Беседа с президентом некоммерческого благотворительного фонда
«Общество друзей монастыря Ватопед на Святой горе Афон имени преподобного Максима Грека» С.Ю. Рудовым
– Сергей Юрьевич, хотелось, чтобы Вы рассказали о своей общественной деятельности в возглавляемом вами фонде.
– Я представляю фонд Максима Грека в России, который создан по благословению архимандрита Ефрема, настоятеля Ватопедского монастыря и в полной мере представляет здесь интересы этой обители. На Афон я стал ездить лет двенадцать назад и хорошо знаю отца Ефрема и Ватопедский монастырь. В моем понимании это настоящий монах и священник, человек, который спит всего лишь три-четыре часа в сутки, который целиком посвящает себя людям, без остатка. Всякий, кто соприкасался с ним во время принесения Пояса Божией Матери в Россию, был тому свидетелем. Он никому не отказывал в общении.
Я являюсь также членом попечительского совета фонда Андрея Первозванного, возглавляемого уважаемым Владимиром Ивановичем Якуниным. Мы были инициаторами идеи принесения Пояса Божией Матери в Россию, и благодаря совместной работе двух фондов появилось такое сложение интересов людей и возможностей общественных организаций. Когда зашла речь о Поясе Божией Матери, – а это не первая афонская святыня, которая была привезена в Россию, – звучали высказывания о том, нужно ли это людям. В моей жизни и в жизни тех людей, которые мне близки, именно этот ковчег с Поясом сыграл в свое время огромную роль. Происходили чудеса со здоровьем, удивительным образом выстраивались события. Поэтому для меня именно эта святыня особенно дорога. Пояс Богородицы более двухсот лет не покидал пределов Греции, и никто не мог представить необыкновенных масштабов этого великого паломничества к святыне в России.
И слава Богу. Это, несомненно, говорит о том, что Господь присутствует в сердце нашего народа. Я находился у Пояса Богородицы довольно продолжительное время, и сейчас перед глазами проносятся лица тысяч самых разных людей. По ним было видно, особенно после прикосновения к святыне, что они получали большую благодать. Подходили люди и рассказывали о явных чудесах. Помню,
как один очень известный священник сначала говорил мне о том, что в России и так много православных святынь, и что не обязательно вкладывать такие огромные средства на принесение Пояса Пресвятой Богородицы. Но что удивительно, уже вечером того же дня он мне позвонил и сказал: «Прости, я был неправ. Женщина с дефектами голоса, которая 15 лет говорила так, что ее никто не понимал, приложилась к Поясу, и к ней вернулась членораздельная речь!». В жизни часто происходит не так, как нам кажется правильным. Дух Божий дышит, где хочет. Сейчас нас настоятельно призывают идти на митинги, на демонстрации, шествия. А я вспоминаю другую демонстрацию – демонстрацию просыпающегося духовного самосознания нашего народа. Три миллиона человек – это огромная масса людей. Те люди, которые стояли к Поясу, – они стремились к Богу, к Пресвятой Богородице. Очень интересно было ходить вдоль очередей, беседовать с людьми, чувствовать их настроение, слушать разговоры, песнопения, рассказы. Были даже такие люди, которые по нескольку раз выстаивали по шесть-восемь часов в этих очередях.
Моя дочь сейчас в подростковом возрасте и как многие ее сверстники находилась в состоянии некоего протеста, невзирая на то, что посещала храм. Но когда прибыл Пояс Богородицы, то она буквально упросила меня остаться ночевать около него и помогать вместе с добровольцами. Помогала и в свой день рождения, а в день, когда уже нужно было идти в школу, она вновь попросила меня разрешить ей остаться у Пояса и сказала мне: «Папа, я не знаю, что происходит, но меня как будто магнитом притягивает к нему». Отношение людей к Поясу Богородицы является показателем того, что русский человек в глубине души своей всегда остается со Христом.
Даже негативные события, которые происходят сейчас, красноречиво свидетельствуют о присутствии в этом мире и Бога, и дьявола. Истерия, которая закрутилась вокруг отца Ефрема, происходила на моих глазах уже после того, как мы вернулись с Поясом в Грецию. В тот же день отца Ефрема вызвали на допрос, который длился более тридцати часов в течение двух суток. Зная Грецию, где все решения, как правило, откладываются, где любимая отговорка – «аврио» («завтра»), я понимаю, что неслучайно именно вокруг отца Ефрема мгновенно развернулся этот скандал; кем-то был выбран афонский старец, чтобы нанести удар по православию. Но скажу и о своем отношении к греческому народу: лично я очень уважаю этот народ, он с духовной непотерянной памятью. Греки много паломничают, в том числе и на Афоне, посещают храмы, прикладываются к святыням. Любой грек или гречанка, увидев крест или услышав колокольный звон, считают своим долгом перекреститься.
Я находился на Афоне, когда приехал прокурор арестовывать отца Ефрема. Это было очень неприятное зрелище: властный человек, который только что перед нами тоже прикладывался к святыням монастыря, решительно направился в окружении полицейских к отцу Ефрему. Но, поговорив с ним, он явно смягчился и дал ему четыре дня, чтобы тот подлечился и пришел в себя. У отца Ефрема, кроме диабета и некоторых других болезней, была тогда сильная простуда и усталость. Он до сих пор в тюрьме. Это тоже парадокс – греческое правосудие не приняло ни залогов, ни поручительства. Он вполне бы мог в ожидании судебного решения находиться в монастыре.
Я знаю этого удивительного человека давно, и понимаю, что его главное «преступление» в том, что он настоящий монах и настоящий священник, каких очень мало. Я навещал его в тюрьме. Это самая строгая из тюрем Греции, и что поразительно – начальник тюрьмы лично встречает всех посетителей отца Ефрема, отдает ему свой кабинет. Надзиратели, все как один, приходят к нему за благословением. У меня сложилось впечатление, что тюрьмой временно управляет сам отец Ефрем. Он только выйти из нее не может.
Обмен земли, который ему ставят в вину, происходил по инициативе государства и кроме отца Ефрема, в подписывании документов принимало участие еще пять министров и около сорока чиновников уровня замминистра. Уже не говорю об исторических доказательствах того, кому принадлежат эти земли. Я сам видел эти буллы, подписанные императором, а по греческим законам это до сих пор – основа основ. И вот парадокс: те люди, которые подписывали документ вместе с отцом Ефремом, продолжают занимать свои посты, их никто не трогает. В худшем случае они дают какие-то показания. А в тюрьме один только отец Ефрем, притом это предварительное заключение (суда не было).
Это парадокс даже для нашего российского законодательства. И эта ситуация знаковая и для нашего общества. Что же можно сделать? Я призываю всех православных людей занять четкую позицию. Любая власть прислушивается к общественному мнению. Нужно продолжать сбор голосов и молиться за отца Ефрема. Все остальное или уже сделано, или уже не зависит от человека с российским гражданством.
Всем нам нужно понимать, что это не первый выпад неких сил против православия. Начиная с 1993 года уже идет попытка приравнять правила Афона к каким-то европейским светским правилам: убрать границы, допустить туристов, допустить женщин. Смягчить религиозный фанатизм «странных людей», которые вместо того, чтобы работать на благо общества, производить, к примеру, отвертки, молятся с утра до ночи. В понимании атеистов – это преступно.
Поэтому, в нашем понимании, существует две причины ареста отца Ефрема. Во-первых, это атака против православия, поскольку Святая Гора Афон – сердце православного мира. Во-вторых, здесь в какой-то степени боязнь возрастания русского влияния. Особенно это победоносное шествие русских людей к Поясу заставило наших противников активизировать свои усилия. Они поняли, что стал пробуждаться «русский богатырь».
Если говорить о сегодняшней ситуации у нас в стране, то я бы не стал обличать только власть предержащих, на местах безобразий не мало, и сами мы не живем и не трудимся в полную силу. Что делать? Революции мы проходили уже не раз. И что из этого получилось, все видим. Я уважаю вашу газету за то, что она стойко отстаивает интересы России и историческую память. Все сломать и на руинах выстроить что-то совершенное, правильное..? Я в это не верю. «Весь мир насилия мы разрушим и до основания, а затем…». Этот постулат в корне неверен.
Лично я придерживаюсь православной формулы: «Можно тьму проклинать, а можно тьму разгонять светом». Вот к последнему я бы призывал всех, кто хочет хорошего будущего. Можно очень долго ругать власть, но при этом самим жить в грязи, в разрухе, не в состоянии даже вокруг себя порядок навести.
– Очень четко на эту тему однажды высказался мой покойный друг Вячеслав Клыков, когда придя в гости к одному знакомому и услышав от него поток критики в адрес наших властей, решительно заявил ему: «А ты пыль и грязь в своем доме давно убирал? Начни-ка с себя, брат!»
– Есть и вторая формула, дворянская: «Делай, что должно и пусть будет, что будет». И именно она сейчас будет работать, и она очень нам подходит. Если каждый человек на своем месте будет трудиться, будет приносить добро, пользу хотя бы для себя, не разрушая и не убивая себя, свою душу (а может еще и ближнему помощь окажет), то именно тогда будет в этом мире все по-другому.
Время сейчас сложное. Во время пребывания на Афоне я со многими старцами беседовал о том, что сейчас происходит и что делать. Одна из последних встреч была у меня с американским священником отцом Ефремом, который в «империи зла» – в Америке основал 18 монастырей. Это удивительный человек, наш современный подвижник, который когда-то был афонским монахом и получил благословение ехать в Америку. Он ученик отца Иосифа Исихаста. Конечно, ему там очень трудно пришлось, но результатом его трудов, молитвы и
личного подвига стали эти обители в Соединенных Штатах, которые находятся на его попечении. Это человек сверхдуховного подвига. Он является также духовником четырех афонских и большого количества греческих монастырей и наделен удивительной прозорливостью. Отец Ефрем считает: «Времена сейчас военные, будет большая очистительная вой-на, порожденная отходом людей от Бога. В ближайшее время нужно ожидать крупные катаклизмы». Но на вопрос, что делать, он ответил довольно строго: нужно заниматься тем делом, на которое ты поставлен, что везде есть Бог и везде есть дьявол. Современные средства уничтожения такие, что никуда не убежишь. Он посоветовал, что если есть возможность иметь второй дом близ монастыря, то лучше это сделать, если есть возможность сделать запас продуктов, то лучше их запасти.
И я решил, что надо заниматься делом, к которому ты призван, быть активным и ничего не бояться. Даже если завтра – конец света, сегодня надо возделывать огород и бросать семена…
– Самое удивительное, что я сейчас вспомнил слова своего духовного отца архимандрита Кирилла (Павлова), сказанные им еще более десяти лет тому назад, когда я к нему пришел за благословением написать что-то со слов батюшки как пожелание людям, вступающим в третье тысячелетие. Первая его реакция была: «А зачем людей пугать?» А потом мы разговорились и родилась его известная проповедь, которая называется «Никто не отлучит нас от любви Божией». В ней Батюшка открытым текстом говорит, что людям предстоят большие испытания и для этого нужно готовить к ним свою душу и, прежде всего, укрепляться в вере.
Мне кажется, что пребывание Пояса Пресвятой богородицы в России связано с этим укреплением в вере. Сама Матерь Божия пришла для этого в Россию. Святейший Патриарх Кирилл очень точно выразился: «люди шли не к Поясу, а к самой Богородице», и большинство людей не отделяло святыню от самого образа Пречистой Девы. Шли со своими бедами. Я одну ночь тоже дежурил со своим сыном около Пояса и видел много интересного. Один мужчина средних лет, наверное больной, изможденный человек подошел ко мне и неожиданно сказал: «Отец, приложи мне руку к голове». Я только потом понял, что он принял меня за священника, но главное, что он не знал слов: «Благословите меня». Это свое желание он выразил другими словами.
Такой порыв людей говорит только о том, что, конечно, мы не должны терять оптимизма. Несмотря на то, что происходит в нашей общественной жизни, в жизни каждого из нас, христиане в этом плане счастливее других, потому что мы знаем, за кем идти и куда идти. Как подчеркнул в беседе со мной известный афонский старец игумен монастыря святого Павла архимандрит Парфений: «неверующие люди пусть спасаются как могут, а мы пойдем со Христом в душе…»
Я несколько раз бывал на Валааме, там мы с Вами и познакомились. Может быть, несколько слов скажете и об этом удивительном острове православия. Его, наверное, не случайно называют Северным Афоном? Как вы туда попали и что вас связывает с ним?
– Валаам стал, наверное, каким-то первым светильником, маяком в моей духовной жизни. Конец 90-х годов, какая-то сумбурная, суетливая жизнь в России, и я – вроде бы молодой, успешный; было ощущение, что от тебя все зависит… И вот, казалось бы, случайная поездка на Валаам. Она стала для меня откровением. Мы поехали с Союзом журналистов России. Посадили в пароход и верующих, и неверующих… Был Успенский пост, и я понимал, что надо как-то построже себя вести. То есть были уже два полюса – люди, которые старались читать молитвы по утрам и те, кто под утро приходил изможденным после прыганья на дискотеке.
Тогда это был полуразрушенный монастырь. Это все неприятно резало глаз. Но как-то незаметно Валаам лег мне на сердце. Запомнился один день, когда я, отстояв ночную литургию в храме, остался на следующую службу и вышел из храма под утро с каким-то переполняющим чувством. Познакомились с отцом Панкратием, и очень скоро у нас с ним возникли доверительные отношения. С ним и состоялись мои первые поездки на Афон. Он был одним из первых, кто стал серьезно относиться к афонскому преданию. Первые послушники, которые затем пошли на Афон перенимать опыт, были валаамские насельники.
Тогда же произошла моя первая встреча на Афоне с отцом Иосифом Ватопедским, которая произвела на меня огромное впечатление, это было сверхсобытие в моей жизни. Присутствие в нем Бога чувствовалось. Во время беседы с ним у меня просто мурашки по телу забегали, слезы навернулись на глаза.
После этого стали развиваться наши общественные отношения с Валаамским монастырем. Мы стали помогать владыке Панкратию в создании попечительского совета монастыря. Вначале это были робкие попытки собрать народ… Но, тем не менее, дорогу осилит идущий, и сейчас Валаам другой, там другая атмосфера. Есть еще какие-то проблемы, но это место, где доминантой уже является монастырь, где выросли достойные, высокого уровня монахи. Я очень уважаю игумена монастыря владыку Панкратия. Это человек высокой духовной жизни и недюжинного ума. Дай Бог ему здоровья и прошу ваших читателей молиться за него. Таких людей у нас очень немного. Для меня Валаам, который называют Северным Афоном, является глотком свежего воздуха. Место, где можно помолиться и увидеть лица настоящих верующих.
Вернемся к Афону. Если у меня появляется возможность, я стараюсь вновь побывать там. И сколько бы я на Святой Горе не был – каждый раз ощущаешь благодать этого святого места. А возвращаясь в нашу грешную жизнь, порой не понимаешь, куда ты попал. И всегда чувствуешь, что ты получил что-то очень важное для своей души. Не надо забывать, что Афон – не прерванная традиция. Это особая высота Богопознания и восприятия. Очень хочется, чтобы это понимание было у всех ваших многочисленных читателей.
Нам необходимо извлекать уроки из нашей истории. Не убаюкивать себя мыслями, что мы самые великие в мире. Мы видим, что сейчас происходит. Протестные настроения безусловно есть у некоторой части наших граждан. И более всего грустно слышать рассуждения о необходимости новых революционных преобразований от людей, которые многого достигли при нынешней власти: материального достатка и возможности самостоятельно решать многие проблемы своей и общественной жизни. Сегодня мы можем свободно исповедовать свою веру, ходить в храм.
Хотелось бы, чтобы противоречия в нашем обществе не разрешались методами 1917 года. Нужно все-таки отдавать себе отчет – митинговыми криками умело управляют и решения в эпоху революций принимают именно те, кто управляет и дирижирует нашими настроениями, а не те, кто возмущенно митинговал.
Спасибо вашей замечательной газете за то, что вы верны нашему традиционному государственному устройству, нашим историческим традициям. Я знаю, что вы приложили немало усилий, чтобы доброе имя императора Николая II было восстановлено, чтобы Царская семья была прославлена нашей Православной Церковью. Последний русский Царь предпочел вместе с семьей разделить судьбу своего народа, хотя, несомненно, у него была возможность покинуть Россию и избежать мученической кончины.
«Справедливость» революционеров ярчайшим образом проявилась в отношении к Царской семье. И если кто-то вновь хочет такой «справедливости» для себя лично и для своих близких, то вот они перед нами – примеры нашей недавней истории. В наше уникальное время каждый человек должен на своем месте искать волю Божию. В деле, к которому он призван.
Беседовал Андрей ПЕЧЕРСКИЙ