Светлой памяти в Бозе почившего скитского схимонаха Евфимия (Богомолова). Оптина пустынь
В полдень, в Воскресный день 28 ноября отошел ко Господу схимонах Евфимий. Скрылось от нас это жизнерадостное солнышко, которое ласково светило и согревало своей любовью многие души. Другой образ сейчас трудно подобрать. Любовь, Радость, Простота — вот те лучи, которые исходили от этого удивительного человека. На нем неподдельно вырисовывался образ русского печальника, старца-утешителя, Оптинского старца, который и поддержит и утешит, и поругает, и обласкает, и даст должное наставление, и со-скорбит с тобой, и вселит радость. Его слова и наставления имели действительную силу, потому что исходили из любящего и сострадающего сердца.
Отец Евфимий пришел в Оптину уже в зрелом возрасте, за его плечами была серьёзная прожитая жизнь. На долю его детства выпали военные годы. На праздник Победы 9-го мая отец Евфимий часто сам рассказывал о том, как начало войны он встретил на детской площадке (так в те времена называли детский сад), в то время ему было 6 лет. Уже тогда он начал сочинять первые четверостишия о войне, а впоследствии «военная тема» станет излюбленной в его стихотворениях.
Голодное военное детство, трудовая школа, институт, в котором он учился заочно, не прекращая трудиться, его искренняя преданность научной работе сыграли большую роль в становлении отца Евфимия как человека и как ведущего специалиста в области сельского хозяйства и агрономии. Институт он закончил с серебряной медалью. Его научные и полевые работы сулили большое будущее... В 1995 году, на момент знакомства будущего отца Евфимия с прежним наместником Оптиной пустыни архимандритом Венедиктом, он занимал должность директора научного областного аграрного института, и у него уже был готов материал для защиты докторской диссертации. В то время архимандрит Венедикт искал для монастырского подсобного хозяйства хорошего специалиста. С момента этого знакомства и началось для отца Евфимия подлинное «земледелание» души своей для Царствия Небесного.
Вклад отца Евфимия в преобразование подсобного хозяйства монастыря был огромным. Благодаря его кипучей профессиональной деятельности у всех на слуху в то время было понятие «Елисейские поля» — до пострига в схиму его имя было монах Елисей. Но главным, конечно же, были не эти преобразования. Главными были две вещи: то, как отец Евфимий относился к своему послушанию, и то, какую пользу получали паломники, проходя послушание на подсобном хозяйстве под любящим руководством отца Евфимия.
Действительно, несмотря на то, что труд на «Елисейских полях» был тяжелым, если кому из паломников доводилось встретиться там с отцом Евфимием, то ради второй такой встречи он уже сам просил себе послушание на «Елисейских полях». Притягательность отца Евфимия была велика. При встрече с ним человек получал не только ценные советы по послушанию, которые тут же попадали в копилку его собственного житейского опыта, ведь у большинства имелись огороды и хозяйства, но, помимо житейских советов, человек получал и ощутимую духовную пользу.
Молитвенное настроение отца Евфимия всегда свидетельствовало о его тесной внутренней связи с Богом. Невзирая на тяжелый физический труд, отец Евфимий непрестанно призывал паломников к чтению Псалтири и Евангелия. Любя и хорошо зная Псалтирь, он точно и с легкостью рекомендовал обращавшимся к нему паломникам псалмы для прочтения в одолевающих их бедах и нуждах. В итоге им была кропотливо собрана небольшая книжица из псалмов на разные потребы, которую он распечатывал и раздавал людям. Личный молитвенный и трудолюбивый пример отца Евфимия, а также краткие молитвенные правила из этой книжицы помогли тысячам паломников преодолеть свои страсти, горести, проблемы и беды. У людей действительно шли успехи, и они непрестанно благодарили отца Евфимия за помощь.
Это первая сторона жизни и общения отца Евфимия с паломниками, и ее можно охарактеризовать как молитвенная. Вторую сторону его общения с людьми, можно назвать задушевной, а точнее — поэтической. Отец Евфимий, может быть, и не был поэтом в классическом смысле, но поэзию очень любил, и его поэтическое настроение ощущалось повсюду. Когда он встречался с людьми, ни одно такое общение не обходилось без стихов: где четверостишие, где рассказ или наставление, и обязательно в конце очень назидательный стих. Это его чем-то роднило с преподобным старцем Амвросием, который яркими «прибаутками» расставлял нужные акценты в своих поучениях.
Вообще у старца Евфимия и трудолюбие, и молитволюбие сочетались в один гармоничный союз. Никаких перекосов, одно «благорастворение воздухов»! Это было настолько удивительно: перед глазами представал цельный образ труженика-молитвенника, и, что самое главное, этот образ учил сам по себе. Стоило только увидеть о. Евфимия на огородах, как трудиться становилось веселее. Смотришь как он останавливается за работой и начинает прочитывать краткую молитву, как тут же и сам начинаешь молиться и вспоминаешь о Боге, о Котором запамятовал за работой. Такой назидательный образ навсегда остался у тех, кто проходил послушание на подсобном хозяйстве.
Трудясь на подсобном хозяйстве, отец Евфимий возрастал духовно, и мудрый взгляд архимандрита Венедикта это усмотрел. «Елисейские поля» колыхались нивою, а вот пажить душевная требовала еще определенной работы, и отец Венедикт решил перевести отца Евфимия в Иоанно-Предтеченский Скит. Здесь у отца Евфимия началось совсем другое поприще, но и без огородов дело тут не обошлось. Перед тем, как сказать о духовных подвигах старца, мы вкратце упомянем об «агрономических подвигах» отца Евфимия в Скиту.
Для человека, который привык трудиться на земле своими руками, который положил большую часть своей жизни на возделывание сельскохозяйственных угодий, как в миру, так и в монастыре, естественно продолжать возделывать землю и трудиться на благо братии. Вот тут-то заброшенные скитские огородики обрели своего хозяина! В скиту сразу появилась теплица, свои огурцы, помидоры, потом баклажаны, перец, картошка — всё это стало достоянием скитской трапезной. Правда, большую часть приходилось раздавать мирянам, т.к. маленькие скитские огородики по молитвам отца Евфимия приносили плодов больше чем надо. Отдельной «песней» стал скитской виноградник, который так кропотливо насадил отец Евфимий в двух местах: возле трапезной и за скитским прудом. На удивление многим, несмотря на тенистую местность Скита, гроздья винограда вызревают и становятся сладкими. Последним вкладом отца Евфимия в скитские посадки стали два персиковых дерева, которые уже в этом году порадовали братию сладкими плодами.
Теперь о винограднике сердца. Молитвенные подвиги отца Евфимия знает не только Бог, они настолько очевидны, что о них можно и не рассказывать. Конечно, по большей части они очевидны для скитской братии, поэтому мы вкратце скажем для тех, кто не знал сокровенной жизни этого человека. Несмотря на свои болезни и престарелый возраст, отец Евфимий одним из первых приходил в Скитской храм на богослужение. Всегда удивляло то, что отец Евфимий никогда не садился в Храме, изредка присядет ненадолго и снова встает. Хорошо запомнился молитвенный образ этого старца. Карманы отца Евфимия всегда были переполнены записками, которые он подшивал, и они становились «разбухшими» синодиками. Это его роднило с отцом Илием и отцом Илиодором — всегда у них ворох записок. Таким видимым образом открывалась невидимая Любовь отца Евфимия к людям!
За богослужением у отца Евфимия, по Афонской традиции, были «старческие» чтения: это «Двупсалмие», «Благо есть» и «Трисвятое» — на Утрени; а на Вечерне — «Предначинательный псалом», «Сподоби, Господи», «Ныне отпущаеши» и «Трисвятое». За Литургией он пел «Верую». Когда отец Евфимий запевал «Верую», среди братии возникал образ: «пехота пошла!». Такой призыв к вере! Такое воодушевление! На ночных службах он также читал поучения между кафизмами. Участие отца Евфимия в скитском богослужении придавало особое молитвенное настроение, что очень важно было для молодых, новоначальных братий, когда они видели у старца-схимника такое ангельское рачение к богослужению. Причащался отец Евфимий очень часто. Практически на всех скитских литургиях он был причастником, т.е. четыре раза в неделю. Редко бывало, что он пропускал одно или два Причастия. Его молитвенная жизнь вполне позволяла иметь такую близость к Господу.
Что сказать о молитвенных правилах отца Евфимия, которые он исполнял келейно — их было множество! И что интересно, его молитва плавно перетекала из Храма в келию и обратно. Еще задолго до того, как наместник епископ Леонид восстановил в скитском богослужении чин «12-ти псалмов», который был при Оптинских старцах, отец Евфимий вычитывал этот чин келейно. Псалтирь был для него особой молитвенной стихией. Когда в скиту не было ночных служб и скитяне ходили на богослужебный круг в монастырь (это бывает в Престольные и особые Праздничные дни), отец Евфимий продолжал поддерживать ночную службу келейно. Открывался Псалтирь, доставался ворох записок, и начиналась молитва «за всех и за вся»…
Стоит сказать также о эпистолярном наследии отца Евфимия. Думается, что оно будет огромно! Однажды он посчитал, сколько писем ему пришло за год, и их оказалось более 100, т.е. каждый месяц отец Евфимий получал 10, а то и более писем, на которые он обязательно отвечал, фиксируя каждый отправленный ответ в своей книжечке. И это в наш СМСочный век, когда почтовая переписка для многих совершенно исчезла. В отце Евфимии здесь можно увидеть ту старую эпистолярную школу, которая была и у наших великих Оптинских старцев.
Последние дни
Так бы и протекали подвижнические дни отца Евфимия, если бы не скоропостижная смерть от злого поветрия. Нужно сказать, что здоровье отца Евфимия и так было уже довольно расшатанным и хрупким. Последние годы его беспокоило сердце, было несколько сердечных приступов, которые случались и прямо в Храме.
В первую волну коронавируса Скит был полностью закрыт, злое поветрие тогда обошло стороной скитскую братию. Но опасались за хрупкое здоровье отца Евфимия, и было принято решение о дополнительной его изоляции. Отцу Евфимию предоставили полный келейный затвор, в котором он пребывал около двух недель. В то время о. Евфимий умножил свои молитвенные подвиги, и они вместе с келейником вычитывали богослужебное последование, включая Полуношницу, Утреню и Повечерье. Это было время большого молитвенного подвига отца Евфимия. По ночам он, как и всегда, исполнял чин «12-ти псалмов» и молился за весь страждущий мир.
Вторая волна уже Скит не пощадила. Многие братия Скита заболели. В это время к отцу Евфимию со всех сторон поступали безконечные письма, записки, просьбы, мольбы, известия о заболевших и умерших. Возвращаясь со службы, он днем и ночью, почти не прекращая, читал бесконечные каноны и акафисты о выздоровлении заболевших. От сердечных переживаний у старца пропадал сон, но несмотря на это он не оставлял своего монашеского делания.
Тяжело заболел игумен Тихон, скитоначальник, которого вовремя направили в больницу. На следующий день стало плохо и отцу Евфимию. Поднялась высокая температура, ночью появился кашель. Учитывая возраст старца и его хрупкое здоровье, было принято решение о немедленной госпитализации. Тем же днем отца Евфимия увезли в московскую больницу. На следующий день приступ болезни усилился, и отец Евфимий уже нуждался в кислородной поддержке. На другой день состояние старца еще более ухудшилось, возникло подозрение на инфаркт, врачи приняли решение перевезти старца в кардиологическое отделение. В палату к о. Евфимию пришел о. Тихон, который тоже лежал в той больнице. Перед отъездом договорились с московским священством о Причастии о. Евфимия в новой больнице. Когда о. Тихон читал разрешительную молитву, о. Евфимий снимает угол кислородной маски и тихо подсказывает о. Тихону, что читать нужно: «Воскресение Христово видевше!» Неожиданно вдруг из угла палаты: «Надо читать 50, 90 и 26 псалмы!» — Это от мужчины средних лет, полного, с бритой головой... Уже у лифта один из санитаров, обернувшись к о. Тихону, спросил: «А четки не забыли?»
— «Нет», — с удивленной радостью ответил он!
— «Четки это самое главное», — улыбаясь, сказал санитар...
Такое краткое знакомство больных и медперсонала со старцем Евфимием мгновенно приносило свои плоды, все начинали говорить о молитве, о любви к Богу. Инфаркта у старца в другой больнице не обнаружили, для него эта поездка оказалась ненужной... Но, наверное, она необходима была всем тем людям, которые трепетно встречали его там... Поздно вечером о. Виктор, специально подготовленный для причащения больных в таких условиях, словно космонавт, в специальном белом костюме, причастил старца... Все облегченно вздохнули... Старец лежал, утомленно закрыв глаза. Вдруг он открыл их и с улыбкой произнес: «Болезнь не к смерти, но — к покаянию, для очищения от грехов...» Тихая белая ночь опустилась на город... О. Евфимий заснул... Златоглавый мегаполис тоже спал... Не спало только сердце схимника, молящегося за санитаров, докторов, больных, за всех героев красной зоны и за всю страдающую вселенную...
Неутешительный прогноз дало следующее утро, болезнь не переставала атаковать престарелое тело старца. В новой больнице последовало очередное ухудшение, и отца Евфимия перевели в реанимацию, где подключили к ИВЛ. Надежд оставалось всё меньше, врачи, как могли, боролись за жизнь старца… Стараниями духовных чад за день до кончины к отцу Евфимию пришел священник отец Алексей из храма Спаса Нерукотворного Образа в Перово, и старец сподобился Причастия Святых Тайн и Соборования. На 7-й день болезни сердце старца не выдержало. Отец Евфимий перешел в иной мир.
Жизнь отца Евфимия, такая удивительная и многогранная, подвижническая и благочестивая, оставляет неизгладимый след в современной истории монастыря Оптина пустынь. Это еще один воспитанник из чреды Оптинских старцев, которых дала России и дает славная обитель Оптина пустынь.
Покойся в мире, добрый наш Старец, и приложись ко Отцам, за которыми ты и последовал, и которым ты подражал в своей жизни!