Добавлено:

Великий флотоводец Державы Российской

 Великие флотоводцы, точно так же, как и полководцы, рождаются в великое время. Время само выбрало Николая Герасимовича Кузнецова. Он и должен был появиться на свет в начале минувшего века – чтобы к Великой Отечественной войне, поре суровых испытаний России, встать грозным флагманом на капитан
ском мостике величайшей в мире Державы.
 В этом месяце наша страна отмечает 100-летие со дня рождения своего выдающегося сына, патриота, гражданина, подвижника на ниве служения Родине.
 Мы чтим Вашу память, дорогой Николай Герасимович, чтим Ваши заветы. Мы будем продолжать принятую от Вас боевую вахту на военном корабле нашей Истории.

Закон его жизни

 «Высокий руководитель должен не считаться со своими собственными интересами и опасностью быть снятым с поста, если дело касается принципиальных вопросов», - говорил Николай Герасимович Кузнецов.
 Незадолго до смерти в 1974 году опальный адмирал сказал: «В 51 год отстранен от службы на флоте, но отстранить меня от службы флоту невозможно».

На крутых виражах судьбы

Николай Герасимович Кузнецов – моряк и флотоводец от Бога, человек удивительной судьбы.
 Родился он на берегу речки Ухтомки, впадающей в Северную Двину, в простой крестьянской семье, как и знаменитый его земляк Ломоносов – сын Поморской земли. В 15 лет Николай начал службу на флоте и остался ему верен до конца своих дней. С 1922 года он учился на моряка в Петрограде в классах бывшего Морского корпуса, в котором преподавали «бывшие царские» офицеры. В 26 лет он уже командир корабля, а в 35 – Нарком ВМФ. Судьбу человека ярко выраженного таланта в сталинскую эпоху можно вполне сопоставить с судьбой человека, брошенного подобно щепке в бурное море.
 Так и судьба Николая Герасимовича Кузнецова имела взлеты и падения, такие, от которых не каждый бы мог оправиться. За свою жизнь он не единожды возглавлял Военно-морской флот одной из самых могучих держав: в 1939-1946 гг. он являлся Наркомом ВМФ и Главкомом ВМС СССР, в 1951-1953 – Военно-Морским министром, в1953-1956 гг. – первым заместителем министра обороны СССР – Главнокомандующим ВМС. «…Мне довелось пережить необычное колебание в званиях: быть дважды контр-адмиралом, три раза ходить в звании вице-адмирала, дважды подниматься до звания адмирала и Адмирала Флота Советского Союза. Такого в истории, пожалуй, не бывало» – писал о крутых поворотах своей судьбы Николай Герасимович. От себя можно внести коррективы: звание Адмирала Флота Советского Союза ему было присвоено и в третий раз в 1988 году… посмертно. А ведь именно этому адмиралу Отечество должно быть вечно благодарно хотя бы только за то, что Военно-Морской Флот, возглавляемый им, вступил в Великую Отечественную войну полностью боеготовным и не потерял в первый роковой день войны ни одного боевого корабля. Сказалась высокая выучка моряков, благодаря ряду проверок на фактическую боеготовность в масштабе флотов, проводимых накануне войны. «Под его руководством флот достойно встретил и победоносно прошел всю войну, тяжелейшую в истории человечества. После войны Кузнецов заложил основы нового ракетно-ядерного океанского флота…»; «Масштаб и темпы войны, которую вели советские Вооруженные Силы… требовали от ВМФ одновременных усилий на Северном, Балтийском, Черноморском, а в конце войны и на Тихоокеанском театрах» – так писали современники о вкладе Н.Г. Кузнецова в обеспечение Победы. Следует отметить, что географические условия не благоприятствовали в военное время маневрированию сил между основными театрами военных действий. Та особенность, что главные сражения происходили на суше, приводила к тому, что и флоты в начале и в ходе войны оперативно подчинялись главкоматам направлений, а после их ликвидации – командующим фронтами. Кузнецов оказывал самое действенное влияние на ход боевых действий. С 1944 года флоты и флотилии были непосредственно подчинены наркому ВМФ. Адмирал Кузнецов блестяще справился со сложнейшими боевыми задачами стратегического уровня, стоящими перед сражающимся Военно-Морским флотом страны.
 Кузнецов прошел службу на всех флотских должностях, сложился как яркая личность. Выкристаллизовались основные грани его таланта – выдающийся интеллект, твердая воля, целеустремленность и ответственность, способность принимать самостоятельные решения. Когда Великая Отечественная война победоносно окончилась, то самостоятельные, самодостаточные военачальники, способные принимать ответственные решения, такие как Маршал Жуков, Нарком ВМФ Кузнецов, Главком ВВС Новиков оказались вновь неудобными руководителями в тоталитарной сталинской системе управления. И они вскоре были задвинуты. «Система ломала военных профессионалов. Они не вписывались в нее» – указывал в статье об адмирале Кузнецове и его соратниках писатель-маринист, капитан 1 ранга Александр Золототрубов. Тем самым всему офицерскому корпусу армии и флота дали понять: хочешь служить – не высовывайся, помалкивай со своим мнением, если оно идет вразрез с мнением «отца народов». Кузнецов находился в опале с 1947 по 1951 год. Но вот когда началась реорганизация флота, то стране вновь потребовался прежний Кузнецов, который блестяще справлялся с неординарными задачами подобными по сложности тем, какие стояли перед флотом во время самой войны. В 1956 году история с опалой легендарного Наркома повторилась. На нем за его непреклонность в принципиальных вопросах и самодостаточность отыгрались сполна. При жизни справедливость в отношении опального адмирала так и не восторжествовала.
 В крутых поворотах судьбы прослеживается закономерность отношения «хозяина» - носителя тоталитарной власти (не важно, кто бы ее ни олицетворял) к человеку исключительного таланта, без которого этой власти невозможно было обходиться в роковое для государства время. Но впоследствии, когда такое время минует, талант оказывается весьма «неугодопригодным», ибо человек самостоятельный и независимый, такой, к примеру, как Николай Герасимович Кузнецов, всегда имеющий собственное суждение по вопросам перспектив строительства и развития флота, никак не мог уже вписаться в систему, для которой требуются только слепопослушные исполнители.
 Война – критерий истины, и она приносит победу только тем воинствам, которые пронизаны духом суворовской школы, школы адмирала Ушакова.
 Поэтому так важно и сейчас привить любовь к изучению духовного наследства у современных молодых офицеров Российской Армии и Военно-Морского флота. Задача Российской Государственной власти, командования армии и флота – суметь приобщить российский офицерский корпус к «вечному и неизменному» огню духовного наследия наших победоносных вождей, в числе которых имя Николая Герасимовича Кузнецова занимает одно из самых достойных мест.

С.А. ПОРОХИН, кандидат философских наук

Флотской награде имени Кузнецова - быть!

 Во время Великой Отечественной войны в адрес Советского правительства и Верховного главнокомандования присылалось немало писем с флотов и фронтов, писали труженики тыла. В письмах выражались просьбы и предложения об учреждении орденов и медалей для награждения военных моряков, отличившихся в боях с врагом. Даже рисунки и эскизы боевых наград посылали в письмах.
 Однажды, летом 1943 года народный комиссар Военно-Морского Флота Н.Г.Кузнецов в разговоре с Верховным Главнокомандующим высказал пожелание о необходимости учреждения специальных Военно-морских наград.
 Позже Николай Герасимович вспоминал:
 – Отказа не последовало, но и поддержки я тогда не получил.
 К этому времени уже имелись боевые награды полководцев Александра Невского, Александра Суворова и Михаила Кутузова. И обстановка явно складывалась в пользу появления новых, морских. С присущей ему дальновидностью, Николай Герасимович Кузнецов решил предварить события и поручил заняться вопросом о флотских наградах капитану 1 ранга Б.М. Хомичу.
 Борис Михайлович Хомич с детства занимался рисованием, посещал художественную студию. Получив такое важное, интересное задание, он создал группу по разработке боевых наград из работающих в наркомате людей, имеющих практические навыки и любовь к изобразительному искусству.
В дореволюционной России не было специальных морских орденов. Творческой группе Хомича предстояло создать награды новые не только по назначению, но и по содержанию. По инициативе Б.М. Хомича были разработаны несколько эскизов орденских знаков, представляющих собой варианты различных сочетаний пятиконечных звезд, якорей, цепей и канатов, лавровых ветвей.
 Рассмотрев показанные рисунки, Н.Г. Кузнецов сказал: "А не лучше ли сделать ордена имени великих русских флотоводцев?" И сразу же к числу таковых отнес адмирала П.С. Нахимова – героя Синопского сражения и Севастопольской обороны 1854-1855 годов.
 Эскизы были показаны Верховному Главнокомандующему, после чего, возвращая их Б.М. Хомичу, Николай Герасимович конкретизировал задачу: орденов будет два – один из которых будет высшей военно-морской наградой. Они должны носить имена флотоводцев. Для этого, первым делом, следовало составить обстоятельную историческую справку с определенными предложениями и обоснованиями.
 – Помню, – рассказывал Б.М. Хомич, – Николай Герасимович высказал мнение – в первую очередь отнести к числу великих наших флотоводцев адмирала Ф.Ф. Ушакова, о жизни и деятельности которого он читал во время учебы в одной из старинных книг. Не случайно возник вопрос и о том, кого ставить выше: Ушакова или Нахимова? Имя адмирала П.С. Нахимова в предвоенные годы было больше известно советским людям, благодаря произведениям литературы и изобразительного искусства. (Знаменитая панорама Ф.Рубо, памятник Нахимову в Севастополе, полотна А.Боголюбова, В.Маковского, широко популярный в народе фильм). Нахимову уделялось гораздо больше внимания и в школьных курсах истории, программах высших учебных заведений, в том числе военных.
 Гордость русского флота Ф.Ф. Ушаков, великий патриот, адмирал, не знавший ни одного поражения, выдающийся новатор в военно-морском искусстве, прозванный современниками «морским Суворовым» – окончил свой жизненный путь в безвестности, тяжело больным стариком. Именно из ушаковской школы вышли адмирал Д.Н. Сенявин, прославленные севастопольцы В.А. Корнилов, П.С. Нахимов.
 После всестороннего разбора справки и эскизов в правительстве было принято решение иметь оба ордена двух степеней, причем высшей наградой считать орден Ушакова, и одновременно разработать проекты медалей Ушакова и Нахимова для награждения старшин и матросов. Было рекомендовано изготовлять новые ордена из благородных металлов, светлыми и яркими по цветовой гамме. Вскоре варианты проектов орденов и медалей Ушакова и Нахимова, одобренные наркомом ВМФ Н.Г. Кузнецовым, были готовы для показа Верховному Главнокомандующему.
 Орден Ушакова И.В. Сталину понравился.
 – Хороший орден сделали, – заметил Сталин. – Но вы же моряки! А где здесь море? Попробуйте поместить изображение Ушакова на голубую эмаль.
 Фон медальона изменили, орден стал еще более «морским».
 Коснулись изменения и ордена Нахимова. Открыв средний ящик стола, Сталин извлек орден «Победы». Сверкнули бриллианты и алые грани рубинов.
 – А что, если якоря на ордене Нахимова тоже украсить рубинами? – спросил Сталин и добавил, – разумеется, настоящими.
 Возражать оснований не было. Так, орден Нахимова I степени получился самым красивым, хотя и дороговатым.
 После появления в газетах изображений новых орденов, которые были приняты на флотах с одобрением, моряки любовно окрестили орден Нахимова «крабом». Но заработать такого «краба» было совсем не просто.
 Первым кавалером ордена Нахимова I степени стал комендант береговой обороны Крыма, начальник гарнизона главной базы Черноморского флота – города Севастополя генерал-майор береговой службы П.А. Моргунов.
 – Нахимов геройски защищал Севастополь и погиб на боевом посту, – сказал Н.Г. Кузнецов, поздравляя Моргунова. – Тебе, Петр Алексеевич, выпала доля повторить и приумножить его славный подвиг почти столетие спустя. Тебе по праву первому принадлежит и награда, носящая его имя.
 Первым орденом Ушакова был награжден командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц. А орден Ушакова номер два от имени Президиума Верховного Совета СССР в конце 1944 года вручал сам Владимир Филиппович командующему ВВС Краснознаменного Балтийского флота генерал-лейтенанту М.И. Самохину.
 Прошло ровно 55 лет со дня учреждения главных военно-морских наград. Ордена великих русских флотоводцев относятся к числу редких боевых наград. Всего за годы Великой Отечественной войны было произведено около 50 награждений орденом Ушакова I степени и орденом Нахимова I степени. Около 200 раз вручался орден Ушакова II степени и свыше 460 раз – орден Нахимова II степени. Тем более чтились эти военно-морские награды на флоте. Носить их на груди считалось великой честью.
 Сам Николай Герасимович Кузнецов был удостоен орденов Ушакова I степени дважды. 27 июня 1944 года – орденом Ушакова № 5 после присвоения ему звания «Адмирал Флота» с маршальскими звездами на погонах, приравненного к званию Маршала Советского Союза, и 28 июня 1945 года – орденом Ушакова I степени № 17 за большие заслуги в руководстве Военно-Морским Флотом в период Великой Отечественной войны.
 По прошествии многих десятилетий история возвращается на «круги своя». И теперь уже в адрес Комиссии по наградам и Фонда памяти Н.Г. Кузнецова приходят многочисленные письма с предложениями о создании и учреждении еще одной военно-морской награды – ордена Кузнецова.
 Пишут моряки, историки флота, ветераны Великой Отечественной войны, дабы восстановить справедливость и увековечить имя выдающегося советского флотоводца и государственного деятеля, внесшего большой вклад в победу советского народа в Великой Отечественной войне и создание современного Военно-Морского Флота, в чем усматривается преемственность поколений российских моряков на благо укрепления и процветания отечественного флота.

Александр ШМАРОВ, заместитель президента Фонда памяти Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова

«Это что за матрос?»

Познакомился я с этой необычной женщиной случайно. Дело было в июне прошлого года. Серьезно интересуясь историей Российского флота, отправился на проходивший во Всероссийском выставочном центре (бывшая ВДНХ) праздник военной прессы. К одному из стендов, где я рассматривал издания «Морского сборника», подошла женщина, на которую невозможно было не обратить внимания. Стройная, подтянутая, очень живая, веселые глаза, улыбка. Тоже флотом интересующаяся. Как оказалось, не случайно.
 Впрочем, все по порядку, и сначала о романтической истории любви одного французского гренадера к русской красавице в далеком 1812 году, когда наполеоновская армия вошла в Москву. Французу месье Плютто не суждено было покорить Москву и уж тем более Россию, а вот сам он навеки был покорен русской красавицей и... в Москве остался, стала девица московская ему женой. Пошел с того времени в первопрестольной род Плютто.
 В другую Отечественную, случившуюся в России почти сто тридцать лет спустя, современница боевых и кипучих пятилеток, именуемых сталинскими, Тамара Плютто в первый же год войны, благо выпускные экзамены в школе были позади, отправилось в военкомат с намерением идти сражаться с немцами. И не куда-нибудь, а только матросом на флот. Можно представить себе удивление, насмешку, с какими отнеслись там к девушке военкоматские работники – хотя на войну с фашистами, ступившими на российскую землю, готова была уйти вся страна. И конечно, начальство засопротивлялось. Тамару просто выставляли за дверь, как только она переступала порог кабинета. Но в конце концов грозные военкоматовцы не устояли. Тамаре выдали направление в Объединенную школу при Московском флотском экипаже, которую она окончила с отличием.
 А потом был Северный флот. До самого конца войны матрос Тамара Плютто воевала там, тяготы и неудобства морской службы вынося стоически.
 И вот какая однажды произошла у нее встреча с самим наркомом Военно-Морского Флота Кузнецовым. Прибыв как-то для проверки, зашел он в радиорубку. Увидев юную девушку в морской форме, удивленно спросил: «А это что за матрос?» «Тамара Плютто, матрос-радист», – бойко отчеканило «то». Нарком уже мягче поинтересовался: «Не обижают тебя здесь?» – «Нет, не обижают, товарищ адмирал». «А что ж тебе дают, ведь полагающееся довольствие – табак, спирт, папиросы?» «Не пью и не курю, товарищ адмирал, я шоколад люблю», – это как-то невольно у нее вырвалось. Тамара смутилась: вот еще подумает, будто она ребенок. Но добрая, словно отцовская улыбка появилось на лице строгого наркома, и неожиданно он распорядился: «Выдавать матросу Плютто шоколад, сколько ей надо». Кто знает, может, та забота помогла ей все выдержать, вернуться живой?
 А недавно в гости к Тамаре Тимофеевне пришел... кто бы вы думали? Сын адмирала Кузнецова – Владимир Николаевич, возглавляющий сейчас фонд памяти своего отца. Конечно, она рассказала о своей необычной встрече с адмиралом и о том, наверное, единственном по своей редкости, распоряжении Николая Герасимовича о выдаче шоколада матросу Плютто.

А. ШМАРОВ

Из выступлений на Научно-практической конференции в честь 100-летия со дня рождения Н.Г.Кузнецова

 «За 30 лет, прошедших после смерти Николая Герасимовича Кузнецова, это первое – таких масштабов – мероприятие в честь великого флотоводца. Вот сколько потребовалось времени, прежде чем нам удалось, ценой больших усилий, его наконец осуществить!
 В течение последних полутора лет мы не раз выходили в самые высокие инстанции с предложением отметить эту дату в общенациональных масштабах. Но в ответ, как говорится, ни приказа, ни указа, потому что очень циничная и сегодня власть, и очень много равнодушия в нашем обществе. Горько и стыдно сознавать, что в стране до сих пор мало что знают о свершениях великого Адмирала России и подлинного гражданина нашего Отечества. Мы провели специальный опрос в 62 российских регионах. И на вопрос о том, кто такой Кузнецов, лишь изредка слышали более-менее значимую информацию, но часто – «Это разведчик, что ли?» Даже в Архангельской, этой поморской области, откуда родом Николай Герасимович, мало знают о своем легендарном земляке.
 Пора ему, наконец, поставить памятник в Москве, как Георгию Константиновичу Жукову, учредить ордена и медали его имени – как Федору Федоровичу Ушакову…
 Наше Движение выступило с этими и другими инициативами, и мы, несмотря ни на какие обстоятельства, вместе с совестливыми и ответственными людьми обязательно воздадим должное истинному сыну русского народа».

М.П. Ненашев, Председатель Движения Поддержки Флота

 «Во время Второй мировой войны 2755 кораблей противника, т.е. 50% его военно-морских сил потопили руководимые Н.Г. Кузнецовым советские моряки».

Из доклада адмирала И.В. Касатонова

 «Он в семье всегда был очень сдержанным, никогда нам не читал нотаций, не повышал голоса… Никогда не слышал, чтобы он заочно о ком-то отозвался отрицательно – даже о тех, кто его снимал…»

В.Н. Кузнецов, старший сын адмирала, капитан I ранга в отставке

 «Именно он ввел систему оперативной боеготовности Флота… возродил петровскую морскую пехоту!»

Г.М. Егоров, Адмирал Флота, Герой Советского Союза

 «Он был участником Ялтинской и Потсдамской конференций, где жестко отстаивал интересы Державы…» «Это – наш национальный светоч!»... «Во время Великой Отечественной Кузнецов подготовил 500 тысяч морских пехотинцев…» «Он ввел новый Корабельный устав…» «При нем с моря не был врагом взят ни один порт…» - подчеркнуто на Конференции.

от 29.03.2024 Раздел: Июль 2004 Просмотров: 1029
Всего комментариев: 0
avatar