Но порой происходят вещи поистине удивительные – когда вокруг событий вроде бы вполне понятных вдруг вспыхивает полемика: да было ли такое в нашей истории? Не перепутали ль все современники тех далеких событий? И сразу же заинтересованные общественные группы выстраивают вокруг них свои далеко идущие политические концепции.
«Варяги» – русские князья
В русской и зарубежной историографии со второй четверти XVIII века весьма злободневной темой неожиданно стала т.н. «норманнская теория», впервые сформулированная прозападными учеными Г.З.Байером и Г.Ф.Миллером. Согласно ее постулатам основателями государства в Древней Руси были норманнские (варяжские) князья, так как сами русичи якобы неспособны были к самоорганизации и державному обустройству. Честные русские ученые – прежде всего М.В.Ломоносов, Д.И.Иловайский, С.А.Гедеонов – резко выступали против подобных заведомо антиисторических толкований. Широкая дискуссия на эту тему длилась десятилетиями (особенно между «западниками» и «славянофилами»), а затем как-то угасла. Да и кого можно было в конце концов удивить тем, что кто-то из одной страны переходил в другую, чтобы в ней царствовать. Правитель Нидерландов становился английским королем, германские династии перемежались с австрийскими, польскими, болгарскими, не говоря уже о русских, которые тоже не оставались в долгу – три дочери великого князя Ярослава Мудрого (1019 - 1054) стали королевами французской, венгерской, принцессой норвежской. Между европейскими монархами была даже «война за испанское наследство»… Стоило ль удивляться, что в Несторовой летописи на 8 стр. ее оригинала было записано обращение киевских князей к их северным сородичам (генетическая близость к которым уже давно доказана): «Вся земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет», мол, придите к нам княжить. И хотя перевод слова «наряд» как «порядок» не совсем точен, многие за него ухватились – русичи сами просили чужеземцев прийти и властвовать над ними. Хотя и Рюрик, и его потомки были вполне русскими князьями. Вспомним, что Олег в (сохранившемся!) тексте договора с Царьградом 911 года писал: «Да примиримся мы, русские, и вы, греки!»
Сущность прозападного злопыхательства в адрес нашей истории тонко подметил в своей сатирической поэме «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» (цензора того времени – В.Н.) писатель А.К.Толстой, один из создателей образа незабвенного Козьмы Пруткова. Главная ирония ее в том, что правители России вечно вкривь и вкось толковали для себя такое понятие, как «порядок».
От Ледового побоища – к Куликовской битве
Прицел у норманцев всегда был дальним: могла ль разве Россия быть спасительницей Европы (от ордынцев, турок, наполеоновского нашествия, от гитлеризма, добавим мы), если у нее никогда не было «порядка»? И это стало не только штампом для формирования политики государства, но и методикой для обработки общественного мнения его сограждан. И теоретические диспуты немедленно перелились в практические дела.
Проведем несложный эксперимент. Откроем популярный и поныне Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, который наши справочники и по сей день называют «российской универсальной энциклопедией» (Новый БЭС. М., 2004, стр. 144). И что же мы видим? Все то же воспевание «норманнской теории», решительное утверждение, что со времен Рюрика «древние племена русских славян сошли с исторической сцены». Не было никакого Ледового побоища 1242 года, положившего предел тевтонскому давлению на Русь, а Александр Невский известен лишь тем, что ладил, вступал в сношения с Ордой… Не было и Куликовской битвы, которая, как известно, знаменовала начало освобождения русского и других народов Восточной Европы от монголо-татарского ига. Продолжим наши изыскания и полистаем «Большую советскую энциклопедию» выпуска 1920-х годов, уже в советское время, когда надо всем витала идея «мировой революции» и «интернационального братства». Выходила она под редакцией Н.И. Бухарина, В.В. Куйбышева, Г.М. Кржижановского, К. Радека, И. Степанова–Скворцова, О.Ю. Шмидта и др. В ней тоже ни слова ни о разгроме немцев на льду Чудского озера, ни о всемирном значении великого подвига Дмитрия Донского. Впрочем, тогдашних большевиков-интернационалистов можно понять: вот-вот грянет «мировая революция», для вздабривания которой, по словам Троцкого, «навозом должен послужить русский народ», да и Маркс вместе с Энгельсом очень уповали на то, что именно нас удастся принести в жертву во имя мирового пожара. Где уж тут было воспевать подвиги России во имя спасения человечества!
Но, может быть, – все эти энциклопедические нелепости удалось исправить уже в наше, демократическое, свободное от всяких политических искривлений время?
Перед нами солидный том 2001 года. «Люди, события, даты. Всемирная история. Иллюстрированная энциклопедия для всей семьи». Издание: Лондон–Нью-Йорк–Сидней–Монреаль–Москва, т.е., судя по титульным данным, издание это совместное, партнерское. Но тогда почему нет в нем ни Дмитрия Донского, ни Суворова, ни Нахимова, ни Менделеева… (хотя есть на те же буквы и английский адмирал Нельсон, и польский воитель Собесский, основатель бульварной прессы Мердок и даже Диана де Пустье, любовница Генриха II). Интересно, чему же может научить «русские семьи» такого рода энциклопедия?
А все объясняется просто: это все та же «норманнская теория», воскресшая, видоизменившаяся, представшая в новом обличье и в новой упаковке. И направленность ее – антиисторическая, антирусская, идущая, что называется, на «крайние меры».«Какое Ледовое побоище? Какая Куликовская битва? – кое-где стало встречаться в прессе, в рассуждениях наших доморощенных аналитиков. – А где доказательства? На Чудском не найдено ни остатков рыцарских доспехов, ни даже того самого «Вороньего камня», с которого, как утверждают, Александр якобы первоначально обозревал поле грядущей битвы? Мало ли что пишут в летописях, в западных хрониках…»
Подобные доводы, что называется, от лукавого. Да знают ли такого рода историки, во что превращается пролежавшая несколько веков в воде чугунная пушка (которых во времена Невского еще не было)? В коричневатую, словно скатанную из глины трубку, которая легко режется ножом и тут же рассыпается в прах. Кольчуги спекаются с почвой, а мечи полностью изъедаются ржавчиной… А «Вороний камень»? Да знаем ли мы, что подразумевали под ним наши далекие предки? Может быть, просто большой, давно рассыпавшийся, ушедший в землю валун. Пройдемся лучше по нашим геоназваниям. Что такое «Марьина роща», от которой уже и пня не осталось? Или «Волчий лог», где нет ныне ни волков, ни оврагов? Или какая-нибудь «Соколиная гора», где не найдете ни холмика, ни тем более соколов?
«Было ль, не было ль сраженья…»
Особенно досталось от пересмотрщиков нашей истории Куликову полю. Их доводы на первый взгляд весьма убедительны. На узком пространстве у впадения р. Непрядвы в Дон состоялась грандиозная битва, а на месте ее не найдено ни массовых (и вообще никаких!) захоронений павших, ни остатков вооружений и снаряжений (в местном музее они представлены весьма скудно), ни малейших (в отличие от Бородинского поля) следов столкновения здесь многотысячных ратей. Значит, не было никакой Куликовской битвы, делают они решительный вывод. Все это досужие выдумки «патриотически настроенных» русских историков!
Выходит, не убеждает такого рода псевдоисториков, что в «Полном собрании русских летописей», издающихся Академией наук с 1851 года, сведения о Куликовской битве многократно упоминаются, что сражению на Дону посвятили свои исследования такие видные ученые, как М.Н.Тихомиров, В.Н.Ашурков, А.А.Строков, не говоря уже о В.Н.Татищеве, Н.М.Карамзине, С.М.Соловьеве… Отзвуки о «побитии полчищ Золотой Орды» докатились до Запада и нашли свое отражение в европейских хрониках; даже в письменных источниках Востока ученые находят сведения о разгроме «темника Мамая».
Но главным остается все же народная память. Поэтические повести «Сказание о Мамаевом побоище», «Задонщина» написали в конце XIV века, конечно же, не только современники, но и участники Куликовской битвы. То же можно сказать о рисунках того времени. Наверняка у многих стоит перед глазами один из них – о сражении на Дону. Скученность столкнувшихся в сечи ратных масс. Многообразие типажей лиц и вооружений, яркая натуралистическая деталь на первом плане, когда воин, испуская фонтан крови, падает с лошади вслед за своей… отрубленной головой. Такое мог видеть лишь побывавший в самом бою! Убеждает, наконец, в подлинности события и сама манера письма: художник, еще не имея понятия о «перспективе» изображения, рисует все «этажами» – совершенно в духе своего времени.
Мы говорим о народной памяти. Старинный русский город на Смоленщине, откуда родом автор этих строк, послал на Куликово поле дружину своего князя Дорогобужского Юрия Монастырева. И вся она во главе с воеводою пала в битве, о чем сказано в «Истории» Н.М.Карамзина. Через века у нас в народе не забыли об этом, поминали в церковном синодике.
Празднование страной 625-летия сражения на Дону, казалось бы, окончательно прояснило ситуацию. Совершая богослужение в храме Сергия Радонежского на этом поле Героев, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II произнес торжественные слова: «Хорошо известно то великое значение, которое имела Куликовская битва для истории нашего Отечества, освобождения Руси от иноземного ига и становления российской государственности. Хрестоматийную известность приобрело справедливое выражение, гласящее, что «На Куликово поле пошли дружины отдельных княжеств… а вернулся единый русский народ».
Но вот это как раз и не нравится переоценщикам нашей истории. Характерно, что один из мэтров российской науки профессор МГИМО Абдулхан Ахтамзян в интервью газете «Татарские новости» в ее №2/127/ тогда же отметил: «Историки не располагают достоверными источниками «об этом событии». Все это – легенда, феодально-междоусобная война. Каков смысл праздника? – вопрошает он. – Какова цель такого псевдопатриотического рвения? Очевидно, подогреть чувства не только неприязни к «монголо-татарам», но и вражды ко всем живущим татарам». Как говорится, приехали! Ему бы, Абдулхану Абдрахмановичу, профессору истории, не знать о Куликовской битве по многочисленным источникам ее? И чему же способен он научить будущих российских дипломатов, защитников интересов нашей великой державы? Сделать из них не Горчаковых, а Козыревых, столь ярко проявивших себя в развале и сдаче Западу главных позиций нашего государства?
И все же «тот самый» вопрос остается: почему на поле такой грандиозной битвы до сих пор фактически не найдено ее отчетливых следов? Немногочисленные наконечники стрел, обломки мечей, панцирей – все в пределах обычного «фона» тогдашнего «Дикого поля», пограничных земель, где исстари сталкивались дозоры наших и степняков, где проходили набеги и отступы после них…
Думается, что ошибки тех, кто с современных, «бульдозерных» позиций вздумал рассуждать на тему «было ль, не было ль сраженья» – мол, что стоило похоронить павших, насыпать курганы, поставить каменные, не подвластные времени вехи, заключаются именно в том, что мыслят они с позиции дня сегодняшнего. Видятся им при этом огромные, выкопанные сегодняшней техникой котлованы, в которых предстоит возлежать павшим в Куликовской битве…
А сколько же их пало? И каковы были возможности оставшихся в живых русичей совершить этот обряд?
В соответствии с общепризнанными данными, в сражении на Дону 21 сентября 1380 года с русской стороны участвовали порядка 100–150 тыс. ратников; примерно столько же привел на поле битвы Мамай. Как свидетельствуют летописные источники, ордынцы были разбиты наголову и остатки их, обессиленные в сражении, беспощадно вырубали, преследовали еще 40 верст наши воины на свежих конях из Засадного полка. Считается, что погибло их не менее 80–90 тысяч. Тяжелы были потери и русских – убитые и раненые составляли свыше половины воинства Дмитрия. А все поле представляло собой огромное нагромождение трупов – татаро-монгольских и наших, и еще десятки тысяч погибших в сражении лошадей.
И как измученным, израненным в жестоком бою ратникам русским было все это разобрать, схоронить? Может быть, князь Дмитрий, идя к Дону, вез с собою многие тысячи лопат?
Зададим себе простой вопрос: а находят ли наши изыскатели-археологи вообще какие-либо массовые захоронения на местах известных исторических боев? Скифские курганы? Так то культовые погребения знаменитых царей, полководцев, жрецов. К тому же совершенные не на полях сражений, а что называется «в плановом порядке», в условиях мира.
Остается, как это ни печально, предположить лишь одно: воины, как правило, оставались лежать там, где пали в бою. Если некому было их найти, опознать. Увезти. Куликово поле стало, видимо, благим исключением – у ордынцев были отбиты столь огромные обозы (даже при верблюдах!), что у русских появилась возможность вывезти всех павших; имена их вошли в российские синодики, а храмы, где воинов отпевали, равно как и храмы, воздвигнутые в честь победы на Куликовом поле, народу нашему хорошо известны.
Ну а коней, павших в битве, конечно же, погребению не предавали. Это еще Пушкин подметил в «Песне о Вещем Олеге». Тогда даже любимого княжеского коня по кончине его оставили на холме, у брега Днепра, где «Лежат благородные кости; / Их моют дожди, засыпает их пыль, / И ветер волнует над ними ковыль». Такая же участь, по-видимому, постигла и коней двух ратей, верно отслуживших своим хозяевам; их прах уже давно развеялся по земле.
Но почему же на Куликовом поле поисковики почти не находят каких-либо иных, неорганического происхождения, примет состоявшегося здесь столкновения? С этим как раз все просто. Вспомним, что произошли эти события свыше 600 лет тому назад, когда на Руси землю пахали деревянными сохами, ходили в липовых лаптях. Когда в народе высоко ценились и железо, и кожа, и все другое, что могло сгодиться в хозяйстве. Поэтому все, до последнего обломка меча или доспехов, остатков конской сбруи было подобрано если не участниками битвы, то окрестными жителями. На бранном поле остались разве что воткнувшиеся глубоко в землю наконечники стрел и копий, которые иногда и находят здесь поисковики-музейщики.
История всегда права
Зато, по мнению «норманистов», вина русских за побитие Мамаева нашествия на Русь все еще остается. Словно запамятовали переоценщики истории нашей, что в отличие от походов орд Чингисхана и Батыя, которые имели целью покорить, обложить данью русские княжества, не преследуя православную веру и даже не облагая храмы поборами, поход «темника Мамая» был местью за поражение на реке Воже в 1378 году. Хроники сохранили для нас слова его на совете ордынских князей перед походом: «Истребим города и улусы Российские, казним рабов строптивых. Обратим в пепел церкви их христианские!» Значит, на Куликовом поле для нас решался вопрос жизни и смерти.
А «провинились» мы вот перед кем: согласно летописи, собраны были Ордою против нас полчища татар, половцев, хазарских турок, черкесов, ясов, косогов, буртанов, армян, крымских генуэзцев. Да, нелегко для принесения «извинений» найти нам хотя бы отдаленных потомков тех зачастую просто исчезнувших с лика земли племен. Да и название «татары», за которое так оскорбился профессор-историк МГИМО, носило чисто условный характер: так на Руси зачастую именовали всех совершивших набеги на нас с Востока (как «немцами» – тех, кто нападал на нас с Запада). Не надо было нападать, тогда и не отложилась бы в народной памяти поговорка о «незваном госте». Хуже всех пришлось, конечно, генуэзским наемникам – по летописным сводам, в Куликовской сече их вырубили всех, до единого человека. Уж не приносить ли нам свои извинения за них сегодняшней Италии? Может, даже выплатить компенсацию «за материальный и моральный ущерб»? А не лучше ли привести мудрые слова Верховного муфтия России и Европейских стран СНГ Талгата Таджуддина: «Судьба собрала нас в одном Отечестве… В день Куликовской битвы можно вместе помянуть прошлое, поговорить о том, как жить дальше…»
В этих словах – сам голос Истории, из которой, хочешь не хочешь, нужно извлекать уроки. На будущее. На все времена.
Но как ни странно, ее переоценщики и пересмотрщики придумывают все новые приемы для переосмысления самых великих, знаковых событий нашего прошлого. Один из них – замалчивание. Так, наши СМИ на фоне других «дат» умудрились как бы «не заметить» недавний 300-летний юбилей со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова. Ученого мирового значения, гордости и славы земли Русской. А по ТВ, словно в насмешку, даже промелькнула «викторина» на ломоносовскую тему, уже первый вопрос которой, обращенный, разумеется, к молодежи, звучал глумливо: «Вспомните, к какой народности принадлежал Ломоносов?» И тут же предлагались варианты ответов: 1. Карелы. 2. Поморы. 3. Угры. 4. Финны». Не упоминались только при этом Русские. Составители этого бреда скорее всего даже не поняли, что подобной «викториной» они оглупили прежде всего самих себя. Столь явно демонстрируя и невежество свое, и тупую ненависть к народу, создавшему государство великое. Не поубавила негатива к этой «теме» и прошедшая 15 ноября с.г. по ТВ «Культура» передача со странным названием. «Ломоносов. 300 лет одиночества». Понимайте, мол, как хотите – за три века, выходит, так и не состоялась у нас большая наука.
И даже когда ломоносовская тема стала все же появляться на ТВ, она , наряду с признанием заслуг великого ученого, непременно снабжается недвусмысленными «добавками»: парень с Севера, мол, подделал документы для поступления в Славяно - греко - латинскую академию и был на своем Севере настроенным «прозападно», чуть ли не первым на Руси диссидентом и что в его жизни было множество пятен «и вел он себя неадекватно; и вообще был Михайло сын Василия никаким не помором, а внебрачным сыном… самого Петра Первого. Лукавые умы неистощимы.
Но над всей этой мелочной суетой вечно будет сиять гений великого сына России.
…История, как известно, всё расставляет по своим местам. Очищающим дождем времени смывает с событий все наносное – зловредную политическую грязь и копоть, шлаки и мусор от вольных и невольных людских ошибок и заблуждений. И остается немеркнущая, неподвластная искажениям Истина.
Она ведет и будет вести нас по жизни.
Валентин НИКОЛАЕВ