В сентябре 1941 г. Гитлер издал директиву № 35 о наступлении на Москву, проведении операции, получившей наименование «Тайфун». 30 сентября немецко-фашистские войска перешли в наступление, осуществляя этот план, который должен был завершиться овладением Москвы и тем самым, как рассчитывало военно-политическое руководство третьего рейха, победой над СССР до наступления зимы.
Для достижения этих целей группа армий «Север» была усилена. К началу наступления на Москву она имела свыше 1 млн 800 тыс. человек, свыше 14 тыс. орудий и минометов, 1760 танков, 1390 самолетов.
Противнику противостояли Западный, Резервный и Брянский фронты, в которых насчитывалось 1 млн 250 тыс. человек, 7600 орудий и минометов, 900 танков и 667 самолетов. Таким образом, группа армий «Север» превосходила противостоящие ей советские войска в людях в 1,4 раза, в орудиях и минометах — в 1,8 раза, в танках — в 1,7 раза, в боевых самолетах — в 2 раза.
Принципиально соотношение сил не изменилось и тогда, когда советские войска перешли в контрнаступление. Группа армий «Центр» к началу декабря 1941 г. превосходила их в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8 раза, в танках — в 1,5 раза и только в самолетах уступала им в 1,6 раз.
Эти данные показывают несостоятельность утверждения немецких историков о будто бы многократном превосходстве советских войск в силах и средствах во время контрнаступления под Москвой.
Разгром немецко-фашистских армий под Москвой имел огромное военно-политическое и международное значение. Он оказал большое влияние на весь ход Великой Отечественной войны и Второй мировой войны, положил начало коренному перелому в войне.
В ходе контрнаступления советских войск под Москвой группе армий «Центр» был нанесен сокрушительный удар, были разбиты 38 немецких дивизий, в том числе 11 танковых и 4 моторизованных. На полях Подмосковья фашисты оставили тысячи орудий, сотни танков и много другой боевой техники. Потери группы армий «Север», действовавшей на московском направлении, составили по немецким данным 772 тыс. человек. Это была блистательная победа советских войск. Они не только выстояли, совершив то, на что не были способны в 1939–1940 гг. коалиционные силы ряда европейских стран, в том числе Англии и Франции, но и погнали германскую армию. Немецкий историк Баум признает, что «немецкая армия потерпела зимой 1941–1942 годов величайшую катастрофу...».
Победа под Москвой навсегда похоронила фашистский план «молниеносной войны» — «блицкрига». Это было первое крупное поражение вермахта во Второй мировой войне, развеявшее миф о его непобедимости и приведшее к изменению характера вооруженной борьбы. Война приняла затяжной характер, чего стремились избежать фашистские стратеги, ибо рухнула тщательно разработанная система экономического, военно-технического и идеологического обеспечения «блицкрига» против СССР. Началась длительная изнурительная война. Историк К. Рейнгарут пишет, что «несгибаемое упорство советского командования и его вооруженных сил, их умение использовать климатические условия, а так же своевременная переброска резервов окончательно перечеркнули стратегические планы Гитлера». А. Хилльгрубер и Б. Бонвич с полным основанием полагают, что под Москвой потерпела крах «концепция мировой скоротечной войны», произошла «величайшая катастрофа вермахта». На Нюрнбергском процессе начальнику штаба Верховного Главнокомандования вооруженных сил Германии генералу Кейтелю был задан вопрос: «Когда он начал понимать, что план «Барбаросса» терпит крах?» «Москва», — ответил Кейтель.
Бывший начальник оперативного руководства Верховного Главнокомандования генерал А. Йодль, вспоминая на допросе союзными представителями реакцию Гитлера на отход немецких войск от Москвы, подчеркнул, что уже тогда как для фюрера, так и для него самого стало совершенно очевидным: «После того, как был пройден кульминационный пункт в начале 1942 года, победа в войне была уже недостижима».
Политический фактор состоит в том, что именно в период битвы под Москвой и не без ее влияния в значительной степени сформировалась антигитлеровская коалиция. В то же время ухудшилось внешнеполитическое положение Германии. Победа под Москвой значительно ослабила угрозу вступления Японии в войну против Советского Союза. Нелишне напомнить, что летом 1941 г. японский генеральный штаб и военное министерство уже разработали оперативно-стратегический план войны против СССР («Кантокуэн»). Что это означало? Квантунская армия Японии вместе с войсками, дислоцированными в Корее, на Курильских островах, Южном Сахалине и Хоккайдо, насчитывала свыше 1 млн человек. Но после поражения немецких войск под Москвой было принято решение «не нападать на Россию» до весны 1942 г. Отрезвляюще наша победа подействовала и на агрессивные круги Турции.
Следует иметь в виду и идеологический фактор. Победа Красной Армии подорвала моральный дух фашистской армии, поколебала ее веру в победу в войне. Этот перелом в сознании солдат передают их дневники, письма, которые они писали домой в дни сражений на подступах к Москве. Солдат Иоганн Бантер перед боем писал жене: «Через час мы встретимся с русскими лицом к лицу. Страшно! Допустим, мы займем деревню, другую, а дальше? Дальше — смерть на русской земле. Нам, солдатам, известно будущее. Где-то недалеко от места, откуда я пишу тебе письмо, будут еще еле заметные холмики. Здесь мы ляжем костьми. И это все, что добудет наш брат в России...». В этой связи обратим внимание еще на один факт. В Московской битве немецкие солдаты впервые стали сдаваться не по одиночке, а группами.
Все эти факты обусловили признание видными политическими и военными деятелями государств, входивших в антигитлеровскую коалицию, огромного значения вклада Советского Союза в борьбу народов с фашизмом в период битвы под Москвой. В выступлении по лондонскому радио 15 февраля 1942 г. У. Черчилль говорил: «Ленинград и Москву не взять. Русские армии находятся на поле боя... Они победоносно продвигаются, изгоняя подлого захватчика с родной земли, которую они так храбро защищают и так сильно любят. Больше того, они впервые развеяли гитлеровскую легенду. Вместо победы и обильной добычи, которую он и его орды собрали на Западе, Гитлер пока нашел в России только беду, позор нескольких преступлений, избиение или гибель миллионов германских солдат».
Американский генерал Д. Макартур в 1942 году так охарактеризовал значение победы Красной Армии под Москвой: «В своей жизни я участвовал в ряде войн, другие наблюдал, детально изучал кампании выдающихся военачальников прошлого. Но нигде я не видел такого эффективного сопротивления сильнейшим ударом до того времени победоносного противника, сопротивления, за которым последовало контрнаступление... Размах и блеск этого успеха делают его величайшим военным достижением во всей истории».
Таковы факты. Они лежат в основе объективной оценки военно-политического значения многими немецкими историками и некоторыми бывшими генералами вермахта поражения немецких армий под Москвой. Историк К. Рейнгардт в статье «Поворот под Москвой», опубликованной в изданной в Англии книге «Барбаросса», дал обобщающую оценку великой победе Красной Армии на полях Подмосковья. «...Принято было считать, — говорится в статье, — что только поражение в битве под Сталинградом положило начало повороту в войне. Сегодня, однако, такая интерпретация событий не выдерживает критики. Планы Гитлера и перспективы успешного завершения войны Германии рухнули, видимо, в октябре 1941 г.».
Задумаемся о мистическом смысле первого серьезного поражения немцев именно под Москвой. Москва явилась той духовной (но и материальной) стеной, о которую в конечном счете разбивались все нашествия захватчиков и потенциальных поработителей России.
В белоснежных полях под Москвой немцы тысячами замерзали в московских снегах. Среди них были и французы, потерпевшие осенью 1941 года поражение.... на Бородинском поле.
В октябре 1941 г. целых четыре дня на Бородинском поле шел ожесточенный бой между усиленной танковыми бригадами советской 32-й стрелковой Краснознамённой дивизией полковника В. И. Полосухина и частями 4-й немецкой армии.
Для поднятия боевого духа Советским частям были розданы знамена русских полков, участвовавших в Бородинском сражении 1812 г. И советские воины не посрамили славу этих знамен: целых четверо суток они отбивали атаки превосходящих сил противника, а затем отступили в полном порядке, оставив Бородинское поле, наполненное трупами немцев и их союзников и горящими немецкими танками.
Начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит вспоминал:
«Четыре батальона французских добровольцев, действовавших в составе 4-й армии, оказались менее стойкими. У Бородина фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив о том, как во времена Наполеона французы и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага. На следующий день французы смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели... Французский легион был разгромлен, понеся большие потери от огня противника и от мороза».
И в случае с наполеоновскими, и гитлеровскими захватчиками было нечто роковое — то, что на Руси испокон веков называли Божий гнев. Московские святые стали незримой духовной стеной на пути оккультного Третьего Рейха, и призыв к знаменам св. Александра Невского и Димитрия Донского был услышан не только на земле, но и на небесах. Пророческими оказались слова Святейшего Патриарха Московского Сергия (Страгородского): «Русская Православная Церковь благословляет небесным благословением всенародный подвиг». Это благословение проявилось в Московской битве, победа в которой была добыта страстотерпческим подвигом русского народа. А в победном 1945 году сбылось другое пророчество Святейшего Патриарха: «Тьме не победить света. Гитлер и его подручные имели наглость сказать, что Христос устарел, и теперь они наследуют землю. За эти наглые безумные слова да поразит Господь Гитлера и его единомышленников». И воистину поразил. Но началом этого поражения явилось 6 декабря 1941 года — день начала Московского наступления и день памяти святого благоверного великого князя Александра Невского.
В сокращении
Диакон Владимир Василик, Михаил Иванович Фролов
Православие.ru
Диакон Владимир Василик, Михаил Иванович Фролов
Православие.ru