Война памятникам и война с беспамятством

День Победы, пожалуй, единственный из всех, отмечаемых в Российской Федерации праздников, о котором мы по праву можем сказать — это наш общенародный, национальный праздник. Его отличие от других «красных дней календаря» в том, что он принадлежит нам не по факту наступления календарной даты, как, например, Нового Года и не по праву его учреждения сверху, как 8 марта. Этот день перешел к нам по праву принадлежности к великому русскому народу, вынесшему основную тяготу в войне с фашизмом. Заранее оговорюсь, что не ставлю целью обидеть украинцев, белорусов, узбеков и представителей других народов, принимавших участие в разгроме нацистской Германии. Свершившийся исторический факт — распад СССР, подвел черту под таким историческим нонсенсом, «детищем октября», как советский народ. Да, победа была общей, но ее плоды мы теперь вкушаем отдельно.

Победа досталась нам по праву прямого наследования: мое поколение ни в какой степени не участвовало в войне и мной, например, долго воспринималось, как естественная данность. А такое отношение на право наследования не подразумевает осознание всей ответственности за полученное наследство. Цена этого богатства очень высока, но мы должны быть тем более рачительны и бережливы. Беречь и приумножать Память о Победе, ограждать ее от посягательств и нападок врагов, очищать от наслоений фальши и лжи, разумно использовать ее в деле — принцип хорошего наследника и хозяина. В свое время советская пропагандистская машина усиленно эксплуатировала этот капитал, ставя идею Победы советского народа в Великой Отечественной войне во главу угла всей военно-патриотической и воспитательной работы с молодежью. Черпать идеи из казавшегося бездонным колодца «Великой Победы», не заботясь о его наполняемости водами смирения, покаяния, любви к истине, было ошибкой советского и партийного руководства. В переломные 90-е годы вслед за СССР рухнул весь пропагандистский аппарат государства и «колодец Победы», как оказалось, обмелел. Подпитывать его из партийной казны стало некому, а потрудится найти иной, духовный ее источник, большинству людей тогда не приходило в голову.

Победа — явление надмирное, дарованное нашему народу свыше, «во оставлении грехов», щедро омытых кровью, потом и слезами поколения, дерзнувшего отвергнуть над собой власть Бога! А такую Победу, как искупление перед Богом за грехи, наш народ в своем большинстве не знает, что дает повод утверждать, что ее результаты мы до сих пор не осознали.

На мой взгляд, интерес общества и особенно молодежи к Победе в этом году подогрелся за счет акции эстонского парламента по демонтажу памятника советским воинам в Таллине. Умело раскрученная и проведенная информационная атака российских СМИ против действия эстонских властей, принесла, казалось бы, долгожданный результат. Российское общество, как раз, накануне празднования Дня Победы, наконец-то очнулось от спячки и стало проявлять заинтересованность по поводу «бронзового солдата». Мало кто знал о нем до событий в Таллине. Сегодня фотографии этого памятника можно увидеть в самых различных местах, а георгиевские ленточки, вошедшие в моду в одночасье, не носит разве только ленивый. Но стоит ли умиляться такой повальной эпидемии патриотизма? Вглядимся в ситуацию подробнее.

Да, эстонцы и правда спровоцировали скандал достойный ответного дипломатического и, может быть, экономического хода России. Демонтирование в преддверии праздника Победы памятника советским воинам-освободителям — явно заказной, антироссийский шаг, требующий адекватных правительственных мер. Можно понять возмущенных поступком правительства жителей Эстонии, ветеранов войны, политического руководства России. Можно понять и цели, ставившиеся перед информационной обработкой населения по поводу памятника. Но дальнейшее развитие ситуации показывает поверхностное восприятие факта демонтажа бронзового солдата. Пока не видно, что пробуждение интереса к конкретному памятнику канализировалось в движение по спасению других памятников и сохранению от разрушения по всей стране. Фактически в каждом населенном пункте страны имеются свои бронзовые, а чаще все же гипсовые солдаты. Чем они хуже или меньше по своей значимости в сравнении с таллинским? Да, их не собираются сносить эстонцы, но они сами на наших глазах ветшают от времени и разрушаются. Их не снимают сотни объективов и телекамер, они, облупившиеся, засиженные голубями, безмолвно стоят на своих постаментах, завидуя своему эстонскому собрату и ожидая своего часа. Когда же на них обратят внимание власти и журналисты?

Кампания по раскрутке истории с «бронзовым солдатом» помимо пробуждения у некоторых слоев населения определенных патриотических чувств, способствует проявлению ханжества и лицемерия у многих других. Тех, которые не прочь «поболеть» по телевизору за солдата и даже согласны стать обладателями георгиевской ленточки «для прикола». (Приходилось наблюдать, как молодые люди вязали эти ленточки на ноги). Заканчивается такой патриотизм переключением телеящика на начавшийся любимый сериал. Борьба за бронзового солдата становиться удобным брэндом, который так же легко превращается в игру. Очень удобно клеймить эстонских фашистов, улюлюкать под окнами посольства и размахивать триколорами — есть реальный шанс засветиться на телеэкране. Но почему не видно этих исполненных гневом молодых людей в какой-нибудь глубинке на восстановлении памятников и братских могил, где лежат такие же солдаты, принесенные в жертву нашему равнодушию и беспамятству? Идея Победы конечно должна сплачивать и объединять нацию и поколения. Это очень разумная и правильная мысль. Но без глубины ее осознания она проявляется вот в таких внешних формах. Это ведь очень удобно и современно — считаться патриотом и борцом за справедливость, украсив свой «Мерседес» ленточкой. Но за тонированными стеклами «мерса», его владельцу-патриоту часто не видно, что, мчась по шоссе, он забрызгал грязью голосующего у обочины ветерана войны. Таких сюжетов можно приводить немало. Приведу еще один. В одной из деревень под Новгородом стоял памятник односельчанам, погибшим на войне. Но со временем стал он приходить в запустение. У местной администрации все руки не доходили до него: нужны были какие-нибудь средства, да и желания особого не было возиться с ним. В итоге решили сбагрить его военным. Оформили как дар и довольные потирали руки. Мол, в выигрыше остались. И от обузы-памятника избавились и провели акцию по линии военно-патриотической работы. Может быть, еще и благодарность получили от губернатора. Стоит теперь этот солдат на территории воинской части внутренних войск, на окраине Новгорода. Отреставрировали его военные, привели в порядок, но ему все равно, наверное, грустно. Не нужен он оказался землякам. Спасибо вот, солдатикам, приютили. А рядом, метрах в трехстах, находится братское немецкое военное кладбище с ровными дрожками, стриженными газонами, ровным рядом плит.

«Никто не забыт и ничто не забыто!» — так, по-моему, принято говорить, когда подходят очередные памятные даты?