Благословенный путь

Владыка Питирим шествовал по этому пути, ведущим в Царство Небесное, сорок четыре года, возрастая от силы в силу. Основными вехами на этом пути становились все новые и новые ответственные послушания, к которым от лица Церкви Христовой призывало его Священноначалие Русской Православной Церкви, возводя иеромонаха Питирима со ступени на ступень церковного служения. И в каждом новом деле, которое поручала ему Церковь, неизменно проявлялись от Бога данные ему недюжинные способности. Он не щадил себя и все, чем наградил его Господь от лона матери, все свои силы, душевные и телесные, полагал к подножию престола Бога, Которого он любил всем сердцем, всем помышлением своим, Которому он служил ревностно и беззаветно. Он стал одним из самых известных и почитаемых архиереев своего времени, соединив в своем служении лучшие традиции русского епископата дореволюционного времени и глубокое понимание задач, которые ставило пред Церковью новое время, всегда стремясь использовать любую возможность для укрепления позиции Церкви в обществе.

Господь судил Владыке Питириму жить в правление четырех Патриархов Русской Православной Церкви. Юношей он пережил глубокое волнение и радость, когда в результате многолетних усилий лучших своих сынов, выстояв в годы жесточайших испытаний послереволюционного времени, Церковь вновь обрела патриаршее возглавление, и Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский; +1944) стал Святейшим Патриархом Московским и всея Руси. В его короткое, но такое долгожданное, славное и судьбоносное патриаршество были возобновлены московские духовные школы – и перед Константином Нечаевым, потомком старинного священнического рода, открылся путь безраздельного служения Богу, о котором он мечтал с отроческих лет.

Святейший Патриарх Алексий I (Симанский; +1970) стал духовным учителем, наставником, идеалом пастырского и архипастырского служения для студента семинарии Константина Нечаева. От его руки Владыка Питирим принял посвящение в иподиакона, затем рукоположение в диаконский и священнический сан, по его благословению был пострижен в монашество, по его избранию был возведен на епископскую кафедру. По благословению Патриарха Алексия он был назначен председателем Издательского отдела Московского Патриархата и вскоре стал в ряд выдающихся книгоиздателей Русской Православной Церкви. От Патриарха Алексия, воспринявшего традиции старой, Филаретовской (по имени святителя Филарета, митрополита Московского) Москвы, Владыка Питирим усвоил дух и образ архиерейского служения прославленных русских иерархов дореволюционного времени. Владыка Питирим свято чтил память Святейшего Владыки Алексия и много раз в своих проповедях после богослужения в день его кончины говорил о непреходящем значении его личности в истории Русской Православной Церкви.

В патриаршество Святейшего Пимена Владыка стал архиепископом, по его благословению неоднократно представлял Русскую Православную Церковь в межцерковных совещаниях, симпозиумах и конференциях, на которых сумел многое сделать, чтобы утвердить авторитет Русской Церкви в мире. При Патриархе Пимене Владыка Питирим вместе со всей Церковью пережил непередаваемую радость торжественного празднования 1000-летия Крещения Руси, означавшего конец политической и общественной изоляции Церкви и начало новой эры в ее жизни.

В патриаршество Святейшего Алексия II (Ридигера; +2008) Владыка Питирим был одним из самых активных церковных деятелей, смело и ярко выступая перед светским обществом с изложением церковной позиции по злободневным вопросам того нелегкого и опасного времени, которое потом назвали «перестройкой». Острый и проницательный ум, бесстрашие и открытость в отстаивании интересов Церкви помогли ему увидеть и осуществить многое из того, что позже прочно вошло в жизнь Церкви и общества. Первый колокольный звон, первая воскресная школа для детей, первые документальные фильмы о жизни Церкви, первое обращение к воинам, первый опыт создания вокруг возвращенной Церкви обители особой духовно-нравственной и культурной территории, на которой возродились бы лучшие традиции народной жизни, утраченные в годы советской власти.

По благословению Патриарха Алексия II конец земного пути Владыки Питирима озарился отблесками Благодатного огня, привезенного Владыкой из Иерусалима в апреле 2003 года (всего за четыре месяца до кончины), и светом неизреченной пасхальной радости, о которой до сих пор вспоминают те, кому довелось молиться в Светлую ночь Христова Воскресения в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя вместе с Владыкой Питиримом, возглавлявшим праздничное богослужение.

По меркам сегодняшнего времени, десять лет – срок не малый, по крайней мере, вполне достаточный для того, чтобы человеческая память, изнемогающая от избытка информации, оказалась невосприимчивой к событиям такой давности. Но след, оставленный Владыкой Питиримом в душах тысяч и тысяч людей, которым довелось знать Владыку, общаться с ним, бывать на его богослужениях, слышать его проповеди, получить от него совет или неожиданную помощь, – этот след настолько глубок, что память о нем год от года становится все ярче и светлее.




Звезда Его Высокопреосвященства ярко засияла на православно-московском небосводе уже на заре его юношеских лет. Внешне красивый, высокого роста, с всегда вызывавшим собеседника на откровенность взглядом лучистых глаз, с обаятельной улыбкой или едва заметным ураганом гнева на проявление жестоких, обжигающих нравственных ветров грешного мира сего. Не менее замечательными были и его внутренние качества: сдержанность, образованность, необыкновенная начитанность, крайняя осторожность в словах и поступках, отзывчивость даже на малейшие просьбы, почтительность и настойчивость в исполнении церковных, а затем и монашеских послушаний. Не напрасно Святейший Патриарх Алексий I считал его самым лучшим и понятливым из всех своих иподиаконов. Достаточно было одного взгляда, еле заметного движения бровей Патриарха, чтобы они в сути своей были замечены умным иподиаконом. Такие свойства характера Владыки не могли не привлечь к нему достойного внимания людей.

Доверие к нему высшей церковной иерархии и заметная стойкость в Православии быстро поднимали звезду его авторитета. Уже на исходе его тридцатилетия он стал известным и далеко за пределами России.

Но где бы он ни был и какое высокое положение ни занимал, в нем постоянно, с неиссякаемой силой высвечивалось нечто такое, что можно было определить как что-то искони русское, московское, глубоко природная народная духовность.

Любили его за благолепие и усердие к богослужениям. Умилительно было наблюдать, когда он легко и изящно, будто веселясь и играя, делал положенные церковным уставом поклоны, притом не просто так, переваливаясь с одного колена на другое, а истово, по древне-монашескому чину.

Удивительно было трудолюбие Владыки. Почти никто из знавших его не смогут определенно утверждать: ездил ли он когда-нибудь в отпуск, отдыхал ли вообще. Своим отдыхом он считал те дни, когда по телесной немощи был вынужден, подчиняясь требованиям врачей, лечь в больницу.

Вот с такими нравственными и духовными достоинствами Господь наш Иисус Христос и явил его в сложные моменты истории Русской Православной Церкви, поставил на те вершины деятельности, с которых Слово Божие могло мощным потоком низвергаться в сердца человеческие.

И Владыка наш стал достойным избранником Божиим, ибо сердце его пылало необъятной любовью к словесам Господним. Для него слово Божие было, говоря словами апостольскими, не только непреложной истиной, мечом обоюдоострым, живым и действенным, но и, по пророку, огнем, молотом, разбивающим скалу (Иер. 23, 29). А скала его времени, застывшая из сплава людской гордыни, зависти, неприязни к Церкви и почти открытой враждебности к ней со стороны предержащих властей, была слишком остра и обрывиста, чтобы легко и доступно ее преодолеть.
Особенно это относится к первым трем годам, когда Владыка возглавил «Журнал Московской Патриархии». Сколько тогда требовалось от него мудрости, опыта, дипломатической находчивости в отношениях с сильными века сего, знал, наверное, только он один. Случись быть напечатанным хотя бы одному неосторожному слову - и журналу грозила опасность уйти в небытие. Я сам лично, как сотрудник редакции, в те годы ощущал сложности и опасности, среди которых сохранял свое равновесие и жизнь упомянутый журнал. И были успехи - православный народ увидел напечатанными Библию, молитвословы, богослужебные книги и многое спасительное для наших бессмертных душ.
Дивным было отношение Владыки к молитве. Время каждого дня было для него временем постоянной горячей молитвы.

По рассказам знавших Владыку, все, что ни совершал он: разговаривал ли с писателями, дипломатами, политиками, сидел ли за трапезой, углублялся ли в исторические анналы или философские системы, повествовал ли (часто с улыбкой) о своей жизни - его пальцы всегда незаметно для окружающих перебирали монашеские четки.
Мои чувства так насыщены переживаниями, что просто теряюсь от намерения охватить мысленным взором всю многогранность жизни его Высокопреосвященства. Знаю лишь, что он, подобно пророку Моисею (Исх. 40, 5), хотел соделать из всех знавших его своего рода золотой жертвенник, на котором бы воспитывались и утверждались золотые светильники, то есть те, кто дело своей жизни полагает во имя славы Божией и своего вечного спасения. Он и сам был золотым Христовым светильником на земле нашей.

И несомненно, в награду за это Господь сподобил его за полгода до смерти еще более осветиться светом Благодатного огня, привезенного им по патриаршему благословению от Гроба Господня.

Вот почему, если мы желаем истинно почтить светлую память митрополита Питирима, постараемся быть именно такими светильниками. И в этом будет заключаться некая частичка нашей благодарной памяти, которая, будучи пронизанной и умноженной нашими молитвами, встретится с утешительными молитвами его Высокопреосвященства, митрополита Питирима о всех нас.







Величайший подвижник, наш современник митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Константин Владимирович Нечаев), обладая уникальным интеллектом, всю свою жизнь нес свет истинного знания и веры и продолжает это делать по окончании своего земного пути.

Неослабевающий всю жизнь порыв ко Христу, неутомимая духовная надежда, стремление к истинной и полной свободе, милосердие и великое терпение выработали у Владыки Питирима тот высокий строй жизни, который принято называть святостью.

Живут его дела, его мысли в учениках, духовных детях. Особой заботой для Владыки было воспитание молодежи - будущего России. «Образование происходит от слова образ», - часто повторял Владыка. Приобретая знания, если они истинны, человек должен становиться лучше, чище, освобождаться от пут зла, создавать в себе совершенного человека по образу и подобию Божию.

В современных условиях мировой глобализации крайне важно не потерять исторического наследия России, не разграбить сокровищницу нравственного богатства русского народа. И прежде всего это касается гуманитарного, исторического образования, с которым связан идеологический аспект глобализации.

Знание истории делает человека гражданином, а гражданское чувство, любовь к своему отечеству и верность своему народу не позволят предать интересы страны, интересы народа. Фундаментальность знаний, системно-исторический подход помогут молодому поколению адекватно и правильно оценить то, что происходит вокруг.

В Московском городском институте управления Правительства Москвы (ныне - Московский государственный университет управления Правительства Москвы) по благословению Владыки Питирима был подготовлен специальный курс «Духовно-исторические особенности развития России». Целью данного курса является объективное, документально-историческое исследование духовного пути России, его закономерностей, причин социально-экономических потрясений страны и их взаимосвязи с духовным упадком, а также условий, при которых держава расцветала.

«Наши российские просторы рождают особый характер», - эти слова Владыки Питирима особо памятны нам. Русскому народу исторически присуща необычайная терпимость по отношению к другим нациям.

Протестантско-католический Запад просто уничтожал чужую веру, зачастую с самими иноверцами, а русский народ, напротив, дал миру пример многовекового сосуществования с разными нациями и религиями, потому что исповедовал принципы терпимости и уважения чужих обычаев. «Особый характер» проявляется и в необычайных творческих талантах нашей земли, которые порой невозможно стандартизировать и унифицировать.

Материал, изложенный в вышеназванном специальном курсе, поможет студентам понять, как созидателен дух, воля, вера русского народа, которую он с особым рвением всегда оберегал от иноземных врагов; понять, для чего Василий Темный под сводами Успенского собора с негодованием отверг братание с ересью; как святитель Гермоген, Патриарх Московский и всея Руси, ценой своей жизни через два века отстоял Русь от вооруженного латинства, силою вторгавшегося к нам; как митрополит Московский и Коломенский Филарет уже в XIX веке вознес вокруг духовных святынь такую мощную ограду, что ее не поколеблют никакие приступы... Продолжая традиции своих великих предшественников, митрополит Питирим в суровые годы богоборчества новейшей истории защищал, просвещал, восстанавливал российскую духовность, нравственность, сердечную чистоту.