"Великорецкая икона святителя Николая стала духовным сокровищем, она возвращала людям веру, вселяла надежду, подавала благодатную помощь в преодолении смуты…
Еще не так давно мы не могли даже и представить, что свершится это великое чудо: Церковь получила полную свободу после долгих лет ярого атеизма".
Митрополит Вятский и Слободской Хрисанф
- Дорогой Владимир Николаевич, "Русь Державная" отмечает свое пятнадцатилетие. Вы - один из самых любимых наших авторов. На днях мы перелистали подшивку газеты, вспомнили, как в спецвыпуске "Правды", который и стал прообразом "Руси Державной", рядом со статьей Патриарха была напечатана и Ваша: "Загорится свеча". В первом номере "Руси Державной" были опубликованы Ваши размышления "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко". Тогда Вы впервые для многих из нас открыли такое чудо как Великорецкий крестный ход. Поэтому именно с Вами хотелось бы побеседовать в юбилейном номере газеты.
Ныне Великорецкая икона святителя Николая вновь пришла в Москву, на выставку-форум "Православная Русь". Что связывает Вятскую землю и нашу столицу? Может быть, святитель Николай вновь поможет нам обрести подлинное народное единство?
- Что связывает? Сразу скажу, что святитель Николай пришел на историческую родину вятичей, в этом проявляется географическое единение. А нравственное единение? - Святитель Николай самый любимый русский святой, он почитается во всех уголках нашего Отечества.
Есть удивительный, трогательный народный сказ о том, как идут преподобный Сергий и преподобный Серафим, пригорюнились, говорят о судьбе России. А святитель Николай их встречает, ободряет и говорит: "Да вы что, Россия - любимое дитя у Господа Бога". И приободрились они. Вот такая триада святая идет по нашей земле.
Что касается Великорецкого крестного хода, то мы знаем его величие, его молитвенную силу. Какое же счастье, что он существует, этот крестный ход! Как школа молитвы, как время, в которое мы, с одной стороны, обретаем прощение грехов за предыдущую жизнь: мы идем на Великую - каемся, причащаемся. А с другой стороны, мы получаем силы на дальнейшую жизнь. Говорит народная пословица: "молиться - вперед пригодится". Мы молимся "вперед".
Для меня после крестного хода всегда бывают смешны разговоры интеллигентские, эсхатологические, о конце света. Мне очень странен пессимизм, уныние. И мало того, что грешно унывать, так просто невозможно даже представить состояние уныния у человека, который шел этим крестным ходом. Удивительно, мы возвращаемся все полуживые, измученные, ноги истерты, в кровяных мозолях, все перекусаны комарами, недосыпание было, недоедание. И… все плачут оттого, что крестный ход закончился. Вот вятская Нина Аркадьевна. Один раз она еле дошла, стоит и вдруг говорит, глаза так молодо заблестели: "Вот сказали бы сейчас снова идти - сразу бы пошла!". Я верю, что это не пустые слова, что так и есть. И Великорецкий крестный ход - это Господний нам подарок. Четыреста лет Великорецкая икона не была в Москве и вот при нас снова пришла!
Я сейчас говорю, а у меня в глазах стоит село Великорецкое - этот обрыв, эти сосны, эти дали безпредельные, эта чистейшая река, очень похожая на Иордан. Необыкновенно похожа река Великая на Иордан. Вообще, многие русские реки похожи на Иордан. Жиздра очень похожа на Иордан, возле Оптиной пустыни. Многие среднерусские реки.
- Мне удалось побывать на открытии выставки "Православная Русь". Икона святителя Николая - в самом центре зала, рядом вятский павильон, на экране кадры Великорецкого хода. Без волнения смотреть невозможно. Когда видеофильм прерывается, на экране появляется надпись: "Господи, спаси Великую Россию и нашу вятскую землю".
- Слава Богу, наконец-то! Мы с тобой оба вятские и, думаю, в данном случае совершенно уместна будет наша негрешная гордость. Потому что, в самом деле, земля - великая. Конечно, к величайшему сожалению, и это пока горькое горе наше, смертность превышает рождаемость. Но разводов меньше, чем в других местах, наркомании, слава Богу, поменьше, хулиганства, преступности тоже. И семьи покрепче у нас. Конечно, все благодаря тому, что земля молитвенная. Давно-давно историк говорил, что в редком доме вятской земли нет святынь из Палестины.
Работая над книгой про святую гору Афон, я всегда радовался документам, которые соединяли Афон и вятскую землю. На Афоне число иноков из вятской земли было больше, чем из всех других мест.
- Мы праздновали День народного единства и хотелось бы сказать о том, что нам мешает объединиться. Идет многолетний натиск сатанизма, откровенного или более тонкого, и всякой грязи на телевидении. Какая обработка сознания… Это самый страшный разрушитель, это, действительно, оружие массового поражения. Неужели его не одолеем? Празднуем День народного единства, а на телевидении месяцы и годы идет народное разъединение. Многие считают, что молодежь уже не наша. Неужели так далеко зашло, неужели не проснется русская душа в молодых людях? Что нам всем делать, Володя?
- Это даже не вопрос, а такой твой пафосный монолог. Полностью поддерживаю. И хочу добавить вот что. К сожалению, грустно очень: именно в День народного единства был намечен крестный ход, и его не разрешили. Разрешили другим: Новодворская выступает, кричит, Жириновский кричит. Всем разрешили, и Бабурину, и Зюганову. И это нормально, что им разрешили. Но если сопоставить высказывания на разных митингах, то они настолько друг другу противоречили! А единство было в нашем крестном ходе. И вот именно нам-то не разрешили. А мы шли с иконами, с молитвами. Какие люди прекрасные, какие лица! Это горько.
День народного единства, праздник Казанской иконы Божией Матери - это очень хорошо. Но до настоящего всенародного праздника - путь долгий. В самом деле. Вот митинг и крестный ход. Это полярно, это небо и земля. Митинг наращивает злобу, недобрые чувства, противление. С митинга расходятся люди не в лучшем состоянии.
А крестный ход - он умиротворяет, размягчает сердца. У нас было множество крестных ходов по Москве. С Донской иконой Божией Матери, у Шмелева описано. Много было крестных ходов. Приносили, скажем, иконы из Сокольников, шли на Красную площадь.. Это легко восстановить, данные не закрыты.
Проводить бы нам один из таких крестных ходов по Москве с участием Патриарха и Президента!
Вспомним снова наш Великорецкий ход. Раньше, когда возвращался он в Вятку, то его встречал весь город, губернатор. Военный оркестр играл "Коль славен наш Господь в Сионе". Сейчас этого пока нет даже в Вятке. Почему?
Хорошо бы снова эту традицию восстановить. Не потому, что мы такие хорошие, (неделю шли, днем и ночью), а просто, мы же понимаем, что совершено нечто важное, совершено духовное движение, которое выражается потом в Божией милости к людям.
Все же знают в Вятке, все до единого, что до крестного хода и дожди, и холод, и снежок даже. Что пока не сходят на Великую, тепла не будет. Сходили на Великую - тепло, то есть мы принесли тепло. Вот даже за это, прийти и поблагодарить. Губернатор бы пришел, вывел бы войска, гарнизон, вертолетное училище. Пришли же люди, принесли икону, исполнили то обещание, которое давали вятичи более 600 лет назад: ходить с иконой.
А это, соответственно, перешло бы в другие места.
Ту икону в середине XVI века встречал в Москве и Митрополит, и Царь-батюшка. Икону внесли в строящийся храм Покрова на Красной Площади. Мало кто знает, что этот храм, по народному, Собор Василия Блаженного, в течение многих десятилетий назывался еще Никольским - по Великорецкой иконе святителя Николая.
На государственном уровне мы не видим еще такого почтения к святыням, которое должно быть. Верим, что будет. И это благоговение к святыням, оно будет во многом оздоровляющим. Ну что мы будем сидеть у телевизора и смотреть, какие курсы биржевые… Такая глупость. Господь усмехнется и смахнет все это…
- Не все, к сожалению, участвуют в крестных ходах, переступают порог храма. Большинство проводит время, действительно, у телевизоров, и еще в кинотеатрах. Но что смотрят?! А ведь сколько сейчас появляется новых кинофестивалей, хороших фильмов…
- Да, да. И украинский "Покров", и в Обнинске фестиваль "София" и "Волоколамский Рубеж", и "Небесные ласточки" в Екатеринбурге, и фестиваль, который многие уже годы знаю и возглавляю, "Радонеж". Вот нынче он опять был с большим количеством фильмов. Могу с радостью сказать, что они растут не только количественно, хотя этот рост заметен, но и качественно.
Лет двадцать назад радовало даже, когда просто показывали крестный ход, несут деточки хоругви, выходит архиерей… Это тогда нас настолько радовало, умиляло все это после засилья идеологии. А теперь уже фильмы нужны воцерковляющие, чтобы люди шли к паперти, за церковную ограду, входили в храм… И они есть уже, такие фильмы: о возрождении церквей, о том, как люди многое обретают благодаря молитве. Но их не видим на телевидении. То огромное богатство, которое наработано уже, лежит невостребованным. Оно расходится, но маленькими ручейками - по епархиям, по магазинам. Что-то делается. Может быть, успокоиться, смириться? Как книга приходит к человеку, находит читателя, так и фильм находит зрителя.
Вместе с тем, конечно, грустно. У нас подсчитали социологи: за сутки по всем каналам две с половиной тысячи трупов показывают. Куда это годится? Это же пропаганда насилия, разврата, пошлости. Что это такое?
- И в то же время какие удивительные события происходят, только о них почти никто не знает. Вот сейчас идет крестный ход вокруг России. Кстати, там есть и иконка Николая Великорецкого.
- Это подвиг, в прямом смысле подвиг. Но люди, которые совершают такое, они даже слово "подвиг" не употребляют.
- Только как бы все это приподнять, чтоб все узнали, увидели, услышали…
- Мы можем только сказать, что все в руках Божиих. С одной стороны, молиться надо и руки не опускать. Но, с другой стороны, вот это наше нетерпение, оно тоже не лучшее. Хочется, чтоб все поскорее. Это наше нетерпение, оно во многом обличает иногда не очень-то усердных молитвенников. Ты же знаешь, сколько мы пережили всяких событий, чего только не было: все эти ИНН; как использовали бывшего владыку Диомида… Все это от нетерпения. Такие рьяные борцы. Начинают обличать: что сказал такой-то Владыка или даже Патриарх… "Не надо было говорить". Они все знают… Куда надо ехать, что надо говорить. Ну, хорошо, простой самый вопрос: "А ты вот давно причащался?". А ему, бедняге, причащаться-то некогда, он воюет, борется. Когда ему в Церковь ходить? Когда? Он борется. Причем, развелась такая порода людей, которые считают себя смелыми, потому от других требуют смелости. От меня требовали смелости неисчислимое количество раз: "Что Вы молчите? Достоевский бы на Вашем месте не молчал".
И, конечно, наше время - это время личного спасения, личного подвига, исполнения слов Серафима Саровского, что спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи.
А то, что мы начнем лезть на трибуну, кричать, обличать, это мы только на радость врагам совершим. Лукавый, он радуется, когда мы его без конца поминаем, особенно на букву "ч". Он тут как тут, он счастлив - его вспомнили. Он готов тут же служить. Причем у него задача такая: если кого-то не споили, не развратили, тогда надо у этих людей сожрать время. Телевидением, зрелищем, чем угодно. Время-то у нас очень коротенькое земное. Коротенькое-коротенькое. Время спасения.
Наоборот, вот это ощущение мощи и силы, оно происходит от соборной молитвы, от келейной, домашней молитвы во многом. И поэтому, конечно, и унывать не будем, хотя много горького, но унывать не будем.
Вопросы задавал Владимир Танаков
Пока готовился юбилейный номер газеты, в который вошла и беседа с дорогим нам Владимиром Николаевичем Крупиным, мы, сотрудники редакции, имели возможность неоднократно посетить выставку-форум "Православная Русь" и видеть, как нескончаемый поток москвичей и приезжих шли к Великорецкой иконе святителя Николая, пели пред нею акафист, молились, кланялись до земли…
Мы смотрели на икону, на этот людской поток, и тихая, светлая радость наполняла наши сердца.