«Мы - русские! Какой восторг!»
(А. В.Суворов)
В военных билетах военнообязанных граждан России в отличие от паспортов пока ещё остаётся графа «национальность», правда, с припиской: «заполняется по желанию гражданина». Как показало знакомство с этим документом, взятым на выбор у более сотни военнослужащих одной из частей Российской армии, желания заявить себя русским выказывает на практике не более 5-7 процентов солдат и сержантов. Листаешь странички краснокожей книжицы, выданной в военкоматах Сибири, Урала, Поволжья, Средней Полосы России, Москвы и Подмосковья, рядовым Иванову, Петрову, Смирнову, Кузнецову..., вглядываешься в простые русские лица на фотографиях и недоумеваешь: почему эти ребята не захотели свободно заявить о своей национальной принадлежности?
Очевидно, они оттого и не настаивали на этом в военкоматах, где им оформляли документы, что не испытывали в этом нужды. Значит ни в школе, ни дома никто не понуждал их задуматься над простым вопросом: Кто ты? Какого рода-племени? Откуда твои корни?
Не соответствует ли такая пассивная жизненная позиция усиленно внедряемым в нашем обществе критериям толерантности, и не отвечает ли планам глобалистов - растить граждан мира (в русском варианте - «Иванов, не помнящих родства»)? В таком случае это нарушает все традиции и принципы, как русской, так и нынешней Российской армии, которые никогда не были наднациональными и безнациональными вооружёнными формированиями уже в силу своего названия. Даже в до предела интернациональной Красной, а позже Советской армии у бойцов сохранялись хотя бы зачатки национальной самоидентификации.
Командиры после каждого призыва отчитывались пред вышестоящим командованием о том, солдаты каких национальностей служат у них в подразделении. С сегодняшних командиров уже не требуют такого отчёта. Почему? Может быть, это попытка искусственно оттеснить «национальный вопрос» на задворки воспитательной работы, как второстепенный? Но любой служивший в войсках офицер подтвердит, что фактор национальной принадлежности, принцип землячества всегда играл весьма важную роль в сплочении воинских коллективов.
Мою догадку подтвердил один из высокопоставленных офицеров ГУВРа МО, разъяснив ситуацию: «Не политкорректно интересоваться национальностью солдат. Она теперь определяется только тогда, когда военнослужащий уже совершил преступление». Вот те на! Похоже ситуация и правда не так безобидна, как могла бы показаться на первый взгляд и дело не в чьей-то ошибке-оплошности, а делается это преднамеренно.
Значит, преступник всё же имеет национальность? Но это начинает интересовать командование лишь после того, как он совершит преступление, до этого она не играла никакой роли. Абсурдность, ошибочность, если не преступность такой позиции опровергают сама жизнь и служба.
Вот один из ярких примеров. Осенью прошлого года достоянием гласности стал вопиющий случай, происшедший на Балтийском флоте. Там восемь одуревших от вседозволенности и бесконтрольности со стороны начальников матросов-уроженцев «страны гор» - Дагестана, очистив предварительно карманы 38 своих сослуживцев с русских равнин, разложили их на земле в виде слова «KAVKAZ». После чего сфотографировали эту композицию «на память о совместной службе» с трубы котельной и отправили родным.
Практически не сомневаюсь, что в военных билетах этих безгласных, вполне здоровых телом жертв казарменного произвола в графе «национальность» стоял... пробел. Они, в отличие от восьмерых кавказцев, ложась на асфальт и дрожа от страха, наверняка не вспомнили, что являются представителями государствообразующего великого русского народа, чьи славные предки могли не только за себя постоять, но не раз приходили на выручку и другим, в том числе кавказским народам (последний раз в августе 1999-го - дагестанцам, в августе 2008-го – кударцам и абхазам)! Можно сказать, что у них не было ни собственного, ни национального достоинства.
К сожалению, подобных случаев, тщательно скрываемых командованием, в наших Вооружённых силах происходит в последнее время всё больше и больше. Дальнейшее замалчивание и уход в сторону от конкретного решения национального вопроса в армии чревато для её боеспособности самыми серьёзными последствиями! Как могут такие воины быть способными защитить Отечество, нас с вами, если они спасовали перед горсткой наглецов, оказались неспособными защитить даже самих себя?
Что же необходимо сделать? Нет, не властям, которые, похоже, больше всего озабочены вхождением России в ВТО, выстраиванием партнёрских отношений с НАТО, борьбой с ксенофобией и «русским фашизмом»; не высшему армейскому руководству, которое в период жёсткого реформирования вряд ли осмелится проявлять инициативу, тем паче открыто выражать своё мнение; не школе, упорно сопротивляющейся возвращению в её стены предмета начальной военной подготовки и введению основ православной культуры – а нам, гражданам России, чьи дети сегодня идут служить в Российскую армию и реально обеспечивают нашу с вами безопасность.
Прежде всего, необходимо воспитывать наших парней в духе национального самосознания. Это автоматически ведёт за собой возвращение к традиционной русской школе воспитания, в пику действующей в последние годы системе безнационального, общечеловеческого, толерантного (читай - безхребетного) воспитания юношей, получившего достаточно большое распространение в России.
Именно традиционной русской школе воспитания, проверенной тысячелетиями нашей истории, мы обязаны всеми нашими победами, достижениями и выигранными войнами. В качестве аргументации приведу лишь известные слова И.В.Сталина, сказанные им в Кремле, в победном 1945-м. Тогда он предложил тост «за здоровье русского народа, потому что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза…, руководящей силой всех народов нашей страны…, потому что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение».
К сожалению, опыт воспитания этих качеств у молодого поколения сегодня во многом утрачен. Он передавался в русских семьях из поколения в поколение, от отца - к сыну и базировался на евангельских заповедях, пока не был уничтожен революционными преобразованиями (сначала 1917-го, а потом и 1990-х годов) и кризисом нынешнего общества, ведущего в итоге фактически к распаду семьи.
Открывая прошедшие в январе с.г. XVIII Международные Рождественские чтения, Святейший Патриарх Кирилл с болью в сердце говорил: «К сожалению, не только юное, но и зрелое поколение нередко забывает о том, что мы никогда не поймём, куда нам идти дальше, пока не уясним, как мы здесь оказались. Социологические исследования показывают, что большинство наших граждан имеет весьма приблизительное знание не только отечественной истории, но и о своём генеалогическом древе. Это знание обычно не простирается далее третьего поколения, т.е. своего деда и бабушки. На вопрос: «Составлялась ли в Вашей семье родословная?», только 7% дали положительный ответ. На вопрос: «В чём видите причины слабого знания истории своей семьи?» , 38% сказали, что некому было рассказать об этом, а 48% утверждали, что этот вопрос для семьи был безразличен, к нему относились равнодушно».
Принцип построения традиционного русского семейного воспитания действительно лучше всего рассматривать на примере дерева, у которого есть питающий всё соками корень, могучий ствол с исходящими от него мощными ветвями, молодой зеленеющей порослью на них и плодами, как закономерным завершением естественного природного цикла. Встраивание себя с детства в эту органичную систему помогало ребёнку найти своё естественное место среди родового, фамильного древа. И это в дальнейшем, например, во время службы в армии, позволяло новобранцу с гордостью заявить: «Корни есть у меня – значит, не один я!».
Олицетворение себя принадлежащим к конкретной нации, роду, семье, фамилии, традициям давало не только силы для перенесения неизбежных тягот и лишений, но и рождало чувство гордости за своих предков (сумевших преодолеть их прежде нас) и боязнь посрамить честь семьи, опозорить фамилию. Этим же порядком у парней воспитывалась ответственность за будущее: перед потомками, своими детьми, которых надо будет как-то готовить к службе, чему-то учить. Такая система помогала корректировать характер, сглаживать выявленные его «шероховатости», воспитывать, прививать и развивать определённые мужские качества: решительность, смелость, сдержанность, благородство. Через осознание себя мужчиной (мужем, имеющим чин), воином происходило видение разумных границ и пределов своих возможностей, в результате чего регулировалась самооценка. Так, у парней пробуждалось и развивалось чувство собственного и национального достоинства.
Весь процесс воспитания базировался на национальной культуре, которая сопровождала человека всю жизнь – на русских народных сказках, былинах, баснях, поговорках, песнях, воспевающих красоту, мудрость и силу своего народа, подвиги его далёких предков - воинов–богатырей. И об этом можно было не только услышать, но и поучаствовать в состязаниях, походах, ристалищах, играх. Есть немало семей, православных общин, различных объединений, сохранивших традиционные принципы русского воспитания. Их общая единая задача – воспитание молодого поколения в духе национального самосознания.
В то же время наши предки не задавались целью выставлять свою «русскость» напоказ, тем паче бравировать этим – это им было ни к чему. Русского солдата, русского человека всегда безошибочно узнавали и в Европе, и в Азии не только «по одёжке», но и по поступкам. Когда наши войска вошли в 1814 году в Париж, то, по свидетельству очевидцев, «не была разбита ни одна хрустальная ваза, и не тронута ни одна французская женщина», что произвело неизгладимое впечатление на парижан. А май 1945-го? Беспристрастные фотографии и кинохроника свидетельствуют, что происходило на улицах поверженного Берлина всего через несколько дней после сумасшедших, кровопролитных боёв за город – очереди берлинцев к походным кухням «оккупантов» за кашей. А в Трептов-парке объединённой Германии до сих пор стоит всем известный памятник. И никто не сомневается, что прижавший к груди спасённую немецкую девочку солдат – именно русский.
Сегодня, когда из нас в спешном порядке лепят россиян (как в своё время пытались убедить, что мы, прежде всего советские, а потом уже русские), чтобы в дальнейшем слить нас в единое общество с европейскими общечеловеками, осознавать себя русским просто необходимо! В целях собственной же безопасности!
К сожалению, у русских не принято открыто заявлять о своей национальности – «как бы кого не обидеть?!». И это на руку нашим противникам-русофобам. Культивирование повышенного интереса к истории русского народа в российской армии, мягко говоря, не приветствуется. Ставка делается по-прежнему именно на интернационализм, в пику здоровому русскому национализму, который открыто исповедовал полностью реабилитированный ныне русский философ и мыслитель И.А. Ильин. Наших военнослужащих усердно пытаются приучить к мысли, что любить дальних, гораздо важнее, чем ближних.
Например, в конспекте на пяти страницах по актуальнейшей теме: «Патриотизм и проблемы духовно-нравственной безопасности России», который предлагается для изучения с офицерами, нет ни слова о любви к своему (русскому) народу, к своей истории. Само слово «русский» употребляется 4 раза. Впрочем, почти так же, как и «украинец», «грузин» (по два раза) «казах» и «таджик» (по одному). Такой вот паритет, прямо как на Казанском вокзале или любом столичном рынке. А понятие патриотизма трактуется, почему-то не по государственнику И.Ильину, а по революционному демократу Н.Добролюбову, названному, кстати, русским, который учит сегодняшних российских офицеров: «…Патриотизм живой, деятельный именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек одушевлённый таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества…»
Вернувшись к своему личному наблюдению, отмечу, что военнослужащие, призванные из регионов, где компактно проживают мусульмане, гораздо чаще указывают в военных билетах свою национальность. И никого это не удивляет. К этому привыкли. И никому в голову не придёт обвинять аварца, даргинца, табасаранца или татарина в национализме.
Проявлять свой национальный патриотизм надо, конечно, не только внешним написанием своей национальной принадлежности в военных билетах или на майках-шапках, по принципу футбольных фанатов. Всё гораздо глубже. Но начинать процесс осознания себя русским нужно с того, чтобы прямо заявить: «Я - русский. И горжусь этим!» А.В.Суворов по крайней мере делал это открыто и с радостью! Именно на принадлежности его солдат к русскому народу, на обращении к вере, к народным традициям, на постоянной востребованности душевных качеств русского солдата строилась его известная система боевой подготовки «Наука побеждать!» Перед угрозой войны нам следует как можно скорее вернуться к заповедям Суворова и решить один из основных вопросов нашей армии.
P.S. Между прочим, есть удивительные случаи, когда военнослужащие явно неславянской внешности и соответствующей фамилии записывались, как русские.
Подполковник Роман Илющенко
Фото из архива пресс-службы
ВВ МВД России