Сейчас новогодние ёлки устанавливают повсюду, их украшают, освещают. Открыты и ёлочные базары, где можно купить ёлку — от крошечной, которую можно поставить на стол, и до ёлки высотой в несколько метров.
И я думаю, что настала пора обратить наше внимание на ёлку: откуда и когда она появилась в России? Но не елка — лесная, а ёлка как символ Нового года.
И вначале мы сделаем небольшой экскурс в нашу историю.
У славян в глубокой древности Новый год праздновался в марте. Отголоском этого является наша весёлаяи раздольная Масленица. В конце X века, с принятием христианства, Русь унаследовала от Византии юлианский календарь, в котором Новый год начинался 1 сентября. И с этого времени на Руси Новый год стали уже праздновать осенью, а не весной. Но окончательно этот осенний Новый год утвердился только к концу XV века. И не успел ещё привыкнуть русский человек к осеннему Новому году, как через 2 столетия новолетие перенесли уже на 1 января, то есть праздник Нового года стал зимним. Это случилось в начале XVIII века, когда Пётр I задумал изменить всё в России на европейский лад, в том числе и перенять праздник Нового года, который европейские народы праздновали 1 января. Правда, русский царь не решился перевести Россию на григорианский календарь, принятый в Европе в конце XVI века. И это было сделано позднее, в начале XX века, когда Указом революционного правительства России в 1918 году было предписано: «день, следующий после 31 января, считать не 1-м февраля, а четырнадцатым февраля»: к тому времени разница между юлианским и григорианским календарём равнялась 13 дням. Правда, Русская Православная Церковь осталась при старом юлианском календаре, и новолетие по-прежнему в Церкви мы празднуем осенью, 1-го сентября (по старому стилю). Кстати, именно с этими двумя календарными системами связаны такие понятия, как старый стиль и новый стиль календаря., где старый стиль — это юлианский календарь, а новый стиль — это григорианский календарь.
Календарная реформа 1918 года была направлена и против традиций русского народа, и против Русской Православной Церкви. И сейчас трудно приходится людям православным: в конце Рождественского поста устроен новогодний праздник…
+++
Иногда считают, что ёлка пришла к нам с петровскими преобразованиями, вернее, с указом Петра I (от 20 декабря 1699 года), по которому Новый год в России предлагалось праздновать не 1 сентября, как это было принято раньше, а 1 января. В этом царском указе предписывалось ещё и то, как надо было по-европейски праздновать встречу Нового года. Мы приведём небольшой отрывок из этого Указа: «… перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевелевых, кому как удобнее и пристойнее; а людям скудным (то есть бедным) каждому хотя по древцу или ветьве поставить…» И здесь мы должны заметить, что предписывалось украшать дома и целыми деревьями, и отдельными ветвями. Это, с одной стороны, а, с другой, — речь шла только о внешнем украшении зданий. Любопытно то, что через какое-то время этот царский указ об украшении домов ёлками на Новый год перестали исполнять и только потому, что русский человек зимний праздник Нового года не отмечал, а праздновал только Рождество Христово и Святки, но никак не Новый год.
И всё-таки частично этот обычай украшать ёлками здания сохранялся в течение всего XVIII и даже XIX века, но только по отношению к питейным заведениям. Вот такая особенность была в России того времени. И, можно сказать, что ёлки стали своего рода опознавательными знаками. Их устанавливали на шестах, которые или втыкались у ворот кабаков, или устанавливались на крыше питейных заведений, так, чтобы ёлку было видно издалека. Как правило, её заменяли один раз в году — перед Рождеством. Это украшение ёлками питейных заведений, конечно же, нашло отражнеие и в русском языке, то есть образно ёлками или иванами-ёлкиными стали называть сами кабаки. И, например, в XIX веке было немало выражений, в которых присутствовало это слово ёлка в значении «кабак», например, Ёлка чище метлы дом подметает — так говорили о пьющем человеке, который все домашние вещи уносил в кабак; Ёлка зелена — бурлак денежку добудет!. Могли ещё так сказать: Идти под ёлку, то есть «идти в кабак», Видно, у Ивана-ёлкина был в гостях, что из стороны в сторону пошатывает. Были ещё и некоторые другие выражения. Как мне думается, именно с этим простонародным названием питейных заведений в XIX веке связано и современное название некоторых кафе — «Ёлки-палки».
И, конечно же, эту интересную деталь быта России XIX века — украшение питейных заведений ёлкой — мы находим и в произведениях русской литературы. К примеру, об этом упоминает А. С. Пушкин в «Истории села Горюхина»: «Музыка была всегда любимое искусство образованных горюхинцев, бабалайка и волынка, услаждая чувствительные сердца, поныне раздаются и в жилищах, особенно в древнем общественном здании [имеется в виду кабак. — Авт.], украшенным ёлкою и изображением двуглавого орла». Не зная этого, трудно сказать, о чём здесь идёт речь, что это за общественное здание, украшенное ёлкой.
И ещё иногда считают, что от петровского указа 1699 года сохранилась ёлка как элемент оформления ледяных горок на Святках (в XIX и начала XX века), когда по бокам всего ската той или иной горки устанавливались маленькие ёлочки. Это можно увидеть на старинных гравюрах и на рисунках того времени. Но, как мне кажется, установка небольших ёлочек по бокам ледяной горки могла быть связана с практическими целями, то есть они определяли линию движения, линию ската, которая чётко была очерчена именно этими ёлочками. Кстати говоря, точно так же обозначают и сейчас дорожки на реках и на озёрах: по обеим сторонам этих дорожек втыкают или ветки, или ёлки, чтобы пешеходу не сбиться с пути и не попасть в полынью.
Итак, мы выяснили, что с петровским указом появление новогодней ёлки в России никак не связано.
Она появилась у нас только в XIX веке и пришла из Германии. Причём вначале она появилась в столице, в Петербурге, а уже потом — и в других городах. То, что Петербург был здесь зачинателем, это понятно: чуть ли не половину его жителей составляли немцы.
Вообще надо сказать, что у германских народов — ещё до принятия христианства — ель почиталась особо. И древние германцы на праздник Нового года, который они, как и все другие народы Западной Европы, праздновали всегда зимой, 1 января, был обычай приходить в лес, украшать ель и совершать вокруг неё те или иные языческие обряды. Позднее, уже в христианскую эпоху, эти языческие обряды, связанные с елью, были переосмыслены, как, впрочем, были переосмыслены и другие языческие праздники. К примеру, у славян, у русских, праздник Масленицы тоже когда-то был связан с языческим праздником Нового года, но постепенно, под влиянием христианства, он также был переосмыслен. Так и у германцев — в эпоху христианства поклонение священной ели стали связывать уже с праздником Рождества Христова. Ёлку стали приносить в дом и украшать накануне Рождества, в Сочельник (по-немецки он называется Weihnachtsabend). И ёлка у немцев получила название Weihnachtsbaum, буквально значит — «рождественское дерево». Ёлку стали украшать свечами, кроме того, стали специально сочинять к этому дню ещё и песнопения. Но когда именно появилась ёлка — как символ праздника Рождества — точно установить невозможно. Существует несколько преданий.
По одному из них, впервые рождественскую ёлку поставил в своём доме немецкий церковный реформатор Мартин Лютер (1483–1546). И эта легенда гласит следующее: в Сочельник он шёл домой по заснеженному полю, а потом — через лес. И когда он взглянул на небо, он увидел звёзды, которые проглядывали сквозь тёмные еловые ветви. И он подумал о Святой Земле, о Вифлееме, о звезде, которая вела волхвов, о рождении Богомладенца, может быть, именно вот в такую звёздную ночь. И когда он пришёл домой, в своём саду он срезал маленькую ёлочку, принёс её домой, прикрепил к её ветвям маленькие свечи и зажёг их. С того времени в доме Лютера, так гласит предание, в Сочельник стали ставить ёлку с зажжёнными свечами. По другой легенде, ёлка как рождественское дерево была впервые представлена в Эльзасе (сейчас это провинция на востоке Франции) в 1-й половине XVI века. В одном из городов Эльзаса (Селеста) власти поручили леснику срубить для них ёлку на Рождество. И через 30 лет власти этого города были вынуждены уже издать указ о штрафе за порубку ёлок, то есть, надо полагать, к тому времени обычай устанавливать ёлку на Рождество укрепился. Видимо, этот обычай стал распространяться вдоль по Рейну. И некоторые пасторы стали с этим даже бороться, так как, по их мнению, Weihnachtsbaum отвлекает людей от молитвы, от мыслей о Рождении младенца Христа, Который должен быть единственным центром праздника. Но постепенно этот обычай распространился в Германии, и утвердился он там окончательно только в середине XVIII века. И поскольку в начале XVIII века обычай устанавливать ёлку на Рождество ещё не утвердился окончательно в Германии, то его и не перенёс в Россию Пётр I. Позднее этот обычай перешёл и в другие страны Европы, правда, его не везде признают и даже сейчас, например, в некоторых частях Фландрии (она относится к Бельгии, Франции, Нидерландам). Праздничную ёлку стали украшать блёстками, мишурой, освещать свечами. К верхушке прикрепляли вифлеемскую звезду, а под ёлкой раскладывали подарки детям, позднее стали раскладывать подарки и для взрослых членов семьи.
+++
В Россию этот обычай — ставить к празднику Рождества Христова ёлку и украшать её — пришёл с выходцами из Германии и вначале считался чисто немецким праздником. То есть немцы, которые активно переселялись в Россию в XVIII веке и даже в XIX, переносили с собой те привычки, те обычаи, которые были на их родине. И, конечно же, они перенесли в Россию и рождественскую ёлку. Но в домах русской знати ёлка появилась не сразу. Её не было, например, ещё при Пушкине. Именно потому мы не встретим упоминание о рождественской ёлке — как русском атрибуте праздника Рождества Христова — ни в его произведениях, ни в произведениях других русских писателей, его современников. То есть в 20-е и в 30-е годы XIX века русские люди на Святках веселились так, как это было принято в старину: молодёжь развлекалась гаданиями (их описание мы находим у Жуковского, у Пушкина, у Гоголя). В святки было принято разъезжать по гостям, а также были ряженые. И ещё устраивались маскарады, и, кстати, лермонтовская драма «Маскарад» (1835) связана именно со Святками, где главный герой, Арбенин, так говорит:
Рассеяться б и вам и мне не худо.
Ведь нынче праздники и, верно,
маскерад
У Энгельгардта.
Хотя, надо сказать, ёлка всё же упоминается некоторыми русскими писателями, но только как праздник немцев, живущих в России. К примеру, А. А. Бестужев-Марлинский в своей повести из светской жизни «Испытание» (она была написана в 1830 году) так описывал петербургские Святки 1820-х годов: «У немцев, составляющих едва ли не треть петербурского населения, канун Рождества есть детский праздник. На столе, в углу залы, возвышается деревцо… Дети с любопытством заглядывают туда». И далее он продолжает: «Наконец наступает вожделенный час вечера — всё семейство собирается вместе. Глава оного торжества срывает покрывало, и глазам восхищённых детей предстаёт Weihnachtsbaum в полном величии…» И только в конце 30-х — начале 40-х годов XIX века ёлка приходит и в дома русской знати. О ёлках говорят и пишут везде и всюду. И эта тема — необычная и новая — не сходит со страниц газет и журналов. Так, например, накануне 1840 года в газете «Северная пчела» появилось объявление о продаже ёлок, убранных фонариками, гирляндами, венками. Интересно то, что эти, уже готовые, богато украшенные ёлки, продавались в Петербурге в кондитерских магазинах. И там же можно было купить и рождественские подарки: игрушки, книги и, конечно же, кондитерские изделия. Стоили такие ёлки очень дорого. В объявлениях отмечалось, что стоимость их была «от 20 рублей ассигнациями до 200 рублей». Позднее, уже в конце 40-х годов, ёлки стали продавать и на петербургских рынках, продавали ёлки и у Гостиного двора, куда их привозили крестьяне. Конечно, эти ёлки были дешевле, но всё равно к ним нужны были ещё игрушки и полагающиеся по этому случаю подарки, то есть в XIX веке ёлку могли поставить у себя дома очень немногие. Но постепенно она входила в русский обиход. Правда, о ней в 40-х годах XIX века писали ещё с некоторой иронией, вот, в частности, как писал о ней И. И. Панаев: «В Петербурге все помешаны на ёлках. Начиная от бедной комнаты чиновника до великолепного салона, везде в Петербурге горят, блестят, светятся и мерцают ёлки в рождественские вечера. Без ёлки теперь существовать нельзя. Что за праздник, коли не было ёлки?»
А теперь мы ещё раз отметим, что вначале ёлка называлась рождественским деревом. Это калька с немецкого Weihnachtsbaum, то есть пословный перевод. Позднее появилось собственно русское имя — ёлка. А ещё позднее ёлкой стали называть и детский праздник, устраиваемый на Рождество, где обязательным элементом была нарядная ёлка, сверкающая огнями, вокруг которой устраивались танцы и всевозможные игры. А ещё позднее, уже в конце XIX века, для рождественских праздников у ёлки стали для девочек шить костюмы Снегурочек, изготовлять ёлочные украшения в виде кукол-снегурочек, и даже появились детские стихи, в которых героиней была тоже Снегурочка. Скорее всего, это было связано с появлением оперы Н. А. Римского-Корсакова «Снегурочка» (1881), написанной на сюжет одноимённой весенней сказки А. Н. Островского («Снегурочка», 1873).
Но в XX веке, после революции, ёлка оказалась под запретом, за неё могли посадить, то есть за ёлку человек мог даже поплатиться свободой. Такое было время. И это было связано с тем, что новая власть изгоняла всё, относящееся к царской России и в первую очередь относящееся к Церкви, потому что ёлка, как мы выяснили, изначально была связана с праздником Рождества Христова. Но в некоторых домах (несмотря на эти запреты, тайно) ёлку всё же ставили, но ставили её уже к празднику Нового года, который был объявлен официальным праздником. И только в 1935 году можно было свободно, открыто устанавливать ёлку на Новый год. И тогда же впервые стали устраивать у ёлки детские праздники. И нужно отметить ещё любопытную деталь: именно в те 30-е годы на празднике Нового года появляется Снегурочка — это очень весёлая девочка или девушка, которая умеет петь, танцевать и играть с детьми. А в 1937 году, на ёлке в Московском Доме союзов, вместе со Снегурочкой появился и Дед Мороз. Так и появилась новогодняя ёлка, на верхушку её стали устанавливать не 8-конечную вифлеемскую звезду, а звезду 5-конечную.
Но, как мы знаем, в последние примерно 1,5 десятилетия, к нам вернулась ещё и рождественская ёлка. Её ставят, как и в старину, накануне праздника Рождества Христова, то есть уже после гражданского Нового года. А детские рождественские праздники устраиваются в Святки, после 7 января по новому стилю. И они проходят до отдания праздника Рождества Христова. То есть до 13 января…