Подвиг Императора-мученика
Что такое хорошо и что такое плохо? Что такое сила и что – слабость? В чем триумф, а в чем трагедия? Где свобода, а где рабство? Что лучше – империя или демократия?
На все эти вопросы лучше всего можно ответить, если смотреть не на земную только, временную нашу жизнь, а прежде всего иметь в виду жизнь будущую, вечную. Ибо главный смысл нашей нынешней жизни, словно пар постоянно исчезающей, – спасение души.
Ключ к правильному пониманию любого события человеческой жизни – Святое Евангелие.
С точки зрения видимаго сего жития, Господь на Кресте потерпел полное поражение. Его, как Человека, казнили, Он умер. Казалось бы, всё, конец всему! Конец проповеди, чудесам, умножению Его последователей. Даже ближайшие ученики Его, кроме одного, разбежались. Воинов, которые были свидетелями Воскресения Христова, удалось подкупить, и они стали лгать, будто бы Тело Его, пока они спали, ученики тайком унесли и погребли.
Но это – только в видимой жизни, которая давно прошла.
А полная правда об этом событии говорит, что Господь воскрес и что это была самая великая Победа в человеческой истории.
Вот так же и подвиг святого Царя-мученика Николая, Императора Всероссийского, можно постараться верно оценить, если посмотреть на него глазами Евангелия. Так сам Царь Николай смотрел на жизнь свою, своей Семьи, на жизнь страны. Он был глубоко верующим, молящимся, богобоязненным христианином, всегда ходил пред Господом. Верой постигая духовную природу царской власти, он знал, что даст ответ за свое служение прежде всего Тому, Кто дал ему эту власть – Царю царей.
И то, что неверующему взгляду представляется его слабостью, было великой силой. Силой веры, силой смирения, терпения, самопожертвования, любви.
Твердо следовать за Господом, как бы ни волновалось море житейское, положиться полностью на волю Божию, преодолеть гипноз обстоятельств, общественного мнения, газетной клеветы, всероссийской, даже всемiрной, молвы и поступать по совести – для этого требуется великая сила воли. Она была у Царя-мученика.
Какое мужество нужно было иметь, какую силу духа, чтобы в условиях нарастающей кампании клеветы, революционного угара, окружающих со всех сторон «измены, трусости и обмана» сохранять непоколебимую решимость оставаться верным своему долгу. Хотя и ему приходилось идти на неизбежные компромиссы, выбирая из двух и более зол меньшее – тоже по Евангелию.
В оценке первого лица государства люди обычно переносят события, которые произошли в стране во время его правления, на него самого – значит, мол, он этого и хотел, это от него исходило. Но это не так. Далеко не всё из того, что происходит в государстве, подвластно даже самодержцу. Император не решает всех вопросов за своих подданных. Человеческую волю даже Господь не подавляет, ожидая от нас свободного добра. Власть верующего православного императора ограничена – в том числе евангельскими заповедями.
Когда против Царя назрел заговор, он не стал противитися злу (Мф. 5, 39). Он предал себя в руки Божии – зная заранее, еще от преподобного Серафима, по переданному ему от великого старца письму, какое великое испытание ждет и его, и Россию, и всячески желая ей только блага.
Он принес свое служение, свою жизнь и даже жизнь глубоко любимых им супруги и детей в жертву за горячо любимое им Отечество, за Великороссию и Малороссию, за Святое Православие, за нас с вами – его потомков.
28 июля 1932 года в Белграде в слове о святом равноапостольном великом князе Владимире святитель Николай Сербский сказал:
– Если бы царь Николай прилепился к царству земному, царству эгоистических мотивов и мелких расчетов, он бы, по всей видимости, и сегодня сидел на своем престоле в Петрограде. Но он прилепился к Царствию Небесному... Еще один Лазарь и еще одно Косово!..
Святой благоверный князь Сербский Лазарь в XIV веке, накануне решающей битвы на Косовом поле, когда турецкое войско во много раз превосходило числом сербское, имел небесное видение. Он был спрошен: какое Царство он изберет, земное или Небесное. И князь избрал Небесное, ибо земное царство – краткое, а Небесное – вечное. Всё сербское войско, причастившись перед битвой, погибло. Но в этот день тысячи мучеников взошли на Небеса.
«Поскольку сербское войско всё на Косовом поле полегло – причем, добровольно – за истину и правду Божию, то оно и победило», – писал святитель Николай (Велемирович). Этому духовному событию владыка посвятил свою замечательную книгу «Царёв завет».
Наш Царь Николай тоже выбрал Царство Небесное. Господь принял его жертву. Россия прошла огненные испытания в ХХ веке. Миллионы наших соотечественников полегли и на фронтах войн, и в относительно мирные годы вслед за святыми Царем и его Семьей. И страна наша, народ наш выжил, прежде всего духовно.
Помнится, архимандрит Кирилл (Павлов), который много лет был духовником Троице-Сергиевой Лавры, был и духовником Святейшего Патриарха Алексия II, в 1993 году сказал о Царе Николае:
– Великий мученик. Первый удар принял на себя.
И потому день его памяти, день памяти Царской Семьи – они приняли мученическую кончину вместе и в один день – должен быть днем нашей великой благодарности им, столь близким нам святым, которым и мы близки и дороги, нынешние граждане их великой страны, за которую они всегда молились здесь и почти столетие непрерывно молятся на Небесах.
Не нам, не нам, но имени Твоему…
Благодарность Господу, Его Пречистой Матери, нашим святым – это глубокое, истинное чувство. Главное Таинство нашей Церкви – Евхаристия – это Таинство благодарения. В благодарности – вера в Промысл Божий («Что Бог ни делает, всё к лучшему»). В благодарности – любовь и смирение: мы не приписываем ничего доброго себе, но только Подателю всяческих благ Богу: Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу… (Пс. 113, 9).
О том, что Царь Николай горячо молился Царице Небесной, о том, что он вручал Россию, нас с вами Ее державному Покрову, свидетельствует чудесное явление Державной иконы Пресвятой Богородицы в тот самый день, когда заговорщики и изменники силой и обманом лишили его царской власти.
И это же явление свидетельствует о том, что Сама Матерь Божия приняла его подвиг самопожертвования.
Здесь было уподобление Христу до мелочей. Как за Христа в Гефсиманском саду заступился один из бывших с Ним, обнажив меч, а Господь его остановил, так и здесь один офицер хотел заступиться за Царя, но так же был им остановлен.
В том, что все советские годы шла клевета на Царя и его Семью, на монархию, на Российскую Империю, что она живуча даже до сих пор, ничего удивительного нет. Сам Господь предсказал: Если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15, 20).
Захватившим власть в 1917 году силой и обманом безбожникам нужно было во что бы то ни стало доказывать народу «законность» этого переворота. Всякая революция – это некое «узаконенное беззаконие».
Клевета на Царя Николая опровергала сама себя. С одной стороны, его обвиняли в излишней жестокости: называли «кровавым». С другой – в безволии и мягкотелости: мол, допустил революцию. Клевете ведь не нужна истина – лишь бы поверили. Но и то и другое – неправда.
«Бог правду видит, да не скоро скажет», – это давно заметил наш народ, опять-таки по Евангелию: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным (Мр. 4, 22).
Как ни желали мы в смутные 90-е годы скорейшего прославления Царской Семьи, как ни тормозили это событие его противники, великое деяние нашей Церкви совершилось с небесной точностью – в год 2000-летия христианства. И где? В восстановленном к тому году Храме Христа Спасителя – символе несокрушимости правды Божией на земле.
Помнится, как днем 31 декабря 1999 года, перед малым освящением этого великого храма, возведенного дважды на нашей земле в честь победы русского оружия над западным нашествием, Святейший Патриарх Алексий II объявил:
– Сегодня утром мне позвонил Борис Николаевич Ельцин, пригласил в Кремль и в моем присутствии передал президентскую власть Владимиру Владимировичу Путину…
Битва за русскую правду, за историю, за наше понимание данного Свыше предназначения России – быть хранительницей истинной веры для всего мира – не прекращается. И в этой земной жизни стране нужно не только стремиться к высшему идеалу, но и быть могучей и независимой. Этому и служила в нашей истории православная империя. Вот почему такое неприятие вызывают ныне у приверженцев либерального мировоззрения так называемые «имперские амбиции» России.
Что такое православная империя?
Что это за амбиции?
Это «амбиции» добра и правды, «амбиции» евангельского понимания смысла жизни.
Этот смысл – не эгоизм и насилие, не господство над другими народами, не безудержное потребление, не комфорт и развлечения, а такая жизнь земная, временная, главный смысл которой – в жизни небесной, вечной.
Это не уход от радостей и благ земной жизни. Это приобщение наших земных дней к лучшему, что может быть на земле.
Мiр стоит этими высокими «амбициями». Ради того, что они существуют, Господь, может быть, терпит всё человечество.
Помнится, в одной несчастной бес орал на весь храм: «Ненавижу веру православную!» А другой такой же «легионер» говорил еще более откровенно: «Ненавижу вас, православных! Только из-за вас антихрист не может прийти!»
Именно в этом смысл существования православной империи, не понятный для неверующих, для отказавшихся от Христа, для зараженных либерально-демократическим духом в той или ной степени верующих людей.
Православная империя – это сила, но сила не захватническая, сила не для зла, а для добра, для его защиты от злой силы, которая никогда не смирится с существованием таких целей в мiровой политике.
Самое страшное для диавола – православная государственность.
Где народ чувствует себя свободнее – в либеральной республике со всеми ее «демократическими» институтами или в «тоталитарной» империи?
Суть христианства – Крест.
Сам Господь указал нам путь ко спасению: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною (Мф. 16, 24).
Но именно креста-то либерализм прежде всего и не приемлет. Не приемлет отвержения себя, не приемлет ограничения индивидуальной свободы, не приемлет жертвы.
В либеральном мiровоззрении видится еще одна причина непризнания некоторыми нашими соотечественниками, даже и православными, христоподражательного подвига Царя-мученика Николая.
Даже для верующего во Христа, но в либеральном духе воспринимающего жизнь человека на первый план выходит не воля Божия, направленная на вечное спасение, не евангельский «узкий путь», а «свобода личности». И всё, что посягает на эту свободу, для него неприемлемо. Отсюда – неприятие империи, неприятие государства как такового, всякой власти государства над личностью как таковой. И всё это выступает как якобы противоположное тоталитаризму. Любая несвобода, мол – тоталитаризм. Отсюда – и соответствующая трактовка всей нашей истории, оценка ее государственных деятелей. Отсюда – всё европейское, западное, хотя и апостасийное, постхристианское, ближе, «милее», чем всё русское.
Точка отсчета для либерала – что скажет о нас Запад?
А почему собственно?
Ведь все «преимущества» западной жизни, которые нам ставятся в пример, имеют ценность только в земной жизни, а для главной жизни, для вечной, они, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), «меньше, чем ничто».
Какие такие надежные жизненные ориентиры может нам предложить постхристианский Запад? Нам, имеющим столь глубокий исторический опыт – в том числе и борьбы с не прекращающимися попытками всеми способами навязать нам постхристианство и на практике знающим, к чему это ведет? Нам, сохранившим веру в самых лютых безбожных гонениях человеческой истории, засвидетельствовавшим подвигом новомучеников верность Христу, победившим фашизм, отстаивающим ныне общечеловеческие нравственные ценности для всего мiра?
Liberte – свобода. Какая? Суть либерализма – во внешнем понимании свободы.
Христианство учит иначе. Господь сказал: Всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8, 34). Познайте истину, и истина сделает вас освободными (Ин. 8, 32). Бога бойтесь, царя чтите (1 Пет. 2, 17).
Государство может быть антихристианским, может быть и христианским. Может быть христианский государь, благословленный Церковью, священноначалием, помазанный святым миром для несения своего тяжелейшего Креста, не для подавления воли подданных, не для произвола своей власти – нет! Для того, чтобы творить волю Божию на земле, охранять здесь Его Церковь, употребляя данную от Бога власть для добрых дел, а не для злых (ср. Рим. 13, 3).
В духовной области либерализм – это разбавленное Православие: сокращенное богослужение, обрезанный Устав, борьба с постами и другими божественными заповедями и святоотеческими установлениями, которые все время объявляются «чрезмерными», «несовременными». Но кто может гарантировать нам при всех этих «свободах» и временных «удобствах» добрый ответ на Страшнем Судищи Христовом?
Спасение души – главная, высшая земная цель. И лучшие наши государи приблизились к этому идеалу симфонии властей – светской и церковной. Симфония эта – в согласном служении главной цели: спасению душ подданных.
Учебник истории России есть!
Пока идут разговоры о том, каким быть новому учебнику истории России, возрадуемся: учебник такой есть! Это труд приснопамятного святителя Иоанна (Снычёва; 1927–1995 гг.) «Русская симфония». Книга эта дает нам точнейший ориентир в понимании сути русской истории – так, как видели эту суть главные строители Государства Российского. И, что чрезвычайно важно, его труд обращен к нашему сегодняшнему дню, нацелен в день завтрашний – он говорит о том, что нам, гражданам своей великой страны, делать для преодоления смуты. Наш замечательный архипастырь, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, доктор церковной истории, дал пример той абсолютно зрячей любви к Родине, в основе которой лежит глубокая вера – и вот она-то и открывает глаза на Богом данное предназначение «народа-богоносца», на который возложен Свыше исторический крест следования за Христом.
В «Русской симфонии» даны основы истинного, православного понимания русской истории. Владыка раскрывает ее духовный, промыслительный смысл, тайну русской судьбы.
О том, что такое империя в подлинно православном понимании – так, как это понимал и святой Царь Николай, - митрополит Иоанн писал:
«Империей (от латинского imperium – власть) в христианском понимании принято называть государство, почитающее сохранение истин веры своей главной обязанностью; государство, объединяющее в себе различные культуры, народы и племена, спаянные в единый общественный организм вокруг некоторого державного ядра. Таким ядром является народ–носитель державной идеи, народ-защитник святынь и страж устоев государственного бытия, блюститель мировоззренческого единства, политической стабильности общества и экономической дееспособности страны. К сожалению, в результате многочисленных исторических искажений и целенаправленной антиимперской пропаганды понятие «империя» приобрело ныне в господствующей либерально-демократической среде отрицательное значение «тюрьмы народов», государства, в котором митрополия богатеет и пухнет за счет нещадно эксплуатируемых, нищающих национальных окраин…
Империя, внушают нам, – это такая форма государственности, в которой господствующий народ угнетает другие народы, в которой злокозненный «центр» живет за счет ограбления «колоний». Потому-де такому чудовищу не место в «цивилизованном мiре…»
Заметим: эта пропагандистская теория сыграла главную, зловещую свою, детонирующую роль в нынешних событиях на Украине.
«Однако всякий беспристрастный человек, мало-мальски знакомый с историей нашего Отечества, – продолжал владыка Иоанн, – может легко убедиться, что Российская Империя никогда не соответствовала такому определению. Этот карикатурный образ не имеет ничего общего с нормальной имперской государственностью. Более того, в основании здорового христианского империализма лежат понятия и чаяния вполне духовные, благонамеренные и благодатные, берущие свои начала в Священном Писании и церковном вероучении».
Церковь и государство
Вопрос отношения к государству является и церковным вопросом.
Государство – положительная сила, которой Церковь должна сочувствовать, помогать, которую должна поддерживать, за которую – молиться? И тогда это положительное отношение будет отражаться и на церковной жизни, на ее духе, на ее молитвах, на почитании соответствующих святых - например, святых царей, князей, воевод, простых воинов, которые душу свою положили не только за веру и Церковь, но и за православного царя, за свое земное Отечество, выполняя в том числе и государственные задачи.
Если же государство – сила, чуждая Церкви, даже и собственное национальное государство, а то и враждебная, которую Церковь только терпит, а сама хотела бы быть как можно дальше от задач государства, лишь бы только оно ее оставило в покое для ее собственной, чисто духовной внутренней жизни, - тогда в Церкви другая система координат, другой дух, другие оценки – скажем, подвига воина-мученика Евгения Родионова. «Это всё политика, к Церкви не имеющая отношения», – считает такая точка зрения.
В реальной, не придуманной либералами жизни у русского народа всегда было положительное отношение к своему государству, к своей армии. Внешних захватчиков в нашей истории всегда хватало, начиная с татарского ига, натерпелся от них наш народ вдоволь, и потому «родное воинство», «родная армия», «царь-батюшка» – эти понятия для русского человека не ходульные, не пропагандистские, не наивные, не проявление мнимого «русского рабства» (на самом деле – христианского смирения), а понятия жизненно важные, что бы ни говорили нигилисты-демократы-либералы последних двух веков. Этот взгляд самым серьезным образом влияет и на нашу церковную жизнь, на тот дух, который в ней живет. Дух диссидентства, свойственный части нашей интеллигенции, заставляет ее с недоверием относиться к национальному государству, которое она иной раз вовсе и не считает своим, а то и считает его всегда враждебным себе, своим главным личным целям, и хотело бы, чтобы оно было как можно слабее: «Чем оно слабее, мол, тем нам вольготнее». Но простой народ так не думает. Он знает по своему горькому опыту: «Главное, чтоб не было войны». А тут без государства не обойтись – хоть в мирное, а тем паче в военное время. Однако этот либеральный дух продолжает свое действие в церковной жизни, претендуя на то, чтобы считаться якобы «по-настоящему духовным» мировоззрением.
Вся история Русской Церкви говорит о том, что самые великие ее святые были государственниками – начиная со святого благоверного великого князя Александра Невского и преподобного Сергия Радонежского. Это наша великая духовная, православная, церковная традиция.
Как никакая другая, русская история тесно переплетается с нашей церковной историей. И поняты могут быть и та и другая только во взаимосвязи.
Это требует особенного нашего осмысления: то, что во главе русского государства во все века вставали святые люди – князья, полководцы, цари…
Равноапостольный великий князь Владимир, внук святой равноапостольной княгини Ольги. Святые благоверные князья Борис, Глеб, Игорь, Олег, Андрей Боголюбский, Александр Невский, Даниил Московский, Димитрий Донской… Святой праведный Феодор Кузьмич Томский – он же Император Александр Благословенный. И, наконец, Святой Царь-мученик Николай.
Это говорит, может быть, больше всего о том, что наш народ, как никакой другой, особенно близко к сердцу воспринял евангельскую правду, правду Креста. Воспринял не как боковое украшение жизни, не как еженедельный ритуал, но как главную правду всей своей жизни, выше которой, дороже которой для него ничего нет. Потому и полита наша земля – Святая Русь – кровью наших воинов, душу свою положивших, по Евангелию, за веру, Царя и Отечество. В том числе за святого Царя, положившего душу свою за народ.
Биполярность мiра и человека
Едва ли не главный наш либерал, небезызвестный ваучеризатор А. Чубайс недавно высказал мнение о том, что России будет очень дорого стоить биполярность мiра.
Возможно. Но другого пути ни у России, ни у всего мiра нет.
«У России нет другого пути, как быть великим государством», – говорил Святейший Патриарх Кирилл.
Уже сейчас можно сказать, что Россия заплатила огромную, безмерную цену за либеральный проект конца XX – начала XXI века с его идеей монополярности мiра, который вел ее по пути гибели.
Слава Богу, маятник пошел в другую сторону.
Мiр вообще биполярен. В нем есть день и ночь, свет и тьма, лето и зима, жизнь и смерть. В нем идет постоянная борьба добра и зла, правды и лжи. В нем действуют Бог и диавол, ангелы и бесы.
Каждый из нас биполярен. Мы находимся в состоянии борьбы, в этом биполярном поле: между Богом и диаволом. Приближаясь к Богу, преодолевая вражьи искушения, мы отдаляемся от лукавого – и наоборот.
Мы все от купели крещения призваны быть воинами Христовыми, мы призваны на эту главную битву, на борьбу с грехом, прежде всего в себе. Каждый из нас постоянно стоит перед выбором: что предпочесть – добродетель или грех, поступить по совести или поддаться пропаганде «князя мiра сего».
Этот самый «князь», конечно, стремится к монополярности, стремится к тому, чтобы властвовать над мiром безраздельно. Но, слава Богу, Господь не позволяет ему этого. И не позволит никогда. Так что мiр не будет монополярным – до Второго Пришествия Спасителя, Который навсегда уничтожит диавола и тех, кто ему служит.
Священник Николай Булгаков