Размышления паломника
Мученичество — пожалуй, самый короткий путь в Царствие Небесное. Но осилить его может далеко не каждый. В былые времена открытых гонений на Церковь сотни тысяч мучеников свидетельствовали («мартирос» — «мученик» в буквальном переводе с греческого — «свидетель») своей кровью о верности Христу. На этой крови, как известно, и утверждалась Его Святая Церковь.
Но и сегодня, в наше время, которое многим кажется «последним», когда гонения сменились дьявольскими искушениями, всеобщим расслаблением и упадком духа, находятся в России люди, сподобившиеся Креста мученичества. Бог дарует такую возможность людям исключительно стойким, мужественным и чистым сердцем. Таким, как, например, Евгений Родионов — солдат, попавший в Чечне в плен к бандитам и казнённый ими в мае 1996 года за отказ снять нательный крест. Или настоятель храма Михаила Архангела в Грозном отец Анатолий Чистоусов, похищенный, а затем убитый бандитами. Их имена сегодня достаточно хорошо известны многим в России и за рубежом. А вот о славной мученической кончине православного священника Игоря Розина, происшедшей в мае 2001 года, в Кабардино-Балкарии, знают, к сожалению, далеко не все и в России.
Игорь Розин пришёл к Богу, когда ему было 36 лет. В этом возрасте, уже зрелым, семейным человеком, отцом пятерых детей, он принял Таинство Крещения. Промыслом Божьим, земной путь нового члена Православной Церкви был недолгим: ему оставалось жить всего 8 лет. Однако и за это время он успел немало: стал священником, положил в буквальном смысле слова основание православной общины, начал строительство храма, зародил и оживил в нём приходскую жизнь. И, конечно, самое главное — приготовил себя к самому ответственному, самому главному моменту в жизни — переходу в вечность…
Он родился в обычной советской, атеистической семье, в затерявшемся в Приэльбрусье балкарском городке с труднопроизносимым названием — Тырныауз в 1956 году. Мама — педагог, русская, отец — работник шахтоуправления, еврей. С детства мальчик полюбил подступающие со всех сторон к дому горы. Отсюда естественное желание посвятить свою жизнь покорению горных, заоблачных вершин. Игорь настойчиво идёт к своей мечте: становится мастером спорта по альпинизму, завоевывает призовые места на чемпионате страны. Отслужив в армии, он устраивается спасателем в лавиноотряде горноспасательной станции МЧС в Терсколе — горнолыжном курорте, расположенном на высоте 2144 метра. Работа ему нравилась. Среди постоянно подстерегающих опасностей и неописуемой красоты альпийских лугов и покорённых им вершин его сердце наполнялось радостью, а душа невольно искала Того, Кто сотворил такую красоту. Неудивительно, что там же, в горах, он встретил и свою будущую спутницу жизни — Екатерину, приехавшую с Северного Урала на соревнование по альпинизму. Но по-настоящему смысл своей работы Игорь видел в спасении людей. На его счету — десятки спасённых человеческих жизней. Отныне выручать людей из беды становится главным в его жизни. Чувствовал ли он, что в скором времени ему предстоит спасать не только тела, но и души человеческие?
Еще до прихода к вере знакомые и друзья знали его как радушного хозяина, прекрасного семьянина, простого, безотказного и бескорыстного человека. Их дом в буквальном смысле слова не запирался на замок. Даже если они куда-нибудь уезжали всей семьёй, то оставляли на видном месте записку с указанием, где находится ключ. Красть в доме было нечего. Игорь любил простор и простоту. В их доме было лишь самое необходимое, а главное богатство составляли книги.
У Игоря не было врагов, он стремился поддерживать со всеми ровные отношения. Не разделял он людей и по национальностям, если они просили у него помощи. Зная это его удивительное качество, к нему часто обращались не только друзья, соседи, сослуживцы, но порой и просто незнакомые люди, зная, что Игорь не откажет. А просили разное: денег взаймы, отвезти на машине в Нальчик (а это свыше 150 километров!), разместить в скромной квартирке малознакомых гостей-отдыхающих… Однажды в отсутствие одного из таких друзей-гостей, Екатерина случайно обнаружила в его вещах пропавшие накануне из буфета доллары. Оставив в его вещах эти злосчастные деньги и запретив домашним что-либо об этом ему говорить, хозяин вежливо распрощался с ним, отпустив с миром, дав тому по его просьбе ещё и денег на дорогу… Таких примеров, характеризующих его как человека высоконравственного и живущего по совести, можно привести очень много.
Несмотря на это, храм Розины не посещали, а сам Игорь был даже не крещён. Может быть, потому что ближайший находился за 130 километров. Однако пути Господни неисповедимы. В храм супруги Розины пришли через детей, которые вдруг один за другим начали болеть. Не найдя помощи у врачей, Екатерина уже и не знала, что ей предпринять, но однажды в разговоре с верующей женщиной услышала от неё совет: «Води детей в храм, ходи сама, исповедуйтесь и причащайтесь». Эти простые слова легко легли на сердце отчаявшейся матери. Каждое воскресенье, вставая в 4 утра, чтобы успеть на службу, она с детьми спешит на автобус, чтобы поспеть к началу службы. Это был маленький материнский подвиг. И Господь пришел на помощь. Дети скоро поправились, и посещение Богослужений стало для них неотъемлемой частью всей жизни. Игорь отнёсся к переменам в семье с пониманием, но сам идти в храм не спешил. Екатерина всей душой молилась за мужа, и Господь снова внял её молитвам. Он привёл Игоря к вере также через болезнь младшего сына Андрея.
Положение было критическим. Отвезя жену с сыном в республиканскую больницу, в реанимацию, он сам остался ночевать в машине. Ночью произошло событие, которое иначе как чудесным не назовешь. Задремав за рулем, он вдруг почувствовал, что к машине подступили какие-то страшные, темные существа, которые, подхватив машину, подняли её вверх. Испугавшись, Игорь стал молиться: «Господи, если Ты есть, помоги!» В это время он отчётливо увидел огромный яркий крест, а бесы (это были они), с воплями поставив машину на землю, вмиг исчезли. Решение было принято. Вскоре Игорь крестился. Его воцерковление происходило не без искушений. Игорь не мог долго находиться в храме: ныли спина и ноги, ломило в висках. Но стоило выйти на улицу — всё проходило. Разобравшись, в чём тут дело, новообращённый воин Христов мужественно встал на путь духовной брани, преодолевая с Божией помощью свои немощи. И противник вскоре не выдержал, отступил. Так было ещё не раз. Шаг за шагом учился он одерживать победы. Теперь уже не над заоблачными вершинами, а над самим собой. В такой борьбе закалялся дух будущего мученика за веру, крепла его духовная броня. Через два года они с женой повенчались, а по прошествии ещё трёх лет Игорю было предложено принятие священнического сана.
Каким он был — священник Игорь Розин? Каким остался в памяти прихожан? Отец Игорь был атлетического телосложения, очень высокого роста (190 см), имел приятную внешность: густые, красивые светлые волосы, большие голубые глаза и необыкновенный, проникающий прямо в душу взгляд. Характерной чертой его была немногословность: говорил он кратко, лаконично и только по делу. Всегда серьёзный, сосредоточенный, он улыбался крайне редко. Очень не любил пустые разговоры и шутки. Когда это было для него невыносимо, он просто вставал и уходил. В разговорах всегда терпеливо выслушивал собеседника, никогда не перебивал, не спорил, своё мнение никому не навязывал. Был очень собранным, сосредоточенным, всё время находился как бы «в себе». Окружающие отмечали в нём некую неотмирность. Немногие знают, что отец Игорь тайно творил про себя Иисусову молитву и после рукоположения фактически вёл иноческую жизнь. Отличался он и другим очень редким и ценным качеством — смирением. Люди часто слышали от него искренние слова: «Да кто я такой? Я вообще никто!» Отец Игорь был стеснительным человеком, очень не любил лести, человекоугодия и никогда не льстил сам. Некоторые иногда обижались на него за это. Но он терпеливо переносил людские немощи и обиды, молился за всех своих прихожан. В семье Розиных царили мир и единодушие. «Мы даже думали одинаково», — признавалась матушка Екатерина. Дети очень уважали и любили отца, видя в нём не только родителя, но и священника. После принятия сана от него словно повеяло какой-то благодатью. Он стал тихим, кротким, светился какой-то внутренней радостью: «Как хорошо! Ведь мы же грешники, а Господь нас так любит. За что? И как же Он тогда любит праведников!» В свободное время он любил уединиться, углубляясь в молитву и чтение творений Святых Отцов, из которых более всего любил Святителя Игнатия Кавказского: «Каково Божественное назначение для человека во время земной жизни его? Он должен уверовать в Искупителя, исповедать Его сердцем и устами, исповедать своею деятельностью, приняв с покорностью тот крест, который благоугодно будет Иисусу возложить на ученика Своего».
Рассказывая об отце Игоре, нельзя опустить и такие факты, которые говорят о силе его молитвы. Когда в июле 2000 года на Тырныауз сошёл сель, было много разрушенных жилых зданий и пострадавших. Отец Игорь тогда каждый день служил молебны, чтобы Господь отвратил Свой гнев и помиловал город. Служил в одиночестве, так как в храм из растерявшихся людей никто не пришёл. И Господь явил знамение. Смывающие всё на своём пути мутные потоки селя дошли до стен храма и… остановились. Есть и ещё свидетельства его дерзновения перед Богом. По его молитвам исцелились несколько прихожан. Обладал он и пророческим даром.
Принятие Игорем священства совпало с передачей властями Тырныауза православной общине здания под храм. Дом был старый, одноэтажный, построенный ещё до войны, с прогнившими полами, протекающей крышей, без окон и дверей — маленький, неустроенный, неухоженный. Кроме самого помещения не было н и ч е г о, даже вешалок для облачений, а алтарь отделялся вначале куском материи. И всё-таки это уже был храм. Он стал теперь для отца Игоря вторым домом: местом его неустанных телесных и духовных, мало кому заметных подвигов. Здесь же Господь и сподобил его принять смерть. С топором, пилой, молотком в руках и молитвой на устах отец Игорь принимал самое активное и непосредственное участие в строительстве храма, посвященного Великомученику и Победоносцу Георгию.
По некоторым архивным документам, около тысячи лет назад в этих краях существовал Федоровский монастырь (о чём, в частности, говорит балкарское название местности «То-Тур», что созвучно греческому «Тео-дор», Фёдор) и вот через толщу веков, ему, «недостойнейшему из иереев», выпала честь возобновить здесь Богослужения! Первая служба состоялась на Успение в 1999 году. Народу собралось тогда много, больше из любопытства — поглазеть на нового священника, хорошо всем известного в городе человека — двукратного чемпиона страны, сына уважаемых родителей. Но это его не смутило, свой выбор он уже сделал. В скором времени сложилась община, ядро которой составили 30 человек, сформировался хор, открылась воскресная школа. Отец Игорь был органичным центром жизни прихода. Ему теперь принадлежало его сердце, ну а душа всё больше стремилась к Богу, словно чувствуя скорую встречу с Ним. Жить ему оставалось еще менее двух лет.
Тырныауз — город, населенный преимущественно мусульманами, балкарцами, которых в городе было более 90 процентов. В городе и окрестностях действовали не только мечети, подчиненные духовному управлению мусульман Кабардино-Балкарии, но и ваххабитская община. С самого начала работ по сооружению храма, первых служб они и стали угрожать отцу Игорю, требуя прекратить Богослужения, закрыть храм. Но батюшка, словно не замечая угроз, по-прежнему ровно относился ко всем своим землякам: «Балкарцы — они же, как дети. Их так легко обмануть!» Но наивным и беззащитным, как это может показаться, отец Игорь не был никогда. Скорее он напоминал кроткого и Богопослушного Агнца, уготованного на заклание. Его надмирность, доверчивость, готовность прощать своих врагов и вместе с тем скрытая за всем этим мощная сила убежденности в своей правоте, твердость и непреклонность стояния в Истине до конца просто поражают. Когда возведённая вокруг храма ограда оказалась наутро разрушенной, батюшка по требованию прихожан обратился в милицию. Там недолго думая предложили версию, что каменная ограда рухнула в результате сильного ночного ветра. И хотя в результате бушевавшего ливня с грозой не было сломано ни одного дерева, мудрый отец Игорь примирительно сказал: «Конечно, это был ураган!» И прозвучало это будто евангельское: «Прости им, Отче, ибо не ведают, что творят». Все как-то притихли и успокоились, поняв глубину слов своего пастыря. О том, что отец Игорь был авторитетным человеком в городе и настоящим миссионером, говорит факт, что, помимо многих соплеменников, им было крещено и несколько балкарцев, что для них было чревато смертью за вероотступничество. Естественно, этого радикально настроенные исламисты простить ему не могли. Однажды на даче к их машине подбросили убитую собаку. На Кавказе есть такой обычай — собаку подбрасывают тем, кто приговорён к смерти. И опять отец Игорь находит в себе мужество спокойно сказать перепуганной супруге: «Ну что ты? Какое предупреждение? Собака просто умерла возле нашей машины. Не бери в голову».
Батюшка без сомнения предчувствовал свою кончину. Ещё юношей ему приснился сон, который он сохранил в памяти на всю жизнь: его обступила толпа сверстников-мусульман и стала резать ножами. Мысли о бренности земной жизни и неготовности предстать пред Господом ежечасно, всё чаще посещают его. Он ещё больше уходит внутрь себя. В его проповедях, ранее больше жизнеутверждающих, теперь звучат слова о загробной участи души: «Наша жизнь — ничто, настоящая жизнь начинается со смертью, там и будет жизнь, а здесь только подготовка. Мы живём на Земле, как в гостинице, а настоящий наш дом там, на Небесах!». Говоря о мученичестве, о. Игорь говорил так: «Это особый крест, посылаемый Богом; из тысяч, может, одному только и даст Господь этот венец».
Угрозы убийства звучали всё чаще. Накануне Пасхи 2001 года к батюшке подошёл один из ваххабитов и с нескрываемой ненавистью бросил ему прямо в лицо: «Я убью тебя!». «Ну что же, убивай», — тихо и кротко ответил священник, не отводя глаз. Не ожидая такой реакции, ваххабит смутился и отошёл ни с чем. Шестого мая на престольный праздник св. Георгия Победоносца недовольных батюшкой членов ваххабитской общины собралось особенно много: мужчины, женщины, дети. Во время крестного хода вокруг храма из их толпы неслись угрозы и проклятия: «Мы ваш храм взорвём, а священника убьём!». Самым невозмутимым из всех участников хода тогда казался отец Игорь. И только вечером, придя домой, он вдруг сказал жене: «Вы совсем не молитесь за меня!» Это было так неожиданно и странно, что Екатерина даже растерялась.
Наступило 13 мая. Завершилось утреннее Богослужение, и батюшка, как обычно, молился в алтаре, когда его позвали. Это, по сути, была его Гефсиманская молитва: «Отче мой! Если возможно, да минует меня чаша сия. Впрочем, не как я хочу, но как ты» (Мф.26:39). На пороге храма стоял молодой, невысокого роста, небритый человек кавказского типа. «Надо поговорить!» — небрежно бросил он батюшке. Отец Игорь предложил пройти в свою келью — крохотную пристройку к храму. Чувствовал ли он, что его время пришло? Понимал ли, что должно сейчас произойти? Его путь на Голгофу был недолог, всего несколько метров, с десяток шагов. Но будто свинцом наливаются ноги, а на плечи навалилась тяжесть, словно от креста. Где вы, мои верные ученики? Где ты, Симон Киринеянин? (Мф.27:32). А от сердца безмолвный вопль: «Или, Или! Лама савахвани?» («Боже мой! За что ты меня оставил?») (Мф.27:46). Ещё минута, и здесь, на пороге кельи, всё было кончено. Ибрагим Хаппаев, как звали убийцу, нанёс отцу Игорю ножом три смертельных удара. Они были профессиональные и точные: в сердце, печень и сонную артерию и не оставили ему ни малейших шансов выжить. Отца Игоря ещё застал в живых его сын Илья, который находился неподалёку. Плача и пытаясь заткнуть тряпицей хлещущую из ран кровь, он услышал последние слова отца: «В руки Твои, Господи, предаю дух свой!».
Он умер в храме, в священническом облачении, причастившись Святых Христовых Тайн, не сделав даже попытки оказать сопротивление своему убийце. Было пятое воскресенье после Пасхи, неделя о самарянке и память так любимого батюшкой святителя Игнатия Кавказского. «При самоотвержении, при преданности воле Божией, самая смерть не страшна: верный раб Христов предаёт свою душу и вечную участь в руки Христа» (свт. Игнатий Кавказский).
Убийца же, выбросив нож, прямиком направился в милицию. «Я убил православного священника за то, что он проповедовал свою веру, и теперь попаду в рай!» — заявил он с порога обескураженному дежурному. Суд, признав его убийцей, посчитал тем не менее его психически ненормальным, отправив на принудительное лечение. Если лечение сочли успешным, то сейчас Хаппаев, по всей видимости, уже на свободе. Одно дело — суд земной. Иное дело — суд Божий. И благий Бог, желающий всем спасения, может быть, даст и ему время для покаяния?
+++
Не стало на Земле священника Игоря Розина. Что изменилось в жизни города, прихода, его семьи? Когда ужасная весть облетела город, многие были в шоке, но кто-то остался равнодушен. Были и те, кто, злорадно улыбаясь, прямо говорил прихожанам: «Всё! Убили вашего батюшку. Не будет больше у вас служб!» Однако вышло совсем иначе. Уже через месяц службы возобновились. Вместо убиенного отца Игоря в храм был назначен новый священник — иеромонах Игорь, бывший псаломщик храма Андрей Васильев, которому батюшка в своё время предсказал монашество. Священником стал и сын о. Игоря Розина — Илья. Ну а сам батюшка? Среди прихожан храма есть немало свидетельств посмертного явления им о. Игоря и его скорого заступничества за этих людей пред Господом. Явна его помощь и своей семье. «Убийца принёс нам и горе, и радость, — говорит матушка Екатерина. — Тяжело потерять мужа, остаться одной с четырьмя детьми в христоненавистной стороне, но отрадно иметь перед Богом такого ходатая!»
Так и хочется, завершая рассказ об отце Игоре, воскликнуть словами пророка Осии: «Смерть, где твоё жало? Ад, где твоя победа?» Но давайте попробуем взглянуть на проблему шире. Случайно ли это, что наиболее яркое исповедание веры, пролитие мученической христианской крови происходит именно здесь, в мягком подбрюшье России, на Северном Кавказе? Конечно же, нет. Само развитие здесь событий являет собой прообраз России недалекого будущего: всеми ненавидимой, отовсюду изгоняемой, поносимой и оплеванной. Но России, по-прежнему упорно не желающей прийти в храм для покаяния, для встречи с Господом. Ведь община храма св. Георгия Победоносца практически не увеличилась после мученической смерти о. Игоря, который, как пастырь добрый, положил свою душу «за овцы своя». Храм посещают не более 30-50 человек, а ведь в городе проживают без малого две тысячи людей, называющих себя русскими! Но, может быть, они испугались угроз фанатиков-ваххабитов? Думаю, причина кроется в другом. В них самих. Им просто не нужны Бог и храм, а смерть священника — просто происшествие из разряда криминальной хроники. Ведь ситуация и в Центральной России обстоит не лучше. Пустуют и лежат в руинах храмы на Рязанщине, Орловщине, Тамбовщине, Тверской земле, и не спешат восстанавливать или хотя бы посещать их коренные жители. Они также не наполняют храмы, не ищут Бога, не каются! Равнодушие, озлобленность и невежество царят во многих сердцах русских людей. Свежий пример — зверское убийство в своём доме сельского священника из тверской глубинки — отца Андрея Николаева с семьёй.
Так неужели кровь наших кавказских новомучеников-страстотерпцев была пролита напрасно? Нет, она будет нам в осуждение. Нам — это России, добровольно отдающей своих детей под ножи в абортариях, продолжающей травиться алкоголем и убивать себя наркотиками, сходить с ума и лезть в петлю от безысходности; России, погрязшей в разврате, хамстве, пошлости, лжи, воровстве, лицемерии и рукосуйстве; России, ищущей истину не в храме Божием, а у говорящих голов теледикторов; России, упорно видящей виновников всех своих бед вне себя самой: в евреях, коммунистах, демократах, американцах, спецслужбах, кавказцах, ваххабитах… Но ведь те же ваххабиты имеют, в отличие от многих из нас, действительно крепкую веру в свой «рай». А во что верим мы? В комфорт и уют преходящего внешнего мира? А к Богу ходим только жаловаться на наших ближних.
Доколе ещё будем испытывать терпение Божье? Сколько ещё должно пролиться крови, слёз, пота, чтобы люди, считающие себя русскими, очнулись от страшной спячки безверия, бездуховности, теплохладности, придя к пониманию простейшей истины, высказанной Ф. М. Достоевским, что без Бога русский человек — дрянь?
А если не так, то и погибель близка! Внимательно вчитаемся в слова послания апостола Павла к гордым римлянам: «Если же некоторые из ветвей отломились, а ты дикая маслина, привилась на место их и стала общником корня и сока маслины, то не превозносись пред ветвями; если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень — тебя. Скажешь: «ветви отломились, чтобы мне привиться». Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся. Ибо, если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри,
п о щ а д и т л и и т е б я» (Рим. 11: 17-21).
Пока ещё не только мученичеством можно спасти свои сонные и ленивые души от вечной погибели и проклятия потомков! Очнись, Россия!