16 декабря исполнилось 90 лет со дня рождения гениального русского композитора Георгия Васильевича Свиридова. Три месяца на курской земле проходили «Всероссийские хоровые ассамблеи» и VIII Курский музыкальный фестиваль, посвященные этой дате. Центрами их проведения стали города Курск и Фатеж. В небольшом городке Фатеже родился будущий композитор. В городе Курске на центральной улице, где в пору молодости Георгия Васильевича находилось здание музыкальной школы, установлен памятник композитору. Его имя носят Курский музыкальный колледж, детская школа искусств № 1. В городе Фатеже после реставрации открыт Дом, где мальчиком жил Георгий Васильевич. Верхний этаж занял музей Свиридова – его торжественное открытие состоялось в день рождения композитора, а на 1-м и 2-м этажах теперь звучит музыка – здесь расположилась детская музыкальная школа. Музыкальные фестивали, посвященные Свиридову, дарят его землякам встречи с прекрасными, прославленными коллективами.
Не только музыку оставил нам Георгий Васильевич. Его творчество шире. Духовное наследие Свиридова является воистину национальным достоянием. Юбилейные торжества, а они нигде так широко не отмечаются, как на родине композитора – в Курской области, вновь и вновь заставляют думать, слышать музыку не только инструментов, но и души.
Своими мыслями о творческом наследии гениального земляка делится доктор наук, профессор, заведующий кафедрой религиоведения Курского государственного университета Владимир Михайлович МЕНЬШИКОВ.
Для меня Георгий Васильевич Свиридов не только великий русский композитор, но, прежде всего, великий, величайший русский мыслитель. Конечно, кто-то спросит, а где его научные, философские труды, ведь мы привыкли считать мыслителями только философов и ученых. Но дело не в трудах. Можно не иметь ни одного научного труда, ни одной строки и быть великим мыслителем. Я не знаю, написал ли Леонид Леонов хотя бы одну научную строку – но он величайший, повторюсь, величайший русский мыслитель. Потому что мыслитель определяется не количеством написанного, а предметом и масштабом мысли. И если с этой позиции мы посмотрим на жизнь Георгия Васильевича, то увидим, что для него, как и для каждого подлинно русского мыслителя, главным и основным был вопрос о судьбе России, русского народа и русского человека.
Эта великая мысль встает перед русским человеком во все исторические времена, как перед каждым встает вопрос: «А в чем смысл моей жизни, для чего я живу на этом свете?». Судьба России из поколения в поколение - это самый главный вопрос для русского человека. И его решают тысячи и тысячи русских людей, самые великие люди России. И каждый раз, в каждую эпоху дается кардинально новый ответ. «Как спасти деградированный, аморальный русский народ, когда русские люди ненавидят друг друга больше, чем врагов?» – спрашивали лучшие умы Руси во времена монгольского ига. «Единением и любовью спасемся» – таков был ответ Сергия Радонежского. Ответ, который возродил русский народ и сделал Русь Святой. Ведь это в XIV веке Русь стала Святой.
И при всех ответах одно остается неизменным: Россия должна быть сохранена. Пусть мы погибнем, пусть наши имена никто не вспомнит, только бы были живы русская земля, русский народ, Россия. Вот ответ всей русской мысли. Ответ всей жизни.
И еще одно неизменное. Каждый раз из любой пучины бед Россия возвращалась к православию. Это ведь только сегодня кажется, что православие с 1917 года начали разрушать. На самом же деле его едва ли не каждое столетие уничтожали. И едва ли не каждый век православие в России было на грани уничтожения. И каждый раз у России был выбор – отказаться от православия или сохранить его.
Вспомним хотя бы XVIII век. Все мы бываем в Курской Рождества Богородицы Коренной пустыни. А ведь в XVIII веке она только чудом держалась. Монахам запрещено было даже гнилушки собирать в лесу, чтобы топить свои кельи. А в ХХ веке и вовсе было уничтожено все: и монахи, и кельи. Сам святой источник забили, а вокруг охрану с овчарками поставили. Так что каждый век ставит перед нами проблему необходимости православия, и каждый раз, когда, казалось бы, что православие будет навсегда уничтожено, оно воскресало и спасало и народ русский, и землю русскую, и Россию.
Вот в чем парадокс. Каждый раз казалось: уничтожим православие – все будет прекрасно. А оказывалось, что не православие, а сам народ начинал уходить в небытие. Но самое удивительное: оказывалось, что православие нас и спасало. И являлись «неизвестные из народа русского» и восстанавливали попранное. Во все века русской истории!
XIX–XX века стали временем самой большой проверки необходимости православия. Ведь последний раз не в 1917 году начали разрушать православие. Это сделали в XIX веке, когда русская интеллигенция в большинстве своем приняла позицию Белинского, Герцена, Чернышевского, утверждавших, что, уничтожив православие, народ обретет свободу и счастье. А меньшая часть, и среди них Гоголь, Достоевский, Ушинский, говорила о том, что если русский народ потеряет православную веру, то он вымрет. «Оскотинится и вымрет», – предупреждал Достоевский. Их не услышали. Не услышали также ни Менделеева, ни Соловьева. Российская интеллигенция с гордостью отказывалась от православия, как от предрассудка. Прошло 70 лет безбожия. И… великая катастрофа потрясла русский народ: в мирное время, как карточный домик, развалилось величайшее в мире государство, армия стала воевать со своим народом, народ рассыпался, спился, деградировал, и сегодня, в мирное время, идет его катастрофическое вымирание. Продолжается бесконечное «поле чудес», бесконечный пир во время чумы.
Надо было быть человеком необычайной духовной чуткости и глубочайшего ума, чтобы задолго до смутных 90-х годов предвидеть катастрофу народа, катастрофу государства.
Таким человеком в XX веке оказался Георгий Васильевич Свиридов, понявший то, что до него в XIX веке понял другой музыкальный гений России – Мусоргский: народ, потерявший веру, обречен на вымирание. Это диагноз. Это абсолютный диагноз.
Православие оказалось тем стержнем и тем корнем, на котором держался и на котором рос русский народ. Его разрушение обернулось катастрофой. Это одним из первых среди современников понял Свиридов. Понял всю бездну разверзшейся катастрофы. День за днем десятки лет, судя по дневниковым записям, шло осмысление катастрофы русского народа. И один и тот же вывод: Россия, потеряв православие, обречена на вымирание. И поиски выхода. На материале истории всего человечества, и русской культуры прежде всего.
Поражает не столько колоссальный кругозор Свиридова, можно только восхищаться его знаниями мировой культуры, знанием ее до деталей, глубиной ее осмысления, сколько тем, что все это было только ради одного – понять, как преодолеть катастрофу русского народа. Нет, Свиридов не написал программу «100 дней». Нет. Он дал нам самое главное – он дал нам понимание того, как выйти из катастрофы, куда идти, на что надеяться. И, прежде всего, надеяться на народ русский и на веру православную. Это самая несокрушимая из всех вер. Это ответ русского гения, ответ, в который он вложил всю свою жизнь.
Свиридов очень точно заметил: «Надо сказать, прежде всего, что великая философская мысль – и европейская, и в особенности русская – всегда была связана с религией. Поэтому она и истреблялась. Но русская философская мысль есть подлинно дума, то есть мучительная мысль, неотвязная дума, национальная мысль. Она носит глубоко нравственный, поучительный характер – вот почему, повторяю, она и истреблялась, и была гонима как истинно мученическая душа. Это в равной степени относится и к русской музыке».
Нет, самого Георгия Васильевича не убили. Но есть более страшное испытание, чем смерть от руки врага. Да, нельзя ожидать поддержки от таких, как Ковалев, и подобных ему. Мы для них враги. Хамы. Хамы по определению. Но они не страшны. Они – враги, и потому они не страшны. Страшно то, что народ не слышит своего пророка. Найден путь преодоления катастрофы. И народ не слышит, не хочет принимать спасения. «Хочу говорить с моим народом, хочу многое сказать. А им ничего не надо – им вальс к «Метели» подавай», – с грустью пишет Георгий Васильевич.
Да, потеряв православие, мы потеряли все. И, прежде всего, свое народное начало, национальное начало, потому что национальное начало – это явление исключительно духовное. Не в генах, а в духе коренятся национальность, народность. Но потеря национальных начал – это исчезновение народа. Одним из элементов народности является музыка. И одним из элементов уничтожения народа является уничтожение его музыки. Уничтожение, которое начинается с уничтожения музыкального образования. Я не буду здесь говорить о том, что сегодня музыкальное образование служит средством уничтожения русской музыкальной культуры больше, чем подлинному музыкальному воспитанию. Вы это лучше меня знаете. Об этом во время выступления в Курске Государственной Санкт-Петербургской академической певческой капеллы говорил ее руководитель Владислав Чернушенко. А уж он-то знает, что говорит.
Мне думается, что самое страшное в современном музыкальном образовании – это потеря какого-либо содержания и мысли. Музыка сведена к музыкальному анализу. Но ведь грамота сама по себе бессмысленна. Зачем учить буквы, если вы никогда не научитесь читать слова? Процесс уничтожения музыкального образования, воспитания начался с уничтожения национальной культуры, национальной музыки, народной культуры, народной музыки. Как же выйти из этого положения?
И вновь Георгий Васильевич указывает нам выход из кризиса, путь спасения. Первое – это возвращение к православной музыке. Можно ли вернуть ее в образование? Не знаю. Сегодня это кажется невозможным. По разным причинам. Не только в силу сопротивления многих руководителей образования. Но еще больше в силу сложности предмета. Ведь сегодня не всякий профессиональный хоровой коллектив возьмется исполнять духовную, церковную музыку.
Но вот что интересно. В развитии российского образования немаловажную роль сыграла церковноприходская школа. До настоящего времени аксиомой любого учебника педагогики было отрицательное отношение к ней. Но несколько лет назад мы решили проверить, насколько эта аксиома верна. И оказалось – она ложная. Уровень образования в церковноприходской школе был вполне сопоставим с земскими школами. Но духовно-нравственный уровень учащихся был просто несопоставим. В селах, где были церковноприходские школы, в годы революционного лихолетья не было бунтов (не случайно же масонское Временное правительство в 1917 году закрыло в России свыше 4 тыс. церковноприходских школ! – Прим. ред.). Нам интересен следующий факт. Большинство выпускников церковноприходской школы могло пропеть литургию. Воистину, что мы потеряли в музыке! Так что наша история говорит: церковная музыка в школе – это не утопия, это реальность.
Второе – это народное начало. Я не буду опять же говорить, насколько трагично переживал Георгий Васильевич утрату, всемирную утрату народности. Можно сказать, что сегодня это народное начало уже во многом разрушено, особенно у русского народа. Ведь сегодня сказать: «Я – русский» – равносильно тому, что сказать: «Я – фашист». Понятия перевернулись. С какой твердостью говорил Свиридов, что нет никакого шовинизма и национализма в светлых русских людях. Зато без народности нет народа. И в этом смысле Георгий Васильевич равно жалел об исчезновении народной музыки всех народов, будь это музыка венгров, немцев или камчадалов, ительменов. Гибель музыки – это одна из причин гибели народа, потому что это одна из важнейших составляющих самой народности, а «народ без народности» – это «тело без души», говоря языком Константина Дмитриевича Ушинского.
Но как, как возродить нашу народную музыку? Нам необходимо ее возрождать! Здесь может быть важно не столько возрождать, начиная с нуля, сколько поддерживать еще сохранившуюся народную музыку. И это можно видеть на примере Курской области. Ведь Георгий Васильевич всегда говорил о Курской области, как об «очень песенной области». И это так. Многие курские деревни до сих пор сохранили свои народные песни. Дети всегда включались в песенную жизнь с ранних лет, включались и чудом еще включаются. Как же важно, необыкновенно важно сохранить эту традицию, сохранить эту практику. И мы потихоньку начинаем этим заниматься. В наших планах – заняться этим по-настоящему. И мы этим займемся, как только в наших школах повсеместно начнет изучаться православная культура.
И третье направление. Это светская русская музыка. Я не открою истины, если скажу, что современная музыка, звучащая с утра до ночи, очень далека от русского начала. Да и большинство советских песен едва ли были русскими. Подлинно русскими! А нам крайне важно сохранить именно русскую музыку. Сразу оговариваюсь – я не за изоляцию. Нет, я только против того, чтобы русская музыка исчезла. А если она исчезнет из школы, то она исчезнет и из нашей жизни. Напротив, как говорил Ушинский: «Запоет школа – запоет народ».
И вот нам очень важно сохранить в школе эталонную русскую музыку. Такая музыка есть. И один из творцов современной истинно русской музыки – Георгий Васильевич Свиридов. Композитор - заметьте, не учитель музыки, а композитор - сказал, как нам построить современное русское музыкальное образование. Нам дан ответ. И наша задача только услышать то, что нам уже открыто. Но услышим ли мы в конце концов пророка в своем Отечестве? Хотя бы после его смерти. Это уже наша задача. И долг перед памятью национального гения!