— Дорогой Владыка! Прежде всего, мне хотелось бы поблагодарить Вас за Ваше гостеприимство на Святом Острове и сказать о том, что осуществилась в эти святые дни моя давнишняя мечта — побывать у соловецких святынь, тем более, что дата празднования перенесения мощей преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких 21 августа совпадает с моим днем рождения.
Много лет я собирался приехать. В свое время Святейший Патриарх Алексий приглашал меня, но по разным причинам я не смог побывать здесь. И вот сейчас, конечно, чувства меня переполняют.
Хотелось бы побеседовать с Вами о том, что происходит сегодня в душах людей, что происходит в их сердцах, в их семьях, чтобы Вы поделились с нашими читателями своими наблюдениями.
Начать мне хотелось бы, прежде всего, с того, что в свое время Святейший Патриарх Кирилл, будучи еще митрополитом, в беседе со мной как-то сказал: «Нужно не только стены штукатурить, а нужно возрождать души людей». В Вашей святой обители я вижу, как люди, которые приезжают сюда, потом возвращаются одухотворенными, по крайней мере, многие из них. Читая отзывы в интернете, просматривая фильмы о Соловках, убеждаешься в том же: именно во святых местах люди, наконец, задумываются о своей жизни. Если вспомнить Вашу проповедь на Преображение, Вы как раз об этом и говорили, что пробуждать в себе Дух Святой человек обязан. И хотелось бы с этого и начать нашу беседу.
— Дай Бог. Всегда говорил о разном, но в действительности об одном — о том, как пробудиться от сна греховного, как прочувствовать смысл человеческой жизни, земной, кратковременной, но несмотря на это для многих обретающей иллюзию почти вечности. Люди начинают жить так, как будто им жить вечно, что не будет очень скорого прекращения этого земного существования, не желая заглядывать в завтрашний день, где их может ждать ответ не только за все дела, но и за все помышления, за все движения сердечные. В этом — все дело Церкви, потому что спасение человеческое невозможно без пробуждения человека от этого греховного сна.
— В проповеди на Преображение Вы говорили о том, что в трудностях и общественных, и личных надо всегда предстоять Богу. Нужен духовный подвиг, чтобы сохранить традиционный образ жизни. Мне кажется, эти слова, если каждый человек поймет их истинный смысл, могут очень большую пользу принести. Как Вы считаете?
— Мы постоянно находимся в таком положении, что человек либо возвышается, либо падает, и в этой ситуации чтобы даже оставаться на одном уровне, не падать дальше, уже требуются усилия. Если за садом не ухаживать, то он зарастет не розами, а сорняками. Наши преподобные — герои духа, до подобия Богу возвысившиеся, исполнившие в себе предназначение. Их подвиги превосходят, конечно, нашу меру, наши способности. Они огромные труды над собой предприняли, нам хотя бы небольшую частичку такого совершить, но обязательно в том же духе подвижничества, с той же способностью быть всегда с Богом и поэтому всегда оценивать себя критически в любой обстановке. Одна из первых заповедей Христа Спасителя: только употребляющий усилия войдет в Царствие Небесное. Дух подвижничества – всеобщий дух для всех, ищущих спасения. Церковь неустанно о нем проповедует. И можно сказать, что если человек не настроился на этот критический взгляд на себя, он же и покаянный, то еще и не произошло его духовное рождение, без которого невозможно, по слову Спасителя, войти в Царствие Небесное. — Конечно, Владыка, современному человеку, по крайней мере, очень многим трудно выйти на этот истинный путь. Потому что мы все живем в этом безудержном информационном потоке, и очень многим людям, которые вовлекаются в это течение, а оно очень быстрое, как в горной реке, выбраться оттуда порой бывает очень сложно или даже невозможно. Я это вижу и на примере молодых людей, и на примере детей. В связи с этим вспоминаются беседы с афонскими подвижниками. Вы, несомненно, знали нашего ныне покойного игумена Пантелеимонова монастыря схиархимандрита Иеремию (Алехина). Я как-то его спросил: «Батюшка, скажите, как разговаривать с молодыми людьми, чтобы на них повлиять в лучшую сторону». Он сказал: «А ты никак не повлияешь, пока они свои игрушки не бросят». Он имел ввиду смартфоны и тому подобное. Такой же примерно вопрос я задал известному старцу Гавриилу Карейскому. Геронда ответил в том же духе, но со своим уточнением: «Повлиять можно, но твои слова могут не услышать. Нужно своим поведением и своим примером воздействовать на людей». Как Вы считаете?
— Мы все находимся отчасти в положении пророка Илии, который к Господу воззвал: «Господи, вот нет уже ни одного верного, и моей души ищут». И Господь ему, помните, ответил: «Есть еще в Израиле тысячи, которые не преклонили колена пред Ваалом». Думаю, что здесь нам нужно всегда помнить, что не мы спасаем Церковь, а Церковь спасает нас, и Господь хранит, ведет этот корабль церковный. До тех пор, пока не произойдет духовное пробуждение человека, он не услышит слово истины. И встреться человек не только с нами, немощными, а и с самим апостолом Павлом, он пройдет мимо и не услышит его проповеди. Собственно, то же самое происходило и во времена апостола Павла. Кто его услышал? Из всего Ареопага только Дионисий Ареопагит. А все остальные сказали: «Мы тебя послушаем в другой раз». В этом смысле, я думаю, что Господь знает своих; кого Он предызбрал, того Он в определенное время и призывает.
То, что Господь призывает своих, видно же: сейчас много погибших молодых наших ребят. Посмотрите, они же в полной мере исполнили заповедь «душу свою положить за други своя», то есть с такой жертвенностью, с таким самоотвержением отдавали жизнь свою за ближних, как будто древние христиане, которые воспитывались в этом духе, которые прошли путь становления личности христианина. Вот, откуда все это в нашем современном мире? У всех у них смартфоны, все они тоже дети информационного века, но они в двадцать, тридцать лет способны, оказывается, на такие подвиги. Конечно, в таких экстремальных, что называется, ситуациях Господь, конечно, ближе. Так же как и на Соловках. Когда сюда отправляли художника Нестерова, один мудрый человек сказал: «Не бойтесь, там Бог близко». А?отец Анатолий Потапов свидетельствовал, что никогда такой молитвы, как на Соловках, у него не было. Такая она была сильная, чистая, ясная, восходящая к Богу. Так что опасений, что «оскудеет преподобный», оскудеет Церковь, нет. Нам же нужна внимательность к тому, чтобы, уже очистившись покаянием, не возвратиться назад, не отпасть от этого святого общества, от Христа, от тех, кто показал нам добрый образ — от учителей наших. Я так на это смотрю.
— Сегодня во время экскурсии по острову я услышал от экскурсовода, как она перечисляла книги, несомненно, достойные и духовные, которые она советовала бы прочитать слушателям. Большинство из этих людей, по моим наблюдениям, — нецерковные. Единственное, о чем она не сказала, — я потом на эту тему с ней разговаривал, — о чтении Евангелия. Дело в том, что в свое время мой духовный отец архимандрит Кирилл (Павлов) при каждой встрече мне постоянно напоминал: «Андрей, ты читаешь Евангелие?» На первых порах, Владыка, сознаюсь, я автоматически отвечал положительно. Но если глубоко разобраться, это было не так. Это было, наверное, все-таки какое-то лукавство. Я только потом понял, когда жизненные обстоятельства, тяжелая болезнь дала мне возможность осознать, что подлинное понимание происходящего вокруг возможно только через Евангелие.
Помню, мой хороший знакомый в нашем Пантелеимоновом монастыре на Афоне — он тоже духовное чадо архимандрита Кирилла — сказал, что Евангелие не всем дается, не каждый его может сразу понять. Но, наверное, через Евангелие мы и можем осмыслять происходящее вокруг нас. Я сейчас вспоминаю панихиду на сороковины отца Кирилла, когда митрополит Феогност, в то время наместник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, в своей проповеди сказал: «Отец Кирилл как жил, так и говорил. Как говорил, так и жил. А многие ли из нас могут такое сказать о себе?» Приведу свое понимание этих слов, может быть, я и неправ: слишком много красивых слов научились говорить с самых высоких трибун, но есть ли за этим дела? Стоит ли за этим, действительно, евангельское понимание. Как Ваше отношение к этому? — Конечно, отец Кирилл для меня тоже незабвенный и главный духовник в моей жизни. Он благословил меня, будучи уже совсем немощным, на соловецкое послушание. Отец Кирилл уже не говорил и, казалось, не слышал, но когда мы приехали с братьями в очередной раз поздравлять его в Переделкино, он меня три раза перекрестил. Это было явное движение его руки. И вот с таким благословением я приехал сюда трудиться тринадцать лет назад.
И, конечно, отношение к Евангелию у отца Кирилла было совершенно исключительное. Замечательный пример. Он своим примером как раз и проповедовал. И Христос не только словами проповедовал, но и примером своим. В Евангелии это часто подчеркивается.
Сейчас такая богатая христианская литература. Хочется почитать и то, и другое. Но с Евангелием рядом ничего не поставишь. Воплощенная истина — это Христос, и Он в Евангелии, и мы через Евангелие с Ним общаемся. Поэтому неисчерпаемая книга, неисчерпаемая возможность роста для человека открывается в нашем сердце, в душе при общении с Евангелием. Это сопоставимо только с тем, что происходит в момент причастия. Так что, конечно, чтение Евангелия — это не чтение даже, а это такое делание, такое событие жизни, которое может все изменить, все переменить. Так же как наш Филипп Колычев, будущий митрополит, услышал однажды Евангельский глас, и это была такая встреча, такое ясное призвание. Он услышал голос благословения: оставить все и уйти из дома родительского.
Так что Евангелие — это, конечно, основа нашей духовной жизни.
— Владыка, когда познакомился частично с Вашей биографией, я сердечно порадовался тому, что Вы родились в Сарове. Духовная родина преподобного Серафима для меня очень близка. Я очень много раз бывал в тех святых местах. И, несомненно, еще не зная друг друга, мы вполне могли встретиться во время празднования столетия прославления преподобного Серафима Саровского. Одну из его фраз я вынес в эпиграф газеты «Русь Державная»: «Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе». Но почему страданий? Об этом, наверное, надо поразмышлять каждому из нас.
— Преподобному Серафиму, так же как и другим святым XIX века, святителю Феофану Затворнику, позднее святому праведному Иоанну Кронштадтскому были очевидны черные тучи, которые нависли над Россией — за апостасию, за отступничество. Для людей духовным, конечно, была очевидна эта потеря уровня духовной жизни, превращение ее во внешность. Кажется, Иоанну Кронштадтскому было показано, что вот стоит дуб, по видимости могучий, а он в действительности весь гнилой. Или еще образ: огромная зала, полная людей, лампадка едва-едва теплится на все это большое пространство. Таким было состояние России, когда заявлялось о том, что сто с лишним миллионов православные, а в действительности была только горстка истинно верующих, которые потом явились в мученичестве, очистились, стали нашими новыми заступниками у Престола Божия. Жертва была принесена — восполнение Христовых страданий, по апостолу Павлу, о которых он говорил в одном из Посланий. И, таким образом, Россия не погибла духовно, народ наш не погиб. Действительно, случилось то, что случилось. Семидесятилетнее пленение, потоки крови мученической, потом возрождение духовное. Но сказать, что в некой славе находится наша страна, конечно, пока невозможно. Тем не менее, духовное возрождение, несомненно, состоялось, воцерковление, заново крещение. Хотя, конечно, во внешней жизни такое сокрушение империи, разрушение в экономике, огромная депопуляция, этот русский крест. В последний год вообще смертность в два раза превышает рождаемость, крест этот увеличивается. Абортов не уменьшается, миллион в год. В страшном состоянии находится народ, но милостью Божией он жив, и есть надежда на то, что он изменится, покается и преобразится. — А Вы знаете, Владыка, я сейчас вспоминаю 90-е годы. Тогда люди массово обратились к Богу, буквально взрыв такой произошел, я бы так сказал. Открывалось множество храмов. Вспоминаю сейчас один эпизод — это открытие памятника Кириллу и Мефодию, его автор — мой друг Вячеслав Клыков. Святейший Патриарх Алексий в своей речи произнес одну фразу, которая глубоко мне запала в сердце: «Нужно, чтобы во главе всех процессов в России стояла духовность». Конечно, это такая всеобъемлющая фраза, и насколько мы выполняем эти пожелания? Вы только что сами сказали, что мы, наверное, недорабатываем здесь. Не все делаем так, как надо.
Вспоминаю так же, как Святейший Патриарх Алексий рассказывал о том, как сохраняли веру наши бабушки, как белые платочки спасли Россию. Это все было.
И сейчас вспомню еще раз Дивеево, один эпизод. Я стою у входа в Троицкий храм. Идет женщина с маленькой девочкой. Я в душе порадовался, думаю, как хорошо. И вдруг она ни с того ни с сего бьет девочку в спину: «Я тебе сколько раз говорила, что нельзя до причастия есть?» Мне кажется, это яркий пример расхождения между словом и делом.
— Понимание духовной первопричины и сущности всех нестроений не сразу же, конечно, приходит. Но суть-то простая: человек само по себе существо мыслящее, чувствующее, ставящие цели, задачи, и поэтому, когда возникает разница в мировоззрении, мироощущении, тогда мнения обо всех событиях, о том, что нужно делать и что нельзя делать, что хорошо и что плохо, расходятся порой до противоположности. Вот вчера произошло убийство Дарьи Дугиной, и диву даешься: кто-то ведь даже злорадствует и считает, что убийство носителя идеологии — это даже хорошо. Вот до чего дело доходит.
И здесь вопрос жизни и смерти государства. Либо носители другой ментальности, иных ценностей такую же получат силу, как и люди нормальные, традиционной духовности, тогда царство, разделившееся в себе, запустеет. Либо все-таки восстановится единство духа, и тогда будет возможен такой организм монархической государственности, трудный для реализации. Ильину принадлежит мысль, что если демократия — это определенная процедура, социальный механизм, то монархическая государственность — это организм, очень сложный для осуществления, но живой организм, где люди связаны духовно между собой.
— Да, и те события, которые сейчас происходят и в мире, и в нашей стране, как мне кажется, подтверждают, что борьба добра со злом никогда не прекращается, а сейчас она только обострилась. И Вы в одной из проповедей говорили о том, что от нас зависит, чтобы правильный путь был и у нашего народа, и у братского нам народа.
— Да, пока единства нет. Не только с дальними, но и внутри, к сожалению, внутри принимающих решения есть большая разноголосица.
— Хотелось бы затронуть еще одну тему, которая сейчас обсуждается. Это Царственные мученики. Их пример, их гибель свидетельствует о том, что мы, несомненно, должны обращаться к первоистине, к Богу, и какие бы ни происходили события, оставаться верными Христу. И, естественно, в этой теме тоже есть разноголосица и очень большая. Но есть, конечно, где-то и истина.
— Как сам Царь-мученик сказал, что истину о его гибели мы узнаем только на Страшном суде. Это скрыто. Здесь каждый должен определяться по имеющимся данным, по совести своей, по опыту духовному. Почитание Царственных мучеников несомненное и, слава Богу, утверждено в Церкви, поэтому идут такие могучие крестные ходы на Ганину яму. Довелось однажды в них поучаствовать, совершенно незабываемое событие, просвещающее душу, очищающее. Литургия в Храме на Крове, потом крестный ход на Ганину яму. И какое народное единение в эти благословенные часы. Все это свидетельствует о том, что есть живое и сильное народное почитание наших святых Царственных мучеников.
— Хотелось бы немножко и о современной жизни поговорить. Когда я приехал сюда на Преображение, увидел людей в военной форме, в морской.
— Это курсанты Петербургской академии Петра Великого.
— Расскажите поподробнее, пожалуйста.
— К нам приезжают курсанты, студенты, мы для всех открыты. Считаем, что мы поставлены сюда отчасти как некие привратники, придверники для того, чтобы помогать людям встретиться с той святыней, которая здесь живет в веках, которая так духовно возвышает прикасающихся к Соловкам. Поэтому мы принимаем всех, делимся, чем можем. Люди участвуют в богослужениях, узнают историю. Происходит общение, встречи всевозможные. Для многих открывается путь к исповеди, таинствам. Так же как и всех остальных, мы принимаем военных курсантов. Слава Богу, что сейчас это принято. Большой учебный корабль сюда приходил, 180 курсантов на борту, не считая офицеров, мичманов. Это, конечно, особая для нас встреча. И для них тоже, как выяснилось, — по тому впечатлению, которое они вынесли отсюда, что искренне было видно в сияющих глазах этих замечательных молодых людей.
— Я тоже порадовался, наблюдая за этими молодыми ребятами, и видел тоже их сияющие лица. Это свидетельствует только о том, что у нас все впереди. Вот на таких людей можно будет положиться и в будущем.
— И уже сейчас держава на них полагается. Смотрите, кто отстаивает страну? Вот такие ребята. Все молодые, для них уже открыта тайна жизни и смерти и служения до крови, до полагания жизни.
— Я сейчас вспоминаю свою молодость, когда я еще работал корреспондентом «Правды», был несколько месяцев в командировке в Афганистане. И я тоже беседовал с нашими воинами. Вы знаете, все очень похоже. Может быть, не была так явно выражена их религиозность, но это были смелые и убежденные в своей правоте люди, это точно. Помню, приезжал к нам отец одного известного тогда в демократическом правительстве человека. И он мне сказал: «Что-то у тебя уж очень «ура-патриотические» статьи». А ему все хотелось найти какой-нибудь изъян. Я помню, что мы с ним тут же расстались. Патриотическое отношение к нашей державе сейчас очень важно. И, наверное, от каждого человека сегодня зависит будущее нашей страны.
— Так же, как и всегда. Судьба народа складывается из судеб людей. Этимология слова судьба — это Суд Божий. Человек принимает решение, совершает нравственный выбор в своих обстоятельствах, и в зависимости от этого Бог либо помогает ему, либо отдаляется от него. Точнее сам человек все дальше и дальше отдаляется от Бога, если он продолжает свои ошибки делать. Грех в переводе с греческого — ошибка. Это судьба одного человека. А сто миллион человек? Сколько из них сделали выбор в сторону добра? Здесь усилие над собой надо произвести, потому что в нравственной, духовной жизни так устроено, что скатываться вниз легче, чем взбираться наверх или даже просто стоять на одной и той же высоте. Чтобы скатываться, не нужно усилий прилагать. Поэтому Господь говорит: «Употребляющий усилия войдет в Царствие Небесное», — такая фундаментальная заповедь. Вот сколько из этих ста миллионов сделали усилие над собой, стали немного лучше и получили тогда помощь от Бога. Возвращаясь к предельной ситуации, предельному напряжению этих нравственных сил на войне, мы видим, какое количество героев рождает наш народ. Это момент высшего благословения, высшей помощи Божией, когда человек решается на такие героические поступки, жертвенно исполняя на деле заповедь Божию. Слово с делом тут никак не расходятся.
— Владыка, у Вас же здесь бывают очень известные люди, приезжают помолиться. Мне, конечно, было очень приятно узнать, что Святейший Патриарх Кирилл любит Соловки, приезжает сюда. Если можно, поделитесь какими-то своими впечатлениями от этих визитов нашего Предстоятеля.
— Святейший приезжает традиционно раз в год, совершая такой патриарший визит. Но он постоянно занимается нашими вопросами, не дожидаясь даже этого годового события, которое, конечно, очень важно. Оно подводит итог и открывает новые перспективы. Судьба Соловков зависит от очень многих людей, от министров, от множества ведомств и так далее. Государственные деятели вовлечено во все это. Для развития Соловков, для сохранения их, для решения вопросов реставрации, благоустройства, создания жизненной инфраструктуры очень важны визиты нашего Предстоятеля, проводимые им встречи. Но еще раз подчеркну, этим не ограничивается участие Святейшего в судьбе Соловков, это постоянная работа, которую он сосредоточенно, целеустремленно ведет, постоянно вникая во все вопросы, о которых мы ему докладываем.
Так что наша жизнь — под омофором Святейшего Патриарха. Не только под его каноническим и первосвятительским омофором, но и как непосредственного руководителя и вдохновителя всего Соловецкого возрождения. Надеемся, что так будет и впредь. Сложные и очень трудные вопросы решаются, я здесь уже тринадцать лет, как и Святейший Патриарх тринадцать лет несет крест патриаршества, и с первого же года занимается Соловками.
— Владыка, у меня такое впечатление сложилось, что Соловки в моей жизни вошли продолжением Святой Горы Афон. Сейчас постараюсь объяснить. Когда я плыл на вашем корабле, увидел на мачте икону святителя Николая, и сразу представил, что плыву сейчас из Уранополиса на Святую Гору, там тоже иконы всегда на паромах. И здесь, у Вас в монастыре я увидел икону Божией Матери, которую привезли с Афона, — Иверскую нашу святыню — и порадовался. Увидел икону Силуана Афонского, и стало как-то очень тепло на душе, что райские обители не только на Афоне, а может быть, они скорее даже здесь, у Вас.
— В этой связи вспоминается эпизод из жития одного из наших соловецких святых. Был такой пустынник Феофан, современник Серафима Саровского, он был послушником у того же старца Досифея, который благословлял Серафима Саровского на труды. Так же он и Феофана благословлял сюда, в северные леса. Определенное время он не принимал этого благословения, пытался идти против него, так скажем. Разумеется, ничего не получилось. Феофан был воспитан в Малороссии, являлся насельником Киево-Печерской лавры. И вот когда преподобный Досифей благословлял его, то сказал ему, что Зосима и Савватий имеют такую же благодать, как Антоний и Феодосий Киево-Печерские. Поэтому афонские святые, киево-печерские, преподобный Сергий, Серафим Саровский — все они, конечно, в одном духе, в одной славе. Святителя Игнатия Брянчанинова поразило и привело к Православию дивное единство в учении святых отцов разных времен и разных народов. Это единство невозможно объяснить иначе, как только единством Духа Святого у таких разных людей. Так и все святыни тоже соединены в одном Духе.
— Мы еще не затронули один из важных вопросов, Владыка, касающийся новомучеников и людей, которые здесь были расстреляны, замучены. Сегодня я был в поездке, и рассказывали об этом подробно. Вопрос, может быть, неожиданный. Современное политическое устроение дает возможность принимать участие в различных партиях, везде есть что-то хорошее, что-то плохое. Но, думается, правящая коммунистическая партия, которая была многие годы во главе нашего государства, поэтому и потерпела поражение, что эти страдания, через которые прошли здесь люди, партийными деятелями не были осмыслены, они старались отстраниться от этой темы, сделать вид, что этого не было. У меня такое пожелание, чтобы нынешние коммунисты приехали бы сюда и посмотрели на все это своими глазами.
— Мы-то рады видеть всех, кто в душе своей имеет такую свободу, незашоренность и готов воспринимать вещи такими, как они есть. Человек может изменяться, но, к сожалению, идеологии производят такие метаморфозы в сознании человека, что люди становятся неслышащими, невидящими, нежелающими воспринимать определенные факты. И в этом смысле часто можно опасаться другого, посмотрите, как легко люди впадают в состояние экстремизма, причем абсолютно на любой идеологии: и на бытовой, и на экологической, и на либеральной. Всюду есть такие молодые деятели, что им только шашку в руки, они то же самое сделают, даже еще хуже. То есть у носителей абсолютно любой идеологии могут возникать такие движения ума и сердца, что они с великим удовольствием будут строить, если им дать власть, тоталитарную систему, тотальный фашизм осуществлять: санитарный, цифровой и так далее. Здесь речь надо вести о том, что происходит с людьми, которые усваивают какие-то политические модели, идеологемы. Они просто становятся сектантами, которые слышат только свою правоту и теряют способность, свойственную нормальному человеку, воспринимать смыслы, видеть вещи в их собственном свете. Каждый из них готов повторить ту знаменитую фразу, что если факты не вписываются в мою систему, тем хуже для фактов.
— И последний у меня вопрос: какой бы Вы хотели видеть нашу любимую Россию?
— В моем представлении ее устройство предначертано, конечно, предыдущей историей. Несмотря на те огромные изменения, которое через системы образования, пропаганды произошли в последние десятилетия — нас приучали к другим ценностям общественного, политического устройства, — остается понимание, что нет ничего выше православной империи. Поэтому я надеюсь, что восстановление в «славе», может быть, еще содержится в Промысле Божием, чтобы «удерживающий» явился в этом мире на непродолжительное время и затормозил его сползание в катастрофу окончательного расчеловечивания. Если такую миссию кто-то и способен выполнить, то это, я думаю, Россия, при условии, что она вернется к своим корням и станет православной монархией, на имперских принципах объединяющей все народы, которые за ней пойдут.
— Когда я только задумывал «Русь Державную», у меня был удивительный сон, что я иду по Красной площади, смотрю на башни Кремля и изумляюсь: там вместо звезд орлы со скипетрами и державами. И когда мы уже оформляли газету, мы там и поставили двуглавых орлов, надеясь на то, что это осуществится и, дай Бог, при нашей с вами жизни.
— Будем молиться, но предавать себя в руки Божии. Слава Богу за все!
Беседовал Андрей ПЕЧЕРСКИЙ