Разговор у иконы Матери Божией Державной

– Дорогой владыка, мы с вами находимся рядом с храмом Казанской Иконы Божией Матери в Коломенском, где Вы имеете счастье совершать богослужения. Этот храм не закрывался никогда, и поэтому он всегда притягивал к себе людей верующих. И, наверное, неслучайно Митрополит Питирим в свое время икону Державной Божией Матери, которую ему удалось вызволить из Исторического музея, передал именно сюда, в Коломенское. Вы были свидетелем, как в прошлом году Святейший Патриарх Кирилл и Вы вместе с ним служили литургию, посвященную столетию обретения этого образа. В этом году на вечерней службе я хорошо запомнил Ваши слова. Вы сказали, что нужно молиться за рабу божию Евдокию и за отца Николая, которые обрели эту великую святыню. Это я впервые слышу, об этом как-то люди забывают. Хотелось бы узнать Ваши впечатления о столетнем юбилее.

– Позвольте, дорогой Андрей Николаевич, внести некоторые поправки. Первое. Казанский храм в селе Коломенском закрывался. Ненадолго – год, два или три, не могу точно сказать. В войну снова открылся и слава Богу, что он открылся. Он был единственным действующим храмом на территории сегодняшнего музея-заповедника, и не только в этой части Москвы. От Бирюлева и до Таганки не было ни одного храма, кроме Казанского, поэтому народ сюда стремился. В праздничные и воскресные дни храм был переполнен.

Второе. Действительно, столетний юбилей в прошлом году украсило богослужение, возглавленное Святейшим Патриархом Кириллом в день обретения иконы Державной. Эта икона сразу же после обретения стала духовным средоточием Русской Церкви и России в то время. Много народу стало ходить к этой иконе, а она была обретена, как Вы знаете из письменных источников, в подклете Вознесенского храма. Это, действительно храм уникальный, очень красивый. Мы его все любим, восхищаемся и даже ЮНЕСКО его полюбило и взяло под свою охрану.

Но такой «разгул мракобесия» на языке большевиков надо было прекращать, потому что после чудесного обретения иконы народ толпами шел сюда, а ее поставили для удобства не в Вознесенской (очень тесная церковь), а в Георгиевской церкви. Тоже не слишком просторная, но все-таки попросторнее. Она квадратиками такими поставлена, ходи народ и ходи. Сюда вошел, тут вышел. Конечно же, Державную икону надо было изъять немедленно. Слава Богу, что успели много списков написать. Даже у нас в храме несколько списков и почти в каждом московском храме есть список с новообретенной Державной иконы, в то время написанные. Икону изъяли, поместили ее, слава Богу, в Исторический музей в хорошие условия. Могли бы и продать кому-нибудь заграницу или просто на дрова пустить. В то время такие решения были нередкими. Слава Богу, Икона Державная сохранилась и хранилась в хороших музейных условиях.

Но место любой иконы – в храме или в доме верующих.

Когда наступило тысячелетие Крещения Руси, в отношениях государственных учреждений к Церкви наступили определенные послабления, они ощущались, и Церковь в лице Святейшего Патриарха, видимо, начинала зондировать почву, что можно, а что пока нельзя, в том числе и относительно возвращения Державной Иконы Церкви. За несколько лет до юбилея был передан Патриархии Даниловский монастырь, сами празднества были проведены на высочайшем уровне. Впервые духовенство в рясах, с крестами и в камилавках присутствовало на торжественном акте в Большом театре. Президиум разместился на сцене. Я помню, во время заседания поступило и было озвучено известие о том, что Правительством принято решение передать Церкви Киево-Печерскую Лавру, весь зал без команды поднялся и раздались аплодисменты, переходящие в овации, как раньше писали в газетах, продолжались они очень долго. Это было счастье, на глазах слезы, радость в сердцах. Сразу же, видите, передали Киево-Печерскую лавру – матерь наших монашеских обителей.

Немножко попозже, когда вообще уже наступила гласность и перестройка, отношения стали еще более изменяться. Тогда-то и, не помню точно каким образом, началось возвращение Державной святыни. У Митрополита Волоколамского Питирима были хорошие отношения с Советом по делам религий. Он возглавлял издательский отдел, очень много работал с иностранцами, принимал гостей у себя в издательском отделе. Ему позволялось для престижа Церкви кое-что, что не позволялось бы другому, скажем, какому-то провинциальному архиерею. Ему и передали Державную икону для его домовой церкви Иосифа Волоцкого в издательском отделе. Там она до поры, до времени и пребывала. А потом наступило время, когда можно было ее официально возвратить в село Коломенское, даже с некоторой помпой – с небольшим Крестным ходом . Поскольку в Вознесенской церкви службы не было, это был музей, то она не очень подходила для принятия святыни, сейчас там служба совершается на Вознесение и в другие дни. До музейных времен это был парадный царский храм для редких служб. А рядом с ним – действующий храм, Казанский. Вот туда Державную Икону и передал Святейший Патриарх Алексий II при участии владыки Питирима. Передача состоялась 27 июля 1990 года. Однажды Митрополиту Истринскому Арсению пришла в голову замечательная мысль: в подклете Казанского храма оборудовать церковь и посвятить ее Державной иконе Божией Матери. Замечательный храм, любимая всеми нами позолота, все очень хорошо и красиво. И у Державной Иконы теперь тоже есть престольный праздник.

Праздник так и называется – второе обретение, то есть передача иконы в Церковь. В нашу церковь и вообще в Русскую Православную Церковь из музея. Мы празднуем всегда 27 июля накануне дня равноапостольного князя Владимира. В прошлом году, в году юбилейном, столетия со дня обретения в 1917 году Державной иконы, мы устроили очень красочную службу. Во время всенощного бдения Икона была поднята, вынесена на крыльцо и началась лития. Было время, когда в Троице-Сергиевой лавре лития со всеми прошениями совершались вокруг Успенского собора. Вот и мы попытались совершить литию и одовременно крестный ход – перенесение Державной Иконы. Первое прошение – около Казанского храма, второе и третье по пути к Вознесенскому храму и последнее – уже перед подиумом около Вознесенского храма, где совершилась следующая часть всенощного бдения. В положенное время духовенство и присутствовавшие богомольцы прикладывались к Иконе и совершалось помазание освяшенным елеем. Народу было не очень много, потому что это была первая такая служба и проинформировать московские храмы было трудно, кроме того, все готовились к предстоящему празднику Равноапостольного Князя Владимира, тем более что сейчас это и День крещения Руси. На следующий день была совершена литургия. Икону на ночь поместили в Вознесенский храм. Была организована охрана святыни. Литургию возглавил владыка Арсений. Ну, и мы по окончании литургии понесли икону тоже крестным ходом назад в Казанский храм и там завершили, закончили поздравлением в храме. Такая красивая служба, объединивщая и всенощное бдение, и крестный ход, и литургию, понравилась владыке митрополиту и он выразил пожелание и надежду, что мы и в следующем году тоже так сделаем. Я думаю, мы будем стараться, хотя это требует определенных усилий, забот, хлопот, но ради москвичей, желающих помолиться у великой святыни, мы будем стараться, чтобы такой же праздник, лучше по качеству, но такой же по содержанию, состоялся бы и в этом году. Если даст Бог и дальше во второе обретение будем устраивать такой праздник.

– Мы со своей стороны постараемся как можно больше информировать людей, чтобы все знали о том, что такой праздник предстоит.

– Что касается поминовения, желательно ежедневного, на домашней келейной молитве священника Николая и рабы Божией Евдокии, то это, конечно же, долг наш. Одной Сама Матерь Божия явилась и потребовала, чтобы она шла и искала черную доску и сделала ее красной, а другой в принципе, может быть, не слишком много сделал, но и не отогнал Евдокию, а сказал: «Ищи, пожалуйста». Помог найти, и совершил первый молебен. Так что они непосредственные служители этого чуда. Конечно, речь не идет о их канонизации. Наша благодарность им – наши молитвы.

– Владыка, я хотел с Вами поделиться воспоминаниями, как на 90-летие явления Державной иконы по благословению Святейшего Патриарха Алексея, мы провели крестный ход из Коломенского на станцию Дно и объединили эти два события: день обретения иконы в Храме Вознесения и день отрешения нашего государя от престола.

– Это где было подписание отречения?

– На станции Дно поезд царя остановили. А было или не было подписание отречения, это уже не нам судить.

– Во всяком случае, императорская канцелярия существовала.

В том-то и дело, на обрывке бумажки такие исторические документы не пишутся. Конечно, и там знают, как писать, на чем писать. И знают, что если отрекаешься, то в пользу кого. Много там запутанных вещей. Не нам судить, судить историкам, политикам, которые все знают, а мы будем молиться.

– И, вот когда мы прибыли на станцию Дно, там было много других делегаций из Петербурга и из других мест, много священников. Сначала был молебен в храме архангела Михаила на станции Дно, а потом крестным ходом пошли на станцию, а мои знакомые привезли крест деревянный четырехметровый. Я понимал, что возможно, не удастся его установить, потому что не было никаких согласований. Но каким-то чудом Божиим был установлен этот крест, и икона, которая у меня в доме находится, царя-мученика, на ней из глаз императора слезы начали истекать… Это видели сотни людей. И две Державные иконы замироточили. Одну из них я привез в Коломенское и 15 марта после Божественной литургии вручил Святейшему Патриарху Алексею. Икона была мелкими-мелкими мироточинками, как бисером усыпана. Случайно такие вещи не происходят. Вы правильно сказали: это чудо – явление Державной иконы. Конечно, это чудо продолжается. В прошлом году мы приехали на столетие на псковскую станцию Дно, где мой друг Николай, который и нам помогает газету издавать, вместе с митрополитом Евсевием и губернатором псковской области, в то время А.А. Турчаком, заложили храм во имя святых царственных мучеников. Ничего случайного не бывает. И конечно, не случайно народ обращается к Державной иконе, потому что надеется на то, что Матерь Божия взяла в свое время руководство над страной и, надеется, что с Божией помощью устроится в России наша жизнь.

И еще хотел рассказать об одном чудесном явлении, которому 20 лет исполнилось в этом году. В селе Лужки Истринского района ныне покойный отец Василий в первую неделю Великого Поста выходит из храма и видит с прихожанами прямо над храмом Матерь Божию Державную. Тогда я провел небольшое расследование: почему именно в никому не известном селе Подмосковья было это явление? Потом выяснилось, что на месте этого храма Петра и Павла в XV веке, может быть, я ошибаюсь, в XVI, стоял храм святителя Николая – подворье Чудова монастыря в Кремле. А Державная икона, она из Кремля, из Вознесенского монастыря.

– Конечно, можно восстановить в Кремле эти порушенные святыни, Но сейчас уже находятся люди, которые с пеной у рта требуют возвратить Державную Икону в Кремль. Они требуют принести ее туда и к фонарному столбу ее приставить что-ли? Больше ведь некуда помещать. Здесь она стоит в Казанском храме и, слава Богу, перед ней совершается постоянная молитва. Если же восстановить Чудов монастырь то он уже не будет кафедральным, как он был всегда. Это будет какой-то музейный объект. Если будет восстановлен Вознесенский, то он тоже не будет тем монастырем, каким он был, где постригались великие княгини. Есть у нас в Испании великая княгиня, кажется она не собирается постригаться в монахини ни в Кремле, ни где-либо еще. Можно, конечно, сделать его музейным объектом, но более – ничего. Пусть будут живые монастыри с живой молитвой с настоящим монашеством.

Я продолжаю молиться за то, чтобы Державная Икона пребывала здесь. Мы к ней привыкли. Надеюсь, она к нам привыкла и за чад своих считает. Когда нужно, ее по благословению Святейшего Патриарха можно на какое-то время передать в другой храм или даже в другую епархию, ведь она после того, как ее сюда поместили, когда наступило время особо тесной дружбы между нашей Матерью-Церковью и зарубежной, в Америку летала. И когда выставки организовывались по истории Отечества нашего в Манеже, тоже мы эту святыню туда перевозили. Святейший Патриарх Кирилл перед ней молился и слово говорил, и Президент наш там тоже был. Никаких препятствий для того, чтобы бóльшее количество людей, даже людей далеких от Церкви, постояло бы перед этой иконой, не существует. Просто люди постояли бы, осенили бы себя крестным знамением. А у кого душа требует молитвы, приходите. Даже если у нас в храме уборка происходит, настоящей молитве это не помешает. Человек встанет перед этой иконой, голову склонит и в сердце своем скажет все то, о чем хотел сказать Матери Божией, и услышит от нее ответ. Что еще желать?

– Полностью с вами согласен. И еще один, по-моему, важный момент. Конечно, Матерь Божия как бы управляет нашей страной. Так вот если бы в кабинетах людей, которые решают судьбы Отечества, висели бы иконы Державной Божией Матери, и эти наши руководители понимали бы, что всем руководит Матерь Божия, так, может быть, и сдвиг бы был какой-то в лучшую сторону.

– Вы сказали «как бы руководит». Это «как бы» надо вообще выбрасывать. Или руководит, или понарошку. Как бы это понарошку? Есть такое мнение: народ – хранитель истины. Многие считают так и, наверное, справедливо считают. И народ решил, когда увидел изображение Державной в виде царицы земной на троне с царскими регалиями: скипетр, держава, на коленях Божественный младенец. Вот она – наша царица. Других нет.

– Митрополит Арсений как-то сказал: «Царствующая Божия Матерь».

– Да, да. Конечно, она управляет невидимо, но она, также как и Сын ее Божественный, никого не принуждает. Бог дал свободу. За нее распялся, за эту свободу, и даровал ее. Ну и чувство ответственности должно быть у каждого человека на его месте. Сейчас все больше и больше людей во власти каким-то образом воцерковляются. Действительно или им самим кажется, что воцерковляются, но положительный сдвиг в этом направлении происходит. Я думаю, что постепенно они осознают, что они, конечно, люди очень важные и очень значительные, но все-таки должны бы волю царицы Державной, правительницы Руси исполнять. Чтобы ее исполнять, ее нужно знать. Узнать ее можно только через молитву. Вот пусть они молятся у себя ли в кабинете, у себя ли в келье, или к нам приезжают, но молиться надо. В молитве вопрос, и в молитве ответ. Поучение, наставление, указание и все, что потребно для того, чтобы написать закон, который действительно бы работал, и работал бы на Отечество, а не на избранных.

– Спаси Господи Вас, дорогой владыка. Будем молиться Матери Божией Державной и призывать к этому наш народ. А Матерь Божия в лице ее Державной иконы лучше знает, где ей надо пребывать.