургии начался миномётный обстрел, службу не прервал, только обратился к прихожанам с жизнеутверждающим словом: «Молимся, если «прилетит», то все сразу в Рай!» И никто из прихожан со службы не ушёл. Два часа он ехал под обстрелом по разбитому мосту, останавливаясь через каждые пять метров — к нему с позиций по очереди из окопов выбегали исповедоваться ополченцы.

Или мой друг из Донбасса, который, прежде чем стать священником, своей кровью доказал преданность Христу. Благополучный в миру человек, многодетный отец, иподиакон, казак Войска Верных казаков Черноморских, бросил всё и ушел в ополчение Донбасса воевать за Веру, Царя и Отечество. Однажды ему «прилетел» осколок и на мелкие кусочки разбил плечевой сустав. Когда его под огнем тащили к санитарной машине, он орал Псалмы Пятидесятый и Девяностый и говорил: «Господи, если оставишь в живых — буду Тебе служить!» Через полтора года он исполнил данный обет и рукоположился в иереи. Начал самоотверженно служить. И Господь исцелил и укрепил его — восстановил плечевой сустав без всякого медицинского вмешательства. Сейчас он уже Благочинный.

И это всё единый соборный Русский Православный Священник.

Я могу еще долго перечислять тех, которых знаю лично. Негодных священников я не встречал.

А еще Русский Православный Священник — обязательно патриот России и с готовностью умирает за Русь Святую и Веру Православную.

События последней войны на Донбассе свидетельствуют об этом. С 2014 года священники разделяли все тяготы и риски с бойцами ополчения, а с начала СВО большое количество священников-добровольцев Московской Патриархии начали выезжать в отпуска на фронт, как это делали в 2014-м и 2015-м русские добровольцы-ополченцы. Я сам видел этих священ
ников на Донбассе. Вдуматься только: в отпуск на фронт, не на курорт, не на море, не в горы, не в санаторий, а на передовую! И там погибают. Только с 2014-го за Русь Святую и Веру Православную претерпело не менее 15-ти священников. На них объявлена охота. Их убивают только за то, что они русские православные священники. На сегодняшний день мне известно о гибели семи батюшек.

Кстати, что-то я на Донбассе не наблюдал ни «зилотов», ни «розовых» православных, никто из них фонарь не выносил и кадило не раздувал…

Кроме того, Русский Православный Священник очень часто гоним, оплёван и осуждаем. Очень часто теми, кому он властию Божией отпускает смертные грехи. Все пакости в свой адрес он прощает, а часто и не замечает. Его книги запрещают к печати, его обвиняют в стяжательстве. При этом ему часто нечем кормить семью и негде жить. Его постоянно предают. Особенно те, кому он сделал добра больше всех. Все, кому не лень, считают возможным и необходимым соваться в его жизнь, учить его христианству, а он считает себя самым грешным и за всё это благодарит Господа.

А еще Русский Православный Священник — самый смиренный.

Мой друг, бывший ополченец с позывным «Декан», а ныне иерей Алексий как-то мне предложил: «А давай ты поступишь в духовную семинарию, а там, может, и сан примешь». Я отказался. Потому что слишком хорошо знаю жизнь священников и к таким испытаниям не готов. У меня ведь даже нет духовника. Потому, что нет смирения.

Помню, после первого причастия я нахально подошёл к отцу Николаю и задал, по моему мнению, риторический вопрос:

— Батюшка, Вы теперь мой духовник?

А я уже к этому времени знал, что батюшка авторитетный в православном мире священник, писатель, в прошлом талантливый журналист. Мне льстило, что у меня будет такой духовный отец. От его ответа у меня сперло дыхание:

— Ещё чего, Вы сначала курить бросьте. Вы ещё ничего не понимаете, не созрели. Рано Вам ещё о духовном отце говорить.

И ведь правда. Сейчас многие публичные люди, а также впавшие в прелесть женщины, любят во всеуслышание заявлять, что те или иные известные пастыри — их духовники. Только знают ли сами пастыри о таких своих духовных чадах? Например, женящихся постом, или дающих концерты и развлекательные программы в Страстную Седмицу, или впадающих в прелесть и берущих на себя послушания во вред собственной семье.

А если ты пообщался со священником или даже если это твой приходской священник, и даже если он с тобой дружен — он ещё не твой духовник. Духовное чадо должно полностью подчинить свою волю духовному отцу, на что я до сих пор, к сожалению, не способен. Рановато ещё, наверное. Отец Николай как-то сказал: «Десять лет в Церкви человек еще новоначальный». С тех пор прошло уже четырнадцать лет, а воз и ныне там. Батюшка, как всегда, прав.

А ещё Русский Православный Священник делится на батюшек и батьков.

Испокон веков на Руси укоренилось ласковое, почтительное, благоговейное отношение к священству, выраженное в обращении «батюшка». Батюшка — это священник, между которым и тобой есть определённая дистанция, ты не знаешь его жизни, твои с ним отношения официальные, как в патриархальной семье между отцом и сыном. Он тебя любит, а ты его почитаешь. Отношения сродни властно-подчинённым.

Батёк — это иное. Батёк — это друг, который приехав к тебе, начнёт уборку в доме. Вы откровенно делитесь друг с другом всем, за исключением тайны исповеди. Вы в полном смысле делитесь куском хлеба. Ты ввязываешься за него везде и всюду. Он тебе ближе кровного родственника. Он готов за тебя в огонь и в воду. Он — родной. И, однажды, у тебя возникает ну очень глупая мысль, что это твой союзник во всех твоих делах и помыслах. Ты начинаешь ему душевно жалиться на людей в полной уверенности, что он тебя поддержит и пожалеет, а он по твоей великой и «светлой» гордыне грязными сапогами: «Ты на себя посмотри… это в тебе гордыня говорит… ты, вообще, кто?..» Ты теряешь дар речи, задыхаешься, и это хорошо. Потому как есть время сдержаться и осознать. И ты на выдохе выдавливаешь: «А ты, отче, прав...» И становится легче. А то было, что я как-то одному батьку исповедался в грехе в надежде, что «по-свойски» всё сойдёт. Легко так исповедался, небрежно, прости Господи! Очень он за меня расстроился и дал в ухо со словами: «Две недели пятьдесят земных поклонов, читать Канон Покаянный, потом на исповедь, не дай Бог ещё раз — и на год от причастия отлучу!» И всё. Как отрезало. Осознал серьёзность содеянного моментально. И счастливый был, что легко отделался. И ещё радовался, что в ухо дал не отец Сергий Миронов, там бы я не встал.

В батьке есть что-то от полкового священника. Он тебе и раны перевяжет, и патроны поднесёт, и в атаку с крестом пойдет, и в ухо на исповеди даст, и ты от этого счастлив, потому что он тебя любит, и в любой момент ты можешь к нему обратиться, чтоб в итоге в ухо и получить.

Хорошее слово «батёк», ёмкое и выразительное.

Я считаю, что Русский Православный Священник безгрешен, как и сама Церковь Христова. И если какой-то конкретный батюшка грешен, то не нам его грехи обсуждать. Наоборот, священника нужно почитать, беречь и всячески защищать. Ведь он — продолжатель дела Апостолов. На нём Благодать Божия, которая сошла на Апостолов через Духа Святого. Ему Сам Господь Тело Своё и Кровь Свою доверяет. Осуждать священника — это осуждать Бога.

Ладно, я понимаю, когда священство и священноначалие поносит косоглазая оппозиция и этнические либералы: певцы желудочных рефлексов и права прямой кишки на самоопределение от организма. Им по статусу положено — они себе в родители обезьяну выбрали.

Но когда это делают те, кто заявляют себя православными, возникает вопрос: «А вы какого вероисповедания?»

Иоанн Златоуст, Учитель Церкви говорил: «Лучше осудить весь мир, чем одного священника». А они в ответ говорят: «Вот поп ездит на мерседесе, лучше бы отдал эти деньги нуждающимся...». Так они в этом не оригинальны. Был уже один такой ученик Христа. Он был вор, Иудой звали. И выходит, что их учитель Иуда Искариот, а не Иоанн Златоуст. Это никого не смущает?

Ну, хорошо, допустим, священнику этот мерседес пожертвовали мы — прихожане общины. Т.е. мы распорядились собственными деньгами по собственному усмотрению. Может, они нам претензии предъявят? Они каким боком к чужим деньгам? Чем они отличаются от тех грантососущих, чьи предки грабили церковное имущество, приобретённое на пожертвования наших православных прадедов? Может, их храм — капище под названием Мавзолей? Им бы как-то определиться.

Они ненавидят Святейшего Патриарха, обвиняют его во всех смертных грехах. То же самое делают содомиты и патриоты Америки. Хочу задать этим «православным» прямой вопрос: каково им в одной шеренге с извращенцами? Чувствуют ли локоть и плечо цветастого соратника по борьбе с Патриархом? И насколько нежное это чувство? Может, уже пора провозгласить: «Совет да любовь?»

Хулящие наше священство возводят хулу на Духа Святого, сеют раскол в Церкви, губят свои и, что страшнее, чужие души.

О таких «православных» наш Епископ говорит: «Спаси, Господи, их, и спаси, Господи, от них!»

Вообще-то, я бы советовал таким ревнителям чистоты священства включить инстинкт самосохранения, и понять, что бить мы их будем наравне со всем многообразием импортных гендеров.

А остальным мирянам советовал бы никогда не слушать ничего плохого о батюшках…

В начале войны на Донбассе, когда я познакомился с Епископом, духовником нашего казачества, он, поговорив со мной, спросил:
— А ты знаешь, что означают слова Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся»?

На всякий случай молчу.

— Не льсти себе, они не через тебя спасутся, ты просто не будешь им мешать!

Продолжаю молчать.

— А ты знаешь, что означает «дух мирен»? Самообладание. У нас люди потеряли самообладание, впустили в себя врага, и началась война.

Поэтому, если хотим, чтобы священник или иной любой человек стал лучше, просто помолимся за него. Иного способа улучшить человека от Христа не дано. Стяжать дух мирен и молиться за батьков, как они молятся за нас. Именно молитвами друг за друга мы и спасаемся. Как однажды сказал отец Николай: «У нас, православных, всё по блату — кто-то где-то за кого-то молится».

А по сему всех читающих прошу святых молитв о здравии всех священнослужителей Русской Православной Церкви. Даруй им, Господи, многая и благая лета на благо Руси Святой и Церкви Христовой! Укрепи их духовно и телесно, сохрани, спаси и помилуй Твоею благодатью!

Так же прошу помолиться о убиенных за Христа и Русь Святую иереях Божиих: протоиерея Георгия Никишева, протоиерея Владимира Креслянского, протоиерея Олега Артёмова, иерея Анатолия Григорьева, протоиерея Евфимия Козловцева, протоиерея Михаила Васильева, иерея Александра Цыганова.

Упокой, Господи, души их, прости все согрешения вольные и невольные, даруй Царствие Небесное и сотвори им Вечную память!

Федор МАКАРОВ,
черноморский казак, доброволец Донбасса, адвокат