Как уже стало традицией на этой древне русской земле, празднование Рождества Христова, кроме торжественных служб во всех храмах и монастырях, проходило также и в виде массового народного гулянья. Центром его стал Переславль-Залесский музей-заповедник.
Администрация музея, которую возглавляет Галина Михайловна Петровнина, обратилась при организации его к самой истории края, к народным обычаям, к легендам и игрищам, русским национальным обрядам, ярмарочным представлениям. И вылилось все это в веселое, незабываемое действо. Открылось оно программой «Коляда, коляда!», забавами из чуда-сундука», где организаторами праздника были использованы народные игры, шутки, розыгрыши «со времен Пушкина и до наших дней». Переславль. Сто лет назад» - так называлась входящая в череду рождественских торжеств специальная тематическая выставка. Нет слов – не только о торжестве Православия на этой исконно русской земле рассказала она участникам праздника, но и об огромных потерях, которые понесла наша церковь во времена «богоборчества». Но радует глаз и возвращение к жизни многих церковных святынь: Преображенского собора, воздвигнутого в 1150 году/ еще до рождения Александра Невского!/, знаменитого Никитского монастыря, заложенного в XI веке, Никольского женского, церквей Симеоновской, Владимирской и многих других.
А концерт ансамбля «Русская песня» просто потряс – изумительными поистине народными голосами, яркостью национальных костюмов, великим искусством предков наших, которое – усилиями наших настырных, откровенно про западных СМИ – умышленно заслоняется, предается забвению…
Атмосферу широкого православного праздника искрометно дополнили веселый рождественский костер, фейерверк, розыгрыш различных призов, сюрпризов, подготовленный с подлинным остроумием и ни с чем не сравнимым завлекательным русским озорством, которым когда-то на всю Русь прославились коробейники, ярмарочные зазывалы, шутники-скоморохи.
Ярчайшим событием стал вечер русского романса солистки Кремлевской капеллы Галины Репьевой. Ее изумительный, чарующий голос завораживал участников праздника, а песни русского «зимнего» репертуара – об «искристом снеге», о тройке с колокольчиками – так гармонировали январской стужей, что все окна разрисовала замысловатыми "российскими узорами".
...Вдохновенным творчеством встретил Рождество Христово Переславль-Залесский дом художника, где заметно пополнилась коллекция картин, посвященных природе и истории края, восстановлению православных святынь; с большим интересом рассматривали посетители собранные здесь предметы старинного художественного творчества – от любовно разукрашенных предметов домашнего обихода до выполненных с завидным мастерством персонажей русских народных сказок, кукол, точно таких же, какими играли предки, красочно оформленных рождественских открыток. Гостей приветливо встречал и охотно давал пояснения выдающийся мастер кисти народный художник России Владислав Павлович Емельянов, замечательный самородок земли Переславльской. Это его картины, участвовавшие в выставках в Голландии и Франции, прямо-таки очаровали посетителей высочайшим художественным уровнем и самобытностью русской национальной культуры. Да разве можно пройти мимо, не застыть в изумлении перед его полотном, изображающим Никитский монастырь, гордость и надежду земли Переславльской.
Порадовал Дом художника и поразительной новинкой – при нем открылся – первый в мире! – Музей русских… утюгов. До чего же изобретательны были наши предки – кустари, чугунолитейщики! Создатели таких, казалось бы, утилитарных вещей как утюги были подлинными не только мастерами, но и художниками. Многие из них разрисованы узорами, даже снабжены шутливыми надписями – чтобы труд с помощью вот эдакого бытового орудия был приятен и даже радостен. А какое разнообразие размеров, форм- все в строгом соответствии с назначением каждого утюга/ среди них есть и малютки, и подлинные гиганты/. Широки также и хронология и география происхождения экспонатов – от многих веков тому назад и градов больших и малых, до деревень, в которых, по представлениям некоторых, и белье отродясь не гладили, и утюгов сроду не видывали, якобы, от серости своей несусветной.
Наш кор.