Почтить его память собрались представители творческой интеллигенции, члены Союза писателей России, Федеральной службы охраны РФ, Русской Православной Церкви, известные общественные деятели. В почетном карауле стояли Кремлевские курсанты. Открыл встречу памяти председатель Союза писателей России, заместитель Главы Всемирного Русского Народного Собора Валерий Николаевич Ганичев, который в частности сказал:
«Сегодня большое и важное событие. Мы открываем мемориальную доску, посвященную Владимиру Алексеевичу Солоухину. Могучий человек, очень монументальный в нашей жизни и литературе. Я помню, когда вышли поразившие лично меня больше всего в то время, в конце 50-х – начале 60-х «Владимирские проселки». Они казались очень большим откровением для многих людей, открытием нашей Родины, страны, лесов, тропинок, речек. Они нам представляли Россию. Вместе с «Привычным делом», «Прощанием с Матерой», «Царем-рыбой», произведениями Абрамова и других, они представляли то начало большой серьезной литературы, которую Чингиз Айтматов назвал самой высокой вершиной русской литературы XX века. Ее называли деревенской, а она была высотой литературного духа.
Можно назвать целую серию его известных книг. Мне посчастливилось напечатать в журнале «Молодая гвардия» его светлую, красивую повесть «Мать-и-мачеха» о том, как он пребывал среди кремлевских курсантов, какую он вел жизнь тогда, в молодые годы. А позднее, когда мы были на первом отпевании в Храме Христа Спасителя Владимира Алексеевича, Патриарх Алексий II предоставил нам слово у гроба и сам поделился воспоминаниями: «Знаете, когда мы были студентами семинарии, мы гонялись за «Черными досками», за «Письмами из русского музея», в которых он представлял историю, культуру нашей страны, ее высокий дух, находил такие слова, которые позволяли ему рассказать об этом в атеистическом окружении, и эти слова воспринимались даже представителями власти».
Я помню, как хотели его выжить из Союза писателей «генералы» того времени за то, что носил перстень с изображением Императора Николая II. Он говорил: «Ну и что? Мне мама подарила, я ношу. Что, вы против мамы что ли?» Все пожимали плечами. А, с другой стороны, был и довольно курьезный случай. Когда он нам представил свой очерк о грибах, то цензор (это было перед 50-летием Октября) вызвал меня и сказал: «Скажите, пожалуйста, где тут у него скрытый смысл? Я понимаю: белые – это белые, рыжики – это, наверное, народ, мухоморы – это красные, а кто такие лисички?» Владимир Алексеевич посмеивался на это. Я говорил: «Ты мне скажи, кто такие лисички?» Это, действительно, вызывало некоторое удивление: как же это Владимир Алексеевич и без намеков. А он и намеками, и напрямую рассказывал о нашей стране, о нашей великой Родине.
Может быть, самое великое его призвание – это когда он стал руководителем созданного русскими писателями в конце 70-80-х Фонда по возрождению Храма Христа Спасителя. Копейки, рубли клали туда. Он вел это дело очень достойно. Потом, когда пришли другие от государства, от капитала, он уже, хотя и отошел формально от дел, но фактически был душой всего этого.
Сегодня мы открываем нашу долгожданную мемориальную доску, и кремлевские курсанты помогут нам это сделать. Мы сегодня скажем несколько слов и поклонимся памяти великого писателя земли русской Владимира Алексеевича Солоухина, одного из духовных вождей, ибо он перекинул этот духовный мост от великих любомудрых мужей, которые назывались славянофилами в наш довольно нелегкий XX век».
Затем к присутствующим обратился епископ Егорьевский Тихон, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, наместник Сретенского монастыря: «Мне по-настоящему посчастливилось хоть и немного, но все-таки общаться с Владимиром Алексеевичем Солоухиным. Главное впечатление от этих встреч было то, что перед тобой необычайно мужественный, спокойный и удивительно счастливый человек. Он умел жить счастливо, умел позволять себе делать то, что считал необходимым и важным, не обращая внимания больше ни на что. Мы представляем, какой путь он прошел, тот советский период, который он прожил, то прекрасное и трагическое, великое и иногда действительно страшное время – все это переплавилось в его душе и вылилось в удивительную, прекрасную личность. Конечно же, не только советский период, но вся русская история, вся мировая история, – все это было в нем, потому что талант был совершенно необыкновенный. Мы глубоко благодарны ему за то, что он сделал, что научил нас быть мужественными, а он именно учитель мужества для многих и многих, научил нас быть счастливыми и радостными в этой жизни. Сейчас говорилось о том, что он стал первым человеком, которого отпели в воссозданном Храме Христа Спасителя, а отпевал сам Святейший Патриарх Алексий. Накануне кончины он исповедовался, причастился святых Христовых Таин и отошел, как ждал, надеялся, что сможет и сам пройти этот путь христианина в последние дни и что Господь ему это благословит. И Господь ему это благословил…».
Своими воспоминаниями поделился кинооператор Анатолий Дмитриевич Заболоцкий: «Владимир Алексеевич говорил мне: «Не надо мне досок». Я говорю: «Почему?». Он: «Потому что ее все равно сдолбят, потому что я сказал правду живому Солженицыну о том, что он является одним из разрушителей Державы и, кроме того, я вел дискуссии с такими диссидентами, как Лимонов…».
19 лет прошло с тех пор, как мы приступили к тому, чтобы сделать мемориальную доску Солоухину. Сколько было противников! Если их назвать, то пройдет много времени. Я хочу положить десять роз к его доске. Каждая из них будет за десять лет. Может, сто лет простоит эта доска и будет великая память, потому что Владимир Алексеевич – это действительно настоящий русский человек. Кроме того, никто никогда не упоминает, что он был гениальным оратором. Я имел возможность слышать его, как он держал аудиторию, даже ту, которая против него, он ее всю забирал себе. Таким оратором на моем веку был только Сергей Аполлинарьевич Герасимов. Сохранились некоторые стенограммы, записи его выступлений. Издать бы отдельный сборник его полемических выступлений».
Писатель, лауреат Патриаршей премии Владимир Николаевич Крупин сказал следующее: «В случае с Солоухиным на самом деле исполняется правило русских писателей, которое заключается в том, что в России писателю сначала надо умереть, а только потом будут известны масштабы его личности. Сколько сейчас гениев! Куда ни посмотри, везде гений. Давайте всем им дадим после смерти 15 лет. Кто выживет? А если 20, 40? А Солоухин живет и побеждает!..
Он говорил: «Настала очередь моя». Это он нам передал величайший завет: надо выходить в полный рост, вихри жуткие веют над нами. Надо бороться! Конечно, в этом вопросе Владимир Алексеевич оставил нам величайшие заветы: биться за правду до последнего…»
Так же выступили: дочь Владимира Солоухина Елена, писатели Юрий Лощиц и Станислав Куняев, народный артист России Михаил Ножкин, народный художник России Сергей Харламов, поэтесса Нина Карташева, Геннадий Проваторов, доцент Литературного института Сергей Дмитриенко, Владислав Мещангин, Эвелина Софронова и многие другие.
В конце церемонии состоялось возложение цветов.
Подготовила Лариса БЕЛЯЕВА,
фото автора
фото автора