Начиная от Киевской крещальной купели всю свою историю русский народ созидал Святую Русь. В XIX – начале ХХ века строил он ее и на берегах Тихого океана. Так, у таежной реки Уссури в правление Императора Николая II был создан первый на Дальнем Востоке мужской монастырь. Начал он строиться в 1894 году, а официально был учрежден распоряжениями Императора и Святейшего Синода в 1896 году. Это Свято-Троицкий Николаевский монастырь, устроенный иноками с Валаама и державшийся традиций северной ладожской обители. За монастырем на Уссури, быстро достигшим своего расцвета, так и закрепилось неофициальное название «Новый Валаам» или «Дальневосточный Валаам». Пожертвования на строительство обители присылали со всей России, одним из первых жертвователей еще в 1895 году стал святой Кронштадтский пастырь Иоанн Сергиев.
Многие насельники этого первого дальневосточного монастыря в прошлом были военными, моряки. «В число братии много вступило из уволившихся в запас армии и флота, - писал в дореволюционном историческом очерке о монастыре священник Григорий Ваулин – из них большинство были люди достаточно грамотные, мастеровые и вообще более опытные в жизни. Благодаря им в монастыре завелись различные мастерские, в коих обучалась и прочая братия».
Одним из таких насельников стал ветеран последней русско-турецкой войны 1870-х годов монах Мелетий. Был он родом из Малороссии, монашествовал в «Новом Валааме», вероятно, с самого основания монастыря. Продолжил свой монашеский подвиг в вынужденной эмиграции в Харбине, где в конце жизни прославился как духоносный Старец – схимонах Михаил. Скончался он в 1939 году в Богородице-Казанском монастыре Харбина, по одной версии, в возрасте 107-110 лет, по другой – 116 лет.
Известно о нем большей частью из воспоминаний современников, которые публиковались после кончины Старца в журнале «Хлеб Небесный».
В воспоминаниях рассказывалось, что в России, в Шмаковской обители (так называли и называют сейчас Свято-Троицкий Николаевский монастырь - по имени ближайшей станции - Шмаковки) будущий схимонах еще носил имя Мелетий. Тогда он нес послушание по приему паломников в монастырской гостинице, потому всегда отличался особой гостеприимностью, любил «угостить чаем или монастырским обедом, а при прощании любил давать в карман кусочек монастырского хлеба…». По прошествии срока паломничества (паломники дальневосточного монастыря в течении трех дней получали бесплатно общую монастырскую пищу), отец Мелетий направлял их «на благословение» к игумену монастыря Сергию (Озерову).
Из дореволюционного издания о Свято-Троицком монастыре на реке Уссури известно о том, как происходило прощание паломников с обителью и гостинником: «При отъезде или уходе из обители, каждый идет на благословение к настоятелю, который каждому и богатому и бедному, и знатному и не знатному, интеллигенту, и простецу, и грамотному и безграмотному дает иконки, крестики, книжки, листки, брошюры. Окруженные заботою и христианским гостеприимством посетители … кроме внесения по своему усердию и состоянию денег в кружку с надписью «На сооружение Святой Обители», считают своим долгом вознаградить столь внимательно прислуживавшего монаха-гостинника, но к удивлению слышат отказ. Гостинник, не принимая денег на руки, с свойственною иноческою нестяжательностью указывает на монастырскую кружку».
Этот рассказ относится к гостиннику монаху Мелетию, который был изгнан лихолетьем и трагедией Гражданской войны из любимой обители. В 1920-х годах обитель была уничтожена. Некоторым из братьев пришлось перебраться из Приморья в Манчжурию, где крупнейшим духовным центром эмиграции стал построенный русскими город Харбин – столица Китайско-Восточной железной дороги.
Несколько десятилетий прожили русские эмигранты в Харбине – до конца 1950-х годов. После чего им вновь пришлось бежать от коммунизма и безбожия, покатившегося красной бездуховной волной по Китаю. Хотя к этому времени в Харбине было построено 22 православных храма и 3 монастыря – два мужских и один женский. В их числе - мужской Богородице-Казанский монастырь на станции Модягоу (позже Гондатьевка) под Харбином. Этот монастырь, просуществовавший с 1924 по 1960 год, успел духовно прославиться многими делами. Особо известен был этот монастырь своими Старцами-схимниками. Одним из них стал схимонах Михаил – в прошлом инок «Дальневосточного Валаама».
Схиму с именем Михаил Старец (в прошлом монах Мелетий) принял в 1927 году, примерно в столетнем возрасте. Через два года среди прихожан монастыря разнеслась весть, что Схимонах Михаил большой молитвенник и что Господь награждает его временами даром прозорливости. Особенное утешение от него получали все, кто скорбел. В скромную монастырскую келью старца, почти без мебели, стали приходить русские люди – за советами и благословением на дела.
Приведем рассказ одной студентки Богословского факультета в Харбине, которая была духовным чадом Старца Михаила. Она описала первое посещение духовного Старца, когда пребывала в большой скорби. Ее воспоминания опубликованы в харбинском православном издании «Хлеб Небесный» за 1940 год и частично перепечатаны «Русским Паломником» в 2002 году в №26.
«… Он улыбнулся, ласково взглянул на меня и начал расспрашивать, что особенно сильно гнетет меня. Я начала ему рассказывать все, что мучило меня… Долго сидел с поникшей головой Старец и когда начал говорить, то забыла я и время и пространство. Никогда ни на одной лекции у ученых профессоров не слыхала таких ясных, простых разъяснений на вопросы о смысле жизни, о призвании... Не успевала я задавать ему вопросы, как он уже давал мне ответы.
«Больше всего не бойся людей, раба Божия, люди все одинаковы. Только форма иная. Жалей, люби каждого. Нет любви в мире. Ушла любовь! Ты думаешь, что твоя печаль самая главная? Нет! Ты попробуй загляни каждому в душу, и тогда поймешь, что твоя печаль – это капля воды перед океаном. Больше всего думай, как бы приносить пользу, а не вред для людей. Никогда не отказывай никому, если можешь сделать благо по просьбе его. Спеши делать! Время коротко! Делай для себя все сама и не ропщи на свою жизнь, тогда печали не будет.
Ты спрашиваешь меня относительно Родины… Россию прекрасную, сильную Россию создавали прадеды, деды и отцы, а мы что сделали? Мы – клятвопреступники. Мы – присягали Государю Императору и затем бросили, предали его. Что же сделал Господь? Он допустил теперь сатану, чтобы он надругался над нами. Горе нам! Мы не каемся и не желаем исправлять свои души! За грехи наши Господь надолго отнял у нас Родину… Мои глаза уже не увидят ее никогда. Для нас одно спасенье – молитва…»
Посетительница Старца описывает, как он подошел к аналою помолиться: «молился Старец просто, точно он вел беседу с Богом. Он кротким голосом призывал на помощь Угодников Божиих и молился он о Церкви Божией, о служителях ея, о Родине нашей, о всех русских людях и в конце концов помолился и обо мне грешной… И точно крылья выросли у меня и пелена спала с очей моих и легко стало, и снова я готова была работать…»
Ходили истории об отношении Старца к деньгам, которые он называл «хламом». Владыка Ювеналий (Килин), основатель Богородице-Казанского монастыря рассказывал, что как-то у него не было муки, и он не знал, чем кормить братию. Целую ночь промучился думами настоятель, а утром к нему пришел Схимонах Михаил и принес бумажками 25 рублей, сказав: «На-ко тебе хламу! Натаскали мне. Он мне не нужен». Высыпал у порога деньги и ушел.
Современники вспоминали множество случаев духовной прозорливости старца. Рассказывали об одной светской женщине, которая, желая проверить дар прозорливости Старца и убедиться в нем, задумала так: если Старец святой, то он узнает, если она положит руку на колонну, перед которой стоит он, а если не святой, он об этом не узнает. И сделала, как задумала. А Схимонах Михаил, сердито оглянулся, подошел к ней и, строго грозя пальцем, сказал: «Уходи, здесь святых нет, здесь грешники стоят»…
Одна девушка – чадо схимонаха Михаила вспоминала, как он благословил ее перед началом трудного дела сбора пожертвований на строительство Благовещенского храма в Харбине. «…Нам, членам Российской Духовной Миссии были выданы подписные листы и квитанционные книжки. В то время я только что кончала гимназию, поэтому не знала, как приступить к новому для меня трудному начинанию…Старец Михаил велел с листами и квитанционными книжками придти к нему за благословением, а он даже не знал о моем вступлении в члены Благовещенской церкви…
Радостно я вошла к Старцу, и первое его слово было слово одобрения…Он велел встать на колени и, призывая Божие благословение, благословил меня и принесенные лист и книжки со словами: «Не бойся»; тут он наклонился и достал из-под кровати фанерный ящик, в котором хранилась схима, достал из платка 1 рубль и, отдавая мне, добавил: «Вот тебе мое благословение, не бойся, иди с Богом и собирай на храм Пресвятой Богородицы. Я помолюсь, и Бог тебе поможет, и соберешь больше всех сверстниц своих». После этих слов на душе стало опять легко, светло и отрадно…
Он положил в молитвослов оторванную квитанцию, которую в подтверждении молитвенной памяти неоднократно показывал потом со словами: «Я ведь молюсь, чтоб тебе Господь посылал на храм».
Я твердо верила каждому слову Старца, и было так, что по его молитвам часто поступали жертвы, о которых я не просила. Фраза же: «Соберешь больше сверстниц своих», - сбылась, а от человеческой слабости и нескрываемой зависти пришлось немало потерпеть…»
У Старца было много почитателей и духовных чад, которые после прихода коммунизма в Китай рассеялись по всему миру. Скончался схимонах Михаил в очень преклонном возрасте и был погребен на монашеском кладбище возле памятника русским воинам, как бы в напоминание всем, что он был когда-то участником русско-турецкой войны, а затем всю оставшуюся жизнь вел брань духовную. В первую же ночь после похорон Старца рассказывали сон с фразой: «Кто придет на его могилку, того он услышит»…
Вечная память Старцу схимонаху Михаилу и всем инокам «Дальневосточного Валаама» - духовным созидателям и хранителям Святой Руси! Верим, что их святыми молитвами и ходатайством перед Богом, Господь оградит Россию от всяких бед и укрепит ее дальневосточные рубежи!
Романова Владислава Николаевна,
Центр церковно-государственных
отношний «Берег Рус»
Центр церковно-государственных
отношний «Берег Рус»