Каждый человек на своем месте – это и есть будущее России!

– Сергей Юрьевич, в жизни каждого человека наступает такой этап, когда он волей-неволей оглядывается назад, анализирует какие-то моменты в своей жизни, вехи. Это, как правило, связано с юбилеями. Вы – юбиляр в этом году. Еще раз поздравляю Вас с 50-летием! Хотелось бы, чтобы Вы поделились своими мыслями, прежде всего о том, как Господь привел Вас к православной вере. Это был какой-то необычный случай, или болезнь, или следствие какой-то одной линии, которая прослеживается через всю Вашу жизнь?

– Я хотел бы еще раз поблагодарить Вас, Андрей, и сотрудников газеты «Русь Державная» за то, что вы есть и осуществляете с Божией помощью свою миссию, невзирая на многочисленные трудности. Я из поколения 90-х и свой последний шумный день рождения справлял в 30 лет. Как сейчас помню, справлял широко, в присутствии огромного количества людей, звезд эстрады. Видишь хороших, достойных людей, которые 155 раз пожелают тебе здоровья, 100 раз – многолетия, 200 раз скажут о том, какой ты умный, красивый, успешный, сначала относишься к этому снисходительно. На 20-й раз уже борешься с собой. А на 100-й – появляются тщеславные мысли: «А может, я и в самом деле такой, и не зря люди мне такие слова говорят?» И очень тяжело потом встряхнуться, требуется определенное усилие, чтобы, как дурман, разогнать эффект сладкой лжи и лести со стороны других людей.

В этом году свое 50-летие я решил отметить в формате творческого вечера, который я подсмотрел у владыки Иоанна Белгородского. Захотелось сломать стереотипы и шаблоны или хотя бы попытаться сделать это. Была нацеленность на то, чтобы дать людям возможность послушать хорошую музыку, замечательные песнопения, подарить приятное общение с достойными людьми. Надеюсь, что все это получилось.

Праздник прошел в Епархиальном доме в Лиховом переулке. Это историческое здание - место избрания на патриарший престол святителя Тихона 101 год назад. С фотографий того времени на нас взирают лики. Более 40 участников Собора в дальнейшем прославлены в лике святых.

Часто ради крупицы истины, неуловимого знания, мы готовы исколесить полмира. Я благодарен «особым» гостям, нашедшим время прибыть на праздник. Среди них владыка Пантелеимон (Шатов), владыка Иоанн (митрополит Белгородский и Старооскольский), владыка Марк (митрополит Рязанский и Михайловский), владыка Зиновий (митрополит Саранский и Мордовский), владыка Амвросий (архиепископ Верейский), владыка Иоанн (епископ Домодедовский), протоиерей Владимир Воробьев, протоиерей Димитрий Смирнов. Их «особость» - в их жизни. В предстоянии перед Богом и людьми. Этим людям есть чем поделиться, и они поделились. В качестве подарка я рекомендовал поучаствовать в добрых делах службы «Милосердие», воздержаться от цветов, но, тем не менее, даже несмотря на мою просьбу, гости принесли множество букетов. Когда владыку Пантелеимона, главу Отдела по социальному служению Церкви, поздравляют с той или иной датой, он просто рекомендует те деньги, которые вы собирались потратить на цветы, отдать сирым, убогим, нищим. В этом точно больше пользы и радости.

На днях я посетил «Ангар спасения» службы «Милосердие» на Николоямской улице в Москве, куда ежедневно приходят почти сто человек, оказавшихся без крова и без работы. Их часто называют бомжами, и поверьте, им точно нужно внимание. Ведь это люди! Смотришь на них – и видишь своих родителей, родственников. Конечно, многие из бездомных стали уже «профессионалами», но встречаются и совершенно необычные судьбы. Рок, неожиданное стечение обстоятельств после того, как эти люди приехали в Москву, хаотичный событийный ряд – и вот они оказываются без всего: без документов, без крова над головой. Посещение «Ангара спасения» стало одним из самых памятных для моего сердца событий.

Как я пришел к Богу и был ли этот путь прямым? Он не был прямым. Есть люди, которые утверждают, что они точно Бога чувствуют, живут по Его заповедям и «держат» Его за руку. Я знаю их и даже немного опасаюсь. Мне ближе состояние постоянного поиска Бога. Найдя Его в какой-то точке, каждый из верующих людей однозначно может поделиться: в этот момент Господь точно с ним. Но все равно это состояние (скажем так, состояние богообщения) в моей картине мира и жизни – некое динамическое равновесие: как только ты нашел Бога и успокоился, то сразу начинаешь тонуть, как в болоте, тебе остается только движение вперед, постоянный поиск внутри и снаружи. Так, по крайней мере, я это состояние ощущаю.

Моя жизнь, начиная с 30 лет, – это тернистый путь, путь болезней и испытаний. Я его называю «путь тупых», когда Господь тебя «мордой в салат», а то и по камню. Вроде ты все знаешь, и воспитание у тебя какое-то есть. Потребовалась целая череда серьезных вызовов – и в делах, в бизнесе, и в личной жизни, родившийся в нашей семье ребенок умер буквально у нас на руках. Это оказалось большим стрессом и для меня, и для жены. Много выводов было сделано. Начались проблемы со здоровьем, был поставлен очень плохой, почти смертельный диагноз, с которым приходилось бороться и жить, рухнул бизнес.

Путь, еще раз повторюсь, для таких, к сожалению, бестолковых людей, как я, которым мало оказалось примеров светлых лиц, мало прочитанных книг, мало разговоров о предках. Надо было оказаться где-то в углу, в полной безысходности от вопроса: будешь ты жить завтра или нет? И тогда в тьму обреченного сердца проникает Божественный луч света, который в этой темноте очень хорошо виден. Как молния! И уже на этот свет, на эту молнию ты начинаешь ориентироваться и идти. Так в моей жизни сложилось.

К сожалению, людей, которые меня окружают, иногда называют (хотя сами они полагают так с большим сомнением) людьми успешными либо крупными предпринимателями. Но это – фасад, внешность: ты идешь по жизни, а людям часто кажется, что ты лишен всех ее трудностей, что у тебя внутри всегда мир, покой, а в семье благоденствие. Ну, как же: деньги есть, успех, значит, все идеально. Это не так. «Успешные люди» тоже люди, так же преодолевают эту полосу препятствий под названием жизнь. В семье что-то взрывается, либо здоровье подводит, либо «друзья» начинают искушать, предавать, обманывать, либо где-то появляется «волк», который начинает рычать, реветь и грызть… И ты не засыпаешь, ты все время куда-то двигаешься, и это движение рано или поздно приводит к Богу. Другого нет, лично я не знаю другой точки опоры, другого спасения для нашей измученной души, все остальное – скорее мифы. На Господа единственная надежда.

– Сергей, мы с Вами познакомились уже, наверное, лет десять назад на Валааме. Я был там в то время с супругой и сыном. Насколько я понимаю, Валаам и все, что с ним связано, сыграли в Вашей жизни немалую роль. Это было хорошо заметно и по тому, как частица Валаама «присутствовала» на Вашем юбилее. Например, замечательное выступление хора Валаамской обители, а также речь владыки Панкратия.

– Знакомство с Валаамом было на самом деле в конце 90-х. Мы тогда мало что знали о Боге, о вере, только повенчались с женой. Кто-то рассказал нам о важности церковных таинств, и моя супруга, в искреннем неофитском порыве, поехала в один из подмосковных монастырей, нарвалась там (или это был Промысл Божий?) на некоего «старца»-духовника 25-ти лет от роду, который ее отчитал и не допустил до причастия, наложил на нее епитимью чуть ли не до конца жизни. Она в слезах приехала домой, после этого полгода не могла даже в храм зайти. Однажды у нас с моим другом Всеволодом Леонидовичем Богдановым, главой Союза журналистов России, родилась идея посетить остров Валаам. Арендовали корабль, набрали туда порядка 300 человек, причем большинство из них были журналистами, в том числе и самыми известными, именитыми. И этот корабль «Ковчег» поплыл на Валаам.

Это был 1998-й год. Поездка оказалась непростой, группы разными. Шел Успенский пост. Кто-то обращал на это серьезное внимание, но большинство «отдыхали».

Пребывание на Валааме и то, что происходило там в моей душе, с моей супругой и с людьми, от которых я не ожидал никаких изменений, включая матерых, известных светских журналистов, – описать невозможно. Казалось бы, совершенно неверующие люди, со слезами на глазах, неожиданно стали прикладываться к иконам и норовили побеседовать на свои скрытые темы с батюшками. Но не всех, конечно, коснулась благодать. Нельзя говорить, что все происходит автоматически: прибыл на место и сразу спасся. Но, тем не менее, меня накрыло. Помню, отстоял одну литургию, потом вторую, причем первую литургию с маленькими детьми на руках. После причастия мы с моими друзьями, радостные, прошли ночью пешком около 7 километров до корабля. Моя супруга на Валааме впервые исповедовалась и причастилась. У нее тоже было состояние восторга, ощущение встречи с Богом.

Это было 20 лет назад. Помню, бросилось в глаза, как полупьяные обнаженные местные жители играли в волейбол прямо у стен монастыря. Мы молимся, а там, во внутреннем каре, которое было тогда заселено в том числе дебоширами и хулиганами, – свой праздник, своя «всенощная». Конечно, контраст двух миров был налицо, но Господь так все управил, что хотелось видеть и чувствовать только один мир – духовный. В той, по сути, тогда еще «мерзости запустения» (хотя монастырь уже начинал восстанавливаться) свет все-таки доминировал.

Затем произошла удивительная встреча с владыкой Панкратием. Мягкая, интеллигентная, очень духовная встреча, где он всех нас пленил собою как Личность. И уже потом родились идея и желание что-то сделать. Валаам зимой жил без света, элементарно не хватало денег на дизель, на еду. Много забот, но измерить их было можно. Захотелось помочь.

Был период, когда мы с владыкой очень много общались, и потом родилась идея создания попечительского совета. Это был совершенно удивительный период, когда к подножию Валаама, к святым Сергию и Герману, стали подтягиваться люди.

Конечно же, возрождение и становление Валаама связаны с личностями владыки Панкратия и Святейшего Патриарха Алексия II, который поделился чудом, произошедшим с ним на Валааме. Он рассказал о детских переживаниях, об общении с духоносными старцами, о дальнейшей переписке с ними… Святейший смог растопить наши сердца. Люди стали приезжать на Валаам, брать на себя попечения.

Сегодняшний Валаам другой. Граждане переселены на материк, во входных группах – двух бухтах – наведен порядок, и так далее. Цепочка мер на Валааме, которые предпринял владыка, была эффективной. Сейчас, по прошествии некоторого времени, можно сравнить этот сценарий возрождения с другими, похожими. Не везде удалось все так тонко и мудро устроить.

Валаам открыли для себя и узнали многие. Он сияет, как светильник на горе. Теперь уже, наверное, вопрос не во внешних акцентах, а во внутренних – в молитве, хотя материальных вопросов всегда остается много.
Для меня и моей жены Валаам – пробуждение сердца и души. Поэтому я и пригласил Валаамский хор на свое 50-летие. Это то личное, чем я постарался поделиться с теми людьми, которые, может быть, знали о Валааме совсем немного и вообще первый раз в жизни слушали такой хор.

– Да, у меня с Валаамом тоже очень многое связано. Я впервые побывал там еще в конце 80-х, когда до владыки Панкратия был другой наместник. Я видел разрушенный монастырь, когда там вообще ничего не было. Мне показывали фрески, в которые стреляли красногвардейцы, – это просто убивало. Увидел я и расцвет Валаама. Очень хорошо понимаю Ваши чувства. Слава Богу, что такое произошло.

И я бы сказал, что вплотную связана с моей жизнью и Святая Гора Афон. Я знаю, что Вы тоже любите Святую Гору, часто там бываете. Неоднократно при встречах в Ватопедском монастыре с отцом Ефремом я слышал, как он не раз говорил о том, что мир, действительно, катится в пропасть, но мы надеемся только на Россию. Хотелось бы, чтобы Вы тоже поделились своими воспоминаниями и чувствами относительно Святой Горы Афон.

– Я постараюсь сделать это, хотя время сейчас непростое. Вы сами знаете: странные поступки Вселенского Патриарха, противостояние с ним, Украина… От того, что я наблюдаю, мне становится больно.

Первый момент. Существует некоторая категория верующих, простых мирян и священников, которые очень жестко осуждают Вселенского Патриарха, в том числе и его титул. Причем до частушек дело доходит, мне присылали их некоторые монахи-священники.

Другие люди, живущие на Афоне, начинают так же жестко осуждать нашего Святейшего Патриарха Кирилла и его решения, обвиняя в том, что он противопоставляет одно другому и не имеет никаких прав прерывать евхаристическое общение. Это другая крайность.

Эти вопросы все-таки - духовная категория. Поэтому, конечно же, надо поступать так, как скажет духовник. Мой духовник – владыка Пантелеимон, и я в своей стратегии «что можно и что нельзя» руководствуюсь его мнением: как он скажет, так я и сделаю. Без тени сомнений. У меня уже однажды так было с принятием ИНН. Одни говорили: «Уходи в леса, не принимай». Другие: «Ничего страшного». Я запутался. Причем беседовал со старцами, которые говорили: «Ну, все, ты погибнешь, уходи». Я находился в большом смятении. У одних количество интеллектуальных аргументов – вагон, и у других – вагон. В той ситуации я был готов на все, и если бы духовник мне сказал: «уходи в Рязанские леса, в избушку», ушел бы, но в итоге как меня благословили, так и стал жить. Сейчас происходит нечто похожее.

Человек так устроен, что он часто откладывает решение собственных внутренних проблем, прикрываясь тем, что кто-то живет не так, происходящее сейчас - испытание для наших сердец и для нашей веры. Понятно, что кто-то находится на острие борьбы. Есть церковная дипломатия, политика, богословы – они должны противостоять любым вызовам. Но мы – миряне, у нас собственные внутренние проблемы и грехи, которые нас скручивают, искушают. Поэтому тем, кто на самом деле хочет сейчас не запутаться, надо взять паузу и слушаться духовника. Этого достаточно. По крайней мере, так больше шансов не ошибиться.

Я много общаюсь с людьми, и мне важен сам Человек. И я знаю удивительно ярких людей на Валааме, в Троице-Сергиевой Лавре, в Дивееве, в других местах. Это мои друзья, я хочу к ним приезжать, приезжаю, молюсь, но так получилось, что именно на Афоне, совершенно неожиданно, – концентрация особых людей для меня абсолютно другая. Мои поездки на Афон и встречи – это пробуждение в квадрате. Если Валаам меня, скажем так, привел в себя, ведро холодной воды сначала вылил и потом согрел, то Афон подобен космической ракете. Я был на Афоне много раз и четко фиксировал приобретенное. Со мной или с тем, за кого я молился, происходило чудо. Всегда.

Случались официальные поездки, во время которых я был там всего полтора часа, – с Фондом апостола Андрея Первозванного мы летали за главой апостола Луки. А бывало, я жил на Афоне и до трех недель, путешествовал как паломник. И всегда Афон давал многое.

Большое счастье, когда ты видишь небо глазами другого человека и чувствуешь Бога. По идее, все мы призваны к святости, она должно быть нормой, но в Москве, к сожалению, я часто теряю эту путеводную нить и очень редко встречаю людей, в глаза которых могу смотреть бесконечно долго.

На Афоне попадаешь в совершенно другую реальность. Общаешься со старцами. Мы в первые поездки отправлялись с владыкой Пантелеимоном и владыкой Панкратием в 1999 году. Владыка Панкратий вообще был одним из первых игуменов, кто стал приезжать на Святую Гору в конце 90-х. К нему у афонитов было очень уважительное отношение, открывали свои двери старцы, духовники. Владыку прямо так и называли: «игумен северного Афона». С нами общались совершенно удивительные люди, многие из которых уже почили в Бозе. Конечно, каждый человек – это целая Вселенная. Смотришь на Иосифа Ватопедского или старца Дионисия, слепого румына, на их просветленные лица, и у тебя прямо мурашки по телу.

Я не понимаю такого деления: монашество русское, греческое, румынское, грузинское, подмосковное, серпуховское, еще какое-то... Монах – это Монах. Это высокое состояние. Это очень важно, потому что иногда происходит некое «оземление» всего этого, когда мне начинают говорить: «Чего ты едешь на Афон к этим грекам, что ты там забыл, у нас тоже есть монастыри!» В России я посещаю много монастырей, знаю много духовных людей, но невозможно заставить кого-то дружить именно с тем или иным человеком. Иначе давайте, как у католиков, припишем всех к одному храму, рядом с которым живем, и только туда и будем ходить. Если душа что-то ищет – она ищет и она находит. Это всегда тайна. Тайна дружбы, тайна общения со священниками, с духовниками, и именно на Афоне я эту тайну ощутил много раз по отношению к своему сердцу, к своей душе. Конечно, и там есть особые места, где мне более комфортно, например, скит Фиваида. Есть близкие друзья: отец Евлогий, нынешний игумен Пантелеимонова монастыря, – удивительнейший человек, аскет, монах, молитвенник.

Неожиданно для меня открылся и монастырь Ватопед. Во время моей болезни отец Ефрем, игумен Ватопеда, особо меня не зная, привез мне икону Божией Матери «Всецарица». При передаче этой иконы на подворье Валаамского монастыря я впервые ощутил, как на меня сошло облако благодати. Геронда испытующе смотрел на меня, я – на него. Владыка Панкратий стоял рядом.

То, что произошло со мной на Афоне, обычно описывается в чудесах исцеления: после многих химиотерапий, операций, плохих прогнозов врачей, молитв в разных местах – я получил второй шанс. Мое финальное включение в жизнь произошло при посещении Ватопеда, при молитве у иконы «Всецарица» и прикладывании к поясу Божией Матери. То, что я ощутил, не передать словами. И это мой жизненный опыт, то, с чем я столкнулся. Мне говорят: «Этого не может быть…» Как не может? Я ведь живу.

Поэтому лично для меня Афон и Ватопедский монастырь – особое место. И что бы мне ни говорили, я твердо знаю: Господь услышал именно здесь. Было бы неправильно и нечестно это забыть.

В период, когда мне уже ставили сложные диагнозы и было непонятно, что делать, я метался, прося всех молиться. Классическая история: смс-рассылки – триста просьб «прошу молиться». Может, я не совсем современный человек, но я все-таки сторонник личного общения. Либо, если ты сам посылаешь смс, оно должно быть максимально осмысленным: ты реально просишь о чем-то человека, а не просто нажимаешь на кнопку и все разлетается, все сразу осознанно начинают тебе помогать.

Я просил одного, другого, третьего… А мне говорят: «Обратись к отцу Иоанну (Крестьянкину)». Я о нем мало что знал. Старец и старец. Давайте попросим. «Но он сейчас не здесь, он куда-то уехал». Ну, уехал и уехал. Потом мне звонит его келейник, отец Филарет, и говорит: «Расскажи еще раз, что там у тебя». Я рассказал. Он говорит: «Я старцу все передам, жди». Жду. Потом звонит через некоторое время и говорит: «Я старцу все рассказал, он за тебя стал молиться. Сделай то-то и то-то». И удивительное дело – молитву старца, которого я даже не знал, который за меня стал молиться, я сразу до слез ощутил. И, конечно, после этого отец Иоанн (Крестьянкин) стал для меня человеком, воспоминание о котором до сих пор вызывает трепет. Слава Богу, потом удалось пообщаться, несколько раз я к нему приезжал и на похоронах был. Память о нем для меня очень дорога.

– Я очень хорошо понимаю Ваши чувства, тем более что в моей жизни тоже был и остается такой человек – архимандрит Кирилл (Павлов), мой духовный руководитель, который меня буквально за руку привел к Богу. Еще работая в газете «Правда», я ездил к нему, и он направлял мою жизнь, жизнь моей семьи и детей.

Мы были с сыном на Святой Горе Афон, и я вспоминаю именно Ватопедский монастырь. Мы тогда исповедовались у чудотворной иконы «Отрада и утешение». И я вспоминаю глаза своего сына, который после часовой исповеди вышел и сказал мне: «Папа, я никогда так в жизни не исповедовался!» И когда мы были у отца Ефрема, в конце беседы он почему-то подошел и поцеловал моего сына в лоб. Мне кажется, что такие моменты для каждого человека очень дороги и запоминаются на всю жизнь. И, конечно, Вы абсолютно правы, Афон – это люди, с которыми ты встречаешься, которых ты видишь: и отец Авраамий в скиту Святого Модеста, и отец Николай (Генералов) в скиту Крумица (с ними я неоднократно встречался), и греческий старец Гавриил Карейский.

В сегодняшнем разговоре мне бы хотелось затронуть очень важную тему: что происходит сейчас с нашей молодежью и как им тяжело по сравнению с нами. Мы более закаленные, что ли, для восприятия того, что вокруг происходит. Помню, как-то беседовал на эту тему со старцем Гавриилом. Я задал ему вопрос: «Батюшка, а как повлиять на молодежь?» Он говорит: «Никак ты не повлияешь. Такое время наступило. Повлиять ты можешь только одним – своим примером». То есть свой пример – это то, что, как говорится, легко сказать, но трудно сделать. Примерно о том же мы говорили и с иеромонахом Авраамием в скиту Святого Модеста. Он тоже глубоко переживает за нашу молодежь.

Вспоминаю также беседу с ныне покойным схиархимандритом Иеремией в нашем Пантелеимоновом монастыре. Он вообще упростил свой ответ и сказал: «Пусть свои электронные игрушки выбросят, и тогда все образуется». Конечно, сложно все, и не знаешь, каким путем здесь идти, как нашу молодежь наставить на путь истинный.

– Я полностью подтверждаю Ваши слова. Конечно же, это наша боль, боль людей, которые как-то прорвались, и свет, я надеюсь, пока видят. Дай Бог нам в прелесть какую-нибудь не впасть, такое тоже бывает. Даже детям моим и моих близких друзей, глубоко воцерковленных, верующих, очень непросто прорываться сквозь паутину лжи, обмана, полуправд, общественного мнения и всего прочего.

Что делать? Я, например, в свое время поступил радикально – выбросил из дома телевизор. Я живу в центре, квартира большая. И мои дети, приходя из школы, даже комплексовали: «Мы единственные дети в классе, у которых нет дома телевизора. У нас что, денег нет?» Я говорил: «Посмотрите вокруг, причина в другом». То есть попытка бороться внешними способами с моей стороны была. Мои старшие дети, которые часто бывали в монастырях, причащались, исповедовались по несколько раз в неделю, в какой-то момент пошли по своей траектории. Повлиять на это сложно. Отец Ефрем говорит, что они походят по кругу и вернутся: все-таки о касании благодати у них сохранилось много воспоминаний.

Но дьявол же – «отец лжи» (Ин. 8, 44), и неискушенные умы часто поддаются его обманам. Поэтому мой вывод – только личный пример. Извечная формула: спасешься сам – и вокруг тебя тысячи спасутся. С какого-то момента я стал понимать, что назидать бесполезно. Какое-то время мы детям говорим о Боге, а потом надо Богу о детях говорить. Эту формулу надо соблюдать. Просто я знаю родителей, которые прямо как дятлы стараются что-то такое вбить в головы детей. Я и сам такой. Очень важно привить маленьким детям желание ходить в храм, любовь, доверие к Богу.

Старших своих детей (у меня их четверо) я довольно часто заставлял – это ошибка. Потом эта пружина разомкнулась в другую сторону. Это был не их выбор, а выбор родителей, когда я говорил – «надо». Тут баланс мудрости очень тонкий. Случается разное. У одного моего довольно близкого друга, серьезного предпринимателя, дети перестали ходить в храм. Но однажды с их сверстницей произошел несчастный случай. Реанимация, девочка на грани жизни и смерти, и вот его сын, который уже не ходит в храм, сам едет на Афон, идет к старцу Гавриилу, которого любит и уважает, просит его молитв, проводит с ним длительное время – и вдруг получает информацию, что девочка вышла из комы. И он в состоянии духовного восторга возвращается обратно. Все суетятся, лекарства лишние покупают, апельсины и так далее. Вот так, желая помочь своему другу, ребенок, который уже и в храм особо не ходил, тем не менее, приехал к старцу, которому доверял, и попросил молитв. Господь услышал его! Но дети, конечно, сейчас под ударом.

Я в свое время учился в МИФИ. И сейчас иногда поглядываю, что там происходит. Прекрасный ректор, храм, священник, митрополит Иларион опекает. И, тем не менее, именно в этом вузе последняя статистика отношения студентов к Церкви такова: 80 с лишним процентов «умников» отрицательно относятся к Православию. Почему? Здесь даже не вопрос арифметики – и ректор хороший, и храм, и священник, и Москва и т.д. Где-то мы проигрываем.

На самом деле мы с Вами, Андрей, и веру обрели, и выжили вопреки всему. Что такое 90-е? Голодные годы. Нужно и семью кормить, и себя не потерять. Сплошные вызовы, искушения, соблазны. Сейчас время сытое. Как бороться? В Общественной палате я вхожу в комиссию по добровольчеству и волонтерству. И вижу большое количество светлых людей, которым до 20 лет. Ребята самоотверженно, самозабвенно служат другим людям. С теми же бомжами из «Ангара спасения» постоянно 5–6 волонтеров находятся. Им делать больше нечего? Это умные, красивые люди, наверняка есть, чем заняться.

Вспоминаю еще одну встречу. Однажды, катаясь на горных лыжах, я потянул спину и по возвращении в Москву пришел в Первую Градскую больницу. С владыкой Пантелеимоном мы ходили по отделениям, где лежали тяжелобольные. Вижу, стоит девочка из училища сестер милосердия, держится так же как и я за спину. Начинаем беседовать. Я на лыжах катаюсь, а она бабушку тяжелую переворачивает. Мне стало так стыдно перед ней.

В действительности, у нас много хорошей молодежи. Вокруг владыки Пантелеимона и православной службы помощи «Милосердие» очень много добровольцев. Даже мусульмане приходят помочь, послужить людям. Поэтому найти себя, реализовать, не потеряться можно и в современном мире. Но много на пути соблазнов: электронные устройства, игрушки, постоянный поток лживой и полулживой информации, которой забивают тебе голову, и ты становишься как зомби.

Бывает, захочешь пообщаться с человеком, которому 75 – 80 лет, а он начинает пересказывать тебе то, что видел по телевизору, причем рассказывает подробно, приводя чьи-то мнения о чиновниках или бизнесменах, которые являются твоими личными друзьями. Я ему говорю: «Ты рассказываешь о человеке, который мне друг, я его хорошо знаю, это неправда!» «Нет-нет, ты ошибаешься, вот журналист такой-то сказал…»

Недавно в Общественной палате мы проводили встречу с общественным движением «За жизнь». 200 человек из 70 регионов, глаза горят. Это живые люди, и у них по регионам имеется прямая статистика: там, где они поучаствовали, родились тысячи детей. Государству неудобна эта крайняя позиция, но, с другой стороны, без крайней позиции не будет средней. Поэтому и существуют такие объединения, которые в представлении многих – маргинальны. Но они делают свое дело, собрали 1 300 000 подписей против абортов, по многим регионам у них ведется статистика рожденных детей. Почему я должен их презирать или отталкивать?

Есть и другое движение, Благотворительный фонд – «Фонд продовольствия «Русь», который основал один из православных предпринимателей. Сейчас занимает третье место по сбору денег. Его представители собирают у производителей продукты и кормят малоимущих и многодетных. Сегодня это движение берет продукции на два миллиарда рублей в год, раздает ее, доводит до нуждающихся, тратя, конечно же, какие-то деньги на содержание аппарата. Оно тоже создавалось на моих глазах и там много волонтеров. Когда вы видите, как человек голодными глазами смотрит на кусок хлеба, который вы дома не замечаете, поверьте, это точно останется в вашем сердце и памяти.

– Согласен. Я постараюсь назвать одну из причин, почему молодежь, в особенности, думающая и неиспорченная, находится в раздумьях, в поисках. Об этом хорошо сказал владыка Феогност на сороковинах батюшки Кирилла (Павлова) в Троице-Сергиевой Лавре: «Отец Кирилл как говорил, так и жил, а многие ли из нас могут себе в этом признаться?» Это одна из тех болезней, которые проникли в наше общество. Люди научились много и красиво говорить. Это мы находим в любой среде: от политиков до священников. И, конечно, молодые умы иногда нам просто не верят.

– Вы абсолютно правы. Иногда дома я начинаю ругать детей из-за компьютерных игр, лености. А я же сам когда-то был игрозависимым. Чтобы убеждать в чем-то детей, надо это право заслужить. Ты сам должен быть со всех сторон без изъянов. Если ты такой и есть – говори, а если нет – пожалуйста, помолчи. Молись Богу, и Господь приведет тебя, найдет людей, поможет детям.

Дети очень критически все воспринимают, и легко соблазняются. Один батюшка называет это вирусом. Если в компьютер попадает вирус, то он начинает давать сбой. Так и у подростка, получившего вирус, сбиваются все настройки понимания. Как с этим вирусом бороться? В ситуации такого повреждения дети редко слушают родителей. Но они могут кого-то услышать со стороны. Поэтому тем родителям, которые хотят как-то воздействовать на взрослых детей, можно посоветовать: во-первых, внимательно посмотреть на свою собственную жизнь и, во-вторых, попробовать воздействовать на детей через своих товарищей, друзей и знакомых. Они их услышат быстрее. Ну, что ты ребенку скажешь, если у него уже есть вирус недоверия ко всему…

По моему опыту, все это связано с нашими внутренними проблемами, и дети – наше большое эмоциональное поле. Проблема внутри тебя. Еще раз: меняйся сам. Тогда изменятся и люди вокруг тебя, и твои близкие. Другого пути нет.

– Согласен. И в заключение. Мы не затронули один вопрос, а он очень важен: как любой православный человек ощущает себя в этом мире? что он думает о будущем нашей страны? Потому что есть самые разные толкования, прогнозы, обещания, но, тем не менее, мы смотрим в наше будущее с оптимизмом. На первой странице нашей газеты есть эпиграф, я его вынес из многочисленных поездок в Дивеево, – слова преподобного Серафима Саровского том, что «Господь помилует Россию и приведет путем страданий к великой славе».

– Здесь я бы вспомнил наши корни и дворянский девиз: «Делай, что должен, и будь, что будет». Люди, которые перестают делать то, что они в состоянии делать, и начинают «мечтать» о хорошей великой России, сбиваются с курса.

Мы, как люди верующие, что друг другу желаем? Многолетия, многолетия, еще и еще раз многолетия (я это тоже в свое 50-летие испытал)... Я в своей жизни уже видел кончины христианские, непостыдные: старца Иосифа Ватопедского на Афоне. Мамы моего друга Игоря Коськина, умершей в Рязани. Благодатная кончина. Она была простым человеком, заболела, не имея тяжелых болезней, собрала всех: внуков, детей, зятьев. Причастилась, соборовалась и буквально на последнем возгласе священника отдала Богу душу. Мы были на отпевании, на похоронах. Чувствовали, что Мария не умерла, а перешла в другой мир. Поэтому когда мне по-настоящему близкий человек что-то желает, я ему рекомендую: помолись и пожелай мне христианской непостыдной кончины. Сколько Господь мне отведет, столько и будет… Слава Богу за все!

Хорошее состояние, когда ты не боишься смерти, делаешь сегодня то, что можешь сделать, меньше фантазируешь. Если Господь избирает тебя на какое-то служение – ты солдат. Воюй. Ты должен быть готов отдать свою жизнь за Родину, за страну, за веру. Либо должен выбрать иное поприще. Вы – журналисты. Это тоже очень сложно. По сути, своей деятельностью вы ломаете представление о профессии. Я знаю Вас десять лет. В личном плане Вы – праведник, на мизерные деньги выпускаете газету, которая, как рупор, несет людям слово христианской правды. Хотя Вы вполне могли состояться где-то еще.

– Заманчивых предложений было много. Но, получив благословение Святейшего Патриарха Алексия II и моего духовного отца архимандрита Кирилла (Павлова), я никогда не имел даже малейшего желания что-то менять в своей жизни. Посудите сами, если тебе приходит из далекой сибирской деревни письмо со словами: «Получила “Русь Державную” и хочется жить!» – разве можно оставить свой пост, то дело, которое, оказывается, нужно людям?

Такие письма – лучшая награда! Ищем Волю Божью, живем, воспитываем детей, молимся, трудимся. Совершая ошибки, поднимаемся и идем, ползем к свету. Ищем на ощупь силовые линии Господа.
– Благодарю вас за интересную беседу. Желаю вам помощи Божией и Покрова Божией Матери во всех ваших благородных делах и свершениях-!