Слава Богу, возможность приехать на Святую Землю сейчас у нас есть. И не обязательно совершать большую, насыщенную многими городами и святыми местами поездку. Как известно, нет худа без добра. И если приехать только в Иерусалим, поклониться Гробу Господню… Но ведь слово «только» тут невозможно, ибо это самое великое, что есть на самой Святой на свете Земле.
Милостью Божией, конечно же Промыслом Божиим, за неделю до того, как поклониться Гробу Господню, мы с главным редактором «Руси Державной» Андреем Николаевичем Печерским неожиданно сподобились поклониться Русской Голгофе – месту страданий святых Царственных мучеников: Царя Николая, Царицы Александры, Царевича Алексия, Царевен Ольги, Татианы, Марии и Анастасии. Побывали в Храме-на-крови в Екатеринбурге, на Ганиной Яме, где, к удивлению и стыду нашему, были впервые в жизни, хотя все эти годы много думали, об
этом, читали, писали, молились святым царственным мученикам, горячо желали их скорейшей канонизации, веря, как учили нас святые нового времени, наши наставники, что это событие будет важнейшим этапом на пути освобождения русского народа из духовного плена. Помним, как скорбели о том, что это долгожданное прославление всё никак не состоится… Но этот час настал. И когда? В год 2000-летия Христианства. И где? В только что возрожденном Храме Христа Спасителя. Богоборцы были уверены, что уничтожают его навсегда, что на этом месте будет огромный Дворец Советов. А тут – опять тот же Храм! И в нем совершилась канонизация не только Царской Семьи, но и всего Собора новомучеников и исповедников Российских. И тогда снова стало ясно то, что мы, по своей человеческой немощи, по своему самомнению, по такой малой вере, что она то и дело прямо-таки стремится к нулю, не видим того, что Господь всё может и всем хочет блага, но Он, как говорят, никогда не спешит и никогда не опаздывает. Какая красота нашей истории! Как это всё поучительно! Поистине, лучше Бога, конечно же, ничего не устроишь – хотя и среди нагромождений наломанных нашими грехами дров.В этом соединении Голгофы Спасителя и Русской Голгофы – конечно, великий смысл. Суть мученического подвига – в уподоблении Христу, в страдании за Христа, пострадавшего за нас. И смысл всей русской истории – до сего дня – может быть понят только через тайну Христовых страданий, Христовой жертвы, через тайну Креста.
Всматриваясь в последние двадцать пять лет нашей новейшей истории – ее важнейший и неповторимый этап, - мы можем ясно увидеть, что потеряли и что приобрели за эти четверть века. О потерях мы много говорили, мы скорбим о том, что в эти годы было загублено и разрушено злой волей врагов России и Православия, при нашей известной русской доверчивости, которой они так любят пользоваться, а мы снова и снова попадаемся в эти ловушки. Конечно, Господь хранит младенцы (Он же сказал: Будьте, как дети). Но хранит прежде всего при нашей сыновней обращенности к Нему, а не к змею-искусителю с его соблазнами. Это обращение к Богу тоже явно было в эти годы, и есть драгоценные приобретения за этот наш последний исторический период, одно из главных из них – возможность русских людей приезжать на Святую Землю, поклоняться главным православным святыням.
И наши соотечественники едут сюда. Такого паломничества православного русского народа на Святую Землю не было за всю историю нашей Родины. Мы то и дело слышали здесь русскую речь, встречали паломников из Хабаровска и Кемерово, даже из наших подмосковных Малаховки и Жуковского! И вспомнилось известное выражение: «русские идут».
Русские молятся, русские каются, русские благодарят, русские восхищаются, русские отмаливают свою страждущую Родину. И нет большей силы, чем та, которая подается нам с небес. А в том, что Господу известна каждая наша молитва, виден каждый человек, приезжающий на Его земную родину, туда, где Он ходил, проповедовал, совершал чудеса, учил учеников, где Он пострадал и воскрес, - в том нет сомнений.
Знаю, что такое тоска по нашей прекрасной Родине, лучше которой нет ничего на свете. Но теперь знаю, что такое тоска по Иерусалиму, когда возвращаешься из него домой и снова тянет туда.
И понимаешь, почему преподобномученица великая княгиня Елисавета Фёдоровна, когда приезжала в Иерусалим с супругом великим князем Сергеем Александровичем на освящение храма святой равноапостольной Марии Магдалины, пожелала быть погребенной на Святой Земле – и почему это ее желание Господь чудесным образом исполнил – хотя, казалось бы, по-человечески, как это могло быть, если она приняла мученическую кончину в Алапаевске, на Урале? Но Господь всё может, лишь бы было наше стремление к Нему, и мы поклоняемся святым мощам преподобномучениц великой княгини Елисаветы и инокини Варвары в храме святой Марии Магдалины – великолепном украшении Святого Града.
Наша Родина – Святая Русь. А Родина Святой Руси – Святая земля. Это единая наша духовная Родина.
Душой мы соединились с ней еще до того, как ее увидели. Ибо нет ничего ближе нашей душе, чем место, где совершилось ее Спасение. И потому нашей душе Святая Земля – родная.
Душой мы жили здесь всегда, в наших главных праздниках: каждое воскресенье – в Иерусалиме, в дни Благовещения – в Назарете, Рождества – в Вифлееме, Преображения – на Фаворе, Крещения – на Иордане. «Ходить на иордань» - такое название дал наш народ крещенскому обычаю ходить к проруби на русской реке, роднящее каждую из них с далеким теплым Иорданом.
Теперь понимаешь, что на Святой Земле нужно было поменьше думать о земном, поменьше ходить в сувенирные лавки, а побольше молиться, больше с Богом разговаривать, чем друг с другом. Как можно трепетнее ступая по этим камням, как можно больше вдумываться, вчувствоваться в то, где мы, Кто здесь был, что здесь совершалось – во времени для вечности.
В этой простой жизни людей, среди этих камней и деревьев, под этими облаками произошло величайшее чудо: у Девы родился Младенец Богочеловек! Здесь Он рос, почти там же, где мы живем в гостинице… Здесь Он крестился, в этих водах иорданских, в которые и мы окунаемся, не желая из них выходить (Добро нам зде быти). Здесь, в этом саду, Его предали. Здесь Он страдал, здесь был распят и здесь, в этом малом Гробе, Он воскрес! А с Горы Елеонской, на которой мы стоим, Он вознесся на Небо!
Всё, что совершил на земле Бог, для нас непостижимо. И может появиться мысль: «А все-таки, как же такое могло быть?..»
Но приходит простой и ясный ответ: именно то, что это не вмещается в наше человеческое сознание, и говорит о том, что здесь действительно был Бог. По-человечески понять невозможно то, что подвластно Богу. Лишь вере – дару, данному Богом человеку, – это по силам.
В Евангелии, как известно, есть всё. Сказано и об этом. Апостол и евангелист Лука написал о том, как с апостолом Клеопой они шли из Иерусалима в Эммаус – и Сам воскресший Господь, приблизившись, пошел вместе с ними. Они шли вместе с Ним, разговаривали, потом сели ужинать, но то, что это Господь, не понимали! И лишь потом, когда Он, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им, у них открылись духовные очи, но Он стал им невидим, а они тут только поняли, что это был Он! И как поняли? Не разумом, не логикой человеческой (хотя Лука был человеком ученым, образованным, врачом, всегда всё очень подробно излагал, так что его Евангелие – самое пространное из четырех). А как? И рекоста к себе: не сердце ли наю горя бе в наю, егда глаголаше нама на пути, и егда сказоваше нама Писания? (Лк. 24, 32).
Сердце может понять то, что недоступно разуму.
Здесь, на этой земле, не только чудеса евангельские происходили. Здесь, в водах Средиземного моря, у этого побережья кит проглотил Иону – о чем прекрасно сказал наш святитель московский Филарет: раз это было, я в это верю; если в Библии было бы написано, что Иона проглотил кита, я бы и в это поверил. И это – не слепая вера, но вера, которая опирается на реальную жизнь, в которой постоянно действует сила Божия, чему свидетельств всегда – безчисленное количество. Спросите у наших паломников, у верующих православных людей – они без помощи Божией просто не живут. «Без молитвы как без рук!» – скажут они.
О том, что Иерусалим – совершенно особый Город, что здесь совершилось нечто великое, свидетельствует и то, что сюда, как ни в какое другое место земли, собирается весь мiр. Кого мы только здесь ни встречали! Здесь и греки, и арабы, и африканцы, и американцы, и французы, и итальянцы, и поляки, и сербы, и китайцы, и малайцы, и японцы…
Здесь, на Святой Земле, мы имеем возможность хоть немного прикоснуться к тому великому труду, который поднял Богочеловек Иисус Христос нас ради человек и нашего ради спасения.
Мы давно знаем о Горе искушений, на которой Господь постился сорок дней и ночей перед тем, как выйти на дело Своего служения людям. Мы знаем о Горе Фавор, на которой Он преобразился накануне Своих Крестных Страданий. Но что это за Гора искушений? Это огромная гора – ничего, кроме бурых камней и утесов под знойным солнцем, на которую мы поднимаемся на фуникулере, со страхом глядя вниз с огромной высоты. А Господь-то поднимался Сам, да еще жил здесь, постился, ничего не вкушая. И лишь через сорок дней взалкал.
Гора Фавор тоже высока. Мы поднимаемся на нее сначала на наших экскурсионных автобусах – до того места, куда они могут подняться. Потом пересаживаемся в микроавтобусы, которые, петляя, поднимают нас уже на вершину. А Господь с учениками поднимался сюда пешком.
Всё это говорит о том, какой величайший труд совершил Господь для нашего спасения, как это серьезно… А мы потрудиться с этой же целью часто не хотим совсем. Так легко даже на Святой Земле нарушаем пост – мол, мы «в дороге». Но разве у нас нет выбора, нет постной пищи под руками в этом краю, где круглый год всё плодоносит? В нашем монастыре святого апостола Петра в Яффе добрейший его служитель Александр нарвал нам прямо с деревьев свежих апельсинов и мандаринов на дорожку.
Мы, избалованные комфортом ХХI-го века, не хотим труда. Потому и не можем избавиться от наших страстей, снова и снова каемся в одних и тех же грехах. Они остаются, следовательно нужен труд, ибо «кроме трудов» (говоря словами преподобного Андрея Критского) не получится.
Много было нам подарков в эту поездку от Господа. Как раз в то самое воскресенье, 11 ноября, когда мы были на ночном богослужении в храме Воскресения Христова в Иерусалиме, ночную Божественнную Литургию на Гробе Господнем совершали Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Блаженнейший Патриарх Святаго Града Иерусалима и всея Палестины Феофил, причем Святейший был на Святой Земле впервые в качестве Патриарха. В храме было множество русских паломников, так что Символ веры гремел на церковнославянском. Вступая в греческую часть службы, мощно звучал наш мужской хор. Потом земляки сказали: «Лучше нашего богослужения ничего нет». Ну, что правда, то правда.
Господь, Матерь Божия вели нас здесь, как и на Афоне в прошлом году, явно, шаг за шагом. Андрей Николаевич, который был на Святой Земле 14 лет назад, помнил, что в одном из иерусалимских храмов находится большая Державная икона Божией Матери. Но где? И вот прямо на улице к нам подошел местный араб, взял за руку и твердо направил в сторону незаметной калитки в глубине двора: вот, мол, русский храм, идите! Мы вошли – это был Свято-Вознесенский русский монастырь на Елеонской горе. Здесь в храме, где вовсю шли приготовления ко встрече Патриарха Кирилла увидели эту прекрасную большую икону, а прямо перед ней в ограде – надгробие архимандрита Антонина (Капустина; 1817-1894), который был начальником Русской духовной миссии на Святой Земле тридцать лет и приобрел здесь в русскую собственность свыше 13-ти участков общей площадью 425 тысяч квадратных метров. Вознесенский монастырь, как и Гефсиманский монастырь святой Марии Магдалины, принадлежали Русской Православной Церкви Заграницей – здесь, на Святой Земле, особенно ощутимо, что дало нам благодатное единство всей Русской Церкви.
На Божественной Литургии на Гробе Господнем, на заупокойной ектеньи Святейший Патриарх Кирилл помянул новопреставленного Патриарха Болгарского Максима, Государя Николая Павловича, Патриархов Алексия II, Пимена, Алексия I-го, Сергия. То была дань благодарности нашему Царю, повелением которого в 1847 году образована Русская духовная миссия в Иерусалиме. Тем самым Патриарх дал нам благочестивый пример. Хорошо бы и нам почаще поминать на наших литургиях, панихидах наших благочестивых царей. Сегодня, когда мы стоим накануне 400-летия начала Дома Романовых, мы можем с благодарностью отметить их важнейшую черту: почитание православных святынь.
«Святые места получали помощь и поддержку русских царей и паломников всякий раз, когда необходим был их ремонт или защита от происков чуждых сил», - сказал по окончании Литургии Патриарх Феофил.
Мы, нынешние паломники, можем только восхищаться нашими благочестивыми предками – паломниками прошлых веков.
В недавно открытом Российском музейно-парковом комплексе в Иерихоне на участке земли, которым Россия владела еще с 1883 года, есть экспозиция «Россия на Святой Земле». Там мы увидели огромные фотографии наших паломников, приезжавших сюда век назад – удивительные свидетельства Святой Руси на Святой Земле! Простые крестьяне в армяках, с котомочками, бабы в деревенских платках – какой же труд они совершали, чтобы прибыть сюда – и какие у них сияющие лица! Но и самые состоятельные путешественники совершали труд, с теперешним вовсе не сравнимый. Ведь нужно было сначала добраться до Одессы (наши паломники не только ездили на лошадях, но и ходили в Иерусалим). Потом плыть на пароходе через два моря, потом – опять пешком… Нам – что: сел в самолет, четыре часа в кресле, автобусы и гостиницы с кондиционерами… А тогда-то!..
И наши князья, и священники, и ученые люди, и простые крестьяне стремились сюда, приезжали, приходили, а некоторые и оставались здесь, молились, строили, учили местных детей в наших школах, просвещая светом Православия.
Одним из таких паломников на Святую Землю в 1848 году (в тот год, когда по Европе «бродил призрак коммунизма», вышел «Манифест коммунистической партии» Маркса и Энгельса) был Николай Васильевич Гоголь, почувствовавший в Западной Европе, где тогда жил, эту главную опасность для нашего Отечества.
«Видел я как во сне эту Землю, – делился Гоголь своими впечатлениями. – Подымаясь с ночлега до восхожденья солнца, садились мы на мулов и лошадей в сопровожденьи и конных и пеших провожатых; гусем шел длинный поезд через малую пустыню по мокрому берегу или дну моря, так что с одной стороны море обмывало плоскими волнами лошадиные копыта, а с другой стороны тянулись пески или беловатые плиты начинавшихся возвышений, изредка поросшие приземистым кустарником; в полдень колодец, выложенное плитами водохранилище, осененное двумя-тремя оливами или сикоморами. Здесь привал на полчаса, и снова в путь, пока не покажется на вечернем горизонте, уже не синем, но медном от заходящего солнца, пять-шесть пальм и вместе с ними прорезающийся сквозь радужную мглу городок, картинный издали и бедный вблизи, какой-нибудь Сидон или Тир. И этакий путь до самого Иерусалима».
И даже в наше время Святейший Патриарх Алексий I-й (Симанский) с делегацией Русской Православной Церкви в конце мая 1945 года летели сюда через Тегеран, Бейрут, Дамаск, потом ехали на автомобилях до Иерусалима. Это была важная проездка – впервые предстоятеля нашей Церкви на Святую Землю – одно из важнейших проявлений реального изменения государственной политики по отношению к Церкви, которое совершилось во время войны. И когда – в ликующие пасхальные победные дни 1945 года! Патриарх приехал к месту Воскресения Христова благодарить Господа за вымоленную, выстраданную, дарованную нам свыше Великую Победу. Будучи еще митрополитом Ленинградским и Новгородским, владыка Алексий всю блокаду оставался со своей паствой в осажденном городе, совершая непрестанный подвиг молитвы. Какова же была радость его в те дни у Гроба Господня! То была радость победы и над воинствующим безбожием – безсильным, разумеется, перед всемогуществом Божиим. Совершая поездку по Ближнему Востоку, Патриарх благодарил тогда православных христиан всего мiра за молитвы о России.
Через пять месяцев после признания Советским Союзом Государства Израиль, в день Покрова Божией Матери, 14 октября 1948 года И.В.Сталин подписал распоряжение «дать согласие Московской Патриархии на выезд из СССР в Государство Израиль для постоянной работы архимандрита Леонида (Лобачева Ильи Христофоровича) в качестве начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме и Елховского Владимира Евгеньевича в качестве священника миссии».
Во время хрущёвских богоборческих гонений начались переговоры советской стороны о продаже Израилю 22-х участков на Святой Земле площадью 167 тысяч квадратных метров. 7 октября 1964 года соглашение на сумму 4,5 миллиона долларов было подписано. При этом Израиль выплатил Советскому Союзу наличными только 1,5 миллиона, остальное – апельсинами, так что эту сделку назвали «апельсиновой». Да и апельсины эти до нас доплыли гнилые. А Хрущёв через неделю, в день Покрова Божией Матери, был отправлен в позорную отставку. Видно, чаша Божьего терпения, терпения Божией Матери на этом переполнилась.
Еще одним подарком нам в эти святые дни была встреча с владыкой Аристархом в Иерусалимской Патриархии, куда мы пришли по делу, но оказалось, что главным нашим делом была сама эта встреча, ее тепло и простота. И еще, конечно, – общение с Николаем Игоревичем Винокуровым, доктором исторических наук, профессором, археологом, москвичом, который был гидом нашей паломнической группы. Ведь о Святой Земле, об Израиле можно рассказывать совсем по-разному…
Иерусалим, Город страданий Спасителя, Святая Земля – это и место великой духовной борьбы, которая постоянно совершается в мiре.
Мы видели здесь целые города и селения, в том числе Вифлеем, огороженные очень высокими бетонными стенами – раза в два выше стены Бутырской тюрьмы в Москве, которая когда-то выходила на Новослободскую улицу, – так называемые палестинские автономии. В Вифлееме видели шумную демонстрацию – молодые палестинцы, высунувшись из окон автомашин с флагами в руках, скандировали, отмечая день памяти Ясира Арафата. Видели тюрьмы для палестинцев с вышками – мрачный израильский ГУЛаг, многочисленные ограждения с колючей проволокой, минные поля, над нами низко пролетали устрашающие израильские истребители. А потом здесь и вовсе начались военные действия.
Взлетев на самолете в обратный путь, мы поднимались всё выше над городом в ясном небе, и внизу становились неправдоподобно крошечными тель-авивские хрущобы, еле заметные машинки-точечки двигались по тонкой нити автострады… И совсем невидимыми стали люди там, внизу, с их человеческими мыслями и заботами.
Как же велик Господь! Насколько Он больше всего, что мы знаем! Не просто больше – безконечно величественнее. Он – Творец и Промыслитель всей этой жизни. И вот Он снизошел к человеку и ступил на эту землю. Здесь родился, как Младенец, рос, ел, спал, ходил по этой земле. Здесь учил, молился, отдыхал под этими деревьями. Здесь невообразимо пострадал, здесь победил смерть – воскрес! Вот здесь-то Он и был, невместимый, непостижимый… Пожелавший быть предельно близким нам. Изливший на нас обильно и продолжающий изливать на род человеческий Свою Непостижимую Безграничную Божественную Любовь.
Глядя с высоты в окно самолета на огромную землю внизу, на моря, горы, реки, на всё это, сотворенное Творцом, я думал о том, что не так, не так надо было стоять там, в древнем Иерусалиме, где мы только что были, у Гроба Творца, у Его Голгофы, на месте, где совершилось величайшее событие всей человеческой истории. Не так надо было Ему поклоняться, как это получалось… Ближе надо было быть к тому, что Он для нас, хоть это и непостижимо для нас.
Не то ли почувствовал и Николай Васильевич Гоголь, вернувшись со Святой Земли? «Скажу вам, что еще никогда не был я так мало доволен состояньем сердца своего, как в Иерусалиме и после Иерусалима, – писал он своему духовному отцу протоиерею Матфею Константиновскому. – Только разве что больше увидел черствость свою и свое себялюбие – вот весь результат».
Но ведь это не мало. Мы любим получать благодать, утешение, радость духовную, посещая святые места. Это всё хорошо. А благодать смирения, сознание своего несовершенства, недостоинства, покаяние – это хоть и менее приятно нам, однако же очень полезно, спасительно.
Гоголь и пишет далее: «Была одна минута… но как сметь предаваться какой бы то ни было минуте, испытавши уже на деле, как близко от нас искуситель! Страшусь всего, видя ежеминутно, как хожу опасно. Блестит вдали какой-то луч спасенья: святое слово любовь».
«Многим обязана Святому Граду Русская Православная Церковь, и многое нас объединяет, – сказал там, где совершилось Воскресение Христово, на совместной с Патриархом Феофилом и другими представителями Иерусалимской Церкви ночной Литургии наш Предстоятель. – Сюда, ко Гробу Господню, во святой Иерусалим издревле устремлялись стопы безчисленных русских паломников… Во имя того, чтобы сей храм Воскресения и другие святыни Палестины сохранялись в ведении Православного Патриархата Иерусалима, отдавали свои лепты русские жертвователи, проливали свою кровь русские воины, ценой своей жизни засвидетельствовавшие ту любовь, которая нас издревле связывает…»
А днем, после легкого дождя (к приезду нашего Патриарха жаркая погода здесь милостиво смягчилась) мы вдруг увидели над Иерусалимом широкую яркую радугу – от края и до края! Радуга – знак примирения Бога с человеком. Мы увидели в этом явлении небесный знак принятия трудов, молитв, покаяния наших паломников во главе с Предстоятелем Русской Церкви, всеправославного единения у Главной Святыни Земли.
Священник Николай Булгаков
Фоторепортаж Андрея Печерского