Эту драгоценную возможность публикации статей журнала любезно предоставил нам и благословил игумен монастыря священноархимандрит Евлогий.
Ни за чем так в наше время люди не гоняются, как за благами земными; деньги стали идолом, которому многие люди посвящают всю свою жизнь, забывая о душе, о Боге, о вечности. Казалось бы, по крайней мере, такие дни, как Новый год, должны были напоминать им о скоротечности жизни земной; казалось бы, как в такой день не вспомнить, что ты еще на год к смерти ближе стал, не пора ли подумать о том, что ждет тебя за порогом гроба? И однако же какое ужасное ослепление, какое упорное нежелание думать о неизбежной участи всех живущих на этой земле!
С Новым годом спешат все друг друга поздравить, как с какой-то особенною радостью, как будто Сам Бог обещал им, что весь этот наступающий год они проживут в добром здоровье, что никто из сих радующихся и друг друга поздравляющих не умрет в этом году. Но ведь это же не правда; ведь Бог обещал всем кающимся прощение, но не обещал завтрашнего дня… Да, в Новый год следует порадоваться, но только радостью грешника, которому Господь дает еще время на покаяние, которого еще терпит Своим долготерпением… А это уже не та мирская суетная радость, которая в Новый год побуждает поднимать бокалы с вином, чтобы пожелать друг другу какого-то «нового счастья».
Считаем весьма благовременным предложить нашим читателям глубоко проникающее в душу слово блаженного Августина о времени и вечности; это слово способно заставить человека войти в себя, стряхнуть с своего сердца прах житейской суеты, которая так нас ослепляет, и, проникнувшись мыслью о кратковременности этой жизни, со страхом обратить свои взоры на грядущую к нам вечность. Вот что говорит блаженный Августин.
+ + +
Последние лучи заходящего солнца потухли на далеком небосклоне; распространяется мрак и мало-помалу обнимает всю видимую природу; повсюду воцарилась глубокая тишина, и человек, уснувший сладким сном, находит в нем для себя отдых, столь необходимый для него после дневного труда. Все теперь отдыхает и почивает; одно лишь время не знает отдыха.
Как будто стремительный поток, плавно и мерно течет оно с одинаковою быстротою, которую ничто не может ни ускорить, ни остановить, течет и уносит с собою все. Часы, дни, годы, как капли дождя, ниспадают в вечность и исчезают в этой поглощающей все бездне… С каждым мгновением каждая волна, каждая зыбь этой неведомой тебе пучины все более и более приближает тебя, человек, к той пристани, которая тебе предназначена и, может быть, скоро, будучи изъят из среды всего земного, почувствуешь ты себя целиком одиноким в этом безконечном и безмерном потоке, который зовется вечностью.
Человек недостаточно ценит время — это драгоценное сокровище, дарованное ему свыше для того, чтобы оно ему послужило для достижения вечного блаженства. Раз утеряв время, мы его навсегда утратили, ибо возвратить его уже невозможно!.. Все мы знаем это, — и, по большей части, все-таки злоупотребляем им, не извлекаем из него себе пользы, — но расходуем его всуе на удовлетворение наших пагубных страстей.
Напрасно Господь непрестанно напоминает нам, что время скоротечно, — и посему мы должны пользоваться им, как величайшим благом, — не слушаемся мы этих напоминаний! Завязнув в безчувственное равнодушие, мы ежедневно каждый вечер, так сказать, умираем и каждое утро опять возрождаемся для жизни — и между тем ни на одно мгновение не подумаем о том, что большая бывает разница между сегодняшним и вчерашним днем. Как невозможно купаться дважды в одной и той же воде потока, так не дано и нам проснуться дважды в те же самые мгновения жизни: протекают воды реки, улетают часы жизни и неприметно для нас заменяют друг друга. Мы не помышляем о том неисчислимом множестве протекших волн, которые поглотились морями и океанами, ни минувших часов, которые потонули в бездне вечности. Предавшись суетным забавам, мы плывем по течению волн и, закрывши глаза, отдаем себя во власть стремительному потоку, который влечет нас к нашей гибели. Но вот, из глубины пучины, среди пьянящих волн, нечаянно показались подводные камни, — тогда нас обнимает ужас, но уже поздно…
«Кратковременна жизнь наша! Едва лишь мы расстались с колыбелью, как уже стоим на краю гроба».
Таковы жалобы сынов человеческих, — и однако живут они, как бы вовсе не знали, как следует пользоваться временем. Для скольких счастливцев время становится невыносимою тяжестью? Для них дни становятся веками скуки, все их усилия стремятся только к той цели: ускорить течение жизни, которая уже и без того столь коротка, и которой они не в силах продолжить хотя бы на одно мгновение. Не безумны ли мы? Разве жить так, как мы живем, значит — жить на самом деле? Разве это не скорейшая растрата попусту тех дней, которые были нам дарованы для того, чтобы мы обогатили себя, упражнялись в добродетелях; жизнь нам дана, как драгоценное время для посева добрых дел, которых плодами мы будем наслаждаться в вечности; воистину, проводить эти дни нашей земной жизни в постыдном бездействии, или расточать на пустое и суетное — это не значит жить: это — хождение мертвеца между живыми; это значит — уподобляться безжизненному пню, которому, хотя он еще и держится несколькими корнями, не прибудет жизни, — не зазеленеет он, как другие, и не в силах уже приносить плодов. Се — бесплодное древо, о котором говорит Евангелие!
О несчастные смертные! Мы нигде так тяжко не страдаем, как там, где трудимся для своей погибели! Все нам предсказывает, напоминает, что скоро придется нам оставить ту землю, на которой суждено нам пожить не больше нескольких мгновений! И мы, в умышленном ослеплении нашем, не желаем видеть тех безчисленных признаков, знамений, которые должны были бы вразумить нас, что с каждым днем, все больше и больше приближается время нашего исхода. Мы ходим между могилами; знаем, что и наша в непродолжительном времени откроется пред нами и поглотит нашу бренную плоть; знаем, что каждое мгновение нашей жизни может быть для нас последним, — и при всем том мы смело и безбоязненно идем вперед, как будто бы нам никогда не предстояло умирать! Настанет день, и земля разверзнется под нами: объятые ужасом при этом страшном и нечаянном потрясении, мы откроем глаза — и станем искать света; но будет уже слишком поздно тогда! Для нас уже наступит мрак ночи; очи наши сомкнулись на веки, могила готова — и ожидает наш недвижный труп… и глубок и непробуден будет тогда наш сон! Как на созревшей ниве под серпом ложатся рядами спелые колосья, так и коса времени подкашивает целые поколения. Но между людьми, по мере того как одни гибнут, другие появляются на их место, ряды переживающих опять тесно смыкаются, — и они едва видят эти страшные и неисчислимые убытки, какие оставили после себя их предшественники. Так струи реки быстро и непрерывно текут одна за другою, но никогда уже не возвращаются к своему источнику, и никогда однако не уменьшаются воды шумного потока: он по-прежнему богат водою и стремится в даль!.. Каждый день и восходящее и заходящее солнце, во всех концах вселенной, светит в последний раз для кого-нибудь из живущих; каждая ночь в тишине своего покоя слышит последний вздох многих из наших собратий… Ничего нет постоянного на земле: все то, что солнце озаряет — не постоянно, как оно само; все сокрушается под тяжестью лет… Господь один всемогущ и неизменяем! Быстрее молнии мчится время и все более и более приближается к вечности. Но быстрота его не поражает благочестваго христианина, ибо он спокойно взирает на время, на жизнь и на смерть; без грусти на душе следит он за совершающимися в природе явлениями, от глубины душевной прославляет неисповедимые судьбы Божии и пользуется каждым мгновением жизни, чтобы стяжать себе право войти в царствие Божие. И Господь, яко премудрый Отец, дарует внутреннюю радость тем, кто умеет пользоваться временем. Смертные! Возведите взоры ваши горе — и посмотрите на небо, распростертое над вашими головами и мысленно вознеситесь еще выше, туда, где в недосягаемой высоте находится место, приуготовленное праведным благоугодившим Господу! Посмотрите и на глубокие бездны, которые у ног ваших, — и вспомните, что еще ниже, глубже и темнее те бездны, где будут мучимы грешники! Вот эти крайности, к которым ведет время, — и вам дана свобода выбора. От того, как мы употребим время нашей жизни, будет зависеть, — которые двери откроются пред нами… и это раз навсегда… Бойтесь, поэтому, употреблять время во зло, постоянно памятуя, что одно мгновение может низвергнуть вас в глубину вечных, тяжких мучений!.. («Троицк. Лист.»)