Беседа главного редактора газеты «Русь Державная» Андрея Печерского с заместителем Главы Всемирного русского народного собора, председателем Союза писателей России Валерием Николаевичем Ганичевым
– Хотелось бы отметить, что в ежегодном Послании Президента, и это многие заметили, появились слова «русский», «патриотическое воспитание», появились многие вещи, которых мы много лет с вами ждали, о которых писали. Постоянно этот вопрос вы поднимали в своих статьях. Кстати, и последнее обращение Союза писателей посвящено именно этому понятию – «русский». Давайте, Валерий Николаевич, поразмышляем с вами на эту тему.
– Действительно, мы писали об этом, говорили, заявляли, но казалось, что в обществе эта тема, связанная с Россией, с русским народом, с русскими проблемами, была закрыта. Я написал очень большую записку – большую не по объему, а по смыслу – о положении русского народа и передал в Совет по межнациональным отношениям, уже будучи членом Совета при Президенте. Там были представители всех национальных меньшинств, все это естественно, конечно, но я там был единственным представителем от русского народа.
В этой записке я изложил пять пунктов, касающихся сегодняшнего положения русского народа. Оно таково, что может привести нас к унынию, но мы не привыкли унывать, потому что мы знаем, что достижение больших целей всегда требует борьбы. Во-первых, я подчеркнул, что в варианте стратегии развития межнациональных отношений, который был предложен, ни слова не сказано о русском народе. Это не только бессмысленно, но даже порочно, потому что русские сегодня впервые составляют 83 процента всего населения. Об этом я писал и в записке, адресованной Президенту В.В. Путину. Этого никогда не было – ни в дореволюционное время, потому что в состав России входили многие народы; ни в советские времена, потому что у нас были союзные республики. Итак, нам необходимо во всех государственных планах учитывать этот количественный фактор.
Во-вторых, надо учитывать, конечно, и фактор великой русской культуры, а в варианте стратегии, предложенном Советом, все время говорилось только о российской культуре. Да, можно и нужно говорить о российской культуре, но ее составной частью и одновременно определяющей ее во многом является именно русская культура, русская литература. Это признано во всем мире. Это очевидные вещи, и это никого не обижает. Хотя порой можно услышать: почему надо говорить русская? Но как мир может вообще существовать без русской культуры, русской классической литературы, без русского золотого века, русской советской литературы, хоть она и была советской? Как это мир может обходиться без Толстого, Пушкина, Шолохова? Это невозможно.
В-третьих, мы начинаем уже в полный голос говорить о русском языке. В обсуждаемом проекте документа было сказано, что русский язык является государственным языком. Это одна его сторона, это язык межнационального общения, и он может и должен быть, и без него нигде не обходятся не только в самой России, но и в странах СНГ. Но у русского языка есть и своя очень важная функция – это язык народа русского. И здесь надо говорить о его развитии, о его защите, о его необходимых проблемах.
Приведу вам один пример. Буквально десятки лет мы вместе со своими сторонниками боролись за букву «ё». Ну, подумаешь, одна буква алфавита! Но ведь всё начинается с одной буквы. Вспоминается такой исторический факт, когда 6 декабря 1942 года идут бои под Сталинградом, и они уже завершились окружением группировки, и вдруг Верховный главнокомандующий дает нагоняй Шапошникову, начальнику Генерального штаба, большому, великому офицеру России, за то, что в фамилиях генералов, которые тот представил ему для награждения, нет буквы «ё». Он говорит: «Как ты можешь это представлять мне?» Шапошников писал потом, что Сталин всегда любил точность и аккуратность. И через 5 дней буква «ё» появилась во всех газетах: в «Правде», в «Известиях» и т.д., а в двадцатых числах декабря нарком просвещения принимает решение о необходимости в школах изучать букву «ё».
Потом она снова стала забываться, и её снова вытеснили из школы. На наших пленумах, собраниях, встречах выступал один человек – это Чумаков, он не филолог по образованию, а инженер, металлург, электротехник, строил электростанции. И вот он лет двадцать боролся за букву «ё». Мы поддерживали и писали письма вместе с ним и в Государственную Думу, и Президенту, и Премьеру о необходимости её восстановления, и постепенно буква «ё» стала восстанавливаться под этим общественным напором. Вначале в Совете Министров, потом и в Президентском Совете, а потом было уже приказано, что букву «ё» надо употреблять.
Моя трехлетняя правнучка обратилась ко мне: «Что ты делаешь, дедушка?» Я говорю, что пишу про букву «ё» – «А что?» – «Да вот находятся люди, которые хотят писать не «ёжик», а «ежик», не «ёлка», а «елка». Она посмотрела, потом засмеялась: «А как же так, они что ёжика без иголок могут оставить?»
Это детское понимание, что эта буква должна быть, а во всякого рода министерствах, научных советах, в институтах русского языка это считалось делом второстепенным. Но работа шла, был поставлен памятник букве «ё». Слава Богу, выступила Дума Белгородской области, Санкт-Петербургской и другие в защиту этой буквы, и она стала восстанавливаться с нашей помощью, и это очень даже немаловажно.
И в данном случае речь идет о том русском языке, который должен обогащаться, который должен быть соразмерен, конечно же, с новыми явлениями и понятиями, но надо бороться с засорением языка ненужными иностранными заимствованиями, бороться со сквернословием. Это естественная задача всего общества бороться с засорением русского языка. Самое главное, что на русском языке должны появляться произведения высокого качества. Я мог бы предъявить нашему писательскому сообществу претензию: мы в недостаточной степени боролись за то, чтобы появились соответствия иностранным словам на русском языке. Не всё можно, я понимаю, что есть технические термины, но щеголянье по всякому поводу иностранными словами – это хвастовство. Ну почему, например, каждый раз к месту и не к месту нужно говорить слово «брифинг»? Сколько разных иностранных слов наша журналистика внедрила. Тут можно вспомнить слова Достоевского: «журналистика – враг литературы». Это, может, было сказано сгоряча, не всякая журналистика – враг, но это факт. Мы так засорились за последние годы иностранным, что мы проводили пленумы, говорили и даже давали задания писателям, чтобы занялись подготовкой специального словаря, благодаря которому можно будет заменить иностранное слово. Ведь было же это в 18-м веке. Этим занимался и великий Ломоносов, вспомним его слова горизонт и кислород, которые появились. Этим очень много занимались и Сумароков, и Карамзин. Мы, писатели, к сожалению, мало уделяли внимания защите русского языка. Скажем, Солженицын Александр Исаевич завел даже такой словарь необходимых к внедрению в литературный оборот русских слов, которые вытеснили из языка. И это очень правильно.
Вспоминаю, будучи в «Роман-газете», я выпускал книги Дмитрия Балашова, его серию «Государи Московские», и я получил письмо от одной учительницы: «Зачем вы засоряете язык и позволяете писать слова, которые не очень понятны?» Через три года она мне написала: «Простите-извините, я понимаю, что Дмитрий Балашов и вы восстанавливали генную память русского человека в языке». Мы действительно теряли духовное богатство, и нам казалось, что вот уже многое ушло. Да нет, в памяти русского человека это сохраняется.
Понятия «русский язык» и «русская культура», показатели численности русского населения и еще ряд таких же понятий ни разу не употреблялись при разработке стратегии межнациональных отношений. И возникает законный вопрос, почему понятие «российская культура» сохранилось и внедряется, а понятие «русская культура», многовековая, уведено на второй план, по сути, уничтожено? Ведь русская культура – естественная часть нашего культурного процесса.
Есть и другие вопросы. Например: я написал, что с 1945 года к русскому народу никто напрямую не обращался, не просил у него прощения, не говорил о каких-то задачах государственных. Русский народ очень отзывчивый, он терпит-терпит, но когда его просят о чем-то, с ним говорят, он делает в десять раз, в сто раз больше, чем позволяет человеческая сущность. Ну и вот, мне кажется, это понимание в какой-то степени уже находит свое отражение на всех фронтах нашей культуры, литературы и, по-видимому, начинает находить отражение и в администрации Президента, и у самого Президента. Тогда в 1945 году сказал Верховный главнокомандующий: «Любой другой народ изгнал бы такую власть, которая допустила столько много ошибок, но он потом доверил власти добиться этой великой победы». Я думаю, что это урок, исторический урок нашим властям всех типов и настроений.
Эти положения, о которых мы говорим, были высказаны в материалах Всемирного русского народного собора. Была проведена и Соборная встреча, и мы ее материалы тоже направили в администрацию Президента, в эту комиссию. Я думаю, что это было небесполезно. Капля камень точит, а мы этих капель столько уже излили, что, я думаю, камень русофобии или безразличия к российской нации, к российской истории вообще значительно уменьшился.
У меня выходит сейчас в «Институте русской цивилизации» у Олега Платонова книга, в которую вошли мои статьи, материалы, начиная еще с 70-х годов, посвященные проблемам русского народа, русского человека, и мне кажется, что это важная книга, в которой будет представлено и мое личное мировоззрение, и развитие этого взгляда на русский народ в нашем обществе за последние 20-25 лет.
– Валерий Николаевич, сейчас в средствах массовой информации активно повторяется такая мысль, что либеральный проект, на который делался упор в последние десятилетия, он как бы терпит крах и далее не будет получать развития. Говорится о том, что, по сути дела, в выступлении Президента сформулирована, по крайней мере частично, национальная идея России. Как вы к этому относитесь?
– Да, в либеральной идее есть и положительные черты, связанные с некоторой свободой и размышлений, и свободой выражений своего «я», но она отнюдь не связана с исторической деятельностью всего народа в целом, с заботой о нем, заботой о всех сторонах его существования. Она терпит поражение, можно сказать, что она себя исчерпала. В ней много было надежд, много было размышлений. У меня выходит в следующем номере «Роман-журнала» статья о Хомякове, об одном из основоположников такого идейного течения ,как славянофилы. Было распространено мнение, особенно в советский период, о том, что славянофилы были поддерживаемы властью. А на самом деле всё было не так. Власть, к сожалению, как и сейчас, наступает на те же самые грабли. Она не поддерживала славянофилов, она, наоборот, их не пускала к выражению мыслей в общественном мнении. Власть боялась славянофилов. И Хомякова, и Киреевского, и Самарина, всех, кто породил тогда выдающееся, я думаю, учение о славянофильстве, о том, что необходимо было объединить силы славян, восточных славян и не только восточных. И вот идут разговоры, особенно на Украине это развито, да и у нас, в России: давайте входить в цивилизованную Европу. Это вообще бред, чушь. Три цивилизационные группы народов в Европе – это романо-германская, англо-саксонская и славянская. Они и создали Европу. Она создана именно этими тремя цивилизационными объединениями разных народов. И, к сожалению, власть все время запугивают славянским жупелом. А к власти присоединились с удовольствием все антирусские силы – от английских лордов, французских аристократов до марксистов, которые в то время считали, что самой реакционной группой в Европе является славянский народ. И это ведь не выдумка.
Это объединение русофобских сил не давало объединиться силам славянским. Нас все время запугивали. Да и сейчас происходит то же самое: как только начинаешь говорить о русском вопросе, о русских делах, о необходимости развития того или иного русского региона – начинаются вопли: «ну что вы, мы страна многонациональная…» Простите, а кто это многонациональное государство создавал? Кто объединил вокруг Руси все народы? Кто считал, что это как Божий дар – что вместе с нами другие народы, включая и татар, которые принимали участие в битве вместе с Дмитрием Донским!
Надо исторически исследовать наше прошлое, а не жупелам каким-то служить. В данном случае я за то, чтобы снова было восстановлено великое учение славянофильства, которое загнали в далекий темный угол, объявили еще в советское время реакционным. Такие люди, как Хомяков, как братья Киреевские – это люди передовой, высочайшей культуры. Они знали по пять-семь языков. Даже Герцен – оппонент славянофилов в свое время говорил: «С Хомяковым вести спор тяжело. Его эрудиция поражает…»
У нас появилась сегодня такая группа людей, которая пишет об истории и о философии нашего народа, о мировоззрении, о быте, которые поражают читателя. А их стараются не замечать. Ну кто заметил великий «Лад» Василия Ивановича Белова, который недавно ушел от нас. Власть это произведение не заметила. Слава Богу, народ наш заметил. Или «Свадьба» Дмитрия Балашова. Это ведь свод законов и правил для русского человека. И таких замечательных произведений множество. Вы видите – у меня буквально стол завален шедеврами нашей русской литературы.
Мы не потерянный народ. И я надеюсь, что власть обратит внимание когда-нибудь на проблемы русского народа. Я ни в коем случае не противопоставляю русских другим нашим народам. Мы всегда были с ними вместе. Но забывать и оттеснять русский язык под предлогом многонационалия – это не только забывчивость, незнание, но и некое хитроумие, а то и преступление.
– Я сейчас почему-то вспомнил, как за два дня до своей кончины приснопамятный митрополит Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский в разговоре со мной произнес удивительную фразу: «Запомни, Андрей, пока мы, русские, не преодолеем в себе беса разъединения, ничего хорошего у нас не получится!..» Для меня это прозвучало, как завещание владыки.
И действительно, вопрос единства встает сегодня на первый план. Мы пока еще мало предпринимаем усилий для объединения с целью решения тех или иных проблем. Я был в ноябре в Екатеринбурге на общественном форуме под многозначительным названием: «Единство – главное оружие победы». Прозвучали яркие, серьезные выступления, которые, надеюсь, повлияют на объединительные процессы в нашем обществе. Но все же главный вопрос – на чем должно строиться наше единство пока еще точно не сформулирован.
– К сожалению, вы правы. Может быть, это и исконная черта русских людей разъединяться. Возможно, это еще от древнекиевской Руси идет, когда князья друг на друга нападали. Эти противоречия, споры, пожалуй, только в период великой опасности приводят к единению общества и белых, и красных, и бедных, и богачей.
В 1812 году, когда наступал на Русь Наполеон, по сути дела, победило крестьянство, которое находилось на низкой ступени социальной лестницы. Оно не было привилегированным сословием. Но оно грудью встало на защиту своей Родины. «Победила дубина народной вой-ны» – как метко сказал Лев Толстой.
Это было то единение народа, которое пришло к нам и во время Великой Отечественной войны. Каждый раз хочется восторгаться тем единением, которое было тогда в нашем обществе.
Ведь до войны общество было не однородным – это и остатки привилегированных слоев, раскулаченных крестьян, были люди, которые не принимали идеологии большевиков. Было много групп и прослоек, которые не составляли единства. Но в это время грозных испытаний было понятно, что надо объединить народ. И он начал объединяться. Сначала на почве истории.
В детстве в 1937 году я жил в далекой сибирской деревне и хорошо помню пьесу нашего самодеятельного театра «Борис Годунов». Это было поразительно – Пушкин соединил людей перед грядущей вой-ной с фашистами. А фильм «Александр Невский» – это ли не пламенный призыв к единению народа! У нас есть примеры подлинного народного единения.
Мы на Всемирном русском народном соборе тоже об этом задумались. И об этом очень хорошо сказал Святейший Патриарх Кирилл – о солидарности народа. Когда я был с ним в прошлом году в Мордовии, он повторил несколько раз это слово – «солидарность». Поначалу мне это показалось странным – слово вроде из пролетарского лексикона, но на самом деле Патриарх говорил о солидарности в обществе сегодняшнего дня. Когда могли объединиться все силы. Конечно, очень тяжело объединяться с олигархами и прочими силами, но люди, несомненно, могут объединиться перед лицом большой опасности.
И это время пришло. Опасность мирового порядка, опасность для России, для нашего народа: она существует. И если мы не объединимся и не найдем форму соединения, начиная от коллективных хозяйств, которые имеют право существовать и развиваться. К примеру, я вижу, как это успешно реализуется в Белгородской области.
Так что ваша постановка вопроса о единении очень правильная и жизненно необходимая. Враг существует и не только в физическом смысле, а в духовном. Все кризисы начинаются в голове. И нам надо научиться противостоять этому.
– И, наверное, не случайно происходили известные события в феврале месяце. Я имею в виду кощунственную акцию в Храме Христа Спасителя, которая, как некоторые утверждают, разделила общество. Если и разделила, то по очень простому признаку: порядочный и непорядочный человек, моральный и аморальный. По сути дела, эти события были попущением Божиим для того, чтобы мы наконец проснулись и поняли, кто мы есть на самом деле.
– Вы знаете, что меня больше всего поразило за последнее время? Когда к Поясу Пресвятой Богородицы, который привезли со Святой Горы Афон, пришли более 3 миллионов человек. Их никто насильно не заставлял это делать. Это был высокий духовный порыв народа нашего. И, несомненно, это испугало врагов России, врагов нашей Православной Церкви. И они решили сбить этот накал любым путем, принизить значение Церкви, обвинить в клерикализме наше общество, создать такие символы, которые подменили бы настоящие нравственные принципы.
Появились кощунственные выставки Гельмана, глумливые статьи в газетах и журналах, и вот пришли в Храм Христа Спасителя и откровенно кощунствовали над духовным обликом своего народа. Здесь откровенно прослеживается связь внутренних и внешних политических сил. Мы не будем предъявлять кому-то прямые обвинения – это компетенция судебных органов…
А общество наше не разделилось. Я встречался с молодыми людьми, которые ходили на Болотную площадь. Они не были с либерально настроенными деятелями оппозиции. Они просто были недовольны некоторыми неправильными, может быть, ошибочными действиями властей. Что же касается девиц, кощунствовавших в главном православном храме страны, то вряд ли кто всерьез защищал их. Большинство людей понимали – это кощунство.
– Еще одна важнейшая тема, которую поднимал наш Президент в своем послании – это важная роль патриотизма в воспитании подрастающего поколения. Наконец у нас вспомнили о патриотизме. И куда-то испарились еще недавно поднимавшиеся кощунственные лозунги «Патриотизм – это последнее прибежище негодяя…»
– Это дорогого стоило. Все время стоять на страже и защищать патриотическое направление. Мне, кстати, больше по душе выражение Карамзина «отечестволюбие». Здесь сразу обнажается сущность того или иного человека. И появилась у нас когорта людей, чьей задачей стало оплевать это священное чувство, принизить его. Честно говоря, надо бы поименно назвать тех деятелей, которые пытались внедрить в сознание народа эти понятия.
Патриотизм – это важнейшее направление нашей жизни. Когда мы боролись за это, как только нас не называли: и ретроградами, и консерваторами. Я помню, как первые заседания Всемирного русского народного собора в либеральной прессе назывались шовинистическими, ксенофобскими, даже красно-коричневыми. Сейчас же у каждой уважающей себя политической партии есть соответствующие программы. Но от программных документов до фактических дел дистанция пока еще большая. Всем нам предстоит ещё немало сделать на этом направлении.
Патриотизм – это не последнее убежище, а главное делание настоящих людей, готовых самоотверженно трудиться во имя своей Родины и ее народа. И отрадно, что у нашей молодежи чувство отечестволюбия есть. Это вселяет надежду.