Хранитель чистоты православной веры

Из беседы с протоиереем Василием Извековым,
племянником Святейшего Патриарха Пимена

«Вторым Крещением Руси» называют эпоху церковного возрождения конца XX — начала XXI века, когда открылось великое множество храмов и народ вновь обратился к вере. Это необыкновенное событие было подготовлено во многом молитвами и трудами Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена. Празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 году в период его патриаршества стало подлинным знамением новой эпохи в истории Русской Церкви и ее отношений с государством.
Сохраним в нашей памяти имя этого выдающегося церковного деятеля XX века.

— Отец Василий, по какой линии Святейший Патриарх Пимен является Вашим дядей?

— Отец моего дяди, будущего Патриарха Пимена, в своем родословии восходит к старинному дворянскому роду Извековых. Дворянский род Извековых дал множество ярких имен, состоявших на государственной службе. Среди них городские головы, стряпчие, окладчики, выборные дворяне, военные офицеры.

— Батюшка, а что Вы знаете о детстве и родителях будущего Патриарха, как он воспитывался в семье?

— Сергей Михайлович Извеков родился 23 июля 1910 г. в праздник Положения Честной ризы Спасителя в Москве (1625 г.) в Калужской губернии, Бабичевской волости Малоярославского уезда, в д. Кобылино — на родине своего отца. На 8-й день, как и положено, младенца крестили в Троицком храме села Глухово Богородского уезда (разрушен в начале 60-х гг.). Имя нарекли в честь преподобного Сергия Радонежского. Мальчик родился у благочестивых родителей в семье из обедневшего дворянского рода. Его отец Михаил Карпович Извеков работал механиком и пожарным сначала на Глуховской ткацкой фабрике, а затем был назначен главным механиком Истомкинской фабрики, объединившей в себе сразу несколько фабрик. Мать, Пелагея Афанасьевна, отличалась сугубо русским православным духом, добротой и кротостью и с самого рождения умело направляла воспитание сына. Она охотно читала маленькому Сереже вслух душеполезные книги, развивала его природные духовные наклонности, поручив сына водительству Царицы Небесной, перед Владимирским образом которой в доме всегда теплилась неугасимая лампада.

— Из биографии Патриарха Пимена я знаю, что в декабре 1925 года, то есть в 15 лет, он был пострижен в рясофор с именем Платон, а в 1927 году 17-летний инок Платон пострижен в монашество с наречением имени Пимен.

— Да. В 17 лет, в самый разгар богоборческого ужаса, от которого многие бежали в дальние страны, монах Пимен окончательно и бесповоротно вручил себя в руки Промысла Божьего, веруя, что у всего этого должен быть один конец — это победа правды Божией над силами зла, за которыми стоит враг рода человеческого, дьявол. И уже тогда проявились качества будущего Патриарха в его служении Господу и Русской Церкви.

— Отец Василий, когда мы обращаемся к биографии священнослужителей, то зачастую узнаем из их жизнеописания какие-то моменты, которые говорят о чудесных проявлениях милости Божьей, поддержки от Господа, как будто Он их особо хранит для будущего высокого служения. Что-то подобное происходило в жизни Вашего дяди, ведь он пережил аресты, ссылки, Великую Отечественную войну?

— Да, еще до рождения Сергий был посвящен служению Господу. Его старшие братья и сестры Анна, Владимир, Михаил и Людмила, которые родились после сестры Марии, умерли во младенчестве. И, ожидая рождения ребенка, мать дала обет, что если родится мальчик и выживет, она посвятит его Богу.

Гибель подстерегала Святейшего не раз. Уже в начале 1937 г. его, регента Дорогомиловского Богоявленского собора Москвы, арестовывают и осуждают на три года лагерей. В декабре того же года арестовывают все духовенство собора по доносу о том, что они, привлекая молодежь, воспитывают ее в духе православного монархизма. Расстреляли всех, но иеромонаха Пимена эта участь миновала. Он отбывал срок в Дмитровском исправительно-трудовом лагере (Дмитровлаг) на строительстве канала Москва-Волга, где работал санинструктором. Заключенные жили под охраной в бараках, рыли котлован под новое русло Волги с помощью тачки и кирки. Умерших хоронили без гробов в одной братской могиле. Из 177 тысяч заключенных на свободу вышли после окончания строительства в 1938 г. всего 55 тысяч человек. 122 тысячи навсегда остались на дне канала. После окончания строительства иеромонаха Пимена не отпустили, а подвергли новым репрессиям, отправив в ссылку в Узбекистан, город Андижан, где он также выполнял работу помощника санитарного инспектора. Бывшие политзаключенные, остававшиеся здесь с 1917 года, помогли ему получить «чистый» паспорт, и в августе 1939 года ему удалось поступить в государственный учительский институт на факультет русского языка и литературы, а в октябре того же года, благодаря его незаурядным способностям, он, еще будучи студентом, уже был назначен заведующим учебной частью и преподавателем русского языка средней школы № 1.

В декабре 1940 года отца Пимена вызвали в военный комиссариат и поставили на воинский учет. Так для него началось испытание войной. 18 января 1942 года дядя оканчивает Фрунзенское пехотное училище, а 20 марта 1942 года назначается помощником начальника штаба по тылу 519-го стрелкового полка, находящегося в резерве ставки Верховного главнокомандующего. В мае 1942 года полк принял участие в военных операциях Южного фронта и оказался в окружении. Ему грозило полное уничтожение. Солдаты, замечавшие, что один из офицеров крестится и молится, стали просить: «Батя, молись. Куда нам идти?» После молитв отец Пимен увидел на тропе неожиданно появившуюся плачущую женщину. Подошел спросить о причине слез и услышал: «Идите по этой тропе прямо и спасетесь». Командир, которому он передал ее слова, последовал этому совету и вывел всех из окружения. Уже здесь проявилась сила его молитвы. Потом, уже будучи Патриархом, дядя каждую пятницу в храме Ильи Обыденного читал акафист Божьей Матери «Нечаянная Радость».

Однажды дяде дали задание доставить командованию пакет с донесением. Помолясь и перекрестившись, он сел в седло и, опустив поводья, тронулся в путь. Лошадь звали Судьба. Дорога лежала через лес. Благополучно прибыл в часть и вручил пакет. Его спрашивают: «Откуда прибыл?», а он в ответ показывает рукой направление. «Нет, — говорят ему, — оттуда приехать невозможно, там все заминировано».

29 июня 1942 года Сергей Извеков был контужен в кровопролитных боях на Харьковском направлении. О контузии он так говорил: «Мои солдатики были щуплые, маленькие, а у меня спина широкая, я прикрывал их собой». Осенью его зачислили в состав 702-го стрелкового полка на должность заместителя командира роты. А позже он был назначен адъютантом командира 7-й дивизии генерал-майора Федора Ивановича Шевченко. Произошло это так: налетели немецкие самолеты, начали бомбить. Все разбежались, а три медсестрички стоят в оцепенении, как «три тополя на Плющихе». Вдруг от группы бойцов отделилась высокая фигура Сергея Извекова, двинулась в сторону девушек и, буквально снеся перепуганных медсестричек, накрыла их собой. Все остались живы. Произошло это на глазах генерал-майора Шевченко, который, оценив мужественный поступок, назначил Сергея Извекова своим адъютантом.

Во время форсирования реки Уду, притока Северного Донца, и взятия Мерефы старший лейтенант Извеков попал в списки пропавших без вести. Через какое-то время его обнаружили под грудой кирпичей и, тяжело контуженного, отправили в госпиталь в Москву. На фронт он уже не вернулся, так как 24 ноября 1944 г. на встрече с участниками Архиерейского собора председатель совета по делам Церкви Карпов заверил, что все священнослужители, состоявшие на службе в церковных приходах, освобождаются от призывов по мобилизации, а епископов, священников, монахов, а также других близких к Церкви людей стали выпускать из лагерей и отзывать с фронтов. В это число попал и иеромонах Пимен — Сергей Михайлович Извеков. Его поручителем тогда стал генерал Н. Ф. Ватутин.

Но 29 ноября 1944 года отец Пимен был арестован за нарушение паспортного режима и 15 января 1945 г. осужден военным трибуналом Московского гарнизона без поражения в правах и без конфискации имущества за отсутствием такового, так как к моменту ареста не успел получить назначение на приход. Два года он отбыл в лагере «Воркута-уголь». Но и здесь его берегла судьба. Он работал не на общих работах, где заключенные умирали сотнями, а в медицинском пункте санинструктором, помогая больным, исповедуя умирающих. Там отец Пимен заболел тяжелым недугом — туберкулезом позвоночника. Сильные боли, морозы и суровые лагерные условия, отсутствие нормальной пищи и должной медицинской помощи, казалось, обрекли его на неминуемую смерть. Но он выжил.

— Есть ли какой-нибудь эпизод в жизни Патриарха, характеризующий его как личность?

— Очень показательными являются сказанные им слова о самом себе на допросе в далеком 1932 году: «Я человек глубоко верующий, с самых малых лет я воспитывался в духовной среде». В 1949 г. «Журнал Московской Патриархии» писал об отце Пимене: «Авторитет его среди братии был очень высок. Служения архимандрита Пимена отличались исключительной торжественностью, строгостью и многолюдством. В личном общении он покоряет простотой, приветливостью, доброжелательностью, сердечностью».

— Отец Василий, есть ли в Москве реликвии, связанные с Патриархом Пименом?

— Да. В Москве есть храм в честь Николая Чудотворца в Покровском, там хранится епитрахиль Иоанна Кронштадтского, которую передала приходу Лариса Николаевна, личный врач Патриарха. Он ее долгие годы хранил у себя и до самой смерти способствовал скорейшему прославлению этого великого святого земли Русской. О том, как дорога была ему память праведника, говорит вышитая им собственноручно надпись на холстинке, прикрепленной на обратной стороне епитрахили: «И. П. епитрахиль Батюшки о. Иоанна Кронштадтского». На протяжении многих лет с момента восстановления храма настоятелем являлся архимандрит Дионисий (Шишигин), написавший замечательную книгу воспоминаний о Патриархе Пимене «Былое пролетает». Он с 1970 по 1985 годы был патриаршим книгодержцем (прислуживающим Патриарху во время Божественной литургии).

— Художник Павел Корин изобразил в своей работе «Русь уходящая» отца Пимена, расскажите об этом поподробнее.

— Среди немногочисленных близких друзей дяди были супруги Корины. Их знакомство произошло, когда отец Пимен жил в Богородске какое-то время с родителями. Часто бывал в Москве, где поддерживал общение с художником Павлом Кориным. Именно тогда мастер работал над своим шедевром «Русь уходящая». Он сделал несколько портретных набросков о. Пимена. Они послужили основой для известного большого этюда «Двое. Иеромонах Пимен и епископ Антоний», который потом стал одним из самых ярких в галерее образов «Руси уходящей».

— Как Ваш дядя воспринял свое избрание на патриаршее служение?

— Здесь стоит процитировать самого Святейшего: «…не могу мыслить о чем-нибудь другом, как только о том, чтобы предстоящее служение мое было спасительным и плодотворным… Уповаю на всесильную десницу Божию, проведшую меня от иноческой кельи до патриаршего престола… Мое сердце исполнено любви к тому великому народу, частью которого являются чада святой Православной Русской Церкви. И все, что может быть сделано мною для блага этого народа, я совершу». И он сохранил верность словам.

— И какие же были основные направления в развитии Церкви при Патриархе Пимене?

— После блаженной кончины Святейшего Патриарха Алексия (Симанского) 18?апреля 1970 года митрополит Пимен вступил в должность Местоблюстителя Московского Патриаршего престола и оставался в ней больше года, так как в связи с годовщиной В.?И. Ленина Поместный Собор был перенесен на 3 июня 1971 года, на котором отец Пимен был избран Патриархом Московским и всея Руси. И он почти два десятилетия управлял Русской Церковью.

Патриарх строго оберегал неприкосновенность апостольского учения, священных канонов, церковных преданий и стоял за неизменность церковно-славянского языка и летоисчисления по юлианскому календарю, сохранял вверенную ему Поместную Церковь в мире, единомыслии, насаждал благочестие и доброе житие в искренне любящей его всероссийской пастве.

Усилиями лично Патриарха Пимена и Священного Синода были возвращены Русской Православной Церкви Свято-Данилов монастырь в Москве, Оптина Пустынь, древний Толгский монастырь в окрестностях Ярославля, а также предотвращено закрытие Почаевской Лавры. В июне 1988 года в Русскую Церковь вернулась ее великая святыня — Киево-Печерская Лавра, а в мае того же года состоялась торжественная передача священных реликвий, находившихся в Государственных музеях Московского Кремля.

— Что бы Вы хотели сказать о Патриархе Пимене в заключение?

— Тернистый его путь показывает, как в нем были прочны вера и любовь ко Господу. Несмотря на свою полную занятость, он еще тайно молился в Никоновском приделе Троицкого Собора в Троице-Сергиевой Лавре, и всякий монах либо послушник мог свободно подойти к нему со своими нуждами. Он никогда не отказывал никому в своем участии. Святейший на третий день Пасхи и Рождества Христова поздравлял в Троицком Соборе любого из братии либо мирян с Праздником, раздавая каждому памятные небольшие подарки, а детям — сладости, христосовался и благословлял каждого подошедшего к нему.

С ним рядом в это время неизменно был архимандрит Иероним, наместник монастыря.

После войны ввиду многочисленных ранений и контузий Святейший постоянно носил железный корсет, но, несмотря на боли, он никогда не жаловался на многовременных службах: стоял и молился со всеми наравне. По приезде в Лавру каждый раз сразу же приходил в крипту Успенского собора, где похоронен Патриарх Алексий I, и совершал там литию или панихиду. Там же он завещал себя похоронить.

Умер он 3 мая 1990 года в 15 часов. После его кончины вещи раздали архиереям, духовенству и монашествующим.

Беседу вел Е. В. Давутов,
научный сотрудник музея «Кадашевская слобода»