Юные годы и отрочество
Родился будущий Владыка в семье, которую совсем обычной не назовешь. Такое в жизни случается. А было это в Покровском районе Орловской области, в небольшом селе Верхососенье, главным украшением которого много лет назад был Богоявленский храм с тремя пределами. Правда, к моменту рождения будущего пастыря он уже был недействующим. И родители, поскольку были людьми верующими, крестили парнишку в храме, который находился от дома, как говорили старшие, ровно «за семь верст». Обычное явление? Безусловно. Как и то, что была эта семья многодетной. Среди пятерых детей Виктор (так тогда звали Владыку) по счету был третьим.
Теперь - о необычном. Появившись на свет, мальчишка привлек к себе внимание тем, что, против обыкновения, родился с длинными курчавыми волосами. Это не совсем привычное явление, конечно, быстро разнеслось в округе. Многим хотелось взглянуть на мальчика с пушкинской шевелюрой! Теперь, когда прошло с той поры без пяти месяцев почти пятьдесят пять лет, думается, что, возможно, уже тогда Господь давал понять: не носить этому парнишке обычной мужской стрижки, а быть — монахом… Родителям Владыки, а они, слава Богу, живы, не забыть и те пугающие их моменты, когда, казалось, что их маленький сынишка ушел в мир иной. Он довольно часто без ведомой на то причины, как говорили тогда, «терял сознание». Помнится, как Владыка рассказывал об одном из таких случаев: «Мама носит меня на руках, слышу, как зовет: «Витя, Витя, сыночек», а я не только слова не могу сказать, но и пошевелиться. Фельдшер прибежала и лишь руками разводит — ничего не может понять…». В детскую память надолго врезалось и как над его колыбелью склонялась неземной красоты женщина… Только с годами, а особенно, когда примет архиерейский сан, он поймет: «Уже тогда его оберегала и во всем помогала Преснодева Мария – Матерь Божия.
Несвойственным для обычных сел было и есть и то, что находится оно в округе святых источников. Заболеет кто, станет вдруг тревожно на сердце — знакомыми тропинками к излюбленным местечкам. К слову, в годы безверия здешние источники, как только могли, уничтожали. Теперь это место при непосредственном участии Владыки стало как бы венцом духовности. С первых шагов к святому источнику осознать это помогают врата, которые венчает образ иконы Покрова Пресвятой Богородицы. Божия Матерь, окутывая каждого приходящего сюда своим святым омофором, неторопливо ведет тропинками осмысления истины нашего бытия, смысла жизни. О непонятно откуда взявшихся здесь крупногабаритных камнях, находящихся как бы в чаше совсем обычной вокруг местности, архиерей говорил, что они даны нам для укрепления в вере. На одном — рисунок с изображением царской короны и чеканка: 1912, 14 июля, суббота. А чуть ниже — две строчки инициалов: М.С.М. и В.П.О. Любителям истины убедиться, что действительно 14 июля по старому стилю была суббота, особого труда в компьютерный век не составило. Узнали, что это — и день памяти Преподобного Никодима Святогорца. А с именем Никодима, только схимника из Верхососенья, тут связывают много интересного. Например, известно, что он много лет жил в землянке, а молился, как Серафим Саровский, на камне, находившемся рядом. Совпадение? Знает только Господь. По поводу появления рисунка с изображением царской короны и чеканки существует две версии. По одной, летом 1912 года сюда приезжала императрица Александра Федоровна с сыном Алексеем, чтобы излечить его от страшного наследственного заболевания. По другой, именно 14 июля, после венчания, императорская семья приезжала сюда за благословением к схимонаху Никодиму… Как бы ни было, но камень теперь именуют Царским, Владыка способствовал тому, чтобы на нем установили икону Царственных Страстотерпцев.
На камнях отражены иконы, которые люди видели в воде. Центральной считается «Всех скорбящих радость». Этот образ видела в воде мама Владыки. В раннем детстве она и его водила на эти источники. По словам Владыки, тут он, уже став взрослым, всегда испытывал особую благодать. Вспоминал, как однажды приехал сюда в лютый мороз, приложился к образу Николая Чудотворца, а от него — тепло.
Легенда же гласит, что несколько веков назад по территории края проходили с ордами крымские татары, оставляя разграбленные селения, а местных жителей угоняли в рабство. Спасаясь, паломники из Ливен за несколько недель срубили рядом с одним из ручьев небольшую церковь, соорудили скиты. Но недолго они жили спокойно. Добравшись бродом к здешним селениям по реке Сосна, татары заметили кресты.Чужеземцы предложили отдать им часть имущества и людей. В ответ полетели стрелы. Бой длился три дня. Несмотря на малочисленность, люди из общины чувствовали себя уверенно: для атаки было место только с одной стороны, с трех остальных — крутая гора, камни и овраги…Тогда татары решили сжечь этот оплот православия на Покровской земле. Страшное злодеяние задумали совершить утром. Но к этому времени сильнейший туман плотной пеленой окутал и татар, и место, где находились защищавшиеся. А когда спал, изумленные татары увидели на месте храма и скитов опустошение… Лишь колокольный звон, исходящий из-под земли, бил по ушам. От страха варвары бежали.
Колокольный звон слышится и сейчас. Недавно в этом убедились паломницы, приложившись у входа к иконе Покрова Пресвятой Богородицы. Слышат тут и пение. На памяти здешних жителей рассказ пастуха, пасшего на месте, где сейчас часовенка, телят. Он прилег на землю, а оттуда — пение. Помнят и как, пахавший поле тракторист, захотел закурить, но спичек не оказалось. Завидев у источника человека в черном, решил позаимствовать. Спустился вниз, а там — никого. Еще один пахал поле ночью и явно слышал, как на источнике шла служба. Спустился — и тоже никого не увидел.
В этом месте действительно много чудес. Рассказывают, что в войну одна из женщин тревожилась за мужа, пришла на источник и увидела в воде людей в белых халатах. Оказалось, что в это время он был в госпитале. А вот история нашего времени. Молодая женщина спустилась к источнику в брюках и без крестика... Остановилась возле камня, смотрит на воду в источнике, а оттуда — крест высотой сантиметров 25-30. Мгновение — и пропал. И тут же — образ иконы «Казанской Божией Матери». Показалась — и тоже уплыла. Все поняла бедняжка, раскаянием стали обильные слезы.
…Когда Владыка решил заняться облагораживанием этого места, сам лично не смог его найти. Сколько ни приезжал — безрезультатно. И тогда попросил помочь паломниц, одна из которых была одержима бесом. И как только она повернулась в сторону источника, бес в ней и закричал… Сколько потребовалось физического труда, чтобы привести святыню в нынешнее ее состояние, не измерить ни одной мерой…
Такое отношение к святыням, конечно же, от воспитания в семье. Здесь подход к этому вопросу был особым. Детей не наказывали, хотя хворостина (излюбленная помощница в таких случаях) всегда весела у потолка и при провинности напоминалось, что она на месте. Но чаще всего, по воспоминаниям будущего архиерея, мама подводила его к «святому углу» и, показывая на иконы, говорила, что баловаться нельзя, Господь все видит. После этого, оставшись один, мальчонка долго стоял перед иконами и, всматриваясь в лики, вел с самим собой как бы внутренний диалог. Мысли усомниться в словах мамы никогда не возникало. На ночь в доме всегда зажигали лампаду. А поскольку спальное место мальчишки было рядом, он подолгу, размышляя, смотрел на огонек.
Владыка был уверен: Господь уже тогда ставил перед ним выбор: служить или не служить Богу. Тогда была и первая победа внутри себя: смирение превзошло над гордостью. Вознося перед иконами свои детские молитвы, парнишка стал получать душевное благоговение, тепло и радость в сердце. И поэтому, став архиереем, он, опираясь на собственный опыт, уверенно утверждал, что воспитывать веру в ребенке надо с самого раннего детства. В последствие жизнь может проходить по-всякому: с грехами и покаяниями, новыми падениями, но зерно, упавшее на сдобренную почву, все равно прорастет. Человек осознает: над ним Бог и Он — превыше всего.
Из семьи Владыка вынес и любовь к людям, умение приходить на помощь в любую минуту. Была у него и особая любовь к родителям. Не забыть блеск в глазах, который буквально сливался с радостью, идущей из глубины души, когда он говорил: «Приезжаю к родителям и обязательно, как архиерей, их благославляю, а когда уезжаю – мама меня. Как в детстве. Иконой Николая Угодника. В нашей семье она особо почитается».
И это тоже родом из детства
Конец тридцатых, начало сороковых — это особое время гонений на церковь. Это и время, когда родились родители Владыки. Трудно представить, как они смогли в такой непростой период сохранить в сердцах веру в Господа. Не фальшивую, а похожую на граненый бриллиант. Ведь детям, а их не зря сравнивают с Ангелами, нельзя солгать. Значит, в семье действительно была истинная вера. Поддерживать этот особый огонек в сердце матери, скорее всего, помогало общение с монахиней. Поблизости от их села был женский монастырь, его разогнали, но несколько монашек осталось жить в селе. Так вот по вечерам мама Владыки частенько пропадала у одной из них. Что это были за встречи — догадаться не трудно. Глубокую веру в Господа мама тогда еще Вити умело переносила на семью. Она воспитывала в детях и послушание, смирение. Обидят на улице, к кому за утешением? Конечно, к маме. А она: «Потерпи, прости…». И он терпел, прощал, а потом, став архипастырем, уже сам наставлял: «Не терпите в сердце обиду, умейте прощать…». И сам был тому удивительным примером. Даже будучи архиереем, сделав замечание за неродивость, мог позже попросить прощение. А потом еще и молился за этого человека… В своих многочисленных архипастырских наставлениях постоянно напоминал: «Если не уверены, что поступаете правильно, прислушайтесь к сердцу. Если там тепло, чувствуется радость, значит, все хорошо. Если же неприятно – дело не богоугодное».
Трактор и баян – почти одно и то же
Это – тоже из прошлого Владыки. Точнее — тогда еще Виктора Королева. Куда в то время чаще всего поступали сельские парнишки? Конечно, в ПТУ. Правда, к тому времени в семье знали, что у парня особый музыкальный слух, и единодушно поддержали его желание одновременно учиться в ПТУ на тракториста и в музыкальной школе по классу баян. После того, как он на вступительных экзаменах сыграл несколько очень сложных произведений, его приняли сразу во второй класс. После армии была учеба в музыкальном училище, где, став старшекурсником, преподавал у первокурсников предмет инструментоведения. А в институте культуры и искусства талантливый студент даже занимался новыми разработками программ для игры на гармошках. При этом успевал с ансамблем института много раз побывать в городах по всему «Золотому кольцу России». До сих на полках у родителей хранятся и кассеты с записями выступлений в эфире популярнейшего тогда радио «Маяк». Бывают мгновения, когда всплывают в памяти и выступления в ныне здравствующей программе «Играй, гармонь».
Это был особый период в жизни Владыки, когда молодость походила на бурное течение реки. Но при этом он никогда раньше так часто не ходил в храмы. Одновременно с духовным совершенством, как бы исподволь, приходила практика проповедей. В общежитии, где он тогда жил, по вечерам их комната была самой многолюдной. Говорили о многом. И, конечно, о Боге. Как ни странно, но слушали даже те, кто был не крещен, курил и считался отъявленным хулиганом. Видимо, таким путем Господь вел его к искусству проповеди. И будущий Владыка искренне радовался, когда однажды, заглянув в шкафчик однокурсника, с удивлением увидел приклеенные к дверце иконки, а тот быстро нашелся с ответом: «Это я у тебя подсмотрел». Многие из некрещеных после таких общений принимали великое таинство, а некоторые стали даже священниками. Но епископом - только он. Выходит, архиерейский жезл оказался у предводителя и организатора дискуссий, общений. И даже видится некая закономерность, когда вспоминаешь, какими глубокими и одновременно доступными были его проповеди, беседы с молодежью. А бывал он в самых разных аудиториях, в том числе - школьных. Здесь нередко вставал у доски на место преподавателя и неустанно говорил о самом важном в нашей жизни. Если надо – убеждал, доказывал…. Всплывает в памяти и одна из встреч с самым многочисленным в городе Железногорске коллективом – работниками Михайловского ГОКа. Выступление походило на игру скрипки. Вот смычок дотрагивается до струн и слышится тихий звук. Потом он набирает мощь и уже несется с такой силой, что не остановить… Тогда же, подобно музыке, слова Владыки о Господе, о том, что нельзя жить без веры в Него, так всколыхнули души сотен собравшихся в зале, что они в знак признательности единодушно повставали с мест и долго, бурными аплодисментами, благадарили архипастыря за сказанное, а позже большинство стали прихожанами храмов.
Монах по молитвам прабабушки
В роду Владыки уверены: он стал монахом по молитвам прабабушки Емилии. Сам архиерей узнал об этом … от бесноватых. Да, да. Как только (тогда еще батюшка, получивший послушание читать молебны о недужных) начинал молиться, тут же начинался крик: «Опять его бабка в цветном платочке пришла». Вначале особого внимания на это не обращал, а потом стал недоумевать. И, как всегда, молиться и просить: «Господи, открой мне: о ком они говорят и реагируют так, что даже падают».
И Господь услышал. Владыка очень любил святые источники. И вот однажды, приехав в Орловскую область, решил в одном из них набрать воды. Тогда он еще был начальником скита Серафима Саровского в Коренной пустыни. Набрал, почитал молитвы и тут к нему подходит средних лет коренастый мужчина и говорит: «А Вы — не простой монах. Не из белого священства, а монашествующего. У меня тоже есть монах в роду, сейчас он в Коренной пустыни…».
Оказалось, что речь шла именно о Владыке. Этот дальний родственник по материнской линии и рассказал о прабабушке. Владыке оставалось лишь поблагодарить Бога, что помог раскрыть семейную тайну. Чуть позже близкие родственники прабабушки привезли в подарок Евангелие, которое та читала.
Пути Господни неисповедимы
Об этом Владыка знает с ранней юности. Знает и безмерную силу молитвы. А еще он умеет слушать и слышать собственное сердце. Сколько раз это проявлялось в жизни и спасало, казалось, от неминуемой гибели! Много лет назад он приехал в гости к родственнице, а та чуть ли не одновременно с приветствием: «Я работаю с необыкновенным доктором». Оказалось, с экстрасенсом. И, естественно, «шапочного» знакомства тому с парнем показалось мало – стали поступать настойчивые приглашения прийти на прием один, второй раз…
Сердце же подсказало, что это — не тот путь. Начал усиленно молиться. Однажды во время вечернего правила, где слова: «… не лиши меня небесных твоих благ…» понял, что перестает чувствовать собственное тело. И состояние — будто сверху надевают колпак, а делают это с особой любовью. Ручьем хлынули слезы, из глубины сердца пришло раскаяние: «Господи, прости». Не помнил, как стал на колени. Всего окутало жаром, стал насквозь мокрым. Когда пришел в себя, перед ним, видимо, от слез, стояла лужица. В сердце пришло удивительное спокойствие и огромное желание ехать в храм. К тому времени семья будущего архиерея уже переехала в Малоархангельский район, ближайший храм был километров за 20-25 км. Зима. Все переметено. Сообщения никакого. Решили с братом добираться на лыжах. В сердце: «Лишь бы доехать. Пусть даже к ночи. Но только бы приложиться пусть даже к двери храма». Добрались. И даже успели на Литургию, причастились. После этого парень поехал в Орловскую епархию на прием к Владыке и сказал, что хочет строить храмы.
И вот уже получено согласие, стали собираться средства – и вдруг резко все приостановилось. Сработал наговор. Потрясение огромное. В ответ на растерянность услышал: «Поезжай-ка к владыке Ювеналию, может, станешь монахом».
Но как сказать об этом родителям? И тогда Витя Королев, расхаживая по комнате, стал петь: «…иже херувимы тайно образующе….. И тут же просить: «Образуйте все тайны, пусть минуют проблемы в разговоре с родителями». И это произошло. Уезжал из дома будущий монах с благословением обоих родителей.
Не совсем просто все складывалось на то время у послушника и в Знаменском монастыре. Были даже сомнения: «Тот ли избирает путь?». Потянуло домой. Пошел за благословением и тут же, как между прочим: «Может, женюсь». А владыка Ювеналий словно и не слышит: «Поезжай, приедешь — будем постригать». Будущий архипастырь перед этим слышал проповедь: «Если нет старца, то лучше, как поступить, спросить у маленьких детей. Они чистые, как Ангелы. И вот он взял в дорогу маленькие четки, едет и молится: «Господи, открой Твою волю через детей».
В то время любимого дядюшку дома ждали малолетние племянники. Только он на порог, а мама: «Дети заждались. Сколько раз выбегали на дорогу смотреть. Только что убежали, пойду, позову». Он же решил прилечь и вздремнул. И вот уже слышит радостный крик, подбегает маленькая Кристина и, видимо, взглянув на небольшую щетину на лице, в доме, словно колокольчик в чистом поле, послышалось: «Вить, а ты постригись».
Промысел понятен. И надо же: в этот же вечер прибежала соседка сватать собственную дочь, но он через три дня уже оказался в монастыре. Вначале был рукоположен в дьяконы, потом в священнослужители. В свое время был начальником скита Серафима Саровского, но, конечно, особый след в жизни оставил монастырь Коренной пустыни.
Владыка не раз говорил, что где бы и в каких бы ситуациях он ни был, всегда молился: «Господи, веди меня Сам». Он не знал, откуда к нему пришла эта молитва, но она помогала. Учит смирению. Что такое смирение, он особо прочувствовал, когда «не получилось» возвести первый храм. Отчаяние, кажется, сжигало душу. И тогда открыл Евангелие, а там: «Если Меня гнали, будут и вас гнать». Через время опять открыл, а там: «За имя Мое гонимы будете». Как же он тогда возрадовался, стал молиться и благодарить Бога, что Его промысел стал ясен. А еще понял, что все искушения надо терпеть.
Безмерно любящее сердце
Это, опять же, родом из детства. Он очень любит историю нашей страны, особенно «перелистывать» страницы Великой Отечественной войны. С болью рассказывал, что в их семье без вести пропал на полях сражений старший брат отца, другой, спасая командира, сгорел в танке, еще одного, совсем мальчишку, немцы, хохоча, расстреляли за то, что он пошел на поле собирать мерзшую картошку, и неделю не разрешали хоронить. Отец Владыки по возрасту не мог быть на той проклятой войне, но метину имеет. В их дворе взорвался снаряд, Анатолию Трофимовичу оторвало палец, разнесло бок. Встречаясь в канун 75-летия Великой Победы с ветеранами, архипастырь не только находил для каждого особые слова благодарности, но и не стеснялся обнять, поцеловать, посидеть рядом и с большим вниманием слушать воспоминания каждого. Вручая подарки, обязательно давал наказ: жить долго-долго.
Делиться, отдать кому-то лучшее для Владыки всегда было незыблемым правилом. Причем, он мог запросто растаться с любимой для него вещью – подарить баян, узнав, что кому-то из талантливых детей он необходим, а у родителей нет возможности его купить; или скрипку, лично ему преподнесенную великим музыкантом… И это - помимо обычных подарков. Владыка никогда не ездил в семьи без сладостей для детей. Мог «сунуть» нуждающимся деньги и сделать это так, чтобы никто не видел…
Он верил, что в жизни не бывает случайностей. И рассказывал, как (тогда был еще начальником скита в Коренной) в келью постучали. Женщина с ребенком стала слезно рассказывать, что ей негде жить, а в их селе продается дом за 20 тысяч рублей. По тем временам это были огромные деньги. Но главное – их нет. Что мог ответить батюшка? «Буду молиться. Может, Господь управит». И управил. В этот же вечер пришла прихожанка и принесла ровно 20 тысяч рублей со словами: «Может, кому поможете». От изумления лишь последовало: «Господи, так быстро».
Доброта в сердце Владыки была всегда. Она, как цветы в период медосбора пчел, притягивала всех, кто его окружал. В том числе и прихожан. Знаю, что многие буквально отслеживали, в каком храме будет архиерейская служба, и спешили именно туда. Что ж, это – закономерно: тепло отогревает. В данном случае – наши души, делает их чище и добрее. И он тоже ждал встречи с прихожанами. Видя в храмах знакомые лица, радовался, словно встречаясь с родными.
Не раз приходилось осознавать, что архиерейство на этого человека не наложило никакого отпечатка. Но он словно торопился делать на этой земле добрые дел. Строя храмы, уверял, что таким образом возрождается Русь; мечтал о множестве монастырей, поскольку там постоянно идет молитва; старался не оставить без внимания ни одного обездоленного; чужую беду встречал, как собственную. Очень радовался, когда в храмах видел множество детей. Он их даже благославлял особенно и всегда хотел, чтобы они воспитывались с верой в Господа. Кажется он ни на минуту не забывал слова из напутствия после хиротонии Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла: «…Мы сегодня не видели своим физическим взором эти огненные языки, но они снисходили на тебя точно так же, как сошли на святых апостолов. Всегда имей перед своим мысленным взором этот образ личной Пятидесятницы и помни, как величайшая благодать прикоснулась к тебе…».
… У мирян оценкой труда считаются награды. Их множество и у Владыки. Даны они, конечно же, за усердный труд. Он старался тщательно отделять плевела от зерен, жить днем сегодняшним, не откладывать на потом. Это касалось и духовной жизни, и обыденных дел. Считал, что от этого зависит будущее. А еще сердце Владыки буквально стонало, когда он говорил о значении монашества. Он был уверен: монах — воин христов, он должен постоянно прибывать в молитве, быть наедине с Богом. И уверял, что именно ему Господь многое дал, и Он всегда прибывает в его сердце, молитвах, трудах. Даже свое архиерейство считал даром Божьим, данным для того, чтобы научиться дарить людям любовь. Божию любовь. И вести их к спасению.
Анна Дяченко