Отец Александр был очень яркий человек, русский богатырь и одновременно очень скромный, внимательный. Настоящий русский батюшка. Боевой горячий характер сочетался одновременно с подлинным, духовным смирением.
В нем удивительно по-русски сочеталась готовность немедленно вступить в бой со всем, что враждебно России, Православной Церкви, русской культуре, русской жизни.
Пять лет назад 16 сентября 2020 года на 67-м году жизни ушел в селения вечные наш автор священник Александр Шумский, клирик московского храма Святителя Николая Мирликийского в Хамовниках, православный публицист и писатель, историк, кандидат педагогических наук, автор сотен статей и очерков. Отец восьмерых детей.
«Это невосполнимая утрата для нашей Церкви», — писал в те дни обозреватель радио «Радонеж» Виктор Саулкин. Вспомним его слово, опубликованное в сентябрьском номере «Руси Державной» в 2020 году.
У нас много замечательных священников, но таких талантливых, ярких, а главное мужественных и честных священнослужителей, которые обладают замечательным литературным даром и при этом смелостью писать о том, что сегодня особенно волнует наш народ, я не знаю, братья и сестры. Давать духовное осмысление событий, но и связывать то, что сегодня происходит в стране, со смыслом всей тысячелетней истории России — это не только дар, это знание родной истории, русской литературы, умение.
Историк, кандидат педагогических наук, человек огромной эрудиции и высочайшей культуры.
Как глубоко он размышлял о творчестве Федора Михайловича Достоевского, о работах Данилевского, Аксакова, о русской истории...
О. Александр был очень горячим человеком. Не теплохладным, а именно горячего и живого духа. «Очень добрую строгость» отца Александра отмечают все, кто у него хоть однажды исповедовался или обращался к нему за духовной помощью или советом.
Священника Александра Шумского отличало благоговейное отношение и любовь к Богослужению и пастырским обязанностям. «Как люблю служить раннюю литургию.!» — говорил мне отец Александр.
Если ему приходилось встречаться с неправдой в духовной жизни или замечать попытки нового обновленчества, церковного модернизма, отец Александр был твёрд, как камень — никаких компромиссов ни в вере, ни в вопросах жизни нашего общества и государства.
Он всегда говорил и писал очень прямо и находил очень верные слова, обличая эту неправду. Отца Александра отличали необыкновенная чуткость, внимание, деликатность и доброе, не внешнее, показушное, а сердечное отношение к людям. Вообще в нем не было ни капли желания кому-то понравиться, угодить, ничего показного. Очень яркий человек, русский богатырь и одновременно очень скромный, внимательный. Настоящий русский батюшка. Боевой горячий характер сочетался одновременно с подлинным, духовным смирением.
В нем удивительно по-русски сочеталась готовность немедленно вступить в бой со всем, что враждебно России, Православной Церкви, русской культуре, русской жизни с готовностью немедленно от всего своего щедрого сердца пожалеть поверженного раскаявшегося противника. Если же он в полемике, случалось, как человек большой и горячий, ненароком и задевал кого-то из своих, всегда готов был первым протянуть руку и извиниться.
Врагов у Шумского было очень много. Помню, в разгар его противостояния в статьях и выступлениях с либеральной революционной нечистью, у храма святителя Николая в Хамовниках кто-то неоднократно развешивал портреты о. Александра в траурной рамке.
Надо сказать, что о. Александр в последнее время очень безпокоился, наблюдая, как революционный дух проникает и в среду православных людей, вместе с ропотом и так хорошо знакомым по временам, предшествующим развалу страны в 1991-м «желанием перемен». Он очень трезво видел и обличал все недостатки нашей современной жизни в своих статьях.
Но не случайно, глубоко зная и понимая творчество Ф. М. Достоевского, очень ясно видел, как «революционные бесы» могут рядиться и в псевдоправославные одежды, скрываться, вроде бы, под риторикой борьбы за «чистоту веры». Хотя, еще раз подчеркну, отец Александр твердо стоял на святоотеческих традициях и не допускал ни малейшей возможности каких-то «обновлений».
Отец Александр Шумский не только глубоко знал творчество Данилевского, Хомякова, Аксакова, Киреевских, посвящал им свои работы. Он был словно один из них, из этого круга славянофилов. Думаю, и сами великие русские мыслители могли бы признать духовное родство и духовную близость к ним священника Александра.
Удивительно сочетались в отце Александре энциклопедические знания, глубокая образованность с его подлинной народностью. Он и внешне выглядел простым русским батюшкой, из русской глубинки ХIХ века. Могучим, крепким, укорененным в родной земле.
Коренной москвич, в семье которого были представители подлинной элиты страны — научной, творческой, художественной, всегда преданно служившие Отечеству, отец Александр обладал удивительной, подлинно аристократической простотой, которая притягивала к нему абсолютно всех: и представителей научной и творческой интеллигенции, и военных, и государственных, и простых людей из самых различных слоев общества.
Он очень любил родную Москву. Как-то один известный писатель написал, что Москва — это мачеха, а провинция — мать.
Отец Александр очень убедительно ответил ему, защищая Москву, которая, несмотря ни на что, остается священным первопрестольным градом России, и по-прежнему в слове Москва «для русского сердца так много отозвалось». Известному писателю пришлось согласиться с отцом Александром.
Шумский очень любил и знал Москву, святыни столицы, ее переулки, ее неповторимый дух, который не могут заглушить даже приметы «всевластия законов рынка». Он сам был воплощением старорусской Москвы, добродушной, хлебосольной, гостеприимной, патриархальной. Любил он и Петербург, его имперское державное величие, что не всегда встречается среди москвичей.
Отец Александр был человеком широкой и открытой, истинно русской души, необыкновенно верным, надежным и преданным другом.
В доме Шумских всегда чувствуешь себя, как в настоящем оазисе патриархальной русской московской жизни, наполненной добротой, взаимной любовью, радостными детскими голосами, семейным счастьем. Конечно, без матушки не было бы такого дома и такого батюшки — какой удивительный человек матушка Ольга!
Много лет жили они в крохотной квартире с семью детьми. Патриарх Алексий, узнав об этом, выхлопотал для Шумских нормальную квартиру. Там уже у Шумских родился восьмой ребёнок. Семь прекрасных дочерей, замечательный сын, кстати, отслуживший после института в спецназе, преподает историю в школе, пошел по стопам отца — ведь о. Александр — кандидат педагогических наук. Сегодня у отца Александра и матушки Ольги пятнадцать замечательных внучат и внучек.
Отца Александра отличало полнейшее бескорыстие. Как-то перед началом празднования 85-летия Валерия Николаевича Ганичева в зале Церковных соборов в Храме Христа Спасителя владыка Арсений зашел в комнату Валерия Николаевича и, увидев о. Александра, с улыбкой произнес: «Вот Шумский — ничего ему не надо, ни денег, ни нефтяных вышек, ни званий — лишь бы служить Богу и Отечество защищать!».
Во время захвата террористами «Норд-Оста» о. Александр Шумский и его друг о. Павел Буров пытались получить разрешение и пройти в центр на Дубровке, чтобы духовно помочь заложникам. Их предупреждали представители спецслужб: «Вы понимаете, что они вас первыми расстрелять могут». О. Александр и о. Павел ответили: «Понимаем, но мы, как врачи, если нужна хоть кому-то наша помощь, должны там быть». Террористы в последнюю минуту отказались их пропускать.
В «Норд-Осте» погиб зять Шумского, Антон, музыкант «Новой оперы», флейтист. Отец Александр его очень любил, это был сын их друзей. Старшая дочь осталась вдовой, внук потерял отца.
Но когда французские журналисты после штурма спросили о. Александра, надеясь услышать от него что-то... он ответил, что это война. И люди погибли от рук террористов в войне с Россией. Но Россия обязательно одержит победу.
Я знаю, что некоторые военные тянулись к о. Александру. А покойный Павел Яковлевич Поповских, командир 45 полка ВДВ, герой штурма Грозного хотел, чтобы о. Александр окормлял ветеранов-десантников. Не случайно режиссер, снимавший фильм о преодолении Смуты, сказал после беседы с о. Александром: «Да-а-а, этот батюшка точно мог с бердышом на плече идти с ополчением Минина и Пожарского!»
Отец Александр Шумский был настоящим царистом, всегда глубоко почитал память Царя-мученика, любил и чтил всех русских государей, еще в то время, когда некоторые нынешние монархисты защищали кандидатские работы по истории коммунистического движения и носили в кармане партбилеты.
Некоторые довольно молодые монархисты сегодня только открывают для себя то, о чем отец Александр писал и говорил еще 40 лет назад.
И теперь очень странно от этих людей слышать обвинения о. Александра Шумского в некой «просоветскости» и «православном сталинизме». Отец Александр очень глубоко понимал, чувствовал и видел единство всей русской истории, писал и говорил о том, как действовал Промысл Божий и в советский период нашей истории.
Для нынешних монархистов и некоторых «ревнителей не по разуму», как и для либералов, такое глубокое понимание русской истории недоступно или неприемлемо.
Поэтому противников тех мыслей, которые излагал отец Александр, становилось все больше с обеих сторон. А он шел единственно своей дорогой, защищая Русь православную.
Он был настоящим державником и верил, что несмотря на все нынешние трудности, по милости Божией и молитвами Пресвятой Богородицы идет возрождение Русской Державы.
Должен сказать, что прямота о. Александра, его смелость, с которой священник писал на самые злободневные темы, нравились далеко не всем. Чего греха таить, есть немало священников, которые считают, что не стоит так открыто высказываться, «лезть на рожон», как бы чего не вышло. Иногда встречаешься и в церковной среде с проявлением пресловутой толерантности, как бы кто чего-то не подумал, как бы не обидеть т.н. «рукопожатную публику», не навредить своей церковной карьере.
Вот о чем священник Шумский, будучи человеком твердой церковной дисциплины и прослужив в одном храме более тридцати лет, ни разу не думал! Ему бы только литургию служить, а в каком чине, с каким крестом или митрой... Главное жить по совести. Но при этом он вовсе не был задирой, считавшим себя Савонаролой, трибуном, не собирался «глаголом жечь».
Просто не боялся говорить то, что считал правильным и нужным. Понимая, какую враждебную реакцию это вызовет в определенных кругах, к сожалению, до сих пор весьма влиятельных в нашем обществе и пытающихся оказывать давление на Церковь.
Кстати, Святейший Патриарх Кирилл одно время благословил всего несколько священников общаться с представителями СМИ и общественности. Среди них был и отец Александр.
Он был безкомпромиссным в борьбе с клеветой на Церковь, на русскую культуру и историю, с проявлениями русофобии, но всегда по-христиански относился к заблуждавшимся людям, жалел их.
При внешнем суровом облике у него было очень доброе и сострадательное сердце.
Последний раз по телефону мы говорили с о. Александром буквально за три часа до его ухода в жизнь Вечную. Его переполняла необыкновенная, по-настоящему пасхальная радость от пребывания в Севастополе, на этой священной русской земле. Моя жена говорит, что эта радость, переполнявшая о. Александра во время нашего разговора, буквально разливалась вокруг и передалась ей, находившейся рядом со мной в Москве.
Звонил о. Александр с Графской пристани, мы долго с ним говорили, он буквально по шагам рассказывал о дорогих нашему сердцу местах Севастополя.
Говорил о той особой благодати, которую чувствуешь в этом священном русском городе, говорил о знаменитой панораме обороны Севастополя, о том, как заходят туда туристы в шортах, в курортном настроении, и как меняются, становятся серьезными, просветляются их лица.
Говорил о том, какой прекрасный белоснежный красавец Севастополь, веселые радостные лица вокруг, моряки часто встречаются в белоснежных форменках. Но при этом помнишь, что именно здесь, такие же русские моряки, зажав в зубах ленточки безкозырок, шли на смерть, защищая город.
Мы вспоминали наше совместное паломничество в Святую Землю и говорили о том, что Таврида для русских — это преддверие Святой Земли, что Севастополь — наша священная земля, где чувствуешь, что каждый камень омыт русской кровью... что никогда Россия не отдаст врагу эту святую русскую землю: после такого страна бы просто погибла... о значении для нашей истории возвращения Крыма в родную гавань.
Невозможно представить, что не встретишься больше с дорогим отцом Александром, не увидишь его теплой улыбки, радостной искорки в глазах.
Господь призвал к себе своего верного служителя в состоянии радости и благодарности Богу за все. И произошло это на святой земле Херсонеса, по дороге к стопе св. ап. Андрея Первозванного, запечатленной на камне у берегов Херсонеса.
Если бы таких священников, как о. Александр Шумский, было большинство в начале ХХ века, то и история России могла бы сложиться иначе. Вера и верность определяли всю его жизнь.
Виктор САУЛКИН.
«Русь Державная», 2020 г., № 9
(Публикуется в сокращении)
«Русь Державная», 2020 г., № 9
(Публикуется в сокращении)