20 января 2007 года в Можайске в галерее ЗАО «Бородино» (Комсомольская площадь, 12) открылась фотовыставка «Свет Валаама»
Вы были на Валааме? Нет? Мне тоже не довелось бывать в этом святом русском месте. Но ведь и не одним поколением живем мы на этом свете, и внутри нас, внутри каждого хранятся многие сокровенно значимые знания, которые переданы нам нашими предками в ощущениях, в мечтах, в видениях. Где-то в глубине сердца есть и такое – если ты не был на Валааме, то был, слышал, видел, произносил это слово «Валаам» кто-то, кто жил в тебе когда-то давно, многие годы тому назад…
Такое чувство, такое ожидание встречи посещало меня, когда мы шли на выставку «Свет Валаама. 150 лет монастырской фотографии». Будто всей душой идешь на праздник встречи с кем-то, тебе еще не ведомым, но уже заранее знакомым и заранее близким твоему сердцу. Так и случилось.
В сегодняшнем мире, далеком от монастырской и вообще от островной жизни, в мире, где зерна и плевела перемешаны и нет возможности и времени тщательно отделить одно от другого, как-то особенно хочется вырваться из круга земных хлопот, вырваться хоть на мгновение, замереть в ожидании тишины и сосредоточенности внутри, чтобы ничего вокруг и не тревожило… Так было, когда среди московских почитателей Валаама вглядывались мы в лица, лики, картины Валаамского бытия во времени, а скорее вне времени.
Минули годы и столетия, ушло в воду или растворилось в небесах русское царство, будто его и не было, а Валаамские камни и Валаамские плачи-песнопения, Валаамские уединенные обители-скиты и Валаамские монахи будто из того, ушедшего потаенного царства живут-напоминают, взглядывают на нас с фотографий, возвращая в ту жизнь, для которой мы все были приуготовлены и предусмотрены.
История фотографии на Валааме началась со второй половины девятнадцатого столетия. Сегодня эти фотографии собраны по крупицам в архивах и коллекциях, но затем они соединяются с нынешними, образуя единую духовную канву. И когда смотришь на общий портрет братии двухсотлетней давности («о. Игумен Гавриил со старшею братиею», 1892 год), а потом подходишь к портрету братии сегодняшней, то как-то все устраивается и становится на свои места в душе, потому что верилось ли, думалось ли нам, что жизнь этого русского царства, жизнь православная засияет и для нас, даст и нам силы и свет в мире теней и мрака.
И летописный свод Валаамской фотографической истории продолжает свою жизнь вне времени – от игумена Дамаскина до игумена Панкратия, от безвестного пустынника у Поклонного креста до пустынника, «вышедшего с водоносом на берег» сегодня, от редкого по благодатному взору, опущенному долу, портрету Патриарха (видно, что приехал он в место родное, где ему хорошо и покойно) до крестьянских лиц, чьей чистоты еще не коснулся «серп и молот» на фотографии при начале строительства собора.
«Сердце сокрушенно и смиренно...» – подпись под одним из нынешних портретов (иеросхимонах Рафаил). Сердцем добрые, сердцем видящие, сердцем понимающие, сердцем скорбящие – такие глаза смотрят на вас на выставке, не отпуская в суету мира и благословляя вас в нем.
Обширные и нисходящие небеса в вечернем, дневном и утреннем свете, обильные и полнозвучные воды, то застывшие льдом, то омывающие острова, густые и древние чащобы, вечным сном скованные камни, – все это застывшее великолепие Валаамской суровой красоты присутствует в согласии с духовным подвигом монашествующих, как подтверждение бытия вечности на земле, как слово, высеченное на камне, что так было и так будет вовеки. И чувствуешь желание художника, чье послушание – монастырский фотограф, оставить нам это подтверждение зримым свидетельством, проникновенным образом донести зрителю.
Покой и вечность, тишина и скорбь, всепроницательность и проникновенность, уединение и средоточие, молитва и монашеское служение – вот краски для мира фотографии монастырского летописца. Валаамский свет без тени – это светопись, как называли раньше фотографию, свет предвечный, струящийся изнутри, полуденный и рассветный, это тот свет, от которого не по себе лукавому и к которому преподает жаждущий, как к роднику после пустынного безводия.
Вот благословение Валаамской обители путешественникам: «По промыслу Божию случилось вам посетить древнюю обитель, тихим светом воссиявшую среди вод многих, на островах и скалах Валаама. Прославилась здесь Милость Мира: расцвели сады на бесплодных камнях, монашеским песнопением наполнилось ладожское безмолвие и воздвигся среди лесов и озер новый Иерусалим. Освещенный светом лампад в уединенных скитах и часовнях, под сенью пустынных каменных крестов лежит пред Господом Валаам земля Спаса Преображенного и Пречистой, Пресвятой Богородицы. Слава Богу, Который привел вас в пресветлый край преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, чтобы поклониться Мудрости и Красоте Предвечной. Да благословит вас Господь и помилует».
Верим, что доведется и нам увидеть дивный свет Валаама, запечатленный его летописцем.
Валаам многажды разрушался и разорялся и многажды восстанавливался, воспрянув из пепла, и в своем величии пребывает вечно как столп веры. Сохранить это величие и значение его, сохранить для тех, кто хочет увидеть, для тех, кто будет потом, и тех, кто будет за ними искать его, призвана и светография Валаамской обители, «северного Афона». И призвана звать нас, ныне живущих, поклонившись и помолившись, выйти на начало пути к Валааму.