– Конечно, мы должны отдать дань памяти покойному Святейшему Патриарху Алексию II. Именно он был Предстоятелем Русской Православной Церкви в тревожные дни 1993 года. Как человек, который стал непосредственным участником событий, должен сказать, что вся инициатива, идеология участия Церкви в разрешении этого конфликта принадлежала нынешнему Святейшему Патриарху Кириллу. Никогда не забуду, с какой твердостью, настойчивостью и одновременно с разумной осторожностью он подходил к этому непростому диалогу.
Вспоминается тот хмурый осенний вечер, когда собрались у Святейшего Патриарха Алексия в Чистом переулке первый председатель Совета Министров Олег Сосковец, глава администрации президента Сергей Филатов, мэр Москвы Юрий Лужков. В те времена эти фигуры были ключевыми в системе исполнительной власти. Со стороны Церкви в этих переговорах участвовали покойный Святейший Патриарх Алексий II, митрополит Смоленский и Калининградский, нынешний Патриарх Кирилл как Председатель Отдела внешних церковных связей, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий и Ваш покорный слуга.Понятно было, что исполнительная власть готова к переговорам. Но было не совсем ясно, что думают народные депутаты в Белом доме. Решили, что кто-то должен пойти и провести переговоры с вице-президентом Руцким и депутатами Верховного Совета во главе с Хасбулатовым. Тогда митрополит Кирилл, нынешний Патриарх, предложил мою кандидатуру. Дело в том, что я был человеком, не облеченным высшей иерархической властью, однако имел довольно серьезный опыт участия в различных дипломатических переговорах, в том числе международных.
Мне выпала непростая задача. На руках были документы, удостоверявшие, что я уполномочен идти на переговоры. И однако почти два часа пришлось пробиваться через кордоны. Оцеплено было всё, Белый дом взят в три кольца, никто никому не подчинялся. Каждое оцепление имело своих начальников, и на новом рубеже приходилось ждать согласования, можно или нельзя пройти.
Какое было положение, передать очень трудно. Нервная ситуация, озлобленность, усталость всех солдат и офицеров, которые стояли в оцеплении. И когда проходил последний кордон, я никогда не забуду мощного подполковника в каске, в плащ-палатке. Он говорит:
– А Вы, батюшка, не боитесь?
– А чего бояться? – спрашиваю.
– Чего бояться? – как-то очень цинично, мне показалось, ответил он. – Да вот, стреляют… – и показывает в сторону высоток на Новом Арбате. – Еще откуда-то стреляют, да и наши бойцы на взводе.
– Ну и что?
– Ну вот Вы пойдете – хорошая мишень, – говорит он мне с улыбочкой. А идти было метров двести. – Вдруг в вас кто-нибудь стрельнет.
Что было отвечать?
– Вот видишь, – говорю ему, – на мне крест, я ж не с оружием, а иду для того, чтобы донести волю тех, кто ждет мирных переговоров. Нет, как Бог даст, так и будет.
Как я шёл эти двести метров, не забуду, наверное, никогда. Всё время хотелось оглянуться: правда, не стрельнет ли кто-нибудь, не целится ли? Но надо было держать марку. Удержался, не оглянулся. А там тоже встреча очень «ласковая»: штыки на автоматах были направлены буквально на меня: «Стой, стрелять буду, куда идешь, зачем?»
Начал объяснять… Повели меня в кабинет Хасбулатова. Он сидит, помню, весь в дыму: курил не переставая... Нужно сказать, что до этого я знал Хасбулатова по роду своей службы в отделе внешних церковных сношений. И когда был в командировке в Египте, то приезжала наша делегация во главе с Хасбулатовым. Я их встречал, водил по Каиру, показывал святыни.
Поздоровались. Я ему сказал, что меня направил Святейший Патриарх с предложением о переговорах, что там же находятся члены Правительства, Администрации Президента. Довольно спокойно начали обсуждать ситуацию. Сейчас не буду приводить подробно его доводы. Суть их сводилась к тому, что противоположная сторона поступает неправильно, неконституционно. Я отвечаю, что сейчас этот вопрос не ко мне. Главная задача, с которой я пришел, – получить согласие на переговоры. Что самое важное для нас – добиться того, чтобы не проливалась кровь. Он говорит: «Ладно, я согласен, но ведь у нас есть исполняющий обязанности Президента». Я спрашиваю: «Кто такой?» «Разве Вы не знаете? У нас сейчас Руцкой. Сам же Президент нелегитимен. Пойдемте к нему, поговорим, как он». Я тогда подумал, что это будет плохо. Если пойдем вместе с ним к Руцкому, то они друг перед другом как бы начнут соревноваться, чтобы не оказаться предателями своих идей и ценностей. Спрашиваю: а можно дойду один? «Можно», – ответил он и, как мне показалось, с облегчением вздохнул. Это и понятно: повод для встречи был, мягко говоря, безрадостный.
Провели меня к Руцкому. Зашел, там шум-гам. Как раз был министр внутренних дел Дунаев, кто-то из военных. Руцкой с порога начал материться. С ним мы тоже были знакомы, потому что он мой земляк – курский, и мы встречались с ним несколько раз до этого. Он всегда заявлял, что является человеком верующим. Я говорю: «Ну чего вы материтесь-то? Что, мне развернуться и уйти, чтобы не слушать Ваш мат?» «Ладно, давайте разговаривать». Объяснил ему ситуацию, рассказал о миссии, с которой пришёл. Вроде бы достигли согласия, что переговоры будут. Прибыл в Чистый переулок, доложил, все остались довольны.
Никогда не забуду: была сформирована Хасбулатовым делегация народных депутатов. На отрывном листочке – список участников, я даже не помню, куда этот листочек делся. Все довольны, все хорошо. На утро должны быть переговоры в Даниловом монастыре, кажется, в 10 часов. Ждем. Прибыли представители исполнительной власти. Делегации из Белого Дома нет и нет. Кто-то спрашивает: «А кто же ходил договариваться вчера?» Указали на меня. «Вот и иди, узнавай, в чем дело».
Я снова отправился туда. Настоял на том, чтобы делегация поехала. Приехали на переговоры. Они шли довольно трудно, но было много позитива. Затем случилось то, что случилось: штурм мэрии, Останкино. Переговоры были прерваны…
Об этом никто никогда не говорит, но я как свидетель должен сказать: митрополит Кирилл, нынешний Святейший Патриарх, совершил титанический бесстрашный подвиг. Подвиг архипастыря, готового положить душу свою за людей. Никогда не забуду: когда начали выводить танки на мост и готовиться к расстрелу Белого дома, мы с митрополитом Кириллом пришли в кабинет к В.Д. Зорькину, председателю Конституционного Суда. Своим авторитетом, настойчивостью, какой-то неимоверной силой духа будущий Патриарх добился, чтобы его связали с Борисом Николаевичем Ельциным. Была надежда отменить обстрел. Буквально в последние секунды те силы, в планы которых, очевидно, входило совсем другое, не дали этому разговору состояться. Но митрополит Кирилл до последнего встречался и с сенаторами, и с Зорькиным, и другими членами Конституционного Суда, пытаясь остановить кровопролитие.
Митрополит Ювеналий также ходил в осажденный Белый дом. У Святейшего Патриарха Алексия в те дни даже случился сердечный приступ в Богоявленском соборе. Митрополит Кирилл, нынешний Святейший Патриарх – я видел это – стоял как скала. Это была и интеллектуальная, и нравственная, и человеческая мощь. Переговоры дали определённую передышку, остудили пыл обеих сторон, а значит, увели от гражданской войны. История тех дней пока не написана. Не пришло ещё время. Но уверен, что люди, которые будут изучать те события, признают неоспоримую роль Святейшего Патриарха Алексия II и по достоинству оценят усилия нынешнего Святейшего Патриарха Кирилла и как идеолога этих переговоров и как их участника, проводника позиции Церкви.
– Хотелось бы, Владыка, продолжить тему о роли Святейшего Патриарха Кирилла в современной истории. Мне памятны также первые Всемирные Русские Народные Соборы. За эти годы уже было проведено семнадцать соборов. Это, насколько я знаю, тоже детище нынешнего Патриарха, а тогда митрополита. Наверное, такой площадки нет ни в одном парламенте мира, где люди, может быть, совершенно разных взглядов, политических платформ, встречаются на духовном поле, по сути дела, в Церкви и обсуждают проблемы нашего общества. Хотелось бы об этом поговорить, о роли Всемирных Русских Соборов.
– Именно митрополит Кирилл, нынешний Патриарх, высказал идею о создании Всемирного Русского Народного Собора. В тот момент я был его заместителем в Отделе внешних церковных сношений и хорошо это помню. Он уловил и понял, как важно в той сложной политической, экономической, геополитической ситуации сохранить мир и консолидировать различные силы. Народный Собор задуман как площадка, на которой люди разных политических убеждений, разных философских и религиозных взглядов, возможно, различных взглядов на историю могли бы обсуждать насущные проблемы. Площадка, на которой судьба России стала бы общей для всех темой.
Мне вспоминается, как проходили первые Всемирные Русские Народные Соборы. Был проявлен, с одной стороны, интерес к ним. С другой стороны, делалось все, чтобы замолчать и создать информационный вакуум вокруг этого нового, я бы сказал, церковно-общественного движения. Но это движение имело столь сильное ядро, что никаким свинцово-бетонным панцирем удержать его было невозможно. Вспоминается даже другое – попытки создать некий параллельный собор, но удалось и это преодолеть.Затем интересное явление: вначале политики различных мастей и уровней проявляли осторожность, а потом стали почитать за честь отметиться на этом Соборе. Самое главное, что митрополит Кирилл сумел подобрать силы, способные глубоко прорабатывать темы, идеи, направления, а затем уже предлагать это широкой общественности. И когда на Собор приходили политики даже самого высокого масштаба, они понимали, что это серьёзная площадка. Здесь нельзя с наскоку придти, покрасоваться и уйти. Выстраивался очень серьезный диалог и всем, конечно, хотелось поучаствовать в этом диалоге.
Если посмотреть документы, которые были выработаны Всемирным Русским Народным Собором, то можно сказать, что это целая стратегия общественно-церковного, государственного, геополитического, нравственного и экономического развития. Нередко темы и материалы, которые обсуждались на Соборах, прямо или косвенно учитывались в государственных программах или отражались в той или иной партийной программе. Это же здорово! Слава Богу! Дело не в авторстве той или иной идеи, а в том, что общество начало консолидироваться. Идеи, которые делают общество нравственно более здоровым, постепенно становятся основополагающими в различных направлениях общественно-политической жизни.
– Я заметил, какой прогресс наметился в общественной жизни, глядя даже на первые созывы Государственной Думы и на нынешнюю Думу. Появляются уже не просто отдельные депутаты, которые не стесняются говорить, что они православные, а появилась целая группа во главе с Сергеем Гавриловым. Это православный верующий человек. И они на своих заседаниях обсуждают, как помочь Церкви, как помочь убрать ненужное средостение между Церковью и государством.
– Да, убрать это средостение необходимо. Это движение возникло не на голом месте. Это и влияние Всемирных Русских Народных Соборов, и многолетняя проповедь митрополита, а затем Святейшего Патриарха Кирилла на Первом канале, это его многочисленные встречи и участие в различных государственных, правительственных форумах, конференциях. Его титанический ум консолидировал лучшую часть нашего общества. Это и усилия всей Церкви.
Святейший Патриарх всегда говорил, что самое главное – консолидация общества. То, что происходит на сегодняшний день в нашей общественной жизни, это подтверждает. Кто бы мог подумать, что Рождественские чтения перешагнут за церковную ограду? Что они войдут в стены Совета Федерации и Государственной Думы? Что на уровне высшего законодательного органа нашей страны будут обсуждаться вопросы, поставленные Церковью? Не идет никакой речи о том, чтобы наделить Церковь функциями государственной власти, просто все становится на свои места. Церковь занимается тем, чем она должна заниматься, – нравственным оздоровлением общества, в том числе и через такие важные форумы, как Рождественские чтения. Государство также начинает понимать, что дальше идти нам некуда: то стрелки в школах появляются, то в храме стреляют – совершенно уродливые явления. Все мы начинаем понимать (и Церковь, и общество, и государство), что без духовного стержня невозможно никакое возрождение, ибо нравственное начало является главным в жизни как отдельного человека или семьи, так и общества в целом.
– Владыка, я вспоминаю разговор за этим столом с Александром Порфирьевичем Торшиным, которого я уже много лет знаю. У нас был общий друг покойный Вячеслав Клыков, которого Вы, несомненно, тоже хорошо знали. Александр Порфирьевич сказал тогда: «Почему считают, что Церковь отделена от государства? Мы с тобой Церковь, а кто нас отделял от государства?»
– И совершенно правильно, что это звучит из уст высокопоставленного политического деятеля – первого заместителя Председателя Совета Федерации. Когда ставится вопрос, отделена ли Церковь от государства, тоже всегда отвечаю: да, юридически это так. Но вот я гражданин Российской Федерации. А вы как меня поделите? Вдоль, поперек или вкось? Тут гражданин, а тут член Церкви. Ведь я единое целостное существо. Смысл отделения Церкви от государства не в том, чтобы отбросить её на обочину общественной жизни, как это было в Советском Союзе. А в том, чтобы религиозные и политические институты не вмешивались в дела друг друга: Церковь осуществляет своё служение, и государство не должно вмешиваться в её внутреннюю жизнь. Государство не диктует, как нам крестить, как отпевать. Со своей стороны, Церковь не может вмешиваться в государственные дела, лишь при необходимости даёт им нравственную оценку. Христиане не могут зло назвать добром, даже если оно будет происходить в соответствии с какими-то законодательными актами. К примеру, даже если государство легализует однополые браки, Церковь не сможет с этим согласиться. Мы засвидетельствуем, что это зло, и мы, православные христиане, отвергаем это зло. Государство может принять то или иное решение, но и Церковь вправе грех назвать грехом.
– Владыка, совсем недавно с нашей земли на Святую гору Афон вернулись великие святыни – Дары волхвов из монастыря святого Павла. Многие люди до сих пор под впечатлением о принесении святынь, даже рассказывают о том, что были чудесные исцеления, о которых организаторы обещают рассказать в своем фильме, который они готовят к Пасхе. Хотелось бы спросить Вас, насколько помогают святыни нашему народу проснуться от духовной спячки, потому что видишь, что, к сожалению, мало все-таки еще до сих пор людей, которые истинно пришли к Богу.
– Первое, о чем хотел бы сказать. Когда человек верующий идет к святыне, он должен понимать, что это именно святыня, что к ней нельзя идти как к некому талисману: приложился – и работенка появилась хорошая; выстоял три-четыре часа – и в должности повысили… Как Святейший Патриарх всегда говорит: прикладываясь к святыне, надо просить о вечном, о нравственном очищении, а все остальное приложится. Тогда стояние пяти-семи часовое принесет пользы больше.
Далее. Такую массу народа невозможно искусственно всколыхнуть. Это очень важно, «где Дух Господень, там свобода»
(2 Кор., 3, 17). Объявите о чем-нибудь другом, не пойдут же по пять часов стоять. А к святыне стоят, потому что здесь действует Небо. Через святыни на наш ум невидимо действует Сам Господь. Отрадно, что с древнего Афона на нашу Святую Русь прибывают святыни. Ведь они еще и еще раз напоминают нам, что кроме земли есть Небо.
– Мне запали в душу слова Святейшего Патриарха, сказанные после пребывания здесь Пояса Пресвятой Богородицы. Он сказал простые слова: три миллиона людей, которые прикоснулись к Поясу, шли не к святыне, они шли к самой Божией Матери. Это говорит о глубинном процессе, который происходит сейчас в нашем народе.
– Об этом я и говорил выше: Небо и земля соединяются. Идя к Дарам волхвов, они идут ко Христу. Дары волхвов – видимое свидетельство присутствия Христа здесь у нас на земле. Через Дары волхвов – путь ко Христу. Вот в чем суть.
– Мне известно, что в Вашей епархии установились хорошие рабочие отношения с органами власти и светским обществом. Об этом несколько слов, если можно.
– Действительно, мы стараемся наладить живое взаимодействие и с обществом, и с властью, и с традиционными конфессиями Южного Урала, в первую очередь с исламом. Недавно Челябинская митрополия заключила договор о сотрудничестве с региональной администрацией. Это немаловажно: одно дело, когда просто говорим о взаимодействии, и совсем другое, когда есть документ, который открывает широкое поле деятельности. Это особенно важно для городских и районных органов власти, потому что они обычно ориентируются на руководство области. Смотрят, а как там наверху? И понимают: раз губернатор заключил такой договор, значит, и мы на муниципальном уровне должны внимательнее относиться.
Катастрофически не хватает храмов в Челябинске и в области, поэтому недавно всем миром заложили новый кафедральный собор. Планируем, что он будет довольно масштабным. Взято что-то из архитектуры Исаакиевского собора, по архитектуре он будет классическим. Надеюсь, это нам удастся. Там будет и конференц-зал, сейчас его всегда не хватает, когда нужно провести какую-то встречу, конференцию. Правда, это в новом районе, но город расширяется именно в ту сторону. Там, где строится собор, сейчас проживают около 500 тыс. населения и еще около 500 тыс. населения в перспективе поселится здесь. Таким образом, храм окажется в центре нового города. В центре старого города нет места для нормального большого соборного комплекса. А здесь четыре гектара земли, что достаточно для создания всей инфраструктуры. Думаю, тут и воскресные школы, и детский сад, и семинария должны быть.
У нас очень хорошие взаимоотношения с вузами. Без особого шума мы в этом году открыли специальность «Теология» на историческом факультете Южно-Уральского государственного университета. Это крупнейший вуз региона, где обучается более 70 тыс. человек. Я думаю, что этот опыт будет очень интересен. Помните, сколько было разговоров вокруг теологических факультетов: и что якобы они не будут востребованы, и прочее? У нас же обучение заочное и платное. И к огорчению тех, кто потирал руки и говорил: открывайте, открывайте, никто не пойдет, мы набрали больше, чем нужно было бы. Почему? Во-первых, замечательная профессура, хорошая подготовка. Несмотря на то, что заочная форма обучения, но прежде чем сдать зачеты или экзамены, у наших студентов проходят насыщенные занятия с профессорами. Во-вторых, сейчас развивается взаимодействие Церкви и общества. Нужны преподаватели основ православной культуры. В органах власти немало отделов и управлений, которые отвечают за взаимодействие с религиозными организациями. Им тоже нужны специалисты. Ведь и по сей день там нередко работают те, в чьи обязанности входила атеистическая пропаганда. Нонсенс! Но представьте себе, придут в государственную систему люди, которые имеют высшее светское образование, но вдобавок это люди православные. Думаю, существование в вузах таких отделений, кафедр, факультетов – это своего рода закваска, которая не просто будет стимулировать интерес к вере, но и окажет миссионерское воздействие.
Другой случай, совершенно уникальный (не знаю, где еще такое есть). С этим же ЮУрГУ (там есть архитектурный и архитектурно-строительный факультеты) мы заключили договор о сотрудничестве в деле восстановления старинных храмов. В Челябинской области, к сожалению, есть ещё немало храмов, в которых богослужений не было 70-80 лет.
Некоторые из них ещё можно реставрировать. И студенты оказывают в этом немалую помощь. Впервые в этом году они работали на учебной строительной практике, очищали разрушенный храм в селе Булзи, а затем начинали его восстанавливать: возили кирпичи, делали обмеры. Соприкасаясь с архитектурой храмовой напрямую, эти студенты (возможно, до сей поры далёкие от веры) начинает смотреть другими глазами на веру, на Церковь. Из них, возможно, выйдут замечательные церковные архитекторы, люди с православными взглядами. И это уже официально проводится. Более этого, студенты старших курсов создают целые проекты реставрации, пишут по ним дипломные работы. Мы знаем, насколько сейчас дороги такие проекты, поэтому такого рода помощь для Церкви весьма существенна.
Два года назад мы заключили договор о взаимодействии с духовным управлением мусульман, потому что в Челябинской области довольно много этнических мусульман – башкир, татар, казахов. Сохранение мира и согласия – это наша общая задача. Борьба с экстремизмом, пьянство, наркомания – это наша общая забота. Думаю, это нормальное явление, когда Церковь прикладывает усилия для того, чтобы межконфессиональный, межнациональный мир и согласие в регионах были основой благополучия нашего общества.
Ваш покорный слуга ведёт две еженедельные программы. Одна из них называется «Преображение» и выходит на телеканале ОТВ, другая – «Мнение» – транслируется на «России-24». Говорю о различных проблемах. Выпуски можно посмотреть на нашем сайте, мы часто их выкладываем.
Упомяну еще одну вещь, которая Вам будет полезна. Челябинская епархия два года назад впервые начала сотрудничать с «Роспечатью». Благодаря этому наша газета «Челябинские епархиальные ведомости» продается в киосках города Челябинска. Газета не просто лежит в церковной лавке, а продаётся в киосках вместе со всеми другими изданиями. Кроме того, ее можно выписать почтой. У нас довольно хорошая медийная служба, своя телестудия, есть две камеры. Передачи, которые я веду, мы записываем прямо у нас в студии и отдаем в эфир.
– Спаси Вас Господи, Владыка! Хочу Вас поблагодарить за Вашу проникновенную беседу, за то, что Вы почтили нас своим вниманием, и надеемся, что когда-то и я смогу прибыть на Вашу землю, я давно об этом мечтаю.
– С радостью приглашаю! Буду рад познакомить Вас с нашим замечательным краем и нашим народом. Вашей газете и Вам желаю одного: держитесь. Держитесь!
– Эти слова часто произносил на встречах со мной покойный Патриарх Алексий: «Андрей, держишься? Держись!» Хотя это и непросто.
Беседовал Андрей ПЕЧЕРСКИЙ