Каждое Рождество Святитель Николай на землю ходит, — начал свой «сказ» Сибирский странник с длинной седой бородой.
Спрашивают его там, на небесах, у престола Божия, где денно и нощно молятся мученики за Христа:
– Куда пойдёшь, Никола, в нынешнее Рождество?
– Сам не знаю. Со всех сторон зовут. Молят русские Святые: Михаил митрополит, Петр с Алексеем, Ермоген, заступник русской земли, Сергий преподобный с братией: иди, Никола к нам — на Русь; нет несчастней нашей страны. Помоги беде.
Говорят Святые других стран и народов: всё к русским, да к русским. А у нас нешто, житьё сладкое? Тоже не радость! В грехе все живут. Забыли Бога. Безбожники гнетут и у нас верующих людей. Не забывай и нас, Никола.
Приступили к Святителю праведные жены, святость в миру стяжавшие. Знают свои страны страдалицы жены. Им деток жалко. Приступили к Николе — Ольга-княгиня, Анна Кашинская, Евфросинья Полоцкая — они и в семьях жили и святость стяжали. Молят: – Посмотри, Никола, на нашу родину — дети беспризорные, неприласканные, как стая волчат бродят. Слышишь ли, Никола, как уста детские не молитву творят, а хулу на Бога изрыгают, в «комсомоле» их тому научили. Видишь ли, Никола, как персты детские не на молитву, не для крестного знамения слагают, а к татьбе, да к убийству тянутся.
А Царица Небесная, Матушка молит:
– Всех Мне жалко, а русских больше всех, утешь их, Николушка.
Захлопотали русские Святые: знают свою студёную страну, кто валенки Николе несёт, кто дублёную лопатинку-шубу тащит, кто рукавицы.
Засмеяли их учёные Святые:
– Что вы, старцы, делаете? Николину святость забыли? По што ему дубленка с рукавицами?
Смутились неучёные старцы:
– Мы ведь это по простоте, любя, Никола не обидится.
Заступилась Матушка, Пресвятая Богородица, за своих неучёных старцев:
– Не гнушайся, Николушка, их дарами, непременно и шубу надень, валенки и рукавицы. Так способней в студёную пору.
Мигом снарядили Николу ехать на Русь.
– Кто со мной поедет?
Вышел царевич Алексей, в Екатеринбурге невинно убиенный, новый мученик.
– Меня возьми, Святитель, буду лошадью править, тебе дорогою служить.
Говорит ему Никола:
– Как ты, царский сын, в работники ко мне просишься?
Отвечает Царевич:
– Отче Николае! Не поётся ли при погребении: «Кто есть царь, или воин, или убог; праведник или грешник, но упокой, Господи, с праведными рабов твоих». Был на земле я царским сыном, а на небе приял звание высшее, за скорби и муку и сопричислен ныне к сынам Божиим.
Благословил Святитель Лёшеньку:
– Правильно говоришь, сынок, собирайся со мною.
Надел Алёша сапоги солдатские, рваную шинельку, шапку и наушники, ремешком подпоясался.
Понесли Ангелы небесные старца Николу с юношей-мучеником на землю, а там уже сани стоят, дожидаются, а в них конь запряжён, белый, грива длинная, хвост до земли. Неописанной красоты конь. Сел Царевич Алексей на облучок, подобрал вожжи. Никола в санях полость застегнул. Белый конь тронул, быстрей самохода пошёл. Только комья снега из-под копыт летят.
Весело Алёшеньке ехать по родной земле. Услыхали звери, что Никола едет, навстречу ему побежали. Медведица медвежат от сна из берлоги подняла, на дорогу вывела. Стали медвежата на задние лапы, кланяются Николе, а медведь впереди саней вместо вершника катит, пушистым мехом своим снег разметает. Сам, как мохнатый шар, во все стороны от него только снежная пыль. Сбоку от саней и сзади лоси во весь мах идут, точно конвой; белки прыгают, куницы, как молоньи, носятся, а черныши на ветках уселись, шеи вытянули, Николу высматривают. Радуются звери и птицы лесные проезду Святителя и теснятся к саням, но друг дружку не обижают, а Николай, знай их благословляет: всякую тварь, всё живое и неживое, и зверей, и птиц, и деревья, и камни, и реки, и озёра, и грады, и веси, и обители, и скиты тайные, и всех человеков.
Быстро бежит белый конь, а быстрей его весть бежит о том, что сам батюшка Никола Угодник по русской земле едет, а с ним убиенный наследник Алексей Николаевич, мученик Российский.
Рассылают мужики конных гонцов во все стороны, на все перекрёстки, чтобы сторожили Святителя: помилуй Бог, деревню их объедет! Дан гонцам строгий наказ: как увидите Угодника, в ноги ему пасть, неотступно молить, чтобы беспременно к ним заезжал.
+ + +
Стоит у великой реки на крутом берегу древний погост Рождественский. Прошёл слух, что Никола уже недалеко; толпится народ на улицах, ждёт. Вот видит – по дороге из соседнего села Петровского, во весь дух скачет вестник, шустрый парнишка Митька – комсомолец. Скачет, а на ходу кричит:
– Святитель в Петровском, а с ним царёв сын, скоро к нам будет.
Не останавливаясь нигде, летит Митька-комсомолец к себе на двор. Скатился с коня в избу.
– Мамка, давай крест скорее: которые без креста к Николе не допущаются.
Встречают Святителя в Рождественском с колокольным звоном. Церковь отстояли мужики. Всё село собралось у храма. Впереди священник, древний отец Василий. Как увидел он Николу Угодника, так и повалился ему в ноги, и весь народ за ним. Плачет старый иерей, плачут все люди, молят:
– Отче Николае, помоги нам! Без правды живём, везде грех, озорство, пьянство, блуд, душегубство. Отступился от нас Господь.
Был в тот день мороз не велик. Сел Благой Никола на скамеечку у церковной ограды, и повалил к нему народ со всяким своим горем – великим и малым. Никого не оставил без помощи Никола. Одних научил, других исцелил, кому милостыню подал, кого пожалел, а кой с кем и строго поговорил. Но строгость Николина была не злая, а милостивая: ежели согрешил, клади поклоны.
И все-то люди на судьбу жаловались, других осуждали, про свои обиды рассказывали, и только два человека Бога за Его милости славили и себя недостойными почитали. Были то убогая бобылка Марьюшка Горбунья, да милосердый богатей Макарий Иванович, что два года сидел в тюрьме за верность Патриарху Тихону.
Кончил Никола народное утешение, уже встать хотел – шасть на лыжах пришкандыбил из леса мужик Евстигней.
Был он мужик правильный, твёрдый, суровый. Жил один в лесу на хуторе. Открыто за убиенного царя молился и нечестивую антихристову власть поносил. Сотворил мужик Евстигней перед святителем метание положенное, просит и молит:
– Благослови, Отче Николае, меня недостойного. Прости Христа ради, что опоздал: только сейчас оповестили, что Ты на селе. Скажи прямо: когда?
Благословил Никола твёрдого мужика и молвил: «Стучите и отверзется вам».
Отошёл суровый лесной человек в сторонку от Святителя с крепкой думой о глубоком слове Николином.
Мужики попривыкли к Николе, осмелели и спрашивают:
– Святитель! Это кто же с тобой? В правду ли то царёв сын убиенный?
– Он и есть.
Полюбился Алёша народу, – стали его мужики на царство просить. Посмотрел на них Царевич с печалью, головой качнул, вздохнул, и детская слезинка капнула из его глаз.
– Как мне уйти из светлого рая, как остаться на грешной земле? В раю мир и любовь, а на земле – зависть и злоба. Сегодня зовёте – будь нашим царём, а завтра, случится, убьёте. Предали вы вашего царя – раз, предадите и в другой. Нет у меня сердца к вам и веры вам нет.
Упали мужики Алёшеньке в ноги:
– Царевич родимый, прости, умоли ты за нас, окаянных, своего батюшку Царя Николая.
Бросился Алёша их поднимать.
– Что вы, старики, образумьтесь. Уж давным-давно батюшка мой простил, сам у вас прощения просит. Снял он с себя царский венец, воином смиренным Николай стал у престола Господня, дни и ночи за вас молится Господу, непрестанно к Спасу взывает, чтобы помиловал Он землю Русскую.
Не только в этом селе, но и во многих других местах просили Алёшу на царство, но он везде отказывался, не хотел радости небесной менять на земное царство.
Распрощался Святитель Никола с Рождественскими мужиками; всех благословил, ребятишек гостинцами оделил и поехал дальше.
+ + +
В самый сочельник под Рождество в сумерки приехал Никола на Москву. Остановился на окраине, где попроще, да спокойнее, взял Алёшу с собой и пошёл беспризорных детей искать.
Проходит мимо развалившейся лачуги, видит: оборванные ребятишки бегают, что-то, озираясь, тащат, хлопочут. Вошёл Святитель во двор. Из развалины как бы изба излажена. Видит – бедная женщина там остановилась; старичок с ней, – а дальше младенчик маленький. Жалко стало детям того младенчика – несут сюда всякое лохмотье, хлопочут, согреть хотят. Старичок одно берёт, другое отвергает. Спрашивают его:
– Дедушка, пошто одно принимаешь, а другое бросаешь?
Отвечает старичок:
– Что вам Христа ради подали, то беру, а что вы грехом добыли, – то мне не нужно.
Это старичок без ошибки знает, что стырыли, а что милостыней выпросили.
Видит Никола, Кто есть Младенчик, Кто Женщина и кто старичок, – поклонился до земли, Алёша – за ним. Озираются ребята на путников: в другое время, может, ограбили бы, а теперь – не смеют, рука не подымается: святыню чувствуют и их грешные души.
Говорит Матушка Царица Небесная:
– Видишь, Никола, какие дети несчастные, очерствелые. Отслужи ты им, Никола, всенощную в Успенском Соборе, согрей детские души святой теплотой.
Отвечает Никола:
– Матушка, как буду служить – забиты ворота в Кремль, заперт собор, стоит везде стража безбожная.
Матерь Господня сказывает:
– Ангельские полки слетятся на Москву-град, защитят детей от безбожной земной власти, оградят души детские от злых бесов во время твоей службы.
Послушался Никола, поднял крест и пошёл по тёмным улицам пригорода к Кремлю. Пошли с ним и беспризорные дети того двора и с соседних. Побежал млад Светлый Юноша, Алёша Царевич, по всем московским углам и трущобам, звать детей бесприютных, заброшенных и грешных. Всех зовёт Алёша на великую рождественскую всенощную в Успенском Соборе, на архиерейскую службу Николину. И совершилось на Москве великое чудо. Онемели уста богохульников, окостенели руки злодеев-коммунистов. По всем улицам невозбранно идут дети к Кремлю, все дети, у коих отверзлись души и сердце к Святому.
Стали огненные Ангелы со своими огненными мечами у дверей детских душ, изгнали оттуда злых демонов, нечистоту и всякую скверну. Подошла детская рать к Спасским воротам. Впереди идёт Никола в архиерейском облачении, высоко поднял крест. Настежь открылись ворота; как мёртвые, стали часовые, и вошёл Никола Угодник, молитвенник за землю Русскую, в Успенский собор. А дети всё идут и идут. Ведут их теперь благочестивые московские иереи и миряне. Встали из гроба Московские Святители сослужить Николе, и началась небывалая всенощная. Теплота небесная радует детей, разливается по их сердцам, не чуют они мороза, и смягчаются детские души ангельским пением.
Кончилась служба. Благословил Никола младших богомольцев, отпустил их по домам, бесприютным нашёл помещение и приказал тихо лечь спать, а на утро разговенье и подарки готовы. И, когда все вернулись к себе, снята была ангельская стража, а Никола с Алёшей возвратились на небо.
Час воскресения близок. От стен Кремля как будто заглушённое слышалось пение: «Воскресни, Боже, суди земли»!
Протоиерей Василий Демидов