Пострадавшие за Христа в конце ХХ и начале ХХI века молятся о нашем Отечестве, о нас, грешных, вместе со всем Собором Новомучеников и Исповедников Российских. А мы обращаемся к ним, чтобы помогли и нам стяжать хоть малую часть такой же горячей веры, любви ко Господу, твердой воли и решимости ко спасению.
С отцом Нестором мы познакомились в 1983 году.
Одесский художник Сергей Игоревич Бурда пригласил меня расписать храм Александра Невского в селе Ясски Одесской епархии. В Одессе Сережа познакомил меня с молодым пареньком Николаем, который и предложил нам расписывать храм.
Познакомившись с Колей поближе, мы увидели, что он очень чистый, добрый и светлый человек. И предложили ему потрудиться вместе с нами. Николай не был художником, но мы его успокоили, объяснив, что во время росписи будет немало работы – леса ставить, вместе стены готовить. Он не задумываясь согласился. Мы с Колей за это время очень крепко сдружились.
Расписали мы купол неплохо, почему-то росписью сельского храма заинтересовались в Одессе. Приехала комиссия из одесского Союза художников, оценили высоко, как «монументальную живопись». И после этого, судя по всему, было принято решение работу остановить…
Через некоторое время Коля отправился в Почаев, бросив все, что связывало его с мирской жизнью. Он всей душой прикипел к Почаевской Лавре. Со временем узнал, что его двоюродный дед был почаевским монахом - иеродиакон Святополк. Он сподобился явления Пресвятой Богородицы.
В Почаеве Коля выполнял различные послушания. В Лавре в то время жил на покое старенький игумен Пафнутий, опытный духовник, молитвенник, монах высокой духовной жизни. Коля стал у него духовно окормляться. Отец Пафнутий брал его с собой в поездки по стране, служили в домовых храмах, Коля помогал ему во время богослужений. Особенно сильное впечатление на Николая произвела поездка с игуменом Пафнутием в Абхазию. Он рассказывал, что они служили на месте, где принял мученическую кончину апостол Симон Кананит. Игумен Пафнутий оказал огромное влияние на духовный путь будущего о. Нестора. Николай получил безценный духовный опыт в то время. По-видимому, игумен Пафнутий решил, что путь Николая быть священником, а рукоположить его могли лишь в какой-то из епархий после послушания чтецом и алтарником на одном из приходов. Отец Пафнутий повез Колю в Ташкент к митрополиту Варфоломею, которого очень хорошо знал и был с ним дружен. Николай митрополиту понравился, но ташкентская епархия небольшая – приходов мало. И митрополит Варфоломей благословил Николая отправиться к своему однокашнику по Академии архиепископу Ивановскому и Кинешемскому Амвросию. Ивановская епархия очень большая, приходов много, всегда нужны люди. Большинство приходов очень бедные, есть церкви в разоренных, полузаброшенных селах. Поэтому в Ивановской епархии на приходах служило много иеромонахов: в разоренных русских селах женатому священнику невозможно было прокормить семью. В Ивановской епархии Николай проходил послушание на разных приходах. И как-то приезжает и говорит: «Витя, ты не представляешь в какое место я попал на послушание! Село Жарки. Красота необыкновенная, тишина, а благодать какая! Храм Рождества Пресвятой Богородицы на высоком берегу над рекой. Леса, луга, сосновый бор. В храме чудотворная Казанская икона Матери Божией, на погосте могилки двух блаженных, замученных в 20-е годы большевиками. Если меня когда-нибудь рукоположат, буду проситься только в Жарки!»
31 мая 1989 г. Николай был пострижен в монашество с именем Нестор, в честь прп. Нестора Летописца, а затем рукоположен в иеромонахи. Ему было 27 лет.
По-видимому, большая благодать была ему дарована после пострига и рукоположения, он год словно на крыльях летал. Не случайно Оптинский старец прп. Лев говорил, что если бы человек знал, какие скорби ожидают на монашеском пути, никто бы не решился принять постриг. Господь это до времени скрывает. Но если бы люди знали какие духовные утешения Господь и Царица Небесная посылают монахам, то в миру бы никого не осталось. Отцу Нестору предстояло все это испытать в своей жизни. И скорби, и духовную радость.
Надо сказать, что о. Нестор не только совершал по полному монастырскому чину все богослужения, но молился всегда с неподдельным глубоким благоговением.
Вскоре после рукоположения, прошло всего несколько месяцев, о. Нестор приехал в Москву и в разговоре со мной неожиданно сказал: «Мне, грешному человеку Господь дал такую милость – я стал не просто монахом, но и священником. Это такая милость! Знаешь, мне бы очень хотелось отблагодарить Господа. Я бы хотел пострадать за Спасителя». Сказано это было без всякой экзальтации, очень спокойно. Я, конечно, был удивлен. Но ответил, пытаясь свести все на шутку: «Что ты такое говоришь! Ведь пострадать за Христа это значит обрести мученический венец. А ты даже не хочешь лямку тянуть на приходе с бабушками, а сразу раз – и в Царствие Небесное! Нет уж, служи в Жарках, как положено». Мы с ним вместе посмеялись. Но о. Нестор произнес: «Да я понимаю, что недостоин мученического венца. Но, может, Царица Небесная смилостивится…» Об этом своем сокровенном желании пострадать за Христа он рассказал только мне, Сереже и своему духовнику – архиепископу Амвросию.
И надо сказать, что «лямку» на своем приходе о. Нестор тянул не просто исправно. Как-то так получилось, что в Жарки к о. Нестору стали съезжаться люди не только из Иванова, Кинешмы, Юрьевца, но из Москвы, Петербурга и даже Сибири.
В Жарки приехал с Кавказа Виктор Салтыков с женой и дочерью, чтобы поселиться возле храма, до этого он был егерем на кордоне в одном из кавказских заповедников. И в 1992 г. во время отпуска о. Нестор с Виктором поехали на Кавказ.
Вернувшись в Жарки о. Нестор задумал отправиться в Абхазию миссионером. Он рассказывал, что абхазы не мусульмане, а обыкновенные язычники и готовы слушать проповедь Евангелия, но грузинские священники не могли там оставаться после вспыхнувшей войны.
Еще до поездки на Кавказ он ездил в Псково-Печерский монастырь, ему удалось сослужить архимандриту Иоанну Крестьянкину и архимандриту Адриану. О. Нестор нам рассказывал, какое огромное впечатление на него произвела молитва старцев. Отец Иоанн Крестьянкин подарил о. Нестору свой подрясник. И мы с Сережей приехали в Жарки как раз в тот момент, когда о. Нестор для себя все решил. Он прочел нам письмо старца, в котором о. Иоанн Крестьянкин писал: «Конечно, получить архиерейское благословение и отправиться в Абхазию можно, но вот что я думаю. Какая мать покинет своих детей и отправится к чужим?». О. Нестор сказал: «Мне мгновенно все стало ясно, и на душе наступил покой. Разве здесь, в Ивановкой епархии, среди многих русских людей не такое же язычество? Это разве не мои дети?». И в Ивановской епархии на русской земле он сумел многих привести к Богу. И не на Кавказе, а в любимых Жарках сподобился мученического венца.
Отец Нестор мечтал возродить жизнь в Жарках, сделать так, чтобы туда приезжали и селились люди. И, думаю, многим его деятельность не нравилась. Вскоре после поездки на Кавказ печально известный, теперь уже расстрига и откровенный враг Церкви, а в то время еще священник и депутат Госдумы Глеб Якунин написал депутатский запрос, в котором обвинял о. Нестора в том, что тот уничтожил замечательные старинные росписи и продал священные сосуды. Это был полный бред, и комиссия, которая приехала в Жарки, легко установила правду.
Вскоре после этого был ограблен храм в Жарках. Возможно, существует какая-то связь между клеветой Якунина и ограблением храма. Грабители унесли несколько икон.
Отец Нестор рассказывал: «Я, когда увидел ограбленный храм, у меня аж сердце закипело от боли. Поставил о. Виктора (Салтыков тогда уже был диаконом) и детей на молитву перед Казанской, а сам отправился на поиски. Почему-то был уверен, что они где-то недалеко иконы должны спрятать». И он по мартовскому подтаявшему мокрому снегу больше 20 км прошел в поисках следов грабителей. И увидел машину, стоявшую на опушке леса…
Банду поймали, все иконы вернули. Отец Нестор не рассказывал нам, но, говорят, была и погоня, и в него в упор стреляли из обреза, но обрез дал осечку…
Через некоторое время к о. Нестору приезжают в Жарки друзья грабителей. Просят забрать заявление, предлагают деньги. Но о. Нестор ответил: «Если бы это были мои враги, если бы меня ограбили, я бы простил. Я монах, мне ничего не нужно. Но святитель Филарет Московский сказал: «Прощай врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Бога». Они грабят храмы, которые большевики разоряли. Они враги Божии и враги Отечества». Уезжая, друзья арестованных грабителей медленно протянули с угрозой: «Ну смотри, батя, не пожалей!»
Затем последовало первое покушение.
Бандиты во дворе, прямо у дома, который находился во дворе храма, наставили на о. Нестора пистолет. «Но я понял, что стрелять не будут. Побоятся, что услышат. Спокойно повернулся и зашел в дом, закрыл двери. Они стали ломиться через окно. На вопросы, что вам надо, не отвечали, молча ломились». Отцу Нестору владыка благословил ракетницу, чтобы в случае чего подать сигнал ракетой. «Я выстрелил между ними, чтобы отпугнуть. Они спокойно посмотрели, как ракета погасла в огороде и снова полезли». Бандиты не испугались, потому что знали, что священник не будет стрелять в людей, их об этом предупредили. Были уверены, что не выстрелит на поражение. А ведь выстрел в упор из ракетницы – верная смерть, прожжет насквозь.
Когда о. Нестор понял, что вот-вот залезут в дом, то зашел к себе в келью и выставил стекло в окне. Окно выходило на противоположную сторону дома. Стекло при этом лопнуло и порезало ему вену на левой руке. Отец Нестор не растерялся, взял ракетницу в левую руку, правой зажал вену и выбравшись из окна побежал в Костяево, поднимать милицию. И когда бежал мимо храма, случайно не удержал плотно порезанную руку, и кровь пролилась на то место у алтаря, где сейчас находится его могила.
В Костяево поднял народ, бандитов снова поймали, хотя они уходили по реке на моторке.
18 апреля 1993 г. на Пасху в Оптиной Пустыни пострадали за Христа иеромонах Василий, иноки Ферапонт и Трофим. Отец Нестор летом мне говорил: «Как я им завидую! Но белой, белой завистью, – подчеркивал: – Для монаха умереть за Христа, да еще на Пасху – лучшей смерти быть не может!» Все собирался поехать со мной в Оптину, да так и не получилось.
В ночь с 30-го на 31-е декабря 1993 г. отец Нестор был убит в своем доме. Было ему, как оптинскому иеромонаху Василию, 33 года. По многим признакам убийство было ритуальным. Причина смерти – полная потеря крови. Кровью был забрызган и висевший на стене большой крест, перед которым был убит о. Нестор. Человек, который взял на себя убийство, скорее всего, не убивал о. Нестора. Но присутствовал и либо был соучастником, либо его запугали и заставили взять убийство на себя.
В газетах тут же написали, что иеромонах Нестор был убит в пьяной драке. Но отец Нестор и в молодости, до воцерковления, никогда не пил, хотя был очень общительным и веселым человеком. Мы удивлялись и даже над ним подтрунивали из-за этого. Совсем не пил! Во время последней трапезы, за ужином в доме, во дворе храма, где жили послушники и гости, перед смертью о. Нестора за трапезой собралось ровно 12 человек. Один из них был человек, назвавший себя потом убийцей. Возможно, он и повел себя как иуда, когда в дом о. Нестора зашли настоящие убийцы. Ему дали всего два года, причем выпускали из тюрьмы к семье, создали льготный режим. Понятно, что без вмешательства влиятельных сил обычному деревенскому мужику никто бы не стал создавать такой режим пребывания в тюрьме.
1993-й год. На Пасху – убийство Оптинских новомучеников, в октябре – страшное преступление: расстрел Белого дома, сотни убитых русских людей. Закончился год убийством о. Нестора – и в наступившем 1994-м начинается первая Чеченская война, горы Кавказа будут залиты кровью, десятки тысяч русских людей будут убиты, изгнаны из Чечни…
Отца Нестора хоронили на пятый день. В Жарки приехали люди не только из Иванова, Кинешмы, Юрьевца, но и из Москвы, Питера, Одессы, Новороссийска, Нижнего Новгорода. Такого количества людей храм в Жарках не видел с дореволюционных времен. Только тогда мы осознали, что молодой иеромонах Нестор всего за пять лет служения сумел собрать вокруг себя очень много людей.
Тело отца Нестора на пятые сутки не подавало никаких признаков тления. Рука была, как живая.
У нас с Сергеем одновременно со скорбью было удивительное чувство: мы ясно чувствовали, осознавали, что наш о. Нестор, наш недавно младший друг Колюня уже в Царствии Небесном. Что он обрел венец мученический, как и желал.
Девять дней со дня мученической смерти о. Нестора пришлись на 8 января – Собор Пресвятой Богородицы.
Не успел о. Нестор восстановить в сосновом бору за рекой здание разрушенной школы, в котором собирался создать дом для инвалидов, солдат, пострадавших в Афганистане и других военных конфликтах, потерявших руки или ноги. Напомню, что тогда уже было немало бойцов, получивших тяжелые ранения в конфликтах на территории бывшего Советского союза.
Собирался построить часовню на источнике св. Симона Юрьевецкого. Уже были заготовлены бревна для строительства. Договаривался с начальством северных железных дорог о том, чтобы на всех вокзалах были открыты книжные лавки с православной литературой. Тогда ведь еще не было такого количества книжных лавок и магазинов православной литературы. А прибыль от этой книжной торговли должна была идти на восстановление разрушенных сельских храмов.
Он был очень деятельным батюшкой…
Надо сказать, что последний год Господь очищал о. Нестора сугубыми скорбями. Ему в последнее время приходилось терпеть клевету, осуждение. Причем именно от тех, для кого он сделал очень много добра.
О молитве о. Нестора надо сказать отдельно. Он не только на богослужении и молебнах, но и на келейной молитве поминал всех не по помяннику, а по памяти. Причем называл многие десятки имен. Очень любил молиться. В нем удивительным образом сочетались любовь к молитве и активная деятельность.
В келье его нары были накрыты тонким одеялом, а вместо подушки было накрытое наволочкой полено. Кроме лежанки еще письменный стол и шкаф для рясы. И Федоровская икона Матери Божией. Он был очень нестяжательный человек. Подрясник старенький, заплатанный, но всегда тщательно выглаженный, сапоги начищены до блеска. Если деньги жертвовали, они все уходили на храм и помощь прихожанам. Первую неделю Великого поста он всегда вкушал только просфору и пил святую воду. Хотя служил всегда по полному чину, ничего не сокращая.
На примере о. Нестора я убедился, что не случайно говорят, что в монашестве не исчезает индивидуальность человека, но наиболее полно раскрываются все лучшие его качества. Доброта, любовь к людям, желание всем помочь, всем послужить с еще большей силой проявились в иеромонахе Несторе.
Удивительный случай произошел перед рукоположением о. Нестора во священники. Стоял он в Шуе на автобусной остановке. А надо сказать, вид у него был такой: волосы длинные, небольшая бородка, шляпа, пальто, в руках дипломат. Вполне церковно-приходской. И вот из автобуса вываливается компания пьяных молодых ребят. Заметили его. «Ты что, поп?». О. Нестор стоит спокойно, они продолжают приставать: «Поп, наверное, а ну, покажи, крест есть?». И один пытается расстегнуть пальто, чтобы посмотреть, есть ли на груди крест. Отец Нестор рассказывал: «Я его руку спокойно убираю, а вот это, говорю, нельзя. Ну они давай меня бить. А я их не трогаю, только уклоняюсь, они сами разлетаются, пьяные же, промахиваются. И вдруг вспомнил, что дипломат остался на лавочке, а там у меня напрестольное Евангелие. Оглянулся посмотреть и в этот момент в глаз получил – упал. Тогда они стали ногами бить. Но тут народ подоспел, милицию позвали, их скрутили, увезли. Смеялся, рассказывая об этом: «Представляешь, перед самым рукоположением мне фингал замазывали, чтобы было не видно. Ну я знаю за что получил: в детстве и юности много дрался». В милиции от о. Нестора стали требовать заявление. Перестройка. Говорили: «В Шуе по приказу Ленина начинались расстрелы священников. А мы сегодня покажем, как наказываем за нападение на священнослужителей». Но о. Нестор наотрез отказался писать заявление, как ни уговаривали: «Зачем я молодым парням буду жизнь портить!»
Отец Нестор был прекрасный наездник. Помню, когда на Загорульку (так о. Нестор назвал коня) первый раз надели седло, я попробовал его объездить. Но этот злодей стал носиться и все стремился проскочить через конюшню, чтобы меня сбросить, ударив головой о низкую дверь. У него ничего не получилось, но и у меня не получилось его объездить. Тогда отец Нестор сел на Загорульку, умчался в поля, а когда вернулся, Загорулька был как шелковый. Интересно, что зимой едешь на санях, Загорулька медленно трусит, и чтобы его перевести в карьер, бесполезно погонять вожжами или хворостиной хлестать. Не ускорится. Но если в санях сидел о. Нестор, то стоило ему строго прикрикнуть: «Загорулька!» - конь сразу переходил в галоп. Правда, если мы без о. Нестора, подражая его голосу пытались также прикрикнуть: «Загорулька!», тот вроде и побежит, но вдруг, будто опомнится, обернется, увидит, что о. Нестора в санях нет, и всем своим видом покажет: «А, это, оказывается, ты, а не о. Нестор! Стану я тебя слушать!» - и снова еле трусит.
После поездки на Кавказ он по просьбе одного полковника, с которым встречался в Абхазии, крестил на дому дочь и жену этого офицера, и мне довелось ему помогать. Самого полковника дома не было, но его жена сказала мне: «Муж говорил, что батюшка очень смелый, ничего не боится! Совсем рядом ожесточенная перестрелка, пули могут задеть, а он спокойно идет, разговаривает».
Если бы о. Нестор остался жив, то во время Чеченской войны обязательно был бы в войсках. Из него бы вышел образцовый военный священник. Отец Нестор очень любил Россию, у него были все книги митрополита Иоанна (Снычева), Санкт-Петербургского и Ладожского. Все мы тогда переживали, понимая, что происходит со страной. Но о. Нестор никогда не унывал, говорил, что Господь не оставит Русскую землю. Очень почитал Царственных Мучеников.
Меня не было в Жарках, когда в первый год служения о. Нестора летом на чердаке храма вспыхнул пожар. Начали тушить. Сережа стоял у огня, ему передавали ведра с водой, но огонь быстро разгорался. Отец Нестор в это время встал на молитву у Казанской иконы. Сережа говорит, что успел вылить всего два ведра, потому как был босиком и, вскочив на горячее стропило, обжег ноги и упал. Несколько ведер воды, по его словам, не могли погасить этот пожар. Но вдруг огонь стал гаснуть и постепенно погас совсем.
Отца Нестора нам очень не хватает. Иногда думаешь, был бы он сегодня жив, как было бы хорошо. Хотя и понимаем, что он в Царствии Небесном.
Вскоре после смерти о. Нестора мы были с Евгением Никифоровым у владыки Арсения. Он знал о. Нестора, за спасения икон Святейший Патриарх Алексий II наградил иеромонаха Нестора золотым наперсным крестом, и, кажется, именно владыка Арсений вручал ему эту награду. Владыка спросил, где находится омоченный кровью подрясник о. Нестора, в котором он был убит. Я ответил, что архиепископ Амвросий благословил его положить под престол храма. Владыка Арсений покачал с сомнением головой. Я внутри напрягся, подумал, скажет, что рановато, он ведь не объявлен мучеником. Но владыка говорит: «Под престол хорошо положить. Но ведь кровь мученика великая святыня. Она должна храниться в ковчежце в епархии». И сказал, что надо собирать свидетельства об о. Несторе.
Как местночтимого святого иеромонаха Нестора прославили в Платине по благословению игумена Германа, собрата иеромонаха Серафима Роуза. Отец Герман посвятил номер журнала «Русского паломника» Оптинским Новомученикам, иеромонаху Василию, инокам Ферапонту и Трофиму, и иеромонаху Нестору.
Как-то удивительно знать, что твой друг, человек, которого ты хорошо знал – святой, удостоился пострадать за Христа и обрести мученический венец. Понимаешь, что не случайно говорят, что святые не безгрешные, а во всем подобные нам люди. Но отличаются только горячей любовью ко Господу и решимостью. Решимостью следовать за Христом. Помню, после того, как о. Нестора рукоположили во диакона, мы приехали к Виталию Дмитриевичу Линицкому. И он сказал: «Коля стал на прямой путь служения Богу». И так оно и есть. Сережа много храмов расписал, привел к Церкви и воспитал многих художников-иконописцев, которые сегодня сами самостоятельно расписывают храмы. Я на радио «Радонеж» все эти 27 лет подвизаюсь. Но мы многое в жизни все же делаем ради себя, своих семей, надо признать, что часто и честолюбие, и гордыня присутствует в наших делах и поступках. А наш младший друг Коля, как пришел к Богу, с этого момента двинулся прямым путем, не оглядываясь, всего себя, свою душу, все силы отдавая на служение Богу и Церкви. Этим он от нас отличается.
Сережа, фотографируя в Жарках, случайно дважды нажал на затвор фотоаппарата и на фотографии совместились два кадра. Внизу о. Нестор в фелони с крестом, а сверху в монашеских клобуке и мантии с четками в руках. Мы шутили: «Ну ты на фотографии получился как небесный покровитель храма!». Никто из нас не предполагал, что в действительности так и произойдет.
Моей жене вскоре после смерти о. Нестора приснился сон. Она видит о. Нестора и подходит, чтобы с ним поговорить. Но о. Нестор, благословив, уходит, и на ее глазах с холма над рекой, на котором они стояли, идет по небу, удаляется, поднимаясь все выше. Жена спрашивает у знакомого иеромонаха Сергия, который неожиданно в этом сне оказывается рядом с ней, и тоже смотрит, как удаляется о. Нестор: «Батюшка, почему он не поговорил со мной, мне же многое спросить надо было?». А о. Сергий отвечает: «Он на свое место поспешил».
В последние 25 лет за Христа пострадали десятки священников и мирян, засвидетельствовав свою верность Христу Спасителю. Настоятель храма Архистратига Божия Михаила в Грозном о. Анатолий Чистоусов и воин Евгений Родионов, многие другие верные Христу воины и простые миряне, чьи имена неизвестны нам, но известны Господу, обрели мученические венцы во время войны на Кавказе. Другие священники и монахи убиты врагами Христовыми в Сибири, на Урале. В 2013 году в Тверской епархии был убит в своем деревенском доме священник Андрей Николаев, его супруга матушка Ксения с младенцем, которого она носила под сердцем, и их детки Давид, Анна и Анастасия. Дом был подожжен. Несмотря на то, что о. Андрей не раз предупреждал, что ему угрожают, священника и его семью постарались оклеветать, заявив, что это было коллективное самоубийство. Но тверской архиерей твердо заявил, что это ложь и признал священника Андрея Николаева и его семью мучениками, пострадавшими за Христа.
Почему в 90-годы власти не расследовали тщательно убийства священников, приравнивая их к убийствам на бытовой почве? Ведь хорошо известно, какой разгул самых темных сект наблюдался в то время по стране. В том числе были откровенно сатанинские секты. И это было хорошо известно многим сотрудникам МВД. Чтобы это понять, достаточно вспомнить, как в те годы планомерно разрушали российскую государственность, как пытались навязать народу культ «золотого тельца», культ стяжания. По всей стране от Балтики до Камчатки в то время прокатилась волна ограблений православных храмов. С особенным усердием бандиты выносили иконы из сельских церквей. Конечно, не все они были членами различных антихристианских сект, в большинстве случаев их подталкивала к краже икон жажда наживы. Но нельзя не заметить, что дух у тех, кто грабил храмы и тех, кто навязывал стране культ «золотого тельца» один и тот же.
Не все священники были убиты адептами сатанинских сект, были преступления, совершенные людьми одержимыми, бесноватыми. Но почему мы говорим о ритуальном характере убийства Оптинских новомучеников? Убийца Оптинских монахов заявил на допросе, что идет война между Богом и сатаной, он сатанист и убивал монахов, как воинов Христовых.
Можно заметить, что большинство убийств священников сопровождается сознательной клеветой в СМИ. Клевета на мученика-христианина – часть сатанинского ритуала. Священник предстоит перед Престолом Божиим, мы молимся все вместе, вся церковь, община, церковный народ, а священник - наш предстоятель у Престола. Совершает Литургию, предстоит Богу. И убивая священника, народ стремятся оторвать от Бога. И если народ принимает это равнодушно, то разрывается связь с Богом, и народ, отступая от Бога, попадает под власть темных сил. И эти темные, враждебные человеку силы убивали священников в начале ХХ века, а затем была кровавая т.н. первая русская революция 1905 г. Убивали священников в 1917 году,- затем кровавая гражданская война. После гонений на Церковь в 20-е и 30-е годы – четыре года огненного очистительного испытания Великой Отечественной войны. В начале 90-х стали убивать священников – две кровопролитных войны на Кавказе, серия терактов в наших городах.
Совершая убийства христиан, сатанисты стремятся призвать темные силы на помощь себе. Христианину они ничего сделать не могут, как не могли ничего сделать язычники святым мученикам в первые века, убивая их перед своими идолами. Но они только в том случае влияют на жизнь народа, если народ воспринимает эти преступления равнодушно. Когда народ воспринимает убийство священника равнодушно, не содрогнувшись сердцем, то он сам отказывается от Бога. Равнодушие - это тоже соучастие во лжи. Те, кто эту клевету принимают, соучаствуют во лжи. Именно поэтому всегда пытаются убитого мученика, исповедника оболгать, оклеветать, чтобы народ принял участие в этой лжи и попал в плен темным силам. Народ, оторванный от Бога, легко ввергнуть в безумие, заставить творить то, что желают враждебные людям темные силы. Поэтому так важно сегодня для нас знать правду о тех, кто пострадал за Христа в последние десятилетия и почитать их память. Ведь они точно такие же мученики, как и те, кто пострадал от богоборцев в годы открытых гонений на Церковь в ХХ веке, кто был расстрелян, погиб в лагерях.
Пострадавшие за Христа в конце ХХ и начале ХХI века молятся о нашем Оте-честве, о нас, грешных, вместе со всем Собором Новомучеников и Исповедников Российских. А мы обращаемся к ним, чтобы помогли и нам стяжать хоть малую часть такой же горячей веры, любви ко Господу, твердой воли и решимости ко спасению. Существует немало свидетельств о том, как, узнав о подвиге Оптинских новомучеников и воина Евгения Родионова, обрели веру и пришли в Церковь многие наши соотечественники. Узнав о том, что в Оптиной Пустыни на Пасху убиты три монаха, владыка Василий Родзянко сказал замечательные слова: «Диавол хитер, но ужасно глуп, он торжествовал, думая, что убил на Голгофе великого Человека. А это был Господь Иисус Христос, разрушивший Крестной смертью врата ада. Они думают, что убили трех монахов, а мы обрели трех новых молитвенников у престола Божия.
Поэтому, как бы ни злобствовала темная сила, мы не сомневаемся, что Россия непременно возродится. Ибо подвиг мучеников «сокрушает бесов немощные дерзости».
«Мученицы Твой, Господи, / во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего: / имуще бо крепость Твою, / мучителей низложиша, / сокрушиша и демонов немощныя дерзости. / Тех молитвами / спаси души наша».
(В сокращении)
Виктор САУЛКИН,
обозреватель радио «Радонеж»
Виктор САУЛКИН,
обозреватель радио «Радонеж»