О незатихающем эхо Катыни
…Сначала зададим вам, уважаемый читатель, простой вопрос: что недопустимо в современной войне между цивилизованными странами? И сами же попытаемся на него ответить:
нельзя применять запрещенные по международному праву средства массового поражения: отравляющие вещества, напалм, атомное, биологическое, психотропное и другие этого ряда виды оружия;
нельзя воевать с мирным населением, брать на оккупированной территории ее жителей в заложники – под угрозой расстрела их при невыполнении каких-либо требований;
нельзя, идя в атаку, гнать перед собой мирных граждан, прикрываясь ими, как щитом, от огня атакуемых;
нельзя, добавим мы в конце этого раздела наших раздумий, оценку тех или иных событий на войне подстраивать под свои собственные интересы, так сказать, «применительно к обстоятельствам». Одно дело, что Советский Союз во Второй мировой войне потерял 27 миллионов своих граждан (в том числе 600 тысяч солдат, павших за освобождение Польши), и совсем другое, – рассуждают ныне польские политики, – что Сталин велел расстрелять, 8,5 тысячи польских офицеров (ярых врагов нашей страны, которые в 1939 году не захотели защищать свою родину от гитлеровского нашествия, почему и оказались в советском плену).
Впрочем, рассуждения о том, «чего нельзя» на войне, – лишь в теории. А практика Второй мировой выглядела иначе. Германский фашизм в оккупированных им странах, в том числе и в Польше, яростно уничтожал миллионы и миллионы их граждан. Используя при этом талантливо спроектированные концлагеря, газовые камеры, «душегубки» и крематории, целую «научно обоснованную» систему выгодной утилизации того, что остается от людей, подвергнутых «специальной обработке». Все неугодные ему народы грозил уничтожить германский нацизм. Гитлеровцы превратили в руины Минск, Смоленск, Сталинград, грозили смести с лица земли вместе с их жителями Ленинград и Москву. Они уничтожили Ковентри, Варшаву…
Но и те, кто им противостоял, старались не остаться в долгу – за одну ночь были превращены в руины Гамбург и Дрезден, после чего настал черед Хиросимы и Нагасаки.
Вот мы и подходим вплотную к избранной нами теме. Опять-таки спросим себя: что делают на фронте с «языком», с великими трудностями, часто с потерями добытым поисковой группой в тылу у противника, если он отказывается давать показания? Конечно же, расстреливают – ведь для него единственным шансом остаться в живых были ответы на вопросы штабистов. А как поступали немцы с захваченными в плен советскими партизанами? Вешали. То же самое делали и народные мстители по отношению к плененным гитлеровцам – куда же девать их? Вызывать для них с Большой земли самолеты? Да подобное возможно было разве что для важных немецких генералов. Не церемонились, скажем к примеру, и англичане, расстреляв в Линце, лагере под Веной, целый разоруженный ими казачий корпус, который воевал против СССР, но отказался возвращаться на родину по требованию Сталина. А что делали в обстановке военного времени с захваченными шпионами, диверсантами, вражескими парашютистами? И почему это наше НКВД должно было церемониться с лютыми антисоветчиками, офицерами Пилсудского, жандармами, сотрудниками польской «дефензивы», которые еще вчера (вплоть до 30 августа 1939 года!) просились у гитлеровцев поучаствовать в «дранге нах остен» – ведь переговоры о возможности совместного похода на СССР продолжались с Герингом до самого дня гитлеровского нападения на обезумевшую Польшу. Если кто-то не верит в этот абсурд, раскройте книгу германского историка Ганса Хёне «Канарис», где весь этот постыдный зондаж шляхетского руководства описан во всех подробностях, строго документированно. Как на всё это должен был реагировать прекрасно обо всём информированный и пришедший в негодование Сталин?
Всё в истории имеет свои причины и следствия. В течение многих веков польские магнаты усердно вдалбливали в головы своих католических подданных (которых называли не иначе как «быдлом») ненависть к православной России. И немало преуспели в этом. Результаты такого рода «воспитательной работы в массах» ощущаются и по сей день.
Как сообщали корреспонденты «Комсомольской правды» в Варшаве в связи с проходившим футбольным чемпионатом Европы, разыгранные там безобразные сцены в отношении наших соотечественников убеждали, что некоторым «полякам нравится ненавидеть русских». Во время организованных там предматчевых мероприятий фанаты-националисты призывали «устроить русским еще один разгром – как в 1920 году сделал это Пилсудский»; недаром даже главный тренер польской команды нарядился в форму этого маршала, а отель «Бристоль», где остановились наши ребята, был превращен в осажденную крепость. Мало того, в вывешенном нашими болельщиками официально разрешенном рекламном баннере зашоренные русофобы даже узрели некую тень ненавидимого ими… князя Пожарского. Гнусным апофеозом демонстрируемой ненависти к нам стало – при попустительстве стражей порядка – публичное затаптывание бритоголовыми фанатами Российского государственного флага. Провокаторы снова кричали при этом о Катыни, о том, что гибель польского лайнера на этой земле – не иначе как дело рук российских спецслужб. И до чего же лицемерно прозвучало в свете этого высказывание польского премьера 14 июня: «Происходящее не имеет никакого политического подтекста».Ничего удивительного – из глубин истории хвастливая и наглая шляхта, исстари умевшая лишь бражничать да ставить перед собой заведомо невыполнимые задачи: то создать «Велику Польску от можа до можа», то «присоединить к ней Россию», посадив на ее трон своего «круля», так и не извлекла полезных для себя уроков. Иногда из-за наших смут и временных слабостей ей, что называется, «везло», и тогда она совершенно утрачивала чувство реальности происходящего. Безжалостно угнетая собственный народ, польская верхушка неспособна была ни к государственному обустройству страны, ни к ведению трезвой политики, которая хотя бы в малой степени отвечала интересам подданных. И тогда начинался раздрай, буйные внутренние распри, болезненное устремление власть имущих собственные вины в этом яростно взваливать на других, прежде всего на нас. Эти несуразицы настолько бросались в глаза, что из-за них обогатился язык соседней Германии. В современном немецком до сих пор бытует крылатое выражение «рolnische Wirtschaft» («польское хозяйство»), означающее крайнюю степень беспорядка и разложения. Кто не вспомнит о проведенных во времена Екатерины II «трех разделах Польши»? Осуществленных в периоды ее полного распада по инициативе Австрии и Пруссии и принесших максимум выгод как раз им, а не нам. Но польские «витии», которых так страстно изобличил Пушкин в стихотворении «Клеветникам России», до сих пор в этом обвиняют именно нашу страну. Не менее драматичным оказалось для Польши ее авантюрное участие в походе против нас Наполеона, обещавшего создать из нее великое государство, но ограничившегося лишь формальным провозглашением «Герцогства Варшавского». И форсировать Неман поляки бросились первыми, а уж как усердствовал в боях против мирного русского населения корпус Понятовского! А кончилось всё пшиком – Бонапарт произвёл его в «маршалы Франции», заставил прикрывать в арьергарде свое бегство после Лейпцигского сражения, чем и обрек на гибель честолюбивого князя.
Но даже в такой ситуации царь Александр был милостив – в ответ на полную передачу Польши под юрисдикцию России Венским конгрессом 1815 года предоставил ей автономию под лестным для нее названием «Царство Польское»: не вводил там, как в России, крепостного права, дал полякам массу невиданных для русских льгот. Но шумная польская шляхта и тут продолжала досаждать своей восточной сестре. Кто не слышал о провоцируемых ею восстаниях против «царского гнета», хотя на самом деле народ страдал, нищенствовал из-за нее самой! Слышали, уважаемые сегодняшние соотечественники наши, с чего началось известное восстание 1794 года? И о чем стыдливо умалчивали наши историки? Да о том, что спровоцированные шляхтой польские «патриоты», чтобы борьба стала в высшей степени ожесточенной и необратимой, в военных городках коварно вырезали семьи русских офицеров!
А там и поныне стонут: до чего жестоко подавил наш Суворов эту подлую вылазку! Но даже это не охладило пыл польских магнатов (которые, кстати говоря, сумели-таки укрыться в тени от расплаты за спровоцированный ими народный бунт).
И еще. Вместо того чтобы низко поклониться Советской России за предоставленный Польше полный и безоговорочный государственный суверенитет в 1918 году, правительство Пилсудского уже в 1920 году, подогретое Западом, развязало против нашей страны преступную захватническую войну, закончившуюся, как известно, тяжким поражением наших слабо обученных и плохо вооруженных войск на Висле, пленением свыше сотни тысяч советских красноармейцев. Как туг не вспомнить ноту наркома по иностранным делам Г.В. Чичерина от 9 сентября 1921 года поверенному в делах Польши в Москве, в которой на власть Пилсудского возлагается «…страшная громадная вина... в связи с ужасающим обращением с российскими пленными, из 130 тысяч которых уже умерло 60». А вот подтверждение этого факта и с польской стороны – от начальства концлагеря в Тухоли в рапорте командованию Литовско-Белорусского округа, г. Лида: «По полученным сведениям, на фронте практикуется отбирание у военнопленных обмундирования... Сомнительно, что они могут пережить в нижнем белье зиму в бараках...» Они и не пережили, что позже, 15 февраля 1923 года, было подтверждено «Русско-украинской делегацией», которая пыталась разобраться в этом вопросе.
Вот это и была «Большая российская Катынь», которая спустя годы обернется малой, в 15 раз менее драматической Катынью польской. Её-то русофобы всех мастей как раз и раздули до масштабов вселенской трагедии – что им до наших болей и наших великих потерь, в том числе за их же спасение, что им до собственных исторических вин перед Россией, за которые надо еще приносить и приносить покаяния...
Чем же всё-таки стала для истории наша смоленская Катынь? Так уж получилось, что автор этих заметок – уроженец мест, соседствующих с «той самой» Катынью. Как журналист не раз там бывал и в давнюю пору общался с еще остававшимися в живых ее коренными жителями. Между прочим, историки, пишущие на «катынскую тему», привычно всё упрощают, как бы обобщенно преподнося это географическое понятие. На самом деле Катынь не одна. Есть деревня Катынь, станция Катынь, разъезд Катынь, урочище Катынь и вдобавок еще речка Катынка.
Огромная, мало заселенная территория, сплошь в лесах, перелесках, оврагах. Но обратили внимание? С ней есть железнодорожное сообщение! Почему она и стала очень удобным местом для проведения немецкими оккупантами антисоветских и антипольских акций. Вот оставшиеся в моей записной книжке воспоминания Антонины Савиной, жительницы станции Катынь.
– С конца осени 1941 года немцы стали подавать сюда составы с людьми. Чаще всего ночью. Но окна нашего дома как раз выходили в сторону платформ, и мы всё видели. Обычно привозили военных, поляков. Мы их узнавали по коротким желтоватым шинелям, чудноватым квадратным фуражкам, иногда до нас доносились крики на их языке. А потом из-за леса слышалась стрельба...
Остается лишь выяснить, каких же поляков расстреливали немецкие оккупанты в катынских лесах-перелесках, прежде всего в районе т.н. Козьих гор? Да тех самых 42 тыс. 492 чел., что по постановлению СНК Союза ССР от 14 октября 1939 года за № 1691-415 как родившихся на территории Польши, отошедшей к Германии, были по их просьбе, переданы «рейху»!
Как известно, история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса. Он-то и начался 13 апреля 1943 года, когда немцы в районе Катыни наткнулись на захоронения польских офицеров, по многим признакам расстрелянных органами НКВД в предвоенном 1940 году. А нельзя ли свалить на СССР всех погребенных во рвах на этой обширной земле? И заработала геббельсовская машина. Имеется множество показаний уцелевших поляков и наших военнопленных, самих немцев, как начались здесь тайные эксгумации, изъятие у расстрелянных писем и других документов, которые могли бы указать на подлинную, уже времен фашистской оккупации, дату расстрелов, как заставляли смертников извлекать из рвов гильзы и пули германского производства… Но всё было напрасно: работавшие в Катынях международные комиссии доказали и более поздние сроки почти всех произведенных здесь акций, чем называемые обвинителями советской стороны, и использование при расстрелах немецких пистолетов «люгер» («парабеллум»), немецких же шпагатов для связывания обреченным рук, и огромные масштабы производимых оккупантами на этой территории массовых казней (по сравнению с которыми расстрел нашими «органами» польских офицеров оказался лишь мелким эпизодом войны). Представленные Нюрнбергскому трибуналу материалы убедили судей в чудовищной вине нацистов – в том числе и перед польским народом, по сравнению с которой меркли любые частные издержки войны. Переписка того времени между Москвой и союзниками по антигитлеровской коалиции убеждает, что британское правительство, равно как и Рузвельт, считало: катынское дело является не чем иным, как наглой провокацией гитлеровской клики – чтобы забить клин в советско-польские отношения. И надо сказать, что момент им был подобран удачно.
Именно в это время среди польского народа крепло решение включиться в борьбу против фашизма плечом к плечу с русскими, что совершенно не устраивало его лондонское эмигрантское правительство.
В этом отношении характерна история создания в СССР польской армии генерала Владислава Андерса. Еще в конце 1941 года «лондонцы» и их военная организация «Армия Крайова» обратились к советской стороне с просьбой о формировании в нашей стране из патриотически настроенных поляков первого соединения будущего Войска Польского. Сталин дал на это согласие. Несмотря на колоссальные трудности военного времени – его нужно было вооружить, обучить, обеспечить всеми видами довольствия; да и не просто обеспечить, а снабжать по нормам выше, чем красноармейские. Но всё равно дальше начались странности: поляки, явно по чьему-то наущению стали всё больше капризничать – то им требуется особая, красивая униформа с конфедератками, то не так исполнены их орлы-эмблемы, то не подходит советская «кирза», извольте обуть жолнежей в кожаную добротную обувь… И всё тянули и тянули время, не торопясь с просьбой об отправке на фронт. И тут Сталин не выдержал.. Есть свидетельства о его приеме в Кремле эмиссара лондонского премьера С. Миколайчика и генерала В.Андерса.
«Так ха-атят поляки воевать или нэ ха-атят?» – вопросил их советский Верховный. Оказывается, хотят, и даже очень. Но только не прямо через Белоруссию драться за освобождение своего отечества, а с эдакой загогулиной – через Италию и Северную Африку, чтобы быть рядом с западными союзниками. Спросим себя: а что должен был предпринять товарищ Сталин в качестве ответной меры? Просто обязан был армию эту разоружить, интернировать, а ее личный состав отправить в места, не столь отдаленные. Вместо этого «тиран Сталин» распорядился в условиях великих перегрузок на железнодорожном транспорте через полстраны, через Иран направить на Запад это незадачливое польское воинство.
Время шло, и усилиями наших завзятых недругов все пять Катыней слились в одну большую, антироссийскую. Это слияние готовили все – от «Солидарности» до талантливого режиссера Анджея Вайды, явно по заказу состряпавшего примитивную пропагандистскую поделку о главной трагедии Второй мировой - гибели «ни в чем не повинных польских офицеров».
А ведь этих слияний, этих постоянно планируемых «накатов» на нас могло и не быть, если бы руководство страны еще Горбачёв и Ельцин с самого начала дало этому натиску должный отпор и повело себя с державным достоинством. Не утверждать, что текст пакта «Риббентропа–Молотова» в архивах МИДа «не найден», что не было никакого «Секретного протокола», что «не сохранились сведения по Катыни…», а потом всё это «обнаружить», словно «топор под лавкой» – в соответствии с русской поговоркой, и начать истово и неустанно «каяться». Вместо того чтобы послать всех этих изобличителей подальше и властно повелеть им не пенять на историческое зеркало, коль у самих «рожа крива». И тогда все разом бы присмирели.
Так и приучили наши политики враждебный России мир, подводящий «кингстоны» для всё новых, на потребу дня, всплытий «катынского дела», что великая страна перед ним уничижительно кается, кается, кается... Но когда же делегация высшей польской элиты, прибывшая на многострадальную Смоленскую землю, чтобы усладить себя еще одной порцией российского покаяния, нашла погибель в огненном смерче страшной авиакатастрофы, мы. как и поляки, восприняли это как большую беду.
...Есть ли выход из сложившейся ситуации? Есть. И, на наш взгляд, он – единственный. Российская Федерация как правопреемница СССР должна выразить Польше свои официальные сожаления по поводу расстрела советской стороной 8,5 тысячи польских офицеров, осуществленного в условиях сталинского режима и объективных реалий Второй мировой войны. Но только после того, как власти сегодняшней ПНР, выступающей в качестве правопреемницы бывшего Польского государства, также официально заявят о своем искреннем раскаянии за:
преступное уничтожение «санационным» режимом Пилсудского свыше 70 тысяч советских красноармейцев, призванных для защиты Отечества против агрессии панской Польши в 1920 году и попавших в плен;
предательскую по отношению к нашей стране и всему антифашистскому миру политику, за срыв попыток СССР создать систему коллективной безопасности против гитлеровской Германии, за стремление примкнуть (как в 1812 году) к «походу на Восток», что активно способствовало развязыванию Второй мировой войны, за трусливое и подлое поведение польского руководства, которое с первых же дней германского вторжения, бросив страну и народ, позорно сбежало в Лондон (представим себе: если бы Сталин вместо организации священной войны против агрессора, фактически спасения всего мира от коричневой нацистской чумы, взял да и сбежал бы в... Монголию);
неправомерность предъявляемых Советскому Союзу претензий в связи с провокационным «Варшавским восстанием» в августе 1944 года;
инспирированное из Лондона эмигрантским правительством и его «Армией Крайовой» без должной подготовки и втайне от наших наступающих войск, оно имело целью упредить их и, выбросив над столицей национальный флаг, провозгласить на весь мир, что поляки, пся крев, «сами себя освободили» – злостная игра провокаторов на патриотических чувствах отважных варшавян привела к гибели 200 тысяч повстанцев и к полному уничтожению города;
глумливое, издевательское отношение польского руководства к памяти наших воинов, боровшихся за освобождение страны и павших на земле Польши в боях с фашистскими захватчиками; особенно вызывающим стал снос монумента маршалу И.С. Коневу, воздвигнутого благодарными жителями Кракова за спасение их родного города от уже подготовленного немцами тотального подрыва в нем всего и вся – решительным обходным маневром, стоивших фронту немалых дополнительных потерь, он вынудил фашистов стремительно откатиться от Кракова;
опрометчивое, опасное для Польши решение ее панского правительства о размещении на ее территории нацеленных против России ракет НАТО – эта новая шляхетская игра с огнем может обернуться для нее катастрофой, не сравнимой по своим масштабам с «катынским эпизодом» Второй мировой – отмена этой враждебной нашей стране акции дала бы Польскому государству дополнительный шанс на историческое выживание.
Было бы также в порядке вещей, если его правители выразили нашей стране хотя бы признательность за то, что ее Армия в Краковской операции решительным, стоившим немалых жертв рывком освободила лагерь смерти Освенцим; из многих тысяч еще остававшихся в нем и спасенных узников большинство были поляки!
…Представляется закономерным, что свои размышления на столь жгучую, злободневную тему автор должен завершить неким многозначительным резюме. Но вместо этого хочется привести лишь краткую историческую справку.
Широко известно, что на Потсдамской конференции 1945 года, когда союзники решали вопросы послевоенного устройства Европы, Советский Союз по-рыцарски, порой в жарких спорах с Великобританией и Соединенными Штатами, упорно отстаивал для Польши наивыгоднейшие условия – по передаче ей огромных отбитых у Германии территорий, выплаты репараций, не говоря уже о последующем предоставлении (отрывая от себя!) немалой экономической помощи по восстановлению страны из руин. Забывать об этом «ради Катыни» безнравственно и просто неумно. И вот что сказал по этому поводу великий политик и государственный деятель своего времени Уинстон Черчилль:
«Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Никакие другие силы в мире не могли бы ее спасти... Они (польские руководители – В.Н.), должно быть, очень глупы, воображая, что ради нации, которая оказалась не в состоянии защитить себя, мы собираемся начать новую войну с Россией».
У нас нет оснований радоваться такого рода «солидарности» со стороны этого убежденного недруга России. Равно как и злорадствовать по поводу еще одной катынской трагедии, постигшей польскую делегацию на Смоленской земле. Как православные люди мы так же скорбим о каждой погибшей душе. Нас всех словно осеняют свыше слова Святейшего Патриарха, сказанные им недавно при совершении чина великого освящения храма-памятника в честь Воскресения Христова рядом с мемориальным комплексом «Катынь»:
«…это одна из наших российских Голгоф. Есть такие страшные места, где по злой человеческой воле уничтожались русские люди и люди других национальностей… Это место ожидания Воскресения. И храм выражает нашу веру в победу Бога над дьяволом, в победу добра над злом».
Валентин НИКОЛАЕВ