Из бесед архимандрита Афанасия (Митилинэоса) с паломниками
(Окончание. Начало в № 5/2025.)
Девятое. Наша исповедь должна быть искренней и прямой. Не будем пытаться произносить слова и образы так, чтобы духовник не понял всего дела. То есть не будем проявлять лукавство в выражениях, чтобы скрыть или смягчить, так сказать, количество, объём зла.
Поэтому наша исповедь должна быть точной, ясной, простой и прямой, искренней со всеми событиями места, времени и лиц. Не нужно называть имена. Нам следует сказать, особенности лица, с которым мы совершили грех.
Это наш родственник? Это одноклассник? Это случайный лицо? Где, как и каким образом.
Также упомянем причину этого, упомянем, как часто мы это совершали, а также способ, не прибавляя и не убавляя. Часто от некоей ревности посильнее принизить себя, мы говорим лишние вещи. Нет, мы не будем ни прибавлять, ни убавлять, но мы скажем то, что есть в действительности, кто мы на самом деле. И ещё: не следует сказав половину наших грехов духовнику — после этого пойти и сказать вторую половину другому духовнику, потому что мы стыдимся первого. Нет. Будем говорить все наши грехи одному духовнику, чтобы он нас знал.
Знаете, насколько важная вещь, стыд перед духовником? Это поможет вам не совершать грех ещё раз. Вот поэтому Бог вложил стыд в первозданных, как мы уже говорили об этом. Когда открылись у них глаза, они тотчас поспешили покрыться, потому что, увидели свою наготу. Бог вложил в них стыд только лишь для того, чтобы не было употребления во зло тех членов тела, которые можно было бы употребить не во грех.
Другими словами, чтобы существовал барьер стыда. И когда что-то тебя провоцирует совершить какой-то поступок, однако ты говоришь себе, как я пойду и скажу это духовнику, только одно это заставит тебя не совершать этого.
Стыд — это великий актив, не спешите оставлять стыд в бездействии, даже и сегодня, в наше время, когда говорят, что стыд — это недостаток. Нет, это не недостаток. Разумеется, если ты стыдишься пойти на рынок, это бесспорно недостаток; если ты стыдишься сказать другому человеку — добрый день, это тоже бесспорно недостаток, но если ты краснеешь из-за того, что сделал что-то постыдное, то это привилегия. Потому что, если ты не краснеешь, когда сделал что-то грязное, тогда ты дерзок и бесстыден и такое обстоятельство, конечно не придает тебе уважения. Итак, исповедь на которой будет у нас стыд... но, однако в то же время мы не будем стыдиться исповедовать свои грехи, то есть стыд не будет нам препятствием для исповеди грехов. Иной раз мы говорим: «как я это скажу, как я это скажу?», однако я это говорю. И к тому же грех, за который нам особенно стыдно, исповедуем в первую очередь, чтобы он оставил нас. Не будем откладывать его на конец. Назовем сначала тот грех, который делает отвратительным наше состояние. В книге Премудрости Иисуса сына Сирахова сказано: «есть стыд, ведущий ко греху, и есть стыд — слава и благодать» (Сир. 4:25). И святой Иоанн Лествичник говорит: «без самопосрамления невозможно избавиться от вечного стыда» (4:61). Это удивительная фраза: Без стыда невозможно избавиться от стыда.
Однако есть также стыд от дьявола, как вы сами могли уже заметить. Стыд от дьявола бывает следующим: он приходит и говорит вам: не говори этого, это стыдно. Когда я как духовник узнаю и говорю тебе, чадо, почему ты не сказал мне, ты отвечаешь: мне было стыдно.
Однако, когда ты это делал, тебе не было стыдно, потому что знаете, что в этот момент говорит дьявол? Он говорит так, чтобы все было наоборот: «нет, это совсем не стыдно». Но когда ты хочешь в этом исповедаться, он тебе говорит: «это стыдно». Вот насколько коварен дьявол. Святой Иоанн Златоуст говорит по этому поводу: исповедуй здесь, чтобы там не быть тебе посрамленным, обличаемому перед тысячами ангелов и людей. Скажи о твоих грехах здесь, на земле, потому что когда ты умрешь, то твои грехи будут явлены перед святыми и ангелами, и там они будут обнародованы. Скажи мне, продолжает Златоуст, что лучше, здесь в церкви исповедовать одному только Богу и духовному твоему отцу, или там перед всеми, перед тысячами тысяч? То есть что лучше, прийти сюда и рассказать это твоему духовнику и Богу, ведь никто другой ничего не услышит, или посрамиться там, когда твои грехи будут обнародованы?
Ещё нужно сказать, что, когда мы скрываем один грех, все грехи остаются непрощенными, и мы добавляем к ним и тот, который скрыли.
Другое дело, если мы не помним. Потому что совсем иное если я чего-то не помню и когда вспомню, вскоре исповедаю; и иное дело если я скрываю специально, тогда я добавляю ещё один грех, и все остальные остаются непрощенными.
Одиннадцатое. Наша исповедь должна быть решительной. Мы должны принять серьезное решение не повторять то, что мы сделали. Конечно, это не всегда легко, потому что если бы это было легко, то нам бы подобало становится святыми после всего одной исповеди. Но мы не становимся. Примем решение и постараемся не падать духом и не разочаровываться.
Однако постараемся не оказаться в таком состоянии, чтобы начать говорить, что это как будто какая-то случайная добродетель, то есть человек говорит самому себе: я не буду прилагать никаких усилий, потому что ты никогда не исправишься, ты же всегда говоришь одно и то же. И что тогда происходит? То, о чем говорит апостол Петр: «пёс возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идёт валяться в грязи» (2Пет. 2:22). Поэтому нам действительно не следует возвращаться к той же блевотине, которая уже засохла.
Нам не следует после того, как мы извергли грех, и он высох, возвращаться опять к нему. Это страшная вещь. Но мы будем смотреть вперед, с решительностью исправиться. Придем в то состояние, когда будем говорить: Боже, прошу Тебя и молю, помоги, я не хочу возвращаться назад. Дьявол будет бороться с нами, но мы не должны того устрашаться.
Двенадцатое. Нам следует иметь готовность принять епитимию, которую установит для нас духовник. Епитимия обычно это: отстранение от причастия, совершение определенного количества земных поклонов, или пост в какой-то дополнительный день больше от положенных или что-то подобное. Это означает, что епитимия проходит не в наказывающей, а в педагогической плоскости.
Вы знаете, что, когда Мариам укорила своего брата Моисея, Бог наказал ее проказой, и тогда Моисей просил Бога простить ее. Бог сказал — Я прощу ее, но она понесет епитимию. Посмотрите, как мудро она исцелится через неделю. Одну неделю она пробудет вне стана, чтобы почувствовать неправоту своего греха. Что сказал Бог? Послушайте аргумент, который Он сказал. Если её отец плюнет ей в лицо, то она, удалившись и вытерев плевок, разве будет улыбаться или она уйдет, чтобы скрыться? Это и есть тема стыда. В данном случае ясно проявлен педагогический характер епитимии, то, что человек должен чувствовать свой грех, а не то, что ты расплачиваешься с Богом, и с Божьим правосудием. Повторим, что епитимия, это не наказание, но она имеет педагогическую особенность.
Никогда не причащайтесь, когда есть соответствующая епитимия, правило от духовника. Духовник говорит вам не причащаться, а вы идете причащаться. Это большой и страшный грех. Здесь, в Ларисе, было с одним человеком подобное много лет назад, в начале 1960 года. Молодой человек, чуть старше 20-ти, исповедовался, и духовник сказал ему, чтобы тот не причащался, он идет домой, и мать ему говорит, да ладно, будешь ты ещё слушать духовника, который говорит не причащаться, иди и причащайся. Это был Великий Четверг.
Он пошел, причастился и, как только вернулся домой, умер. Если вы думаете, что это преувеличение или совпадение, я посылаю вас к апостолу Павлу, где можно увидеть, что он пишет на эту тему: «Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1Кор. 11:30), потому что абсолютно точно не рассуждают о Теле и Крови Господа.
Обратите внимание на этот момент, большое внимание. И, конечно же, мать тоже умерла, после своих страданий по нему. Я, конечно, не знал этих лиц, потому что ещё не жил в Ларисе. Мне рассказал это один священнослужитель.
Тринадцатое. Когда мы описываем свои грехи, мы должны описывать их прилично. Эх, расскажем наши грехи прямо вот так! Нет!
Мы можем рассказать мельчайшие подробности наших грехов самым приличным образом. Это очень важный и искусный элемент, который является предметом любви для тех, кто ждет снаружи, чтобы исповедоваться.
Четырнадцатый фактор, это многословие.
Обойдемся без многословий, тавтологий, часто мы говорим одно и то же бессмысленное повторение уже сказанных слов, болтаем; будем говорить конкретно. Обратим на это внимание, потому что то, о чем говорим, это нечто бесовское, так как духовнику не хватает времени увидеть других людей, и остальные останутся неисповеданными.
Итак, если мы научимся исповедоваться, это будет великое дело. Это искусство очень важно. Не забывайте, что говорили древние греки: лаконичность есть философия.
Можно создать очень хорошую картину, и достаточно всего нескольких фразах передать правильные слова. Когда мы идем на исповедь, это должно выглядеть достойным и скромным, и конечно так должно быть всегда, но более на исповеди.
Шестнадцатое. Когда мы выходим с исповеди, мы не должны сообщать другим, что сказал нам духовник, какую епитимию он нам дал, потому что таким образом мы дискредитируем и порочим таинство исповеди.
Как духовник не имеет права раскрывать тайну исповеди, так и исповедующийся разделяет с ним ту же участь. Он не имеет права говорить другим то, что сказал ему духовник, потому что произойдет смущение. Другой после этого скажет: «Ведь он сказал мне это, почему он тебе этого не сказал?». Потому что духовник принял такое решение с рассуждением: для одного он решил, что скажет то, а для другого другое. Следовательно, это означает, что я не должен объявлять то, что сказал мне духовник. Или доходит до того, что мы рассказываем то, что сказал духовник для шутки чтобы другие посмеялись; понимаете, до чего можно дойти? Это выставление на смех таинства. В этом случае, искренне говорю, что здесь нечего сказать, где тогда духовно мы находимся.
Семнадцатое. Будем внимательны к тому, что нам говорит духовник, чтобы не искажать его слов. Но существует ещё более тяжелая вещь, когда мы, выйдя с исповеди начинаем рассказывать сказанное нам (о чем мы уже сказали, что не должно этого делать), в искаженном виде. Это страшно, я сталкивался с таким. И в этом случае речь идет о клевете и о кощунстве над таинством исповеди. Это то, о чем сказал Господь: «Внемлите, како вы слышите» (Лк. 8:18). Иной выходит с исповеди и идет в кино, там его видит кто-то и говорит: о, ты ходишь по кинотеатрам, ты, который исповедуешься? И тот отвечает: духовник мне разрешает ходить по кинотеатрам. И это ложь, лучше сказать — клевета, потому что этот человек, чтобы оправдаться говорит, что его духовник разрешает ему ходить по кинотеатрам.
Скажите пожалуйста, в этом случае, о каком покаянии может идти речь? Разве в таком состоянии и при таком устроении можно иметь покаяние? Невозможно.
Восемнадцатое и последнее. Часто после исповеди, поскольку мы чувствуем, что освободились от грехов (и это естественно), что Бог даровал нам прощение и что мы можем прыгать от радости, нам кажется, что можем делать то же самое, что и раньше. И это наиболее худшая вещь, потому что мы оставляем бездейственной нашу исповедь. Что значит бездейственной? Значит то, что мы не приносим плода. Помните, что говорил святой Иоанн Креститель, ко множеству народа, который приходил к нему исповедаться?
— Сотворите плоды, достойные покаяния.
Недостаточно было исповедать грехи. Народ приходил креститься на Иордан к Иоанну и погруженные в воду люди называли свои грехи. Этого было достаточно? Может ли кто-нибудь сегодня в наших таинствах крещения и исповеди, где исповедь считается вторым крещением, сказать, что я крестился или я исповедался и этого достаточно? Нет.
Мы видим слово святого Иоанна Крестителя, что нам нужно принести плоды, достойные покаяния. И эти плоды должны быть достойными масштабу нашего покаяния.
Например, когда Закхей сказал: Господи я обижал и я грешный человек. Заметьте это сказал он сам. Господь такого ему не говорил. Конечно и Ветхий Закон говорил что-то подобное, о чем Закхей знал. Но что он говорит? «Если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лк. 19:8). Что это? Возмещение того зла, которое он делал. Это плод покаяния. Это он делал от себя лично, и это не было написано в Ветхом Законе. «И если что останется у меня, половину от этого отдам нищим».
Что это? Это милостыня. А что есть милостыня? Это плод покаяния. Когда ты был в грехе безнравственности, но сейчас пребываешь в целомудрии, то что это? Это плод целомудрия. Когда ты был скрягой, а теперь подаешь милостыню, то что означает эта милостыня? Плод покаяния. Когда ты был богохульником, а теперь говоришь добрые слова, везде и всегда твои уста чисты, то что же это? Плод покаяния.
Поэтому мы не можем сказать только, что мы исповедались, но мы должны принести плод. И если хотите, то это и есть правильная исповедь, какая принимается Богом.
И ещё. Как вы знаете, оставление грехов мы получаем от духовника. Сам Христос сказал так и дал такую власть: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20:23), «что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Молитва, которую дает духовник, является конечно же разрешительной, однако послушайте возглашение прощения, обратите внимание: «Благодать Всесвятаго Духа, чрез мое недостоинство имать тя прощенным и разрешенным». Фраза имеет смысл «да будешь прощен» и это значит, что в действительности прощает Бог. Если ты приходишь на исповедь и говоришь духовнику всякие несерьезные вещи, лжёшь, и тем самым обесцениваешь разрешительную молитву, то во что ты веришь? Ты действительно веришь, что будешь прощенным человеком? Без сомнения, нет.
Поскольку Бог, Тот, Который над всем этим, и именно Он связывает или разрешает, прощает или оставляет. И таким образом, когда мы исповедуемся, не только принесем плоды, но и будем внимательны к тому, чтобы получить действительное прощение. Не будем видеть в только одного духовника, но будем видеть Самого Христа. Христос, это Тот, Который над всем, Он видит и запечатлевает, прощает или не прощает. Будем внимать именно этому.
Я вам желаю помощи Божией, всегда быть в такой подготовке, во всем, о чем было только что сказано. Никто не должен остаться без исповеди в Пасхальные дни. Научимся часто исповедоваться и часто причащаться, чтобы у нас были все предпосылки для частого причастия.
Только пребывая около таинств нашей Церкви, у нас есть надежда, что мы будем право стоять и в конце концов спасемся.
Апрель 1984 г.