Эту драгоценную возможность публикации статей журнала любезно предоставил нам и благословил игумен монастыря священноархимандрит Евлогий.
Исцеление, полученное от св. великомученика Пантелеимона
В июле 1850 года родился я, названный при крещении Антонином, от крестьян Курской губернии, Щигровскаго уезда, села Озерок Ивана Григорьевича и Елисаветы Тарасьевны, по фамилии Сергеевых. Благодарение Богу, они и теперь живы. Болея с самого почти рождения, крича (при сильных поносах) день и ночь, я истомил свою мать, и подлинно она не знала покоя, доколе не произнесла обета посвятить меня на служение Богу, если скоро выздоровею. Я выздоровел, и через несколько лет, а именно в сентябре 1853 года, во исполнение материнского обета и собственного моего пламенного желания (меня влекло в пустынь), отдан был еще отроком в Коренную Рождественско-Богородицкую
пустынь, находящуюся в 35 верстах от нашего села. Двенадцатилетнее мое жительство в этой прекрасной пустынной обители, напоминающей собою береговые Афонские обители, в которую и народ летом стекается не только из Курской области, но и со всех сторон России на поклонение Знаменской чудотворной иконе Пресвятой Богородицы, памятно для меня и тем, что из рассказов гостившего здесь (не более одной недели в 1865 г.) проездом с Афонской горы на родину молодого послушника Владимира впервые узнал я о непрестающих доныне обильных чудесах св. великомученика и целителя Пантелеимона и возымел к нему особенное усердие; а с 1875 года, живя в Киеве, в Златоверхо-Михайловском первоклассном монастыре (где был я пострижен в монашество и посвящен во иподиакона), я приобрел и с благоговейным вниманием не один раз читал акафист св. Пантелеимону.
В октябре 1878 г. переведен я в кафедральный Литовской епархии — Виленский Свято-Духовный монастырь, которым тогда управлял Преосвященный Александр, Епископ Литовский и Виленский (сконч. в сане Архиепископа 28 апреля 1885 г.). В мае 1880 г. он был вызван по Высочайшему повелению в С.-Петербург для присутствования в св. Синоде, и там вместе с свитой имел временное пребывание на Ярославском архиерейском подворье, находящемся на Васильевском Острове.
Один из свиты, именно я, тогда молодой иеродиакон, заболел вечером 12 июля 1880 г. брюшным тифом, простудясь на Невской набережной, во время дождя, и много озаботил собой владыку, принимавшего в нас отеческое участие. Как трудно-больной, я был на третий день (14 июля) отвезен в градскую Петропавловскую больницу и помещен в особой больничной палате. Тяжко было мне. Когда положение мое, по причине большого упадка сил при частой изнурительной рвоте, казалось весьма опасным, и главный доктор не ручался за мою жизнь, я утешал себя надеждой на милующего Бога и на св. Целителя Пантелеимона, мысленно призывая его на помощь. Не было у меня иконы его, которую прижать к устам и иметь всегда пред собою я очень желал. Во исполнение моего желания, о. Макарий — иеромонах Александро-Невской Лавры, часто посещавший меня (он перешел в лавру с архимандритом Ювеналием из Коренной пустыни, где мы с ним жили вместе: он был старшим, а я младшим келейником настоятеля), принес мне в дар, предварительно отслужа в лавре молебен св. Пантелеимону, малую кипарисную икону его с такою надписью на обратной стороне: «Благословение св. Афонской горы Русского Пантелеимонова монастыря» (она доныне хранится у меня). Находясь между жизнью и смертью, я погрузился в долгий и глубокий сон; казалось другим, что я уже не жив. Во время этого необыкновенного сна предстал предо мною благообразный юноша, которого вид невольно заставлял благоговеть пред ним, и, взяв меня за руку, сказал: будешь здоров! В ту же минуту пробудясь, утром 6 августа (день Преображения Господня), я почувствовал облегчение и неизъяснимую радость в душе. Врач, пользовавший меня, рад был усмотреть благотворный перелом (кризис) моей болезни.
Настала теперь удобная пора приобщиться мне, а раньше не мог, по причине частой рвоты. Для приобщения меня, в тот же праздничный день, во 2 часу пополудни послан был с обеденными Дарами духовник нашего Преосвященного Александра — иеромонах Виленского Свято-Духова, а ныне Московского Знаменского монастыря о. Никон. Бывший при нем послушник Павле Нарутович сказал о. Никону, увидя меня с лицом просветлевшим от радости: «Какой он веселый! Должно быть, перед смертью». — «Мне с самого утра легко и радостно», — признался я духовнику, предваряя св. причастие исповедью: «Меня св. великомученик Пантелеимон (тут я показал на настенную икону его, по левую сторону моего одра) посетил в сонном видении, обещая мне, что буду здоров. Его перед тем призывал я молитвою и верою». — «А в настоящие минуты тебя посетил Врач душ и телес — Господь наш Иисус Христос, преобразивыйся на горе Фаворстей во славе и присущий в Св. Тайнах», — так приблизительно отвечал на мои слова отец духовный. Приподнятый с одра, мог я, несколько минут сидя, причаститься Тела и Крови Христовых, так как начал уже мало-помалу освобождаться от болезни, которая была преодолена, а не совсем еще удалена; затем, в сентябре совсем здоровым выписался из больницы и, по возвращении на Ярославское подворье, благодарил я доброго Архипастыря, кланяясь до земли, за то особенно, что на литургии в крестовой церкви ежедневно, по особому распоряжению его Преосвященства, молились о моем здравии. Владыка, подробно извещенный о мне о. Никоном, наставлял меня: «Не забывай твоего целителя св. Пантелеимона, молись ему впредь; наконец посоветовал мне для поправления моих сил отправиться в Вильну, где воздух лучше.
Благословен Господь, непрестающий дивен быти во Святых Своих!
Иеромонах Московского Спасо-Андрониева монастыря Антоний
Исцеление от болезни по молитве к св. великомученику Пантелеимону
Читая описание знамений, исцелений и чудес, благодатию Божиею доселе совершаемых молитвами св. великомученика и целителя Пантелеимона и собственным наблюдением убеждаясь в его благодатной помощи многим из своих прихожан, которым, по случаю различных болезней, советовал я обращаться с молитвою и служил молебны сему угоднику Божию, спешу сообщить о благодатном изцелении, мною самим полученном скорою помощию и заступлением св. великомученика и целителя Пантелеимона.
Совершая в день Богоявления Господня освящение воды на реке Костроме или, быть может, ходя в этот день со св. водою по домам прихожан, я незаметно простудился и 7 сего января почувствовал сильную зубную боль. Часто подвергаясь этой болезни, в этот день я переиспытал все имевшиеся у меня под руками средства и едва получил малейшее облегчение. Воспаление десен и боль коренного зуба до того были сильны, что производили стрельбу в ухо и боль в горле, до невозможности глотать небольшими приемами горячую воду. Малейшее движение языка при разговоре усиливало боль, а есть или жевать зубами пищу и совсем было нельзя. Если ночью при глубоком сне приводилось сомкнуть зубы, то я от сильной боли с криком вскакивал и долгое время должен был бродить и утолять боль какими-нибудь медикаментами.
По желанию жены и некоторых прихожан в декабре месяце выписал я акафист св. великомученику Пантелеимону и получил его в самый разгар болезни 19 января. Принимая получение его в такое время за явное указание на помощь, за которою в настоящей болезни я должен обратиться с молитвою к сему безмездному врачу и пользуясь своим очередным недельным служением, я в следующий же день, после литургии, отслужил молебен и акафист св. великомученику Пантелеимону пред имеющеюся в церкви иконой его и елеем из лампады помазал десны и больной зуб, а вечером того же 20 января, по прочтении вечернего правила к предстоящему служению, прочел акафист великомученику пред имеющимися образками сего святого со Святой Горы Афонской. Лишь только я окончил чтение акафиста и молитвы, при нем положенной, как зубная боль тотчас же прекратилась, и я тогда же мог спокойно пережевывать и проглатывать пищу.
Утром 21 января я снова служил молебен и читал акафист великомученику с благодарною уже молитвою и полною уверенностию в его помощи, благодатной помощи и полученном его молитвами исцелении.
Священник Михаил Самарянов