Слава Богу, что мы — казаки!

Забайкальское казачество — передовой отряд православного русского войска, открывшего путь Руси на восток. На долю казаков-забайкальцев пришлось особое служение в суровых восточно-сибирских краях. Забайкальские казаки считались наиболее мужественными, суровыми и аскетичными. Забайкальское казачество дало жизнь Амурскому и Уссурийскому казачьим войскам. Заложило основы казачьей пограничной службы на востоке Руси и принесло дух служения Богу, Царю и Отечеству в нелегких условиях Сибири.

До учреждения Забайкальского казачьего войска в забайкальских степях, в местности, которая именовалась Даурией, казаки обосновались еще в XVII веке. В основном это были выходцы с Дона, Кубани и Урала. Родоначальниками Забайкальского казачества следует считать самого донского казака Ермака Тимофеевича и казаков-первопроходцев: Максима Перфильева, Василия Колесникова, Ерофея Хабарова, Семена Дежнева…

В 1653 году знаменитый русский казак-первопроходец Петр Бекетов заложил Читинский острог. Уже в наше время, в 2008 году, в Чите — столице Забайкальского казачества — появился памятник основоположнику города казаку Петру Бекетову.

К началу XIX века в Забайкалье вдоль линии границы казаки выстроили длинную цепь острогов и сторожевых вышек. Назначенный в 1847 году генерал-губернатором Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев, сам проверенный боевой генерал, начинает заниматься созданием сильного и надежного войска в забайкальских и приамурских краях. Пограничные земли на востоке Руси за озером Байкал и на берегах Амура требовали надежной защиты. И для этой цели лучше всего годились испытанные суровой сибирской жизнью казаки.

Известно, что в докладе военному министру в 1848 году Николай Николаевич Муравьев писал: «Военное значение Забайкалья определяется тем, что там две тысячи вёрст тянется пограничная линия, почти везде удобопроходимая. Там проходят два главных пути через Кяхту и Цурухайтуй. Там, наконец, ключ к судоходному Амуру — реки Шилка и Онон. Надежда на добычу золота усиливает значение края. Эти соображения приводят к заключению о необходимости образования Забайкальского казачьего войска как щита этой области от возможных посягательств Китая».

Зная силу и преданность Государю русского казачества, генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев ходатайствует перед Царем Николаем I о создании отдельного Забайкальского казачьего войска. Указом Российского Императора Николая I Павловича 17 (30) марта 1851 года было учреждено Забайкальское казачье войско. Основная задача казаков — несение пограничной службы. Большая протяженность границы с Китайской империей требовала немалых усилий забайкальцев.

Забайкальские казаки ярко проявили себя в истории русского казачества. Службу несли исправно, себя не жалели, на войне проявляли умение и героизм. Казаки участвовали в знаменитых Амурских сплавах генерал-губернатора Николая Николаевича Муравьева. В течение 1854–1856 годов на пароходах и даже на плотах из бревен с оружием, со строительным материалом и запасами продовольствия казаки обеспечили три длительных сплава. Сплавлялись из Восточного Забайкалья по рекам Шилка, а затем Амур до Николаевска. По берегам Амура устраивали новые остроги и поселения. Способствовали закреплению России на ее Приамурских и Приморских рубежах, обеспечили всем необходимым Петропавловск-на-Камчатке, подготовив его к встрече с неприятелем.

В октябре 1855 года во время Крымской войны казаки недавно созданного Забайкальского казачьего войска героически отбили атаку англо-французского десанта в заливе Де-Кастри у тихоокеанских берегов.

Забайкальские казаки обрели боевую славу в Русско-японскую войну. Тогда в открытом бою с ними опасались встречаться даже лучшие японские самураи. Японцы решались атаковать забайкальцев лишь в случае многозначительного перевеса в численности.

Казаки-забайкальцы первыми вошли в Пекин во время подавления «боксерского восстания».

Вся их обыденная служба в родном Забайкалье была настоящим подвигом. Даже на отдых, на охоту или рыбалку казаки выезжали с оружием и в полной боевой готовности. В любой момент могла произойти стычка с китайскими бандитами или лихими людьми. Казаки мужественно противостояли всевозможным попыткам разорения русских земель бандами грабителей, шатавшихся по диким степям Забайкалья. Надежно охраняли государственную границу.

В 1891 году забайкальские казаки, как и весь русский народ, живущий в Сибири, были преисполнены великой радости. Забайкалье посетил Цесаревич, будущий Российский Император Николай Александрович Романов. Августейший Атаман на протяжении всего пути от Владивостока через Сибирь до Урала проводил смотр казачьих войск. Забайкальское казачье войско в год посещения Цесаревичем отпраздновало свой сорокалетний юбилей. От казаков Государю Наследнику был преподнесен ценный подарок, связанный с юбилейной датой со дня образования Забайкальского казачества. Весь Забайкал, вся казачья земля ликовали, встречая своего Августейшего Атамана…

При том, что о Забайкальском казачестве имеется сегодня немало сведений, написаны научные труды, создано множество статей, все же обстоятельных книг, ярких художественных работ, в полноте раскрывающих жизнь казаков-забайкальцев, издано не так много. Пожалуй, одной из самых выдающихся работ является знаменитая книга Константина Федоровича Седых «Даурия». И хоть «Даурия» писалась в советское послевоенное время, дух Забайкалья и казачьей жизни в этих местах Седых сумел передать.

Вот с какой любовью Константин Седых описывает в самом начале своей книги «Даурия» забайкальские просторы, среди которых жили и мои предки: «Зеленая падь широко и прямо уходит на юг, где сливаются с ясным небом величавые гряды горных хребтов. В пади, под тенистой навесью кустов черемухи и гладкоствольных верб, — голубой поясок неширокой извилистой Драгоценки. В кипрейнике и бурьянах правого берега — черные срубы бань, замшелые плетни огородов, тусклая позолоть крытых тесом шатровых крыш. Из травянистого переулка выбегает дорога, круто срывается в речку, переходит ее и лениво ползет на заречный, дымно синеющий косогор.

На западном краю поселка, у дорожных росстаней — высокий полосатый столб. На столбе — выбеленная солнцем доска. Она указывала раньше название поселка, численность дворов и жителей. Дожди и ветры уничтожили надпись. Только жирно и косо написанная восьмерка осталась в нижнем углу доски. За столбом — сопка с белой часовенкой на макушке, с редкими кустиками дикой яблони на южном склоне. У подошвы сопки щедро рассыпаны в болотном вереске и осоках серебряные полтины мелких озер».

В своем знаменитом романе, охватившем трагический революционный период нашего Отечества, Константин Седых показал образы удалых забайкальских казаков, их семьи, нелегкую трудовую жизнь и казачью службу.

Конечно, автор смотрел на события глазами новой советской власти и тех казаков, которые поддержали ее. Поэтому трудно увидеть реальную историческую картину того времени, когда Россия погрузилась в трагедию революции и гражданской войны.

В революцию большая часть казаков вовсе не поддержала власть большевиков. И осталась преданной Богу, Царю и Отечеству. Отступая, казакам пришлось уйти в Китай, в приграничную Маньчжурию. Но автор показывает их какими-то заблудившимися неудачниками, потерявшими в конце концов Родину…

Автор «Даурии» не показал главного — искреннюю веру русского казака в Бога. Да и не смог бы он этого раскрыть в условиях тотальной атеистической пропаганды.

В чем сила и героизм забайкальского и всего русского казачества? Как удалось казакам освоить такие невероятные просторы, обжить суровые сибирские, забайкальские места и остаться за тысячи верст преданными своему Царю? Мог бы в советское время Константин Седых написать, что сила русского казачества, как и сила всего нашего народа во Христе? Вряд ли. Это сегодня об этом можно заявить во всеуслышание. Да только слышать это хотят немногие…

…Писать о забайкальских казаках мне особенно отрадно, потому что часть моего рода по линии отца, который родился в Чите, принадлежит к забайкальскому казачеству. Родители моей бабушки, матери моего папы — из казаков, представители двух крепких казачьих родов — Мартемьяновых и Усачевых. Мама моей бабушки, Дарья Усачева, скончалась рано. Прадед, бабушкин отец Иннокентий Васильевич Мартемьянов, оставшись один, женился на двоюродной сестре писателя Константина Федоровича Седых — Арине Артемьевне Седых, которая стала доброй и заботливой мачехой моей бабушке, ее братьям и сестрам. Бабушка рассказывала, что Константин Седых писал «Даурию» на основе реальных событий, описывая реальные места и жизнь казаков. В качестве прототипов у него были и представители рода Мартемьяновых. А книга «Даурия» издания 1950-х годов всегда стояла в нашей семье на книжной полке…

Во время Гражданской войны, кто-то из большого казачьего рода Мартемьяновых ушел в тайгу воевать за красных, как мой прадед Иннокентий Васильевич, который стал красным партизаном. Кто-то примкнул к казачьим частям атамана Семенова и впоследствии ушел в Маньчжурию, в Трехречье. Есть упоминание, что один из Мартемьяновых стал основателем селения в Трехречье, именуемого Верх-Урга. В 1920 году он со своей семьей и другими семьями казаков поселился на тех местах, куда раньше они гоняли скот на выпас…

Сегодня потомки казаков, ушедших через границу в Китай в 1920-х годах, разбросаны по всему свету. Немалая часть из них живет в Австралии, где они до сих пор собираются вместе и поют песни своих могучих предков-казаков.

В этом году исполнилось 170 лет со дня основания Забайкальского казачьего войска. Для нашей семьи это тоже немалое событие.

В современном Забайкалье вновь возрождается казачество. Хотя пока в условиях «либерально-демократических ценностей» все это не просто. Даже в сегодняшнем гимне забайкальских казаков просматривается как будто бы непонимание истинного призвания русского казачества. В гимне, который сочинил современный забайкальский краевед и публицист В. Апрелков, есть такие строки: «Спесь сбивали мы надменную. И с драконов, и с орлов. Честь блюдем мы неразменную. Забайкальских казаков!»

Понятно, что «спесь сбивали» с китайских «драконов». Но о каких «орлах» здесь идет речь? По всей видимости, о наших, российских имперских. А ведь этот гимн со столь сомнительными строками уже считается чуть ли ни официальным. Ясно, что с такими гимнами и с такими идеями трудно возрождать Забайкальское казачество.

Истинное казачество должно жить полноценной казачьей жизнью, должно быть пропитано духом наших старинных казаков, всем сердцем любивших Бога, Царя и Отечество родимое. Казачество должно быть сословием, может быть, передовой и самой крепкой частью русского народа. И казачество должно нести службу, как это было в царской России. Прикажи сегодня донским или кубанским казакам, чтобы переселялись к нам в Забайкалье и на Дальний Восток для охраны государственной границы, для оздоровления нашего расслабленного и пропитанного духом торговли общества! Поедут ли казаки? Да и кто им прикажет? Для таких приказов нужен Царь-батюшка. Августейший Атаман всех казачьих войск…

Но как бы там ни было, а казачество на Руси возродится, должно возродиться. И оно еще явит себя в полной силе и славе своей, когда появится в нашем Отечестве истинный православный Царь, которого чает русское сердце.

На Надымской казачьей чудотворной иконе, где написан образ Святого Царя Мученика Николая, начертаны слова: «С Царем и силою великой восстанут святости полки, с креста распятую Россию придут и снимут казаки».

И когда случится чудо, когда явит Господь раскаявшемуся русскому народу Своего Помазанника, когда воскреснет Русь Христова, тогда все мы, забайкальские, амурские, уссурийские, терские, донские, кубанские, оренбургские казаки с чистым сердцем воздохнем ко Господу: «Слава Богу, что мы — казаки!».

Романов Игорь Анатольевич,
Центр церковно-государственных отношений «Берег Рус»