"...НАС ХОТЯТ РАСКОЛОТЬ ИЗНУТРИ..."

- Леонид Владимирович! Наверное, не будет преувеличением сказать, что последняя серия террористических актов в России взбудоражила общественное мнение всего мира. Гибель сотен детей в Беслане никого не оставляет равнодушным. И уже раздаются голоса, что теперь мы живем якобы уже в другой стране! Наверное, одному Господу Богу известно, что стоит за всем этим. Под общее название «международный терроризм» сегодня можно списать все, что угодно. Хотелось бы сегодня с Вами, высоким профессионалом и человеком, которому дорога судьба нашей страны, порассуждать на эту тему.
 - Что касается международного терроризма, то мне лично вообще не нравится этот термин. Под марку борьбы с международным терроризмом можно оправдывать любые действия, как они и происходят в тех же самых Соединенных Штатах Америки: ущемление гражданских свобод, закручивание гаек, контроль над обществом, оправдание агрессивных акций, таких, как в Ираке. Война в этом районе начиналась под предлогом поисков оружия массового поражения у Саддама Хусейна. Теперь об этом стараются не вспоминать, а продолжение агрессии идет уже под эгидой борьбы с международным терроризмом.
 Служебная роль этого термина вполне понятна. Да, терроризм – явление глобальное. Но причины его в каждом случае совершенно различны. Последнее время понятие терроризм все чаще ассоциируют со словом «ислам». Выражение «исламский терроризм» становится своего рода клише. Да, у террористических организаций есть свои корни, обстоятельства, которые ими движут. Но давайте вспомним, что израильского премьера Рабина убил не мусульманин, а правоверный еврей. Террористические акции в Колумбии совершают тоже отнюдь не мусульмане, а люди, которые не соотносят себя с какой-либо религией. Террор в Северной Ирландии осуществляется руками католиков. Индиру Ганди тоже убили не мусульмане, а представители сикхской религии. Сиримау Бандаранаике убивали не мусульмане, а буддисты. Теракты в японском метро совершали не мусульмане, а сектанты из Аум-синрикё.
 Так что стремление смешивать все в одну кучу и предъявлять мировой общественности такое блюдо, как международный терроризм, означает желание замазывать реальные причины конфликтов, в которых применяются террористические методы, и оправдывать свои неправомерные действия, противоречащие международным правовым и демократическим нормам.
 С проявлениями терроризма надо разбираться конкретно в каждом отдельном случае. Исследовать те реальные силы, которые используют те или иные конфликтные ситуации. Изучать специфическими методами связи этих сил и организующих центров с исполнителями и принимать соответствующие меры. Не надо навешивать ярлыки, которые мешают реальному противодействию терроризму.
 Но все же почему в последнее время террористические акты чаще осуществляются людьми мусульманского вероисповедания? Да потому, что столкновение так называемых западных ценностей с традиционными происходит в тех регионах, где расположены самые крупные в мире месторождения энергетических ресурсов. Посмотрите в первую очередь на Ближний Восток. Сегодня это самый большой очаг напряженности.
 Агрессия Соединенных Штатов в Ираке определяется не какими-то идеологическими мотивами, не борьбой с распространением оружия массового поражения, не борьбой за установление демократии в чужой стране, не борьбой с терроризмом, а идет война за большую нефть. Это и есть корень событий, происходящих в Ираке.
 Экспансия Соединенных Штатов в Средней Азии. Разве они заинтересованы, чтобы демократию восстанавливать в Туркмении или Казахстане? Ничего подобного. Речь идет о большей нефти Каспийского региона. Просто американские нефтяные компании дальновидны. Они знают, что вслед за ближневосточной нефтью настанет черед прикаспийской, ведь энергетические ресурсы быстро иссякают. По различным прогнозам, пик потребления нефти будет достигнут лет через двадцать-тридцать. Дальше начнется снижение разведанных запасов, и энергетический кризис будет принимать все более острый характер. Это стратегия, в основе которой лежит борьба за большую нефть. Мусульманам, с одной стороны, вроде бы повезло в том, что они располагают таким богатством, а с другой стороны – это источник их несчастий.
 Таким образом – истоки, реальные организации и реальные исполнители. Всю эту цепочку необходимо отслеживать для того, чтобы можно было эффективно бороться с терроризмом.
 - Следуя этой логике получается, что и события в Кавказском регионе – это тоже борьба за нефть?
 - Я бы не стал это категорически утверждать. Есть более определенные вещи, на которые закрывать глаза не стоит. Есть мятежная Чечня, где идет жестокая война. И если военная фаза контртеррористической операции для нашей стороны закончена, то для противоположной стороны нет.
 Есть какие-то факты, которые попадают в средства массовой информации, и они, на мой взгляд, вызывают доверие, хотя до конца в этих вещах разобраться трудно. Речь идет об иностранной поддержке террористов, действующих в Чечне. Есть благотворительные фонды, которые помогают мятежникам (или бандитам) – суть не в названии. Совершенно очевидно, что они борются с реальной российской властью вооруженным путем методами террора. У них есть и моральная поддержка. Посмотрим на международную реакцию в связи с трагедией в Беслане. Трудно сказать, кого больше осуждают на Западе: мерзавцев, которые уничтожали беззащитных детей и женщин, или политику российских властей. Пожалуй, перевес в последнюю сторону. События использованы как предлог для антироссийских выпадов.
 Права власть или не права, но эта наша единственная реальная власть. То, что происходит у нас в стране – это наши внутренние дела. Но почему всем вдруг захотелось поправлять нашу власть, что она идет не тем путем, что ее демократические начала надо укреплять, надо вести переговоры с террористами. Представители чеченских террористов преспокойно живут в Англии и по всей Западной Европе (я думаю, что они есть и в Соединенных Штатах). Один из архитекторов чеченской проблемы получил политическое убежище в Великобритании. Не секрет, что именно он был у истоков чеченских войн. И за все это время, по-моему, ни один бензовоз не сгорел, ни одна нефтяная скважина, грозненский нефтеперегонный завод, по моим сведениям, целехонек. Вот вам и экономический аспект этой войны. Кому-то выгодно, чтобы она продолжалась. Думаю, тому же Березовскому.
 Поэтому наряду со специальными методами, которыми располагают спецслужбы для борьбы с терроризмом, следовало бы заглянуть в корень. Видеть международный аспект этого дела и постараться нейтрализовать его. Нейтрализовать причины, которые вызывают мятежные террористические действия в самой Чечне. Как это сделать – не знаю.
 Все это правильно, что надо восстанавливать экономику в республике, вести пропагандистскую работу с населением, создавать опору власти из самих чеченцев. Попытки в этом направлении делаются. Не могу оценить, насколько они успешны. К примеру – избрание Р. Кадырова президентом Чечни, одного из бывших вожаков мятежников. Теперь избрание Алу Алханова. Мне кажется, что это движение в правильном направлении. Повторюсь, должна создаваться реальная опора власти из местного населения.
 - Существует одна версия событий в Беслане, по которой, если бы не случайный взрыв в спортивном зале, то могло бы по совсем другому сценарию пойти развитие событий?
 - Это невозможно утверждать. Никто не знает всех деталей. Особенно в первые дни мы имели дело не с достоверной информацией, а с информационным шумом. Там была неразбериха. Вот это печально… Мы живем, по существу, в состоянии войны. Как сказал министр обороны: «нам объявлена война…».
 Из этого надо и исходить. Что надо делать во время войны: мобилизоваться, но не словами, а как это положено. Должен быть в каждом районе, в каждом учреждении хотя бы элементарный мобилизационный план, который бы предусматривал при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации создание штаба или оперативной группы. И обязательно должен быть один руководитель. И должны быть предусмотрены реальные действия для правоохранительных органов, для медицинских учреждений и т.д. В каждом отдельном случае жизнь вносит свои коррективы, но по крайней мере люди знают, что надо делать в кризисной ситуации. Где выставить оцепление, кто должен принимать участие непосредственно в эпицентре событий.
 В Беслане ничего такого сделано не было. А должно было быть. Мне понятны чувства местных жителей Беслана. Среди них много вооруженных людей, и когда захватили их жен и детей – вполне естественно, что они ринулись к месту происшествия… Это нормальная человеческая реакция. Кто первый выстрелил, с чего все началось, понять до сих пор невозможно, и, по-моему, ни одна комиссия уже в этом не разберется. Зачем поехали туда сенаторы? Это должно быть предметом разбирательства профессионалов: ФСБ, МВД, МЧС, прокуратуры. Восстановить всю картину происшедшего исключительно трудно.
 И почему-то только один из самых рядовых исполнителей преступления захвачен живым. Штурмовавшие школу – это высокие профессионалы, самоотверженные люди. И, видимо, для них должна быть установка – не убить, а захватить живым. А здесь получается, что всех поголовно истребили. И в этой цепочке от исполнителей до организаторов звено выпадает. Спрашивается: как выходить на организаторов?
 - И почему-то особое рвение в якобы установлении истины проявляют сегодня, как и во время трагедии на Дубровке, наши либералы: Немцов, Хакамада и иже с ними.
 - Люди, которые сделали все возможное, чтобы ослабить наши спецслужбы, сейчас воют больше всего, что они неэффективны, что власть неэффективна. Это люди без стыда и без совести. Они присутствуют в России только телом, да и то временно, а душой и всеми помыслами они уже давно там, на Западе. Это вредоносная публика.
 Проблема терроризма не имеет быстрого единовременного решения. Но к нему надо последовательно и настойчиво двигаться. Не чернить и ругать власть, а помогать власти. Но и власть тоже должна делать выводы. Вот президент отметил коррумпированность, неэффективность, слабость…
 Действуйте, наметьте направление, не ограничивайтесь словами, откажитесь от российской бюрократической привычки: «бумагу написали – дело сделано, галочку поставили – и забыли». В ельцинские времена 14 постановлений принималось по борьбе с преступностью и коррупцией. После того, как они были приняты, о них больше никто не вспоминает. Нужна дисциплина во всем.
 В этом деле есть определенный аспект: использование трагической ситуации в корыстных целях. Наши либералы используют ее для того, чтобы разжигать исламофобию. Нельзя допустить в России возникновения пропасти между православными и мусульманами. Для нас это будет страшной трагедией. Исторически в России никогда не возникало никаких конфликтов на религиозной почве, не было религиозных войн, насильственных обращений в чужую веру. Мы мирно сосуществовали.
 Но некоторые силы пытаются представить мусульман в качестве исконных врагов христианства, ассоциировать ислам с терроризмом. Нас хотят расколоть изнутри… Такую ранку только нанеси, она будет потом кровоточить десятилетиями… Наш общий долг – видеть эту угрозу. И, на мой взгляд, постановление, которое было недавно принято на заседании Межрелигиозного совета весьма своевременно. И тема сохранения межконфессионального мира должна сегодня звучать постоянно.