Мы ехали на Дивеевские торжества с особым чувством: что, возможно, станем свидетелями величайшего чуда, которое предсказал преподобный: его воскресения.
Да, воскресение из мертвых – великое чудо. Мы, православные, каждый Божий день исповедуем в Символе веры: Чаю воскресения мертвых… Не только верую в него, но и желаю его. Батюшка Серафим считал этот член Символа веры очень важным.
Нас вез в Дивеево обычный рейсовый «пазик» (один из тех, которые по всей России бегают) – вслед за главной колонной автобусов со святыми мощами во главе. Автобусы ходят здесь довольно часто, но на этот рейс набилось народу, конечно, как никогда. Было тесно, начались искушения – распри, обиды. Но все мы ехали в одно место, начали петь молитвы, величание преподобному – и к концу пути все попросили друг у друга прощения (все мы грешные, но разница существенная в том, что кого-то Церковь научила каяться, а кого-то, увы, нет).
И вот вечер 31 июля. Рака со святыми мощами преподобного Серафима Саровского подъезжает к свежепобеленному Троицкому собору в Дивеево. Вся площадь вокруг заполнена народом. Рака останавливается пред раскрытыми дверьми собора для краткого молебна...
Подумалось: «Сейчас не только мощи преподобного Серафима – вся Россия возвращается к себе...»
Для недуховного, невнимательного взгляда, которым, к сожалению, мы смотрим обычно на жизнь вокруг нас, всё в ней есть лишь нагромождение случайностей. Но иногда Господь отверзает нам очи (имеющий очи да видит), и тогда жизнь предстает перед нами в поразительных своих красоте и величии, как единая, целая, где всё премудро управляется всеблагим Божественным Промыслом. Потому еще нам, незрячим, нужно смирение, которому Православие придает важнейшее значение, чтобы не рвать то и дело тонкие паутинки, любовно протянутые Промыслом между явлениями жизни, выстроенными для нашего спасения.Некоторые из нас склонны видеть в событиях духовной жизни политическую подоплеку («Горбачев разрешил, ему это было выгодно, и церкви открыли»).
Христос Спаситель сказал Пилату: Не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано свыше (Ин. 19, 11).
У политических событий, как и у всей жизни, основа прежде всего духовная. Суть ее – непрестанная борьба света и тьмы.
Об этом свидетельствуют события истории.
1775 год. Год пугачёвского бунта. И в этот же год 16-летний Прохор Мошнин по благословению своей матери уходит из родного Курска, чтобы стать монахом, будущим старцем Серафимом.
25 ноября 1825 года Царица Небесная явилась на берегу реки Саровки преподобному Серафиму. И повелела:
– Я укажу тебе другое место, тоже в селе Дивееве: и на нем устрой эту обетованную Мною обитель Мою...
Через несколько дней после этого явления Богоматери произошел бунт декабристов, который стал важным этапом революционно-демократического движения в России, ставившего своей целью разрушение ее православно-монархического уклада, что привело в конце концов к катастрофе 1917 года.
17/30 июля 1903 года в Сарове начались торжества по прославлению преподобного Серафима.
В этот же день в Брюсселе открылся II съезд Российской социал-демократической рабочей партии, который принял программу этой партии о социалистической революции в России и установлении «диктатуры пролетариата», положил начало большевизму.
17/30 июля 1991 года в Дивееве завершился крестный ход с мощами преподобного Серафима Саровского, начались торжества их второго обретения.
В эти же дни происходило следующее. 20 июля вышел Указ Президента РСФСР Б.Н.Ельцина «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР» («департизации»), а сама коммунистическая партия на пленуме ЦК КПСС 25 июля признала несостоятельность своей программы, ставившей своей главной целью «построение коммунизма». В этот день скончался 97-летний Л.М.Каганович.
Два обретения мощей преподобного Серафима. Между ними – эпоха в истории страны, в истории человечества, попущенная неисповедимым Промыслом Божиим для нашего вразумления и спасения.
Еще лет пять назад довелось мне слышать от одного московского священника о предсказании протоиерея Иоанна Кронштадтского (тогда его имя почти не упоминалось, а ныне он канонизирован нашей Церковью). Святой праведный Иоанн (+1908) предсказал, что безбожная власть будет на нашей земле 74 года. В ту пору только началась «перестройка» советская власть казалась вполне незыблемой. Но теперь ясно видно, что предсказание сбылось в точности. И это еще одно подтверждение тому, что всё в руках Божиих, и сатанинские силы безчинствуют лишь в тех пределах, какие им положены Богом, неисповедимым и спасительным Его Промыслом.
На торжество съехался православный люд со всех сторон: из Сибири и Молдовы, из Грузии и Болгарии... Писатели, художники, кинематографисты, рабочие, военные, известные всей России старцы...
– Ведь у нас горе и горе, говорили паломницы с Украины. А кто поможет, как не святые угоднички Божии?
– Наши родители рассказывали нам, слышали мы от приехавших из Мариуполя, как они ходили в Саров…
Паломник Аркадий программист из Новосибирского Академгородка. Там только что открылась деревянная церковь, и вот, говорит, встретил здесь человек пять из их прихода.
Разговоров – море! Чего только не услышишь, кого не увидишь! Народа вокруг собора видимо-невидимо: сидят на досках, прямо на траве, едят, молятся, читают... Земля здесь больше всего походит на строительную площадку: бульдозеры, бетонные плиты, трубы... К празднику наскоро сделаны бетонные дорожки, поставлена стеклянная столовая, в которой можно и ночевать. Всё только начинается.
«Мы должны трудиться, даже если бы оставались последние часы до самого конца»
Великим постом 1990 года, 31 марта, в субботу Похвалы Пресвятой Богородицы, накануне праздника иконы Божией Матери «Умиление», в Дивеево был освящен престол собора во имя Пресвятой Троицы. А 21 июля 1991 года, в день Казанской иконы Божией Матери, принято решение Священного Синода о возобновлении в Дивееве женского монастыря. Казанской иконе был посвящен здесь храм, построенный первоначальницей Дивеевской общины матушкой Александрой и освященный в 1772 году.
Очень давно неофициальная общинка существует, – рассказывает иеромонах Кирилл (Покровский, ныне епископ Ставропольский и Невинномысский). Игуменьи пока нет – ожидаем, ее должны вот-вот назначить. Еще год назад, даже больше, митрополит Николай благословил принимать прошения от желающих поступить в монастырь и давать им послушания. В основном это молодые девушки, они приходят из самых разных мест, а как, какими судьбами – это всегда тайна. Много из Сергиева Посада, там сильное духовничество. Всего сейчас около сорока сестер. Хор из послушниц. Есть скотный двор, семь коровок, сто курочек, небольшие огородики...
Сейчас на колокольне вместо креста антенна, и она используется для ретрансляции. Были на ней и часы, но безбожники их сняли. Как сказал местный мужичок, который ходил с трехлитровой банкой на Казанский источник за водой, тот, кто снимал эти часы, дня два только и прожил после этого (подобных случаев на Руси было множество: Бог поругаем не бывает).
– Многие приезжали сюда, когда здесь еще не было монастыря, поклониться этому месту, – рассказывает отец Кирилл.
– Да, говорю, мама моя, Галина, Царствие ей Небесное...
В 1975 году она положила партбилет на стол: «Если мои религиозные взгляды не позволяют...» О том, что в 1991 году у нас будет больше ста действующих монастырей, тогда даже и близко представить себе было невозможно: бывают чудеса на свете, но такое?!..
Что мы можем знать о том, что ждет нас впереди? Никакой нашей фантазии не хватит. И какое может быть уныние, если мгновение и Господь всё меняет: творит бо, елика хощет!
Здесь еще живет ныне, слава Богу, матушка Евфросиния – одна из прежних Дивеевских сестер, так что ниточка духовной преемственности сохранилась. Матерь Божия открыла ей, что эта обитель и эта местность поднимут всю Вселенную.
– И как вы ощущаете на себе этот груз? спрашиваю отца Кирилла.
– Как груз великого недостоинства служить здесь, в Четвертом Уделе Божией Матери, служить у мощей преподобного Серафима. Сейчас, как один священник сказал, мы получили огонь, который может возжечь многие потухшие души, но может и пожечь недостойных... Паломников мы принимаем всех, никому не отказываем, хотя условий у нас пока нет. Гостиница на пятьсот мест только строится... Святейший сказал: мы должны трудиться, делать всё для России,даже если бы оставались последние часы до самого конца. Желание Божие, чтобы все люди России и всего мiра обратились к Богу через Православие. Обратились не только умом, не только осознанием необходимости веры в Бога, почитания традиций, хождения в храм и прочего, но всем существом своим, всей жизнью приняли Православие. Не на словах, но на деле стали людьми православными. Только так можно познать Бога. Лишь приняв слова преподобного Серафима о мире в душе, о любви, о молитве, исполнив в своей жизни какие-то из этих поучений, сможем мы по-настоящему понять преподобного, его подвиг, его любовь, действительно стать близкими ему.
«Матерь Божия каждые сутки посещает Дивеево»
Как учат святые отцы, всякое доброе дело сопряжено с искушениями. А уж такое-то...
На проповеди в соборе отец Кирилл с большой болью говорил о людях в Дивееве, которые враждебно отнеслись к монастырю. О великих трудностях, которые сопровождали восстановление собора, обители, и материальных, и моральных.
И в Арзамасе, и здесь от местных жителей приходилось слышать:
– А нам-то наговорили! Запасайтесь водой, увозите детей, могут быть эпидемии, грабежи...
Всё было, слава Богу, спокойно.
За дивеевской околицей было разбито два огромных палаточных лагеря на тысячу и полтысячи больших армейских палаток. Зрелище впечатляющее: чуть ли не до горизонта уходящие ряды островерхих шатров-палаток.– Кто вам это оплачивал, Нижегородская епархия или Патриархия? – спросили армейского полковника, командовавшего здесь.
– Никто, ответил он. – Просто была личная просьба Святейшего, и армия откликнулась.
Всего здесь переночевало около пяти тысяч человек. Часть приехавших, рассказал он, приняли местные жители, и почти никто денег не взял.
Естественно, особых удобств тут не было: палатки да нары. И все это было, конечно, не случайно. Одна паломница попала в самую точку:
– Преподобный тысячу ночей молился на камне, а мы две ночи не переночуем?
Мы с Виктором из Калуги и Андреем из Санкт-Петербурга натаскали сена, зарылись в него, и хоть и подрожать пришлось под утро, но зато перед глазами, вдалеке – картина, напоминающая вид на московский Кремль с реки: высокая колокольня и два сияющих собора.
Вот так вся Россия была в этой столичной красоте, когда все ее монастыри были действующими, и в самых разных, захолустных вроде бы уголках ее украшали, освящали.
Армия же разместила в большом соборе, что сзади Троицкого, огромное количество солдатских коек, стоящих почти впритирку, со знакомыми по «подъемам» и «отбоям» темно-синими одеялами. Здесь ночевали только дети, старики, больные.
Собор этот был построен к 1917 году, должен был быть посвящен иконе Божией Матери «Умиление» и преподобному Серафиму, да так никогда и не освящался.
Большие окна его затянуты полиэтиленом. На месте иконостаса протянута веревочка, и к ней прикреплена записка: «Женщинам входить в алтарь нельзя». Нагибаюсь под ней, вхожу. На месте престола расстелено темно-красное одеяло (не заступать). Сзади, по всем выщербленным стенам алтаря, огромное количество маленьких, простеньких, часто бумажных иконок, и перед ними и просто так горит множество самодельных лампадок с крышками из консервной банки. В соборе уже молятся. Алтарь уже живет, уже освящает нашу жизнь.
«Без веры мы – рабы»
На празднике всюду можно было встретить казаков – их красные, белые, черные яркие одежды, лихие папахи мелькали там и сям. Признаюсь, я и тут на них любовался. Они много прибавили этому празднику.
Со стороны кому-то могло бы показаться, что они лишь внешнее его украшение. Но почему же тогда так внимательна толпа местных мужичков, обступивших двух казаков с большой красной буквой «М» на погонах (святой архистратиг Михаил их покровитель), на главной улице Дивеева? Пожилого, но очень бравого, с большими усами, и молодого с простым веснушчатым лицом, который говорит им спокойно и веско, степенно положа руку на рукоять шашки:
– Без веры мы никто. Кто хочет может повернуть нас куда хочет, и мы рабы.
Старший говорит еще четче:
– Коммунистам надо было вытравить из человека религию, чтобы можно было управлять им как быдлом.
– От человека осталась только треть человека, добавил младший, имея в виду, вероятно, то, что человек создан по образу и подобию Божию, то есть Святой Троицы: из духа, души и тела.
– А у вас что за звание? – спрашивают мужички.
– Есаул.
– Если взять в Советской Армии – это какое звание?
– Капитан.
– А шашка откуда?
– От отца, после войны.
– А нам милиция не разрешает иметь оружие., – жалуются они.
– Мы всё за себя да за себя, по домам, говорит есаул, трясемся за свое благополучие. Ну и что? И ничего у нас все равно нет. И детки наши вырастают и плюют на своих родителей. Нет, пусть я голову сложу за правое дело, но зато сын мой, внук сто раз придут ко мне на могилу и поклонятся. И продолжат мое дело.
В пустом зале дивеевской столовой, где казаки собираются на трапезу, два мальчика-казачонка в атласных рубахах, подпоясанных форменными ремешками, накрывают для всех столы. Нет, это не маскарад...
После обеда казаки стоят кругом на ступенях, поют свою удалую песню. Выходит атаман:
– Господа казаки! Приказ главного атамана Союза казаков России. Его Святейшество благословил нас обезпечить порядок во время богослужения в храме. Поэтому в три часа – построение всех казаков перед Святыми вратами. Начистить сапоги, привести себя в порядок. Любо, казаки?
– Любо!
В Дальней пустыньке
В один из этих удивительных дней мы отправились к Серафимову источнику в лесу, к его Дальней пустыньке.
– Идем на святое место, Иисусову молитву – и ни слова! – провозгласила матушка Серафима, гречанка с украинским выговором из грузинского монастыря, наш предводитель, когда мы сошли с автобуса.
Природа диво дивное! Воздух, сосны все особенное. Черемухи, малины возле источника – видимо-невидимо.
– Мы из Крыма. Все едут к нам, а мы за три месяца здесь уже второй раз, говорили паломницы, собирая черемуху.
– А это трава снитка, ей преподобный питался больше двух лет, – срывает и дает нам попробовать Аркадий из Академгородка прямо здесь, на берегу Саровки, где ходил великий старец, который эту траву сныть, по его собственным словам, «обливал горячею водою, так и вкушал».
На крутом берегу у источника стоит большой деревянный крест. Возле него непрерывно читается акафист преподобному, люди пьют чистейшую воду, берут ее с собой, обливаются, купаются.
– Много ли студэно? спрашивает один молодой болгарский батюшка других, заходя в реку.
– Нэ! Малко!
С этими батюшками и их молодыми православными болгарскими спутниками, приезжавшими на праздник, мы встретились потом в вагоне по дороге в Москву, и до поздней ночи народ наш православный все пытал их о православной жизни в Болгарии: «А как у вас?..»
– У нас с вами одна служба, слово в слово, – отвечал им иеромонах Серафим, – только напевы другие.
– Спой «Богородицу»! просили наши бойкие бабули одного из ребят. И он пел.
– Хорошо... понравилось им.
Батюшки служит в монастыре под Софией. Приезжали они сюда сами, никакой не делегацией. «Преподобный Серафим – мой небесный покровитель», – сказал он.
Когда мы шли на источник, с горы вдалеке видели Саров: колокольню, купол собора и множество современных блочных, кирпичных домов вокруг, а внизу, в поле – забор с колючей проволокой, которым огражден этот закрытый ныне город, «Арзамас-16» место, где создавался атомный щит Отечества.
1 августа (19 июля по старому стилю) стало днем, трижды знаменательным для памяти преподобного Серафима, Саровского чудотворца.
Это день его рождения в 1759 году.
Это день обретения его святых мощей и торжественного прославления в 1903 году.
Это день торжеств второго обретения его мощей и возвращения их в Дивеево в 1991 году.
– Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!.. – гремело здесь в этот день пасхальное песнопение.
В Троицком соборе непрерывно, одна за другой, служились Божественные литургии: в полночь, в три часа, в шесть и в девять утра. Исповедовались и причащались Святых Тайн тысячи христиан.
К девяти часам святой престол был вынесен на улицу, и на площади перед собором под открытым небом Святейший Патриарх Алексий со многими архиереями совершил четвертую, главную литургию дня преподобного Серафима, крестный ход с ракой вокруг собора с пением стихир Пасхи.
– Христос воскресе! – восклицаетПатриарх, завершая праздник.
– Воистину воскресе! – отвечает площадь.
– Христос воскресе! – этими словами приветствовал саровский старец приходивших к нему в любое время года.
В конце торжеств Святейший перед всем народом прочитал приветственную телеграмму Ельцина. Ответом было полное безмолвие народа.
После службы все пошли в один из палаточных лагерей, где дымили полевые кухни и всех кормили гречневой кашей и поили чаем.
Рядом со мной шел отставной офицер в обычной форменной полинявшей зеленой рубашке навыпуск – приехал сюда, на праздник, из Ташкента, только что причастился Святых Тайн.
– Ну а что же, из газет узнавать, что тут было? Журналисты понапишут… Нет, сам поехал.
Благодать в Дивееве была великая, и мы ее все время ощущали, вся жизнь тут была как единое живое целое: все было удивительно складно, стройно до мелочей. Силы подавались чудесные. Другой раз разве такое выдержишь – прийти в собор во втором часу ночи, простоять до второго часу дня? Не спать, не есть чуть ли не сутками. И все эти дни было чувство неслучайности всего, что с нами происходит. Чувство Промысла Божия, непрерывно над всею нашею жизнью действующего, было ощутимо почти на ощупь.
Возле собора, смотрю, собрался народ кучкой. Матушка из Киева рассказывает, пораженная тем, что здесь оказалась:
– Я и не собиралась сюда ехать, а чего, думаю, я поеду, я приложилась к мощам в Москве, вот уедет весь народ, будет спокойно, тогда и отправлюсь. И вдруг мне звонок по телефону. Я никогда к нему не подхожу, чего я буду празднословить, а тут бегу. Поднимаю трубку мне говорят: «Собирайся в Дивеево». Как, в Дивеево? У меня ни билета, ни денег. И тут приходит одна женщина и говорит: «У меня есть лишний билет в Дивеево, брала сыну, а он так и не согласился поехать». Я говорю: «У меня денег нет». Она говорит: «Ничего». И вот я оказалась здесь.
И так во всем.
Ах, думаю, я матушке-то Серафиме из Тбилиси (вот как Матерь Божия собрала здесь посланцев со всех Своих уделов!) так и не дал своего телефона, она хотела в Москву приехать, чтобы я ее встретил, все московские святыни показал. «Спрошу Андрея: не увидит ли он ее?» – подумал в соборе.
– Нет, – говорит Андрей, может, и не увижу.
«Зря спрашивал, понимаю. Если Господу угодно, и так нас сведет. Чего лишнее говорить, да еще в соборе?»
Еду в Сатис к одному человеку, у него, как слышал, может быть какой-то исторический материал о Дивеевском монастыре. Но ничего не добыл, а на автобусной остановке мне машут из автобуса, который едет в обратную сторону, и в нем матушка Серафима! И вместо того, чтобы стоять на жаре и ждать этого самого автобуса, когда он пойдет назад, еду вместе с ними на еще один источник с чистейшей целебной водой, заедаю хлебушком, которым угостили добрые люди, и благодарю Господа и батюшку Серафима: вот, оказывается, зачем поехал в Сатис…
И думаю: а мы-то, грешные, всегда ждем на жаре автобуса вместо целебного родника, живем своей, короче, нескладной жизнью. И все потому, что жизнь у нас безблагодатная: веры мало, молитва потому ненастоящая, смирения нет ни на грош, все время свою волю ставим впереди Божией, которая проявляется, естественно, во всем, что с нами происходит, всё думаем, что сами себе больше добра сделаем. Бедные люди! Прости нас, Господи!
И потом, как только выехали совсем из Дивеева, сразу почувствовалось, что силы оставили, тут же сказались хвори да немощи.
Приехав, я рассказал батюшке Валериану Кречетову, какое было торжество, какая благодать, а он:
– Да, там благодать, а нам-то здесь трудиться надо.
Прямо на площади перед собором черноглазая девушка, глядя в небо, просит:
– Отче Серафиме! Спаси всех людей!
То и дело слышится акафист преподобному, у всех в руках эти маленькие книжечки.
Идем от «прощеного» (как сказала одна местная бабушка), Казанского источника (в нем явилась Казанская икона Божией Матери), и на берегу реки, прямо в траве, стоят на коленях две девушки, устремленные в молитве к белеющему вдали собору.
Нигде не видел, чтобы так молились со слезами, с умилением, кроткий Батюшка Серафим, столь многим из нас помогавший, трогает наши души.
После дивеевских торжеств иеромонах Кирилл сказал:
– Я считаю, что событие, совершившееся здесь только что, может, последнее, которое, если будем достойны этого, если сможем его правильно воспринять, сможет воскресить, возродить Россию. Если же не приложим своих усилий со своей стороны в борьбе с грехом, с беззакониями, с неверием, то тогда это событие величайшее, которое есть, может, последняя милость Божия к нам, оно...
Но да не будет этого «если»!
Нам ли не трудиться при той великой помощи, которая нам подается?
«Призовем имя Господа – и спасемся»
Уезжая из Дивеева с ощущением великих духовных событий, происходящих в нашей стране, мы еще не знали, конечно, что всего через несколько дней мы увидим в ней важнейшие общественные события.
Вскоре после Дивеевских торжеств, 16 августа, Святейший Патриарх Алексий II освятил древнейший Софийский собор в Новгороде и колокол (причем во время освящения престола над куполами появилась в безоблачный сухой день радуга). Затем он с архиереями, духовенством, мирянами совершил крестный ход к памятнику 1000-летия России, где был отслужен молебен. И сразу после этого Патриарх спешит в Москву освящать Донской монастырь, где 18 августа состоялась первая за много лет служба в Большом соборе в честь Донской иконы Божией Матери. Икона эта принесла победу русским воинам на Куликовом поле в день Рождества Пресвятой Богородицы – победу, которая ознаменовала начало освобождения нашего народа от политической и духовной неволи.
Как это и бывает потом, после событий, перед лицом которых встала наша страна 19 августа 1991 года, стало ясно, сколь жизненно важно для России, для ее судьбы было все, что происходило в ее духовной жизни во все предшествовавшие дни, все это время.Теперь, на расстоянии, кажется, что ничего такого особенного в те августовские дни недолгой и странной власти ГКЧП («Государственного комитета по чрезвычайному положению») и не могло быть. Но тогда было другое ощущение. Невидимая борьба шла в те дни великая...
На улицы и площади Москвы была выведена мощнейшая бронетанковая армада. Говорят, и палка раз в год стреляет, а уж тут...
Вечером 19-го августа, когда уже стало известно, сколь важны эти часы в судьбе Родины, я ехал на трамвае из Елоховского собора и, когда он спускался к Самотёчному бульвару, увидел над пентаграммой Театра Советской Армии багрово-кровавый закат во все небо…
Но Россия помолилась.
Мы не знаем, от каких именно бед избавили нас в те августовские дни Господь и Матерь Божия. Но мы знаем, что Россия молилась в те дни.
Помнится, как в московский храм Иоанна Предтечи в Кудрине зашла тогда женщина, подошла к свечному ящику, сказала, что она даже некрещеная, но просила помолиться. За страну.
– Да, мы старались все эти дни… – был ей тихий ответ.
20 августа в Троице-Сергиевой Лавре, в которой о возможности особых событий тем летом можно было услышать еще весной, в келье старца иеромонаха Филадельфа (в схиме – Моисея) был такой разговор.
– Всё решает армия, – сказал его посетитель, человек с хорошим военным опытом.
– Всё решает Пречистая! – возразил иеромонах.
21-го утром мы были в Николо-Хамовническом храме в Москве. Храме, где особо почитается находящаяся здесь чудотворная икона Божией Матери «Споручница грешных». Посреди церкви на аналое лежала Толгская икона Всепречистой Девы…
Во время Литургии храм вдруг сотряс страшный грохот. Казалось, он сильнее его стен. Стало ясно, что мимо по проспекту идут танки. Но куда?
Когда мы вышли на улицу, оказалось, что они покидали Москву.
Много мрачных прогнозов сегодня на будущее: о голодном, холодном времени, о братоубийственной войне, уже есть сообщения о холере…
Но и тут, как и во всем, все возможно верующему. И не от таких бед спасала нас молитва: и от войн, и от землетрясений, и от болезней.
«Призовем имя Господа и спасемся. Когда у нас имя Божие будет на устах, мы спасены», – говорил преподобный.
Некоторые призывают нас во всем следовать Западу.
Но ведь они-то сами, родившиеся здесь и всю жизнь прожившие, говорящие на здешнем, русском языке, так и не смогли воспринять дух русского народа, его обычаи, его веру, его мiроощущение. А как же мы переймем образ жизни Запада, где большинство из нас и не бывало-то ни разу?
Да, конечно, мы обладаем способностью чутко улавливать особенности других народов, жить с ними в едином государстве, которого не знала мiровая история. Но ведь эта особенность, как писали хорошо знавшие Запад Гоголь и Достоевский, есть наша, национальная, русская черта, связанная с усвоенным нашими поколениями христианским, православным смирением, которое лишь бездуховное, гордое зрение может принимать за рабство смирение есть высшая свобода, Крест.
Вера! Вера нам нужна, как воздух. Главный дефицит нашего времени.
Потому Господь и посылает нам все прочие дефициты как еще нас встряхнуть, если мы духовные нехватки не ощущаем так, как материальные? Как еще дать нам понять, что что-то не так в нашей жизни – не в экономике, но в основе ее, то есть в нашем отношении к Богу, к делу спасения души?
Сегодня можно услышать: куда же заводить детей, при таком положении, чем их кормить?
Неужели Господь, Который дарует великое чудо: ЧЕЛОВЕКА, не даст, чем его накормить и во что одеть?
Может, логика тут обратная? Нам потому и нечего есть, что мы ежедневно убиваем тысячи наших детей, которые могли бы наследовать жизнь вечную.
Пока не будем соблюдать постных дней, нам не будет хватать еды.
Пока не будем прежде всего думать о небесном, у нас не будет и земного.
Так учит непреложное слово святого Евангелия.
Только молитва может истинно соединить народ, укрепить его силу. Умирить нашу жизнь. Избавить от грядущего поклонения антихристу – от самого страшного, что может с нами произойти, страшнее голода и мора.
Может, наши земные трудности – это особая милость Божия и Царицы Небесной к нам? Чтобы мы проснулись от сна духовного, чтобы мы запасали духовную силу, пока есть такая возможность.
Мы можем услышать сегодня: почему наша страна такая несчастная? Почему ей уготован такой путь? Что мы, хуже других?
Этот вопрос лишен всякого трагизма для христианина. Ибо сказано Спасителем: Будут последние первыми, и первие последними (Мф. 20, 16), неудобь богатый внидет в Царствие Небесное (Мф. 19, 23), едва ли не в каждой главе Евангелия дается ответ на этот вопрос.
Но и в Послании к римлянам святого апостола Павла есть слова, которые, может быть, тоже являются ключом к некоторой разгадке неисповедимого, разумеется, и непостижимого до конца Промысла Божия над Россией.
Там, в 9-11-х главах речь идет о судьбе другого Богом избранного народа, и тоже до времени (как там сказано) отпавшего от Бога – израильского. Православный народ называют, как известно, Новым Израилем.
Апостол Павел говорит римлянам:
Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать. О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо всё из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки. Аминь. (Рим. 11, 30-36).
Не в том ли один из глубинных смыслов и нашего падения в ХХ веке?
Уж если русский народ, хранитель православной веры на земле, в котором были явлены великие дарования духовные, чью страну Сама Матерь Божия избрала Своим Домом, где было явлено больше всего Ее чудотворных икон, если даже такой народ в большой части своей отпал от истинной веры, то как же тогда осудить за это отпадение весь мiр?
А если помиловать весь мiр, то как тогда не простить и русский народ, который попущением Божиим на время отпал от веры, но страданиями которого могут быть прощены и другие народы?
Но для этого народу нашему нужно покаяние в грехе богоотступничества. Тогда будет явлена великая милость Божия и ему, и всему мiру. Таков главный смысл православных пророчеств о сути нашего времени.
Для того, чтобы укрепить нашу веру, чтобы проповедовать нам и принять наше покаяние, и пришел к нам духовник земли русской преподобный Серафим Саровский.
Покайтеся, приближи бо ся Царствие Небесное (Мф. 3, 2) – этими словами началась новая эра, эра Христова на земле.
Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!
Священник Николай Булгаков
Фоторепортаж Нижегородской епархии