Геннадий Иванов, автор семи поэтических книг, лауреат Всероссийской литературной премии имени Ф.И. Тютчева, родился в 1950 году в городе Бежецке Тверской области. Служил в армии, работал журналистом, окончил Литературный институт им. А.М. Горького, много лет работал в крупнейших издательствах Москвы. Сейчас – первый секретарь правления Союза писателей России. В прошлом году у Геннадия вышло трехтомное издание очерков о земляках «Знаменитые и известные бежечане». Граф Аракчеев, поэты Батюшков, Плетнев, Глинка, Ахматова, Гумилев, Кузьмина-Караваева, художники Тыранов, Чистяков, Самохвалов, музыканты Василий Андреев и Виктор Попов, политические деятели, промышленники, военные – многие известные люди имели отношение к Бежецку. Есть в книгах очерки и о святых бежецкой земли, начиная со святого благоверного князя Димитрия Красного Бежецкого и Галичского, святого преподобного Нектария Бежецкого и до новомучеников, которых здесь девятнадцать. С Бежецком была связана жизнь самого известного в Русском Зарубежье иконописца отца Киприана, покойного епископа Саратовского и Вольского Нектария…
Лазарева суббота
Когда я в детстве по деревьям лазил,
Играл и бегал по полям родным,
Я слышал это имя – Лазарь,
Но знать не знал, что связывалось с ним.
Да и потом не отдавал отчёта –
Зачем смердящий Лазарь воскрешён,
Зачем Господь – для Божьего почёта? –
Сказал у гроба: «Лазарь! Иди вон».
Я жил и жил – всё углубляясь в чащу.
Блуждая в ней, я и теперь живу.
Зато теперь, когда я сам смердящий,
Я вижу Лазаря как будто наяву…
* * *
Вот и осталась неделя,
Только неделя – а там
В синюю полночь апреля
Пасха пожалует к нам.
Да, на исходе недели,
Что там ни говори,
Самые тёмные ели
Будут сиять изнутри!
Вербное воскресенье
С детства мне в душу запали
Два этих слова. Они
Тайной меня волновали
В давние-давние дни.
Вербы росли в перелеске.
Я полюбил их тогда
Сердцем доверчиво-детским
И полюбил навсегда.
Словно сейчас это вижу:
Вербы принёс я домой –
Бабушка крестится, рада,
Мама довольная мной.
Вербы всегда на божнице
Были в деревне у нас…
Славили Господа Бога,
Славят Его и сейчас.
* * *
Началась неделя Страстная.
Неделя страданий Христа.
Апрель. Дорога лесная.
Ещё нет ни одного листа.
Вот Христос пронесёт свой крест тяжёлый
На место казни, на кресте умрёт,
А потом воскреснет – и лес весёлой
Жизнью наполнится, оживёт.
И всё в России наполнится светом,
Верой в доброе торжество.
Повеет победой, повеет летом,
И Господь не забудет никого.
Только надо пройти эту неделю Страстную,
Пройти, прося прощенья у Бога.
На Пасху мы все сидим у Господа одесную,
Это потом будет грозно и строго.
* * *
Завтра Пасха, завтра Воскресение,
Завтра радость мира без границ.
А сегодня, значит, освящение
Куличей да крашеных яиц.
Завтра православное веселье,
Я его со всеми разделю.
А теперь в московском подземелье
Еду в храм, который я люблю.
Собрала пасхальную поклажу
Мне жена – и осторожно с ней
Еду я. И под землёю даже
Радостно душе моей.
* * *
Там поля весенние,
Там пруд, налитый всклень,
Там острова да остовы
Родимых деревень…
Там жаворонок вьющийся
Да заячьи кусты…
Там всё благословляют
Небесные Персты!
На Пасху
Храм обошли – и вот минута близко:
Мы засвидетельствуем чудо из чудес,
«Христос воскрес!» — произнесёт епископ,
Народ как выдохнет: «Воистину воскрес!»
Идут с хоругвями, звон колокольный льётся,
Уже открыли Царские врата…
— Христос воскресе! – громко раздаётся,
Мы празднуем бессмертие Христа!
С высоким духом примирился разум.
Разрушен ад, и дьявол посрамлён.
Христос воскрес – и путь душе указан!
Вот наш оплот среди земных времён.
* * *
Бог на земле – не только в небесах:
В густой траве и в луговой гвоздике,
В струях воды и в лиственных лесах,
В тропинке нежной и в девичьем лике…
У многих в душах Божья благодать.
Здесь, на земле, Он ходит между нами:
Идти за Ним или Его предать –
Должны решать мы ежедневно сами.
* * *
Со мною разговаривает рожь.
Колосья шепчут, что уходит лето,
Что скоро поле всё пойдёт под нож…
И вспомнилось из Нового Завета –
Что мы колосья тоже, и придёт
Великий срок последней самой жатвы,
Снопы свезут на Божий Обмолот,
И будет всё, о чём читали жадно.
И будет всё, о чём читали впрок,
Что страшно и таинственно, и дивно.
Но так должно быть. Милосерден Бог.
Мука и мука – это неразрывно.
Со мною разговаривает рожь.
Колосья шепчут, что уходит лето.
По сердцу зябко пробегает дрожь –
То дрожь любви из Нового Завета
* * *
Окропи меня, батюшка, грешника,
Намолённой водою святой –
Разных бесов большого приспешника.
Окропи меня, батюшка, грешника,
И спасительных тайн удостой.
Я в грехах бесконечных покаялся
И мечтаю быть чистым, как свет.
Я в грехах бесконечных измаялся,
Дни и ночи похожи на бред.
Знаю, знаю, что грязь поналипшая
Долго будет меня тяжелить,
Но душа моя – нет, не погибшая,
И хочу я её сохранить.
Окропи меня, батюшка, грешника
Намолённой водою святой.
Не хочу я быть больше приспешником
Этой похоти мира пустой.
* * *
С утра благодарю я утро,
А днём благодарю я день,
А вечером благодарю я вечер,
А перед сном – ночную тень.
И надо всем благодареньем
И дню, и ночи, и всему
Живёт во мне благодаренье
Всё сотворившему Ему.
Вера
Много утрачено, но ещё главное живо:
Наша земля и заветы великих сынов…
Много фундаментов густо покрыла крапива,
Но не покрыла священных, нетленных основ.
Неопалимая купина
Россия то живёт, то умирает,
То снова миру слово говорит…
Терновый куст горит —
и не сгорает.
Так и – горя – Россия не сгорит…
Отрывок
«Что вы зовёте Меня: «Господи!
Господи!» — и не делаете того,
что я говорю?»
( Нагорная проповедь)
…Ведь если жить не по Нему,
То без конца идти во тьму.
И должен ты понять, мой сын,
Что ты себе не господин.
И что до самого конца
Должны мы слушаться Отца.
Молебен
Над площадью с молебенными звуками,
Над небольшой толпой, как будто встарь,
На чёрном стяге золотыми буквами
Сияет ярко: БОГ, РОССИЯ, ЦАРЬ.
Сегодня день рожденья Николая:
Май, девятнадцатое по календарю.
Нет на царя хулы теперь и лая,
Но мало тех, кто тянется к царю.
Людей немного, просто даже мало
Перед крестом на камне закладном.
Во всём Россия выдохлась, устала,
Измучилась, изверилась во всём.
Ото всего ей хочется укрыться,
Собраться с духом, с силами, понять:
Куда стремиться и зачем стремиться,
Чтоб не попасть в трагедию опять.
Дадут ли ей укрыться? И возможно ль
Такой стране, открытой всем ветрам,
Сбежать в какое-нибудь запорожье
И за порогами укрыться там?
На что надежда? Как всегда, на чудо
Да вот на этих молодых людей,
Явившихся неведомо откуда
С молитвами и с выправкой своей.
Как в старину: и стяги, и хоругви,
Портрет царя, погоны казаков…
Среди молящихся стою в казачьем круге,
Спаси нас, Бог, от адовых кругов.
* * *
После смерти нет покаяния…
Это ясно как дважды два.
После смерти нет покаяния
И кончаются наши права.
Надо здесь нам во всём покаяться,
Чтобы там безнадёжно не маяться.
За земные грехи, за привязанности
Предстоят нам большие обязанности.
Беслан
Они просили: «Пить!», они просили – жить.
Но зверь хотел, чтобы они страдали,
Чтоб медленно в мученьях умирали.
Они просили пить, они просили жить.
Им в эти дни помочь не мог никто.
Я понимаю так и в это верю:
Господь им даст и пить, и жить,
И то,
То, что вовек недостижимо зверю.
* * *
Встаёт мой дед и говорит: «А где Россия?»
Встаёт мой прадед и опять: «А где Россия?»
И третий, и четвёртый: «Где Россия?»
«Россия где?» — мне предки говорят.
А я в ответ: «России больше нету».
А я в ответ: «Она осталась с вами».
А я в ответ «Её уже не будет.
России нету места на Земле».
И дед, и прадед, третий и четвёртый
Глядят в глаза мне. «Быть того не может!
Не может быть! Хоть что-нибудь осталось.
Ищите, мы поможем», — говорят.
* * *
Икона Всех Святых –
как бабочек собранье…
Святых на ней – нельзя и сосчитать.
Сегодня я проснулся тихой ранью
И в храм пошёл, чтоб службу отстоять.
Сегодня праздник Всех Святых, и кстати
Мне ясно так увиделось сейчас,
Как высоко в небесной благодати
Отцы святые молятся о нас.
Мы просим их молиться и молиться…
Они же просят бесконечно нас —
В житейском море ко Христу прибиться,
Пока не пробил наш последний час.