Вера и труд – будущее экономики России. Мне думается, это содержательная, глубокая проблема, которая здесь всех присутствующих крайне интересует. Но мне думается, что и нужно было бы развернуть дискуссию вокруг содержательного выступления митрополита Кирилла, а мы ушли куда-то в сторону. И в этой связи я как представитель экономической науки, как гражданин своей страны, нашей России, хотел бы поделиться с вами непосредственно своими соображениями по поводу той проблемы, которую мы обсуждаем сегодня.
Много есть критериев, по которым можно судить, что происходит в нашей экономике и в нашем обществе. Мы часто злоупотребляем сопоставлением «подушных показателей», объемных, структурных и т.д. И вот сегодня наглядный пример – никто не назвал определяющий критерий, по которому действительно представляется возможным судить о нравственном состоянии, нравственном здоровье общества. О той экономике, которая у нас имеется сегодня, а следовательно, и о том, что дает нам право определить, какую экономику мы хотели бы видеть в будущем. Я имею в виду прежде всего разразившуюся эпидемию смертности, которая охватила Россию в период 90-х годов. Это крест над Россией, когда скорость вымирания населения России начала существенно обгонять скорость рождения. Этот крест, висящий над Россией несколько лет, и власть, и мы с вами, я думаю, не сделали должных выводов, что же у нас происходит. Мне думается, очень важным было бы приоткрыть завесу над этой эпидемией.
Прежде всего вымирает русский народ. Если так пойдет и дальше, то к середине века, это очень большая вероятность, русских в России останется 38%. Я себе задаю вопрос: что же это за страна, называемая Россией, где коренное население составит меньше половины?
Вторая примета смертности – очень печально, но факт – это высокая скорость вымирания молодого поколения России, людей 42, 46 лет. Это недопустимое явление, и здесь мы ставим рекорды перед всеми так называемыми развитыми странами.
И, наконец, меня ужасно поразили результаты исследования наших медиков, ученых и других специалистов. Это коммерческое лицо "смертности". Оказывается, огромными темпами вымирают и «новые русские». Казалось бы, всего ты достиг – и богатства, и благополучия, и иных прочих благ. Так нет же: они сопровождаются огромным количеством заболеваний. И на этих фактах мы видим, как происходит своего рода «огораживание» России. По существу, сегодня мы имеем две России. Одна Россия – 85% ее населения, на которые приходится 7% национального богатства страны. 85% и 7% - задумайтесь над этим.
И вторая часть «огороженная», на долю которой приходится по численности примерно 15%, хотя боле 85% национального богатства оказалось в руках этого меньшинства. Одна страна, но два совершенно разных общества. Это разный уровень потребления, разные запросы людей. И в этой связи, когда мы говорим о России, это страна 89 регионов, то сопоставим эти показатели с тем же Европейским союзом, и мы сегодня имеем, к сожалению, горькие основания признать, что европейские страны в пределах ЕЭС могут гораздо более правомерно называться единой страной, чем разоренные регионы России.
Тогда возникает вторая проблема - а где же причины этой главой беды? Мне довелось быть в Америке в то время, когда Буш-младший, выступая в Сенате (это была его заглавная речь), сказал: мы, американцы, великая нация. К середине века нас будет на 40 миллионов больше. Я не очень положительно отношусь к этой личности, но с позиции американцев я понимаю их восторг. А мы что заявим? Что нас будет на 30-35 миллионов меньше? Так зачем тогда реформы? Зачем я, как ученый экономист, выхожу на эту трибуну?
Мне думается, очень важно остановиться и поделиться с вами вот какими соображениями. Вера и труд. В области труда сложился миф, а мы все пребываем в какой-то странной абстракции. У нас самая низкая доля заработной платы в валовом продукте России. Если Соединенные Штаты, Япония, страны Европейского союза имеют эту долю порядка 69%-72%, то в России эта доля сегодня составляет меньше трети 31,5%. То есть, грубо говоря, в два раза доля заработной платы (это наша тема) ниже, чем в развитых странах. А почему? И тут же мне дают ответ деятели, которые отвечают в законодательстве или в правительстве за эту проблему. Они объясняют это очень просто. Мы плохо живем, потому что плохо работаем. У нас низкая производительность труда. Русский человек разучился работать. Поэтому мы не можем повышать нашу заработную плату и т.д. и т.д.
Я ни в одной стране подобной глупости никогда не слышал. А мы не только об этом говорим, но и подводим под это якобы научную базу. Давайте проведем сравнение. Сколько на один доллар часовой заработной платы производит среднестатистический российский работник? И сколько, сравним, а один доллар производит ВВП аналогичный среднестатистический американский работник. Мы увидим, что американец произвел на один доллар заработной платы в 2000 году 1,74 доллара ВВП, а российский, который плохо работает, 4,75. То есть примерно в три раза больше. В три раза больше. О чем это говорит? Это говорит, с моей точки зрения, только об одном – в ходе эйфории рыночных, так называемых «рыночных», реформ мы осуществили либерализацию всех факторов производства. У нас уже многие цены приближаются к мировым и даже их перешагнули, за исключением определяющего, основного – заработной платы. Заработная плата осталась советской, даже ниже советской на 38%. Так теперь нашему работнику приходится обменивать свою нищенскую по существу заработную плату за товары и услуги, цены на которые сравнялись с мировыми. И в этих соотношениях кроется непостижимый парадокс. Мы проводим или пытаемся проводить жилищно-коммунальную реформу, реформу транспорта, тарифов и т.д., не понимая, что наряду с нашей низкой производительностью труда, да, мы отстаем от американцев в 4,5 раза по производительности, но мы в 20 раз отстаем по заработной плате. Разве не резон для нас повысить долю оплаты труда при нашей российской якобы низкой производительности труда до доли развитых западных стран. А это значит, что минимум в три раза надо поднять нашу минимальную заработную плату. И прекратить заниматься демагогией о том, что у нас нет ресурсов, и т.д.
Подъем оплаты труда, как показывают исследования отечественной науки (кстати, нас поддерживает в этом и мировая наука), является исходным условием реформ, а не их следствием. Мы зажали конечный спрос. Мы лишили наши народы возможности развиваться, обеспечивать высокие темпы. И в связи с этим возникла та проблема, которая сегодня здесь обсуждается.
А где же тогда причина, почему мы так странно себя ведем и говорим, что у нас нет ресурсов? Еще одна ложная посылка, которая вознесена на уровень государственной экономической доктрины. Она состоит в недопустимо низкой доле дохода от использования природно-ресурсного потенциала России. Мы в свое время провели исследование: если взять весь доход, получаемый Россией сегодня за сто процентов, то какой вклад в этот доход вносит труд? Какой вклад вносит капитал? Наш бизнес, о котором здесь так приятно говорили излишне много времени? И что вносит то, что в России от Бога? То, что существует в России на основе священного договора Создателя с человечеством о сохранении природы и приумножении богатства для всех. Так вот, оказывается, в России две трети дохода – это доход, который прямо связан с тем, что в России от Бога, и должно принадлежать всем, это доход от наших природных ресурсов. И только одна четверть – это то, что может быть связано с трудом и капиталом.
Говорили сегодня здесь – давайте, мол, добьемся, чтобы бизнес в меру роста своего богатства им, этим богатством, делился. О чем мы говорим? Когда 90% населения, «благодаря» этому так называемому бизнесу, оказалось лишенным своего священного права, предопределенного Господом нашим, на природные блага, на равный к ним доступ для всех, и приватизировали в своих руках 90% национального достояния, то какая здесь может быть справедливость? Ясно, что тут не до заработной платы. Ясно, что в этих условиях продолжение такой политики обречено на полный провал. А мы с удивительной настойчивостью, достойной лучшего применения, продолжаем проводить это в жизнь и называть это политикой.
И вот еще на чем я хотел бы остановиться. Как же мы видим, как наука видит наш завтрашний день? Приведу следующие данные, касающиеся проблемы труда. Если взять период 1990-2001 года, то реальная заработная плата у нас снизилась в два с половиной раза! В два с половиной раза. По доходам в два раза. Есть и другие данные, которые показывают, как происходит дифференциация населения. Оказывается, падение доходов населения было отнюдь не одинаковым для всех социальных групп в нашей стране. Если разбить все население на так называемые квинтильные группы, по 20%, то получится пять таких групп. Первая группа – нищета, 20%. Дальше идет немного более. И пятая, последняя группа – то, что можно назвать состоятельным, или богатым слоем России.
Так вот посмотрите. 1991 год по 2001-й, десять с небольшим лет. Первая группа – ее доля в общих доходах снизилась в два раза. Значит, нищий стал совсем нищим. И это наша политика! Теперь посмотрите - вторая группа, тоже нищие люди…15%. Четвертая уже ближе к среднему классу, она составляет 12%. И только, заметьте, одна пятая группа, российская самая богатая, в полтора раза увеличила свои доходы. Но тогда позволительно сделать естественный вывод. Значит, наши реформы, наша так называемая либеральная политика целиком и полностью работает на 20% богатых. А к 80% населения никакого касательства, кроме ухудшения жизненного уровня, эта политика не имеет. Ее надо менять. А как же менять? И вот здесь мы подходим к принципиально важному положению. Сегодня две трети дохода России, как я сказал, - это то, что дает нам природный потенциал. Это газ, нефть, это наша рыба, это наша пресная вода, это наш лес. Это составляет богатство России, которое все время увозится за границу. И это мы называем нашим «бизнесом». И призываем им делиться. Но ведь более правильна другая постановка. Она состоит в том, что по своему нравственному, этическому, социально-экономическому смыслу доход от природы, то, что от Бога, должно и составлять общественное достояние. Значит, первое, что мы должны сделать, наши законодатели уважаемые, записать в порядке конституционной основы, что природа, все ее ресурсы, Земля, где не вложен труд человека, являются объектом священного договора человека с Господом Богом и должны принадлежать всем.
Но если эту мысль развивать дальше, то тогда все объекты, где трудятся наши нефтяники, газовщики, РАО "ЕЭС России", являются общественным достоянием, не подлежат приватизации. Как же так, тогда «передел собственности» и так далее? Ничего подобного. Мы предлагаем рыночные способы. Я еще раз подчеркиваю, мы за рынок, за рыночную процедуру. Надо оценить все то имущество, которое получили бесплатно так называемые наши олигархи, и потребовать, чтобы они заплатили за это достойную цену. А уже потом за столом в Кремле советовали Президенту, как жить России.
Академик Д.С. Львов