Сейчас ситуация вокруг храма, где служит протоиерей Константин Волков, изменилась. И я заранее прошу прощения, если мои слова кого-то могут обидеть.
Помнится, ещё в октябре прошлого года, возвращаясь со Святой Горы Афон, увидел в своём смартфоне неотвеченный звонок отца Константина. Уже по дороге из аэропорта просмотрел Интернет и с изумлением узнал, что протоиерей Константин отстранён от настоятельства в Крестовоздвиженском храме.
И сразу нахлынули воспоминания — тот полностью разрушенный храм и служба, которую вёл отец Константин в притворе. На крыше церкви, как, впрочем, и на многих разрушенных храмах в советскую эпоху, росли берёзки.
Шли годы и храм чудесным образом возрождался стараниями отца Константина и его боевых друзей. Это были долгие годы возрождения святыни. И сегодня это одна из красивейших православных церквей Истринской земли. Я не раз бывал здесь во время праздничных богослужений, приезжал с супругой и внуками. Мы поднимались на колокольню, и мои малыши самозабвенно звонили в колокола. Бывали мы там и на 9 мая, когда отец Константин проводил вокруг храма Крестный ход, посвящённый нашей Великой Победе.
Воинская служба во время войны в Афганистане, несомненно, повлияла на Константина. И я не раз видел ветеранов, с которыми он воевал в Афганистане. И мне вдвойне были дороги эти встречи, потому что я тоже был в командировке в Республике Афганистан в качестве корреспондента газеты «Правда». То, что я видел там, навсегда останется в памяти: и гибель наших героев — солдат, и тёплые дружеские отношения с афганцами. Это была наша молодость: Константина Волкова и моя.
Рассказывают, что Константин в то время пришил к своей солдатской пилотке православный крест. Он принял крещение позднее, уже после возвращения в Москву.
Когда меня посылали в командировку в Афганистан, кто-то из коллег сказал: тебе надо бы креститься, а то как потом за тебя молиться сможем. И мы с дочерью поехали к отцу Геннадию Огрызкову в храм Воскресения Словущего в Успенском Вражке. Здесь батюшка и крестил меня и мою дочь Александру. Буквально через несколько дней я вылетел в Кабул. И никогда не забуду, как старался укрывать от посторонних глаз свой крестик, как читал по вечерам маленькую книжечку — Евангелие, которое мне подарил за несколько лет до этого священник на берегу Атлантического океана в африканском городе Дакаре. Но об этом как-нибудь в другой раз.
И, конечно, мне было дорого и понятно, почему Константин выбрал путь священства.
Помню, мы с моим другом иеромонахом Спиридоном (Журавским) приезжали в Дарну на литургию к отцу Константину. Иеромонах Спиридон, он же Борис Журавский, создал художественный образ нашей православной газеты «Русь Державная». Мы вместе с ним делали первые шаги в православной журналистике, и однажды Борис поделился со мной, что хотел бы стать священником. Тогда я предложил ему поехать в Оптину Пустынь, где духовник обители архимандрит Илий благословил его на путь священства. Сейчас батюшка тяжело болен и находится на покое.
На Божественной литургии в Крестовоздвиженском храме отец Спиридон вновь ожил и как бы сбросил с себя болезненные оковы. И что мне особенно запомнилось в этот день — во время чтения молитвы о победе нашего воинства отец Константин встал на колени. На коленях внимал словам молитвы весь храм.
Конечно, пути Господни неисповедимы. Но у меня всё-таки есть твёрдое внутреннее убеждение, что тучи над протоиереем Константином развеются, и независимо от того, кто прав, а кто виноват в его грустной истории, он будет, как и прежде, возглавлять приход в Крестовоздвиженском храме. Потому что любимое его пожелание в поздравлениях звучит так: «Ничего кроме победы!» Ведь победа нужна каждому из нас!
Андрей ПЕЧЕРСКИЙ