Ушел от нас в селения небесные игумен монастыря схиархимандрит Иеремия, Могилка его — рядом с храмом великомученика и целителя Пантелеимона. И каждый, кто проходит мимо, обязательно поклонится и припадет ко кресту, попросит его святых молитв. Его более чем столетняя подвижническая жизнь для всех нас будет недосягаемым примером.
Теперь монастырь возглавляет священноархимандрит Евлогий, который уверенно ведет наш корабль спасения в бурных водах современного противоречивого мира.
Скоро год как нет с нами директора по научной работе Института Русского Афона Дмитрия Васильевича Зубова…
Греческий городок Уранополис встретил нас закрытыми дверями и окнами, пустующими и тоже закрытыми кафе и ресторанами. Помню, как в былые годы здесь бурлила жизнь, звучала многоязычная речь паломников из разных стран мира.
Сейчас новые реалии. Не только на Афоне, но и во всем мире. А Святая Гора продолжает жить своей жизнью, во главе которой молитва! Это было здесь всегда. И будет до скончания века.
Раннее утро. Суровое, свинцовое море. Наш ковчег плавно идет вдоль афонского берега. И вдруг из-за горы яркое пронзительное солнце окрасило и оживило все вокруг. Паром непривычно пуст. Всего несколько десятков человек. В основном греки. Нас всего трое русских: я, мой сын Николай и Родион, который приехал из Башкирии.
И все также призывно звучат колокола нашей русской обители, пробуждая весь мир к молитвенному подвигу и покаянию. Каждая минута на Святой Горе — это драгоценный дар Господа и Матери Божией всем нам, больным и здоровым, счастливым и обиженным, молодым и уже собирающимся в последний путь людям, всем, кому посчастливилось попасть в этот земной рай.
Вот и я в очередной раз благодарю Господа за Его милость вновь побывать в этих святых стенах, припасть к святым иконам и целебным мощам и радостно встретить Светлое Воскресение Христово!
Эта поездка на Святую Гору Афон — уже не первая в моей жизни, но, пожалуй, самая важная и памятная. Конечно же, первое соприкосновение с этой великой святыней навсегда останется в сердце. Оно изумляло и преображало сознание, и жить вдали от этих райских обителей становилось очень грустно. Но всегда в глубине души я надеялся хотя бы на краткое время вновь прикоснуться к этому загадочному миру постоянной молитвы.
Первая поездка на Афон (вдвоем с сыном Николаем) началась именно с посещения нашего Русского Пантелеимонова монастыря. Правда, за сутки короткого пребывания не удалось много увидеть и узнать. Запомнилась исповедь у духовника монастыря отца Макария и Божественная литургия в Покровском соборе.
Начало нынешней поездки пришлись на трудные и радостные дни страстной седмицы Великого поста. По приглашению Института Русского Афона в Москве я приехал в Пантелеимонов монастырь с сотрудниками Института профессором Дмитрием Васильевичем Зубовым и Виталием Васильевичем Костыговым. Эти удивительные люди многие годы своей жизни посвятили изучению истории пребывания русских монахов на Святой Горе, открытию многих забытых страниц нашего духовного прошлого.
Объединить усилия им помог еще один удивительный русский подвижник — Пирогов Валерий Иванович, возглавляющий Институт. «Писать об Афоне можно только тогда, когда ты сам на нем побывал, многократно проникся благодатию Божией, верой, через себя ее пропустил, ощутил Покров Божией Матери», — подчеркнул он в беседе со мной.
Страстной четверг в монастыре. Чтение страстных евангелий. Притом, в отличие от наших приходских храмов, это действительно великий труд и великое таинство, которое продолжается практически всю ночь, до раннего утра.
Храм великомученика и целителя Пантелеимона был полон. И моя надежда найти опору в одной из стасидий (это сиденья вдоль стен храма), похоже, не сбылась. А здесь, как назло, начала раскалываться спина. И в этот момент я вдруг ощутил, что меня кто-то уверенно взял за руку и повел вперед. Это был отец Макарий, духовник обители. Он провел меня к свободной стасидии, которая, похоже, была предназначена кому-то из монашествующих, и молча указал мне на нее. Прямо передо мной на стене храма — огромное изображение Спасителя с Евангелием в руке. Так и простоял я рядом с ним всю службу. Нежданный и такой благодатный подарок...
Время на Афоне пролетает незаметно. Одна служба сменяется другой, краткий отдых, и вновь колокольчик в архондарике (гостинице для паломников) призывает в храм на молитву.
И вот она, Великая суббота — вершина великопостных богослужений. Вся атмосфера в храме уже как бы пропитана ожиданием Пасхального торжества.
По окончании полунощницы, незадолго до полуночи, монахи раздают всем присутствующим свечи. Идет приготовление к Крестному ходу вокруг храма с пением стихиры «Воскресение Твое Христе Спасе...» Я очень люблю пасхальный крестный ход. Уже многие годы я участвую в нем в нашем сельском Троицком храме. Мне доверяется нести запрестольный крест. И волнующие слова «Воскресение Твое Христе Спасе» всегда невольно прошибают слезой.
А на Афоне Крестный ход сопровождается особым погребальным звоном. Мы идем вокруг храма, небо усыпано звездами, ни малейшего дуновения ветра, и свечи безпрепятственно горят у монахов и паломников. В какой-то момент ко мне внезапно приходит ощущение, что мы действительно хороним Самого Господа Иисуса Христа. Не объяснить этого состояния словами...
И вот уже побежала радостная Пасхальная литургия. В какой-то момент я увидел, что монахи выстраиваются в длинную шеренгу по всей длине храма. Другие, проходя к алтарю и поравнявшись с теми, кто стоит в линии, лобызают их со словами «Христос Воскресе!» Не сразу, сознаюсь, я понял, что этот путь надо пройти и мне самому. И, встав в поток паломников, я изумленно увидел в правом приделе храма батюшек со святыми реликвиями монастыря. Многократное «Христос Воскресе» и радостное «Воистину Воскресе», улыбки и добрые пожелания знакомых и незнакомых монахов буквально переполняют душу каким-то особым пронзительным торжеством. В этот момент хочется обнять всех присутствующих и еще, и еще раз с братской любовью произнести: «Христос Воскресе!» Да, именно так встречают Воскресшего Христа на Святой Горе Афон.
От усталости многочасовых бдений и безсонных ночей не остается и следа. За окном храма светлеет. Скоро взойдет солнце. Усталые, но счастливые, идем в трапезную на разговение. Оно относительно скромное: красное пасхальное яичко, кусочек кулича, пасха и кофе с молоком. Все очень мудро предусмотрено. Никаких излишеств. А в миру как часто наш брат, истосковавшись после поста по разным вкусностям, набрасывается на всякую снедь. Да так, что иные в больницы попадают. Должен признаться, и я тоже не исключение. После Рождественского поста таким образом отличился.
Солнышко вышло из-за горы, осветило купола храмов, золоченые кресты, заискрило на изумрудной глади моря. Благодарим Господа и отправляемся по кельям отдыхать.
Разбудил меня колокольный перезвон. Радостный пасхальный благовест заполнил, казалось, все пространство вокруг монастыря. Я поспешил в храм, думая, что начинается служба. Но храм святителя Пантелеимона был непривычно пуст. И мне захотелось побыть какое-то время наедине со святыми иконами...
Но благовест все призывал и призывал куда-то, и я начал обходить другие храмы обители в надежде обнаружить, где же все-таки происходит служба. Нигде никого не было. Казалось, монастырь вымер. А секрет оказался совсем простым — к стыду своему, праздничный пасхальный благовест я принял за призыв на службу. Колокольный перезвон раздавался до самого вечернего богослужения.
После праздничной трапезы все подходят к игумену. На столике рядом с ним — большая корзина с пасхальными яйцами. Он заботливо одаривает всех нас со словами: «Христос Воскресе!» «Воистину Воскресе!» — слышится многократный ответ.
Сколько раз мне приходилось с огорчением отмечать, что пасхальная радость после Светлого Воскресения заметно утихает, а то и совсем улетучивается от будничного настроя в метро и на улицах больших городов. К счастью, нет такого на Святой Горе Афон! Мне посчастливилось на этот раз провести там почти всю Светлую седмицу. И радость о Воскресшем Христе только усиливалась изо дня в день.
В Светлый понедельник совершается традиционный крестный ход в столице Афона — Карее. С великой святыней Православия, чудотворной иконой «Достойно есть» идут священники и архиереи, простые монахи и паломники. Почетным эскортом идут невозмутимые и полные достоинства вооруженные полицейские. Крестный ход останавливается у многочисленных храмов, келий и часовен. Дорогу крестного хода любовно устилают веточками лавра и вишни. Всех проходящих обильно кропят святой водой и благовониями. На каждой остановке — молебен, обязательные пасхальные угощения (пасха, куличи, яйца, сыр, вино, вода).
Генеральный директор паломнической службы «Святогорец» Игорь Валентинович Фролов с группой российских паломников, человек, много сделавший для организации нашего пребывания на Афоне, просит запечатлеть их на добрую память. С удовольствием делаю это. А вокруг — хоть кино снимай. Каждое лицо хочется запомнить. На некоторых участках пути разрешают нести святыню и простым паломникам. Но это непросто — подойти в такие моменты к иконе. Солнце начинает припекать уже совсем по-летнему. Подходим к скиту апостола Андрея Первозванного, где удается приложиться к его благодатным мощам.
Крестный ход продолжает свой пасхальный путь, постепенно приближаясь к начальной точке отправления, где икона «Достойно есть» торжественно возвращается в свой храм, чтобы на будущий год вновь порадовать православный мир.
На следующий день Игорь Валентинович ранним утром повез нашу небольшую группу в Иверский монастырь. Именно здесь совершается крестный ход с великой святыней Православия — иконой Иверской Божией Матери, написанной еще в IX веке.
К нашему приезду икону уже вынесли из монастыря и после краткого молебна несколько сотен священников и паломников отправляются вслед за Иверской иконой по окрестностям с остановками у часовен и келий для молитв и благодарений. Среди паломников много грузин. И это не удивительно. Иверский монастырь до XII века принадлежал Грузинской Православной Церкви. А Иверская икона Божией Матери сугубо почитается в Грузии. И вновь идет соревнование за право нести святыню. И это право предоставляется монахом, отвечающим за порядок несения иконы, представителям грузинского народа. Как малые дети, радуются они предоставленной возможности. В какой-то момент я оказываюсь рядом с иконой и вспоминаю греческое слово «евлогите» (благословите!) И греческий монах милостиво разрешает мне взять с правой стороны чудотворную икону Божией Матери. Прикладываюсь губами к краю иконы. Полный восторг! Невольно накатываются слезы. Да и разве много нужно православному человеку для счастья?
Праздничная процессия приближается к морю. По преданию, именно здесь в давние времена впервые высадилась на афонский берег Богородица. В нескольких метрах от моря — родник со святой целебной водой. Совсем рядом, в храме Иверской Божией Матери, проходит Божественная литургия. А затем икону торжественно переносят на берег. Все участники торжества благоговейно прикладываются к Иверской, получают из рук архиерея освященный хлеб, целуют крест.
А рядом на столах уже разложены пасхальные дары (куличи, сладости, ярко-красные яйца в белой сеточке с красной ленточкой...) Иверская святыня вновь возвращается в свои пределы — в монастырский храм. И, как кульминация торжеств, все приглашаются на праздничную трапезу. Кому не хватило мест в трапезных палатах — получают обед на подносе. Каждый пристраивается с ним, где поудобнее. Обратная дорога в Пантелеимонов монастырь оказалась длиннее, чем мы с моим спутником Виталием ожидали. Сначала на одном автобусе до столицы Афона — Кареи, затем на другом — до поворота к порту Дафни. «Давайте здесь сойдем, — предложил Виталий. — До монастыря всего несколько километров». И мы пошли по извилистой тропинке, когда-то и кем-то заботливо выстеленной черным камнем.
«Давай споем», — предложил я Виталию. «Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою», — запели мы в каком-то восторженном и радостном упоении. И в какой-то миг мне показалось, что Божия Матерь где-то совсем рядом с нами...
Перешли мостик через текущий откуда-то с гор мощный поток кристальной воды и спустились в небольшую долину с зацветшими и набирающими силу деревьями. Совсем рядом с тропинкой мирно пощипывали травку две лошадки. Их натруженные бока свидетельствовали о том, что пасхальные каникулы, наверное, их тоже коснулись... И вот уже показались за поворотом купола нашего монастыря...
По благословению отца Макария, духовника обители, мы договорились о беседе с иеромонахом Исидором, постриженником моего духовного отца архимандрита Кирилла (Павлова). На скамеечке небольшого монастырского кладбища, рядом с костницей, где покоятся мощи монахов монастыря, мы вели неспешный разговор. Точнее сказать, говорил отец Исидор. Это была удивительная по своей духовной силе проповедь торжества Православия.
На прощание отец Макарий подарил мне пасхальный кулич и солидный, увесистый том истории монастыря — совместный труд монастырской братии и Института Русского Афона. «Можете использовать эти материалы в своей работе», — сказал он и благословил на обратный путь. Каждый вечер мы ходили на пристань провожать заходящее солнце. Иногда золотой круг прятался в низко сидящее облако, окрашивая его в пурпурный пасхальный цвет, но чаще солнышко незаметно таяло на горизонте, освещая морскую гладь своим прощальным золотистым лучом. От этой завораживающей картины природы уходить не хотелось, и пока не начинало темнеть, мы молча сидели на причале...
Паром решительно двинул свой стальной язык на пристань, и люди с обеих сторон — одни, только приплывшие из Уранополиса в монастырь, и другие, уезжавшие со Святой Горы в мир, — пошли навстречу друг другу. Мое путешествие тоже подходило к концу. Было грустно расставаться с полюбившимися сердечными и мудрыми людьми, которых послал на моем пути Всемилостивый Господь. Это была моя первая Пасха на Афоне. И, Бог даст, не последняя.
Христос Воскресе! Воистину Воскресе!
Андрей ПЕЧЕРСКИЙ
Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь — Москва,
фото автора и Сергея Иконникова
Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь — Москва,
фото автора и Сергея Иконникова