«Проект Россия» в конспективном изложении
Продолжение. Начало в №№ 9, 11 2007 г.
В предисловии к своей брошюре «Кому будем служить?» протоиерей Александр Захаров пишет: «Издать работу побудило меня знакомство с книгой «Проект Россия», изданной в Москве издательством «Олма-Пресс» в 2006 году. Наше намерение — изложить содержание книги в предельно простой и сжатой форме, лишь немного усилив богословскую линию… Пусть страницы, зовущие к реставрации монархии в России, послужат увековечению в памяти потомков и молитвенному почитанию изумительно прекрасной и безвинно погибшей русской Венценосной Семьи».
Знакомим читателей с этой работой о. Александра Захарова.
«Ницшеанский сверхчеловек»
В свете затронутого вопроса нужно упомянуть ницшеанский вариант свободы: «белокурую бестию» — абсолютно направленную энергию, предпочитающую принять смерть, нежели изменить свой путь. На поверку эта свобода оказывается подчиненностью страсти гордыни и тщеславия. Сверхчеловек Ницше, может быть, сам того не сознавая, подчинен страсти. Его ориентирами являются непомерные амбиции вывести себя за рамки «добра и зла», стать свободным «как Бог». Но так как Богом никому стать невозможно, «бестия» попадает в тупик. Она не может ответить, зачем стремится к тому, что заявляет своей целью. В отличие от верующего человека, у «бестии» нет источника, откуда можно получить ответ на главный вопрос — зачем?
Ницше передает функцию Бога силе, корни которой не в Боге. Христианин и мусульманин идут на смерть ради чести, корни которой таятся в Боге, и за это получают награду на небесах. Но за что идет на смерть «бестия», если, согласно Ницше, «Бог умер»? Откуда взялся свод правил, почитаемых «бестией» за честь, если Бога нет? Сам выдумал? Но тогда непонятно, ради чего их следует выполнять? Ради чего умирать? Ради самодеятельности?
Не надо обладать большим умом, чтобы понять: такое упертое поведение есть безсмысленность. Зачем же она нужна? Дело в том, что безсмысленность соблазняет свободой, до момента смерти являя собой максимум свободы, свободы без Бога. Она ведет себя как Бог, воле которого неведомы препятствия, но, не имея возможности сохранять такое поступательное движение вечно, однажды умирает. И смерть эта не имеет смысла. Это лишь эмоция, адреналин.
Это очень опасная энергия. Она спекулирует на тех же самых энергиях, что и ветхозаветный змей. Съешь яблоко, и будешь свободен. Как Бог. Свобода ради свободы преподносится как путь стать Богом, сверхчеловеком, возвышающимся над массой. В этом есть что-то дико привлекательное, завораживающее, выходящее за рамки логического осмысления. Свобода как реализация своей воли, где жизнь — копейка, — это круто. Но что стоит за этой крутостью?
Дивизии СС, исповедовавшие ницшеанское мировоззрение, славились нечеловеческой смелостью и презрением к смерти. Они проявляли фантастическую храбрость, умирая, чтобы поступком доказать свое превосходство над простым человеком. Суть их свободы заключалась в способности пойти напролом в любой ситуации. Они «продавливали» препятствия, заведомо непреодолимые для основной массы людей, потому что считали себя «женихами смерти», готовыми в любой момент соединиться с «любимой». По Ницше, это было проявление чистой и свободной воли, которая ни на что, кроме себя, не ориентируется.
Члены СС фактически были членами религиозного ордена. При поступлении туда необходимо было выполнить определенный ритуал и «сдать экзамен» на наличие «сверхчеловечности». Например, одним из требований было вырезать живой кошке глаза. Почтенная комиссия оценивала, насколько соискатель преодолел в себе человеческое естество.
Неудивительно, что обработанные таким образом люди становились лютыми хищниками, способными заживо сжигать младенцев. Преодолев человеческое естество, они перестали быть людьми. Кому и зачем они демонстрировали свою сверхчеловечность? Никому и незачем. Просто в их сознание была вставлена установка: делай, что хочешь. Здесь вскрывается глубокий порок новоевропейской философии. На примере фашизма это видно в гипертрофированном виде.
Оказывается, младенцев можно мучить, потому что Бога нет, а ты сверхчеловек, для которого не существует ограничений и препятствий в реализации воли и желаний. Хочешь — делай. Реализуй свою волю или умри. Круто звучит? Круто. Этим и опасно. Какая-то сатанинская энергия стоит за этим, привлекательная в своем безудержном отрицании всяких границ, авторитетов и законов.
Сравнивая два крайних типа, ницшеанскую «бестию» и, например, традиционного французского дворянина, неизбежно приходишь к выводу, что дворянин выше «бестии». Он входит в зону смертельного риска не ради гордыни, а ради долга и чести. Яркий пример — подвиг наполеоновского генерала Дезе в битве при Маренго.
Когда генерал подошел с подкреплением, все было кончено, французы были разбиты. Поле боя было усыпано телами французов. Командовавший армией австрийский генерал Меласс послал в Вену сообщение о грандиозной победе. Генерал Дезе оглядел поле боя, вынул часы и хладнокровно произнес: «Первое сражение проиграно. Но еще есть время начать второе». И повел свой отряд в атаку на десятикратно превосходившую его австрийскую армию. В первую же минуту боя генерал Дезе погиб, но французов уже было не остановить. Австрийцы, не ожидавшие такой дерзости, дрогнули и побежали. Сокрушительное поражение обернулось сокрушительной победой. Позднее, на острове св. Елены, Наполеон писал, что в его жизни были три прекрасных дня — победы при Маренго, Аустерлице и Йене.
Коловрат и зулусы
Еще более удивительный случай имел место в России. Русский воевода Евпатий Львович Коловрат спешил с двухтысячным отрядом на помощь Рязани, осажденной татарским ханом Батыем. Тоже не успел. Оглядев пепелище, он принял решение вступить в бой со 150-тысячным татарским войском. Когда Батыю донесли о нападении, он послал десять тысяч воинов (тумен) закрыть вопрос. Русские устояли. Батый послал второй тумен. Русские опять устояли. Пораженный доблестью русских, хан предложил им деньги и должности. Они ответили: «Нет». — «Чего же вы хотите?» — спросил Батый. «Мы хотим умереть», — ответила дружина Коловрата.
После такого ответа Батый вынужден был остановить войско (неслыханный момент в истории ведения войны), перестроить его из походного в боевой и двинуть всю свою мощь на горстку русских. Дальше произошло чудо, разум отказывается верить. Армия более чем в 150 тысяч воинов не могла одолеть горстку людей. На третьи сутки непрерывного боя Батый, несущий огромные потери, приказал окружить храбрецов стенобитными машинами. В русских витязей полетели огромные камни…
В истории каждого народа можно найти подобные случаи. В том числе и у тех, кого потребительская цивилизация пренебрежительно относит к дикарям. Однажды, во время колониальных войн, которые вела Англия, африканское племя зулусов, воины которого были вооружены только копьями, победило целый английский полк (битва под Исандулой). Ни ружья, ни пушки не помогли. Зулусы победили лишь потому, что презирали смерть. Англичане расстреливали их в упор, а они все равно шли и шли вперед. Первые ряды пали. Вторые их перешагнули. Третьи перешагнули вторых, и так до тех пор, пока англичане не пришли в ужас от такой доблести и не дрогнули. Колонизаторы побежали и были перебиты зулусами. Эта славная битва вошла в историю как пример воинского духа, презирающего смерть. Конечно, потом англичане проанализировали столь необычную ситуацию, сделали соответствующие выводы и, в конце концов, захватили страну зулусов, потому что копье против ружья и пушки не устоит. Но прецедент был создан. А теперь на минутку представьте, что произошло бы, если бы вооружение воюющих сторон было примерно равное.
Остановимся на этом моменте. Почтим французских, русских и зулусских героев молчанием. Подумаем о них, об их верности своему народу, своей вере и своему слову. Теперь ощутите: чье безстрашие и свобода выше — генерала Дезе, воеводы Коловрата, зулусов или эсэсовцев?
А теперь давайте согласимся с апостолом: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа…» (1 Кор. 6, 12-13).
А если согласимся, то с радостью обнаружим: «… и Господь для тела» (1 Кор. 6, 13).
Мы слуги Божьи. Но Господь-то — еще больший нам слуга. Мы становимся Его рабами лишь с нашего доброго на это согласия. А вообще-то Господь «не для того пришел, что Ему служили, но чтобы послужить и отдать Душу Свою для искупления многих» (Мф. 20, 28). «Он, будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Фил. 2, 6-8).
Кто из нас хотя бы на малую толику так послужит Богу, как Он послужил нам?! А апостол напутствует: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил. 2,5).
Вот в Евпатии Коловрате и его дружинниках были те же чувствования. Где сегодня люди такого масштаба? Обстоятельства жизни изменились? Конечно, изменились. Но главная помеха — не в изменившейся жизни. В нас самих. В XIX веке в России жил знаменитый подвижник благочестия
преподобный Серафим Саровский
Жил в одно время с А. С. Пушкиным и декабристами. В жизнь его современников тоже ворвались суета, политиканство и хаос. Но он-то смог стать великим святым в это очень непростое и безпокойное время. Когда его спросили: «Почему на земле иссякает святость?», — он не стал ссылаться на «изменившиеся обстоятельства жизни». Не обвинил современных ему смутьянов-декабристов. Не стал говорить про мешающее вольнодумство или пошатнувшееся после Отечественной войны 1812 года экономическое положение в стране. Не написал толстый трактат, объясняющий упадок нравственности в России реформами Петра I, имевшими к его времени уже более чем вековой возраст и действительно успевшими не лучшим образом изменить духовный облик России. Ничего преподобный об этом не сказал. Все это было и все это, конечно же, мешало просиявать святости. Но преподобный не стал говорить про все это. Он сказал всего только: «Решимости не хватает».
И всю жизнь учил: «Не надо ждать, когда вокруг тебя кто-то создаст для твоего спасения благоприятные условия, просветлит жизнь. Начинай с себя. Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся. Просветись сам — тысячи вокруг тебя воскреснут. Зачем замахиваться сразу на глобальные дела — переустраивать мир? Переустрой для начала хотя бы частичку этого мира — самого себя. Это и будет твоим лучшим даром миру.
А самым главным в феномене его святости было то, что он к этому не только звал. Он это делал. Не только учил других: «стяжи дух мирен», сам его стяжал. Поэтому и спас, и продолжает спасать тысячи.
Сегодня России и миру жизненно необходимы люди масштаба генерала Дезе, воеводы Коловрата, преподобного Серафима Саровского. Спасти Россию и мир могут только Бог и такие люди.
Тем, кто возлагает надежды только на Бога, напомним слова, излившиеся еще из одного большого сердца. Когда освободительницу Франции Жанну д’Арк инквизиторы упрекнули: «Ты считаешь свое дело правым. Зачем же ты призывала солдат сражаться? Разве Бог не заступился бы за правое дело и не даровал бы Франции победу?» — Орлеанская дева ответила им знаменитой фразой:
«Чтобы Бог даровал победу, солдаты должны сражаться».
Фотография ситуации
Европа и Азия, Африка и Америка, Запад и Восток — все человечество в целом стоит сегодня перед лицом реальных угроз. Экология, глобальное потепление, перенаселение, ресурсное истощение и т. п. — это с одной стороны. С другой стороны: рождаемость и нравственность повсеместно падают. С третьей стороны, столь же повсеместно растут порочность, алчность, коррупция, наркомания, преступность, смертность.
Аморальность всегда была предметом грусти для людей сильного ума и чуткого сердца. Сегодня она становится предметом их отчаяния, ибо несет страдания и боль уже не только каким-то отдельным людям, но ставит под угрозу существование всего человечества.
В нашей родной стране тяжесть положения усугубляется еще тем, что вместе с нравственностью и рождаемостью падают и разрушаются наука, промышленность, сельское хозяйство, армия, искусство, образование и т. д. и т. п. Мы оказались буквально
на краю
Только на краю ЧЕГО? Некоторые из наших соотечественников, пожалуй, скажут: «ПРОПАСТИ». Мы пока выразимся осторожнее: на краю кардинальных перемен в жизни нашего государства. И скорей всего не только нашего. Образ жизни людей на планете Земля скоро очень серьезно изменится. Это понимают уже многие. Только в какую сторону изменится: в лучшую или худшую? Об этом спорят. Попытаемся внести в смятенные души толику обнадеживающего оптимизма.
Мы глубоко убеждены, что, несмотря на кажущуюся безысходность, еще не все потеряно. Стоящие перед нами проблемы, несмотря на всю их тяжесть и сложность, преодолимы и решаемы. Надо только, если мы по-настоящему хотим, чтоб наша жизнь изменилась в лучшую сторону, по-настоящему и самым решительным образом измениться в лучшую сторону самим! Иначе в самом недалеком будущем растаем и испаримся, как сосулька на полу в теплой комнате. (Продолжение следует)