Великий флотоводец

В День военно-морского флота в Петербурге Президент России открыл памятник Федору Ушакову

Фигура прославленного адмирала отныне возвышается в знаковом месте северной столицы — напротив Военно-морского музея и рядом с Новой Голландией, с постройками времен Петра I. Бронзовый Ушаков стоит, опираясь на шпагу, и зорко смотрит в сторону Невы и Кронштадта, откуда русские корабли уходили в дальние походы.

Прославился Федор Ушаков, одержав победы в 43 битвах, в том числе в пяти крупнейших морских сражениях (Фидониси, Керчь, Тендра, Калиакрия и Корфу), вошедших в мировую историю, и не потерпел ни одного поражения. Он не потерял ни одного корабля и ни один из его моряков не попал в плен. Адмирал с успехом командовал Черноморским флотом, первым с миром прошел Босфор и Дарданеллы и утвердил Андреевский флаг в Средиземноморье. В 2001 году Русской православной церковью флотоводец был причислен к лику святых как праведный воин Феодор Ушаков.

«Его судьба тесно связана с городом на Неве, — сказал, выступая на церемонии открытия памятника, президент РФ Владимир Путин. — Он начинал служить на кораблях Балтийского флота, впитал его славные традиции, заложенные ещё Петром Первым, и преумножил их в баталиях на Чёрном и Средиземном морях. Эти доблестные подвиги и свершения, ратное искусство и новаторство Ушакова во многом определили всё дальнейшее развитие отечественного флота.

Решительный, талантливый флотоводец, истинный патриот Отечества, Ушаков за всю свою блестящую карьеру не проиграл ни одного сражения. Свой флагманский корабль он ставил передовым, вдохновляя смелостью и мужеством матросов и командиров, быстро и точно оценивал боевую обстановку и проводил решительную атаку. Адмирал с честью и триумфом выходил из схваток с более многочисленным противником, делал всё для того, чтобы защитить Отчизну от внешних угроз. Благодаря его стараниям, Россия приумножила своё международное влияние, укрепила свою мощь, как морская держава», — отметил глава государства.

Идее установки памятника прославленному адмиралу Федору Федоровичу Ушакову в Петербурге более ста лет, рассказал губернатор Петербурга Александр Беглов. Впервые она возникла в 1913 году. Значительная часть жизни прославленного адмирала была связана с этим городом. Причем не просто отдельные эпизоды биографии, а события, определившие его жизнь и значимую часть истории России. В Морском кадетском корпусе началась его военная карьера. Сюда он вернулся адмиралом, чтобы принять командование Балтийским гребным флотом, а затем стать начальником флотских команд. Здесь в 1807 году завершилась военная служба великого флотоводца — единственного российского адмирала, причисленного к лику святых.

«Закономерно, что памятник ему мы устанавливаем в таком знаковом, исторически связанным с морем месте. Здесь расположен Центральный военно-морской музей, рядом находятся Новая Голландия и Адмиралтейские верфи, Адмиралтейство и Главный штаб Военно-Морского флота», — заметил губернатор, напомнив, что инициаторами установки памятника Ушакову выступили ветераны ВМФ и Морского совета при правительстве Санкт-Петербурга.

Родился Федор Федорович в 1745 в сельце Бурнаково Ярославской губернии в семье бедного дворянина и всю свою жизнь отдал служению флоту. Но особенно прославился он своим Средиземноморским походом. Необычным он стал еще и потому, что русская эскадра тогда оказалась не противником, а союзником своего злейшего врага на юге — османской Турции. Дело в том, что в те годы Россия входила в состав антифранцузской коалиции с Англией и Францией вместе с Турцией. А потому Павел I повелел Ушакову «тотчас следовать и содействовать с турецким флотом противу зловредных намерений Франции, яко буйнаго народа, истребившего не токмо в пределах своих веру и Богом установленное правительство и законы… но и у соседственных народов, которые по несчастию были им побеждены или обмануты вероломническими их внушениями…». Наполеон в то время занял Ионические острова, арестовал там русского консула и запретил местному населению вступать в какие-либо отношения с Россией.

Эскадра вице-адмирала Ушакова в составе семи фрегатов и трех бригов вышла к Босфору в августе 1798 года. Как вспоминает один из участников того похода капитан-лейтенант Метакса, «корабли сии были лучшие из флота, люди и матросы отборные, корпус офицеров отличнейший, все они не раз были в деле, а большая часть из них воспитана и обучена, можно сказать, самим адмиралом».

Наверное, в этом и был залог ошеломительных успехов Ушакова на море. Сам родом из глухой деревушки, он мало чем отличался от своих матросов. По его собственным словам, будущий адмирал прибыл в Петербург для поступления в Морской корпус в «лапотной одежде». А потому отлично понимал своих матросов, воспитывая их в духе отваги, преданности Отечеству и постоянного совершенствования воинского мастерства. В результате, по выучке ушаковцы ни в чем не уступали английским морякам, которые в то время считались лучшими в мире. Мало того, они превосходили их, потому что английские моряки были наемниками и служили за плату, а русские служили Родине.

Любопытно, что турки с небывалым почтением встретили грозного Ушак-пашу, который на сей раз оказался их союзником. Все берега проливов при подходе русской эскадры были покрыты толпами народа. Ночью сам султан Селим, переодетый простолюдином, тайно обошел на фелюге русскую эскадру. Султан горел желанием лично рассмотреть российский флот, который совсем недавно наносил ему столь сокрушительные поражения. Восхищенный увиденным, он подарил Ушакову золотую табакерку, а русским матросам приказал раздать две тысячи червонцев. Где бы ни появлялся Ушак-паша в Стамбуле, все перед ним расступались и «приветствовали с сугубым подобострастием».

Вскоре русские корабли подошли к острову Корфу. Издавна считали, что тот, кто владеет Корфу (греки называют его Керкира), тот является хозяином и всего Ионического архипелага. Еще в ХII веке венецианские мастера возвели на острове отличную крепость, окруженную высокими гранитными стенами и глубоким рвом. Позднее ее еще больше укрепили французские инженеры. Многие полагали, что взять Корфу прямым штурмом никак нельзя, а можно только длительной осадой, измором. Французский гарнизон состоял из 4 тысяч человек при 650 орудиях и имел запасы продовольствия на полгода. Греки-корфиоты, которые с нетерпением ждали прихода русских, подняли восстание. Но оно было начато преждевременно и подавлено французами с беспощадной жестокостью.

У Ушакова было очень мало десантных войск, заканчивалось продовольствие. Кроме того, задача осложнилась из-за предательства союзников-турок. Турецкий командующий Али-паша, как потом выяснилось, был в тайном сговоре с французским генералом Шабо, защищавшим крепость. Однако Ушаков все равно решился на штурм и назначил его на 18 февраля 1799 года.

В 7 часов утра русские корабли двинулись к островку Видо, расположенном прямо перед гаванью Корфу и начали ураганным огнем громить французские батареи. Захватив Видо, Ушаков направил главные силы на крепость Корфу. Осаждающие с дружным «ура!» под сильным огнем спускались в глубокие рвы, смело карабкались на высокие стены. Все эти маневры ранее отрабатывались на учениях, которые лично проводил Ушаков. С кораблей остров был засыпан ядрами и картечью. Противник не выдержал яростной атаки русских и вскоре отступил во внутреннюю крепость. Но и там его без устали преследовали.

«Храбрые наши войска, — писал в донесении Ушаков, — мгновенно бросились во все места острова, и неприятель был повсюду разбит и побежден».

Французы между тем не собирались умирать вдали от «милой Франции» и скоро запросили о перемирии. «Я всегда на приятные переговоры согласен», — иронически ответил им Ушаков.

В плен сдалось около трех тысяч французов. Русские получили богатые трофеи: более 630 пушек, 5500 ружей, более трех тысяч пудов пороха и большие запасы продовольствия. Весь французский гарнизон покорно сложил знамена и выстроился перед победителями. Генералам и офицерам были возвращены шпаги. По свидетельству современников, французы были поражены благородством русских.

В восторг пришел при известии о взятии неприступной крепости обычно скупой на похвалы Суворов. «Великий Петр жив! — воскликнул он. — Ура русскому флоту… зачем я не был при Корфу хотя бы мичманом?»

Участник экспедиции Метакса так описывал вхождение русских войск в город: «Радость греков была неописанна и непритворна. Русские зашли как будто в свою родину. Все казались братьями, многие дети, влекомые матерями навстречу войск наших, целовали руки наших солдат, как бы отцовские. Сии, не зная греческого языка, довольствовались кланяться на все стороны и повторяли: «Здравствуйте, православные!», на что греки отвечали громкими «ура»».

В Европе, особенно надменные англичане, не могли прийти в себя от удивления: русский флот взял сильнейшую крепость! Пленные французские генералы прибыли к Ушакову на корабль. Они еще были более поражены великодушием и человеколюбием русских воинов, что им одним обязаны сотни французов сохранением своей жизни, поскольку турки были готовы перерезать всех пленных.

Один из французских пленников, капитан Беллэр так описал потом встречу с Ушаковым: «Русский адмирал принял нас в кают-компании (на корабле «Св. Павел»). Он оказал очень ласковый прием всем нашим начальникам... После обычных приветствий вице-адмирал Ушаков велел подать нам кофе... Ушакову около пятидесяти лет. Он кажется суровым и сдержанным. Он говорит только по-русски». Француз дал также в своих записках несколько наблюдений над русскими и их эскадрой: «Адмиральский корабль «Св. Павел» хорошо построен и вооружен бронзовыми пушками так же, как и прочие суда... Это судно содержится очень чисто и в хорошем порядке. Русская морская артиллерия очень хороша. Лучший порох на свете — это русский... Мы имели случай убедиться в превосходстве этого пороха над всеми известными сортами во время осады Корфу, когда русские бросали на значительное расстояние бомбы в 25 килограммов веса. Русская пехота одна из лучших в Европе, русский солдат не боится смерти. Он скорее даст себя убить, чем сдастся». Это было напечатано в Париже в 1805 году.

Со всех сторон на Ушакова посыпались награды. Павел I присвоил Ушакову чин полного адмирала. Фердинанд IV, король Неаполитанский наградил его лентой Святого Януария, а султан Селим — алмазным пером на шляпу и собольей шубой. Греки поднесли Ушакову богато украшенную драгоценными камнями шпагу.

Депутации от населения не только о. Корфу, но и от ранее освобожденных Ушаковым островов Цериго, Занте, Св. Мавры и Кефалония, одна за другой выражали свою горячую благодарность и восторженные поздравления. Они подчеркивали, что русский адмирал даровал им самоуправление, свободу, водворил спокойствие и тишину, «утвердил между всеми сословиями дружбу и согласие». Это был явный намек на то, что Ушаков не позволил обижать и притеснять решительно никого из лиц, подозреваемых в «якобинстве» и в приверженности к французам.

Освободив Корфу. Ушаков приступил к созданию на Ионических островах республики, считая, что это обеспечит самостоятельность небольшого государства, должного стать под протекторат России и Турции. Но поразительнее всего еще и другое. Ушаков, прибывший из «самодержавной России», разработал для греков основы временной «конституции». Он создал на островах орган, избранный не только от дворян, купцов и вообще зажиточного населения, но и даже от крестьян. В качестве верховного органа намечался «Сенат семи соединенных островов» из делегатов от органов самоуправления, собирающийся на о. Корфу и решающий дела, затрагивающие общие интересы островов. Этим органам самоуправления поручалась организация администрации и суда.

У нас нет точных данных о том, как именно в это время происходили выборы, как функционировали органы самоуправления, каковы фактически были действия сената этой «Республики семи островов» и т.п. Да и слишком короток был срок существования этого самоуправления.

Однако греки были от русского адмирала в восторге. Когда летом 1800 г. Ушаков окончательно покидал Средиземное море, сенат Ионических островов снова и снова благодарил Ушакова за «столькие благодеяния», объявил торжественно, что народ Ионических островов «единогласно возглашает Ушакова отцом своим». Население острова Корфу поднесло Ушакову великолепно украшенный алмазами меч, остров Занте (Закинф) — серебряный щит и золотой меч, остров Кефалония — золотую медаль, на которой были выбиты портрет адмирала и надпись «За спасение Ионического острова Кефалонии» и т.п.

Ушаков покинул Грецию, когда получил приказ из Петербурга отправиться к берегам Италии.

Вскоре отряд русских гренадер и матросов триумфально вступил в Рим, где был встречен восторженными овациями. Русская православная церковь причислила Ушакова к лику святых, а на греческом Корфу русскому адмиралу установлен памятник, его именем названа улица столицы острова — Керкиры.

Вернувшись на родину, Ушаков служил главным командиром Балтийского гребного флота, был произведён в адмиралы. С 27 сентября 1804 года он являлся начальником флотских команд в Санкт-Петербурге. В январе 1807 года, по его прошению, был уволен в отставку «с мундиром и пенсией». Первое время жил в Санкт-Петербурге, но потом поселился в приобретённой им деревне Алексеевке Темниковского уезда Тамбовской губернии, близ Санаксарского монастыря. Во время Отечественной войны 1812 года Ушаков был избран начальником ополчения Тамбовской губернии, но из-за болезни отказался от должности, пожертвовав свои сбережения на формирование Темниковского полка и организацию госпиталя.

Как сообщал иеромонах Нафанаил архиепископу Тамбовскому Афанасию: «Оный адмирал Ушаков… и знаменитый благотворитель Санаксарской обители по прибытии своём из Санкт-Петербурга около восьми лет вёл жизнь уединённую в собственном своём доме, в своей деревне Алексеевке, расстояние от монастыря через лес версты три, который по воскресным и праздничным дням приезжал для богомоления в монастырь к служителям Божьим во всякое время, а в Великий пост живал в монастыре в келье для своего посещения… по целой седьмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал неукоснительно, слушая благоговейно. В послушаниях же в монастырских ни в каких не обращался, но по временам жертвовал от усердия своего значительным благотворением, тем же бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния в всепомощи. В честь и память благодетельного имени своего сделал в обитель в Соборную церковь дорогие сосуды, важное Евангелие и дорогой парчи одежды на престол и на жертвенник. Препровождал остатки дней своих крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину и верному сыну Святой Церкви».

Удивительно, но долгое время не было однозначного мнения исследователей, как именно выглядел Федор Ушаков. Серьёзно озаботились этим вопросом только в 1944 году, когда Сталин отдал приказ об учреждении ордена Ушакова.

Для него требовалось достаточно точное изображение адмирала. За основу решили взять единственный сохранившийся портрет кисти неизвестного художника начала XIX века.

Великий флотоводец умер в октябре 1817-го в своём имении в деревне Алексеевке. Когда гроб с телом адмирала при большом стечении народа был вынесен на руках из города, его хотели положить на подводу. Но народ продолжал нести покойного до самой Санаксарской обители, где он и был похоронен.