Интервью протоиерея Димитрия Смирнова, Председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями
В Российской армии появились штатные священнослужители. Начиная с этого года представители традиционных религий России займут должности помощников командиров по работе с верующими военнослужащими. В соответствии с пропорциональной численностью верующих военнослужащих больше всего штатных мест получат, очевидно, православные священники. О работе Русской православной церкви в армии, состоянии церковно-государственных отношений и многих других актуальных вопросах мы беседуем с председателем Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями протоиереем Димитрием Смирновым.
– Отец Димитрий, каковы основные итоги работы возглавляемого вами отдела в минувшем году?
– В прошлом году сотрудники нашего отдела занимались реализацией решения Президента Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева от 21 июля 2009 года о поэтапном введении в Вооруженных Силах страны института военного духовенства: принимали участие в разработке нормативно-правовой базы, в совещаниях и переговорах с представителями Министерства обороны, вносили предложения в Положение о военном духовенстве, трудились над корректировкой проектов документов и т. д. В настоящее время идет отбор священников для назначения на должности помощников командиров по работе с верующими военнослужащими на российских военных базах за рубежом.
Кроме того, в 2010 году были подписаны соглашения о взаимодействии с Федеральным управлением по безопасному хранению и уничтожению химического оружия и ДОСААФом России.
Нельзя не отметить также состоявшуюся осенью прошлого года встречу Святейшего Патриарха Кирилла с министром обороны Российской Федерации Анатолием Сердюковым, на которой обговаривались актуальные вопросы взаимодействия Церкви и Армии.
– Можно ли создать духовно здоровое общество, сильную страну, не поднимая вопросов нравственности? Почему отношение к христианским заповедям в последние годы девальвировалось, уступив место наживе, корысти, поклонению золотому тельцу? Почему, уйдя от советской идеологии, многие люди у нас в стране так и не пришли к вере и как тут изменить ситуацию?
– Подавляющее большинство наших сограждан были воспитаны в рамках марксистской идеологии. Марксизм-ленинизм являлся для советского человека религией, верой. А вера – это такая вещь, поменять которую очень сложно. Невозможно стать христианином, просто приняв Крещение или зарегистрировавшись в каком-либо христианском фонде. Чтобы быть христианином, надо изменить жизнь, а это в свою очередь немыслимо без деятельного покаяния. Поэтому можно сколько угодно поднимать вопросы нравственности или опускать. Ситуация от этого не изменится. Как в басне: «Васька слушает да ест». То, что мы наблюдаем сегодня, – коррупция, жажда наживы, корысть, есть закономерный результат советского воспитания, в основе которого лежит вульгарный материализм. А Бог материалистов – это деньги. И адепты материалистической идеологии продолжают сегодня служить своему Богу, только в другой, более откровенной форме.
В Советском Союзе главным приоритетом являлось государство. Воровать – воровали, но в довольно скромных масштабах. Довольствовались частью. Да и возможностей, надо признать, было меньше. Сегодня же люди стремятся взять себе все. Причем берут то, что им в принципе не принадлежит. Воруют из Пенсионного фонда – у стариков, расхищают бюджет, обкрадывая учителей, врачей, военных, и т. д. Воруют везде. Появился даже термин «распиливать», потому что приходится осваивать уж слишком большие куски – сразу не вырвешь. Такого вора перевоспитать очень трудно. Его можно лишь приструнить, испугав, пригрозив полной конфискацией или какими-нибудь другими карами. Кардинально изменить ситуацию можно лишь воспитав нового человека, мировоззрение которого будет основано на иных ценностях. Именно для этого сегодня в общеобразовательных школах вводится преподавание основ религиозной культуры. Но и здесь имеет место сопротивление со стороны светской педагогической корпорации.
– Сегодня много говорится о веротерпимости, толерантности, межнациональном согласии. Что вы думаете по этому поводу?
– Такое качество, как веротерпимость, должно быть в идеале присуще каждому христианину. В христианской религиозной культуре терпение и любовь к ближнему стоят в числе высших добродетелей. Если же человек не является христианином, то для него все названные вами слова останутся пустым звуком. В недавних событиях на Манежной площади было множество людей, которые наверняка не раз в своей жизни слышали о толерантности, что никак не отразилось на их жизни. Поэтому для достижения межнационального согласия русским людям нужно вернуться к православной вере и вспомнить о тысячелетнем историческом опыте, когда на территории России мирно уживались представители самых разных народов. Русские люди освоили, колонизовали огромные пространства. При этом все народы, вошедшие в состав Российской державы, сохранили свои язык и культуру. Это наш уникальный российский опыт. Возьмите Америку – где гуроны, делавары, могикане? Они были истреблены. Остались только отдельные представители индейских племен, которых сегодня показывают туристам. А в России сохранились все народности. Благодаря чему? Терпимости.
Русский народ выступал в роли покровителя, старшего брата. И в этом для других не было ничего унизительного. Представители многих народов были освобождены от государственных повинностей, не служили в армии. К примеру, наши российские евреи не знали крепостного права. Русский мужик до XIX века был рабом, а еврей – свободным человеком. Да, евреи были ограничены в передвижении чертой оседлости, но их не могли продать, проиграть в карты. Еврей мог быть свободным предпринимателем, а русский мужик – нет. Можно привести и другие примеры, но факт остается фактом: в России многим народам жилось хорошо именно благодаря терпимости русского народа.
Ну и конечно, для того, чтобы восстановить такое положение вещей, чтобы фактически, а не номинально оставаться государствообразующим народом, русские должны быть многочисленными. При современной демографической ситуации это означает, что каждая русская семья должна иметь в среднем 4-5 детей.
– Что вы скажете о возможности воссоединения Церкви и государства?
– Я отрицательно отношусь к этому. Русская православная церковь и так почти девятьсот лет была частью государства, которое вмешивалось в церковные дела, зачастую ничего в них не понимая. В итоге ничего хорошего из этого не выходило. Священники, как и все остальные россияне, являются гражданами России, платят налоги, несут ответственность в случае совершения ими противоправных действий. Но ни о каком воссоединении Церкви и государства речи идти не может. Церковь занимается душами, государство – всем остальным.
Другое дело, если речь идет об интеграции религиозных организаций в такой институт, как, к примеру, армия, в которой служат немало верующих солдат и офицеров. В этом случае Церковь просто помогает верующим военнослужащим реализовывать их право на свободу вероисповедания. Именно поэтому священники идут в воинские части. На любой Олимпиаде сразу строятся молитвенные дома для представителей всех религий. Всем понятно, что спортсмен, который на две недели оторван от дома, имеет право помолиться в промежутках между состязаниями. А в армию молодой человек уходит на год, офицер вообще на 25 лет. Зачем же перекрывать ему на это время «духовный кислород»?
Сегодня храм построен даже на Земле Франца-Иосифа, недалеко от Северного полюса. Личный состав тамошней пограничной заставы насчитывает всего чуть более тридцати человек. И тем не менее у них есть место, где они могут помолиться.
– Как сегодня простому человеку найти путь к Богу?
– Очень просто. Для этого нужно прочитать четыре Евангелия и каждое воскресенье ходить в церковь. Если вы выполните эти два условия, то через полгода гарантированно станете верующим человеком. Надо трудиться. Под лежачий камень вода не течет. Вера, как известно, от слышания. А слышание – от слова Божиего. При этом читать Евангелие надо не механически. Нужно постараться увидеть себя в нем, как в зеркале.
– За какие ценности, на ваш взгляд, сегодня российскому солдату и офицеру подниматься в атаку?
– С одной стороны, это очень трудный вопрос. С другой – ответить на него довольно просто. Солдат и офицер, находясь на военной службе, действуют в соответствии с принятой ими присягой. Они исполняют свой долг. И если высшее военное руководство ставит перед ними ту или иную задачу, они решают ее, не задумываясь, поскольку это их прямая обязанность, их форма служения государству и ближним.
– Нужна ли нашему народу русская национальная идея и в чем она, на ваш взгляд, заключается? Можно ли обойтись без нее?
– Сегодня русская национальная идея – это восстановление семьи. Есть большая русская семья – есть Россия. Нет семьи – нет России. Ничто другое нас не спасет: ни Сколково, ни МКС, ни РВСН. Зачем нам космические корабли, если на них некому летать? Нас могут спасти только семья и усыновление всех сирот. Сирота в России – это позор для страны. То состояние семьи, которое существует в нашем государстве, отношение к детям, состояние медицины – это позор для страны. Если этот позор будет продолжаться, России просто не будет.
– Как совмещаются коллективизм и соборность, присущие нашему народу, с культивируемыми сегодня эгоизмом и стяжательством?
– Дело в том, что наш народ уже давно не русский. Он – советский. Помните, что сказал Михаил Горбачев на последнем съезде КПСС? «Неузнаваемо изменился облик советского человека за годы советской власти». Поэтому мы сегодня – другие. И то, что, возможно, было свойственно русскому народу, нами просто не воспринимается. Тот же самый коллективизм, о котором вы говорите, стоит у нас в горле даже не комом, а ломом. В свое время коллективизм внедрялся в нашей стране с такой силой и настолько искусственно, что теперь, когда маятник истории качнулся в другую сторону, люди, живущие в одном подъезде, порой не знают друг друга. Сегодня человек человеку волк. И это результат советского ига.
– XX век оказался для русского человека веком попранной веры, утраченного государства. Должна ли Россия стремиться вновь стать империей или у нее другое предназначение?
– На мой взгляд, России и сегодня свойственно имперское сознание. Конечно, она потеряла часть земель, уменьшилась численность ее населения, сократилось количество представленных некогда в ней религий. Но само имперское сознание сохранилось. Точно так же, как оно сохранилось у современных греков, которые ощущают свою связь с историей Византии и Древней Эллады. Они реализуют это сознание в миссии по всему свету – в Африке, Китае, Америке... Везде есть греческие православные миссии.
Русский человек способен освоить любую культуру. Мы можем в любой сфере науки или искусства занимать, условно говоря, первые или вторые места. И реализация нашего имперского сознания возможна путем культурной и научной экспансии. Сейчас стираются границы между государствами. Скоро, по всей видимости, Россия войдет в безвизовый режим с Евросоюзом, рухнут последние преграды и русские понесут в Европу либо веру и культуру, либо пьяный дебош. И нас будут либо уважать, либо презирать. Другого не дано. Мы слишком яркие, чтобы просто раствориться среди других народов.
Беседовал Евгений Мурзин
Газета «Военно-промышленный
курьер»